О нкоторыхъ сочиненіяхъ Графа Альфіери.
(Изъ Mercure de France.)
‘Встникъ Европы’, No 7, 1804
О некоторых сочинениях Графа Альфиери, Альфьери Витторио, Год: 1804
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Сей славный Поэтъ умеръ во Флоренціи въ начал минувшаго Октября мсяца, имя отъ роду 60 лтъ. Оригинальный талантъ его, пылкій характеръ, вліяніе — которое имлъ онъ на мннія политическія, возникшія въ Италіи въ конц осьмнадцатаго вка — пріобрли ему великую славу въ Европ. Трагедіи его переведены на французской языкъ. Не ставя ихъ наравн съ образцовыми произведеніями великихъ Писателей, вс согласны, по крайней мр, въ томъ, что он отличаются новыми мыслями, что Поэтъ, при всей пылкости воображенія, никогда не удалялся отъ строгихъ правилъ драматическихъ, и что Театръ его ближе къ совершенству нашего, нежели вс Театры иностранные. Прочія сочиненія Альфіери — разныя стихотворенія, довольно пространная Поэма о смерти Александра Медициса, и два Трактата политическіе — меньше извстны.
Естьли правда, что характеръ Поэта иногда обнаруживается въ его сочиненіяхъ, то можно сказать, что произведенія Графа Альфіери представляютъ тому ясной примрь. Въ нихъ виденъ человкъ, управляемый сильными страстями, пламенющій желаніемъ свергнутъ съ себя иго свтскихъ приличій, и соединяющій въ себ чудныя противоположности — весь жаръ самой нжной чувствительности съ хладными еоріями ныншней философіи. При первомъ вступленіи въ свтъ, онъ вознегодовалъ на правила, противныя его склонностямъ, и съ тхъ поръ предался мрачному человконенавиднію, очернившему въ глазахъ его вс окружающіе предметы, онъ изрекъ въ душ своей обтъ — разрушить зданіе общества, въ которомъ самъ долженствовалъ занимать отличное мсто, сіе расположеніе духа заставило его предаться трудамъ и размышленію, онъ не могъ потушить въ себ пожирающаго пламени и, для утшенія себя, ршился разпространить пагубное ученіе своихъ заблужденій.
Со всмъ тмъ чувства кроткія не были чужды ему, часто въ самомъ пылу негодованія и бшенства, видно въ немъ мягкосердіе самое нжное. Нтъ сомннія, что въ молодости онъ жестоко былъ огорченъ или униженіемъ, или неудачами, и что ныншняя философія доставила ему способы удовлетворить свою досаду, но видно, что характеръ его, самъ по себ, былъ добръ, заблужденія не закоренлы. Сія противоположность чувствъ особливо находится въ нкоторыхъ изъ его Трагедій: не многіе Поэты выводили на сцену такихъ любезныхъ женщинъ, не многіе умли представить ихъ столько занимательности. въ ихъ уста влагаетъ онъ такія слова, которыя съ убдительною пріятностію изображаютъ добродтель чистйшую, Такъ въ Трагедіи Пацци, среди ужасныхъ свирпствъ, умышляемыхъ Раймондомъ, Гильйомомъ и Сальвіаціемъ, духъ успокоивается характеромъ Бланки, соединенной съ обими сторонами узами священнйшими, которая старается примирить ихъ, неукротимой ярости противополагая жалобныя взыванія любви супружеской и нжности братской. Въ Трагедіи Саулъ, Мяколь — колеблющаяся между любовію, не похожею одна на другую, покорная дочь и страстная супруга человка, гонимаго огнемъ ея, готовая утшать того, отъ кого должна отказаться, представляетъ подобной контрастъ. Равнымъ образомъ, въ Трагедій Агисъ, дочь Леонидова, вышедшая за Героя, старается всми способами — какія Натура даетъ матери и супруг — утишить вражду, раздирающую семейство.
Графъ Альфіери собственнымъ примромъ оправдалъ мнніе, которое подалъ о себ симъ соединеніемъ чувствъ, столько противоположныхъ. Пока не видлъ нещастій, которыя влечетъ за собою перемна правленія, до тхъ поръ сильно желалъ ее, но какъ скоро революція ознаменовалась во Франціт ужасами и кровопролитіемъ — онъ отрекся отъ своихъ правилъ и старался уничтожить политическія сочиненія, въ которыхъ проповдывалъ пагубную систему. По несчастію, его усилія были тщетны, нсколько экземпляровъ изданія нашлось во Франціи: одинъ книгопродавецъ напечаталъ главнйшія сочиненія, и сія книги, во множеств появившіяся въ Италіи, споспшествовали къ подкрпленію духа безначалія и крамолы, которой и теперь еще тамъ не погасъ совершенно. Чистосердечное раскаяніе Г. Альфіери должно примирить съ нимъ всхъ, которые захотли бы упрекать его въ разпространеніи пагубныхъ правилъ, онъ жестоко наказанъ уже и тмъ, что опровергающіе вновь принятыя мннія его ссылались на его же собственныя сочиненія, отъ которыхъ онъ отрекался тщетно.
Чтобы дать понятіе о талант и характер Поэта, переведемъ нкоторыя мста изъ его сочиненій. Поэма: Отмщенная Этрурія, написана въ род эпопеи. Авторъ старается доказать истину своихъ правилъ безначалія событіемъ произшествій, и выбралъ Героемъ Поэмы Лаврентія Мелициса, прозваннаго Лоренцино, которой погубилъ Александра, Герцога Тосканскаго. Дйствіе въ ней совершенно вымышленное. Лаврентій, раздраженный тиранскимъ правленіемъ Александра, видитъ во сн многихъ великихъ людей древности, которые убждаютъ его возвратить свободу отечеству, онъ въ ярости пробуждается и принимаетъ ршительное намреніе умертвить Герцога. Государя также безпокоило сновидніе, ему являлся Страхъ, лице аллегорическое, онъ предвидитъ сбой жребій, трепещетъ, созываетъ Совтъ, на которомъ вельможи государственные и духовные представлены ненавистнйшимъ образомъ. Поэтъ, возпользовавшись симъ случаемъ, описываетъ чертоги Медицисовъ, и негодуетъ на славныхъ Живописцевъ, изобразившихъ великія дянія сего знаменитаго поколнія. Между тмъ Александръ плняется сестрою Лаврентія, приказываетъ заключить въ темницу юношу, которому она была назначена въ замужство, и намревается употребить вс средства или къ соблазну или къ насилію. Поэтъ весьма живо представилъ стованіе семейства. Въ то самое время, какъ Лаврентій хотлъ выдти изъ дому, является передъ нимъ мать его въ печальной одежд. Лице ея показываетъ, какою горестію терзается ея сердце. Дочь приходитъ вмст съ нею. ‘Вдова несчастная! что привязываетъ тебя къ жизни? Ты лишилась супруга, двое дтей — вотъ все, что у тебя осталось! Лаврентій и Бланка, послдніе залоги любви увидли свтъ въ одно время, скоро потомъ смерть неумолиная похитила супруга… Вс попеченія, вс надежды ея клонились къ одной цли — къ милымъ младенцамъ, которыхъ смерть пощадила. Первые дни жизни ихъ протекли подъ неусыпнымъ надзираніемъ нжной матери, каждая слеза ихъ непосредственно падала на ея сердце. Кто опредлитъ мру заботъ ея? кто выразитъ, какія перемны страха и надежды она испытала? Сколько разъ возводила къ Небу плачущіе глаза, прежде нежели дти достигли пятнадцатилтняго возраста? Уже добродтели и благоразуміе Лаврентія, милыя прелести Бланки, почти изгладили въ памяти ея прежнія несчастія, уже видла въ нихъ подпору старости своей, но наступилъ день, въ которой любимыя дти долженствуютъ быть для ней предметомъ безпокойствъ ужасныхъ, она видитъ ясно, что Парка, управляемая злобною жалостію, продлила жизнь ея для новыхъ мученій’. Мать увдомляетъ Лаврентія о намреній Александровомъ въ разсужденіи Бланка. Можно догадаться, какой гнвъ произвело въ немъ открытіе такого безчестія, онъ выходитъ въ бшенств.
Въ полночь Александръ прокрадывается въ домъ Бланки. Лаврентій схватываетъ его, и прежде, нежели предаетъ смерти, вступаетъ съ нимъ въ разговоръ, въ которомъ видны вс крайности свирпства и мщенія. Этотъ разговоръ заслуживаетъ быть извстнымъ, по крайней мр по тому, что мало видимъ ему подобныхъ. Александръ укоряетъ Лаврентія въ вроломств, и напоминаетъ, какую милость оказалъ ему, принявъ его ко Двору. ‘Такъ! отвчаетъ сей послдній: я тотъ Лаврентій, которой покорялся затйливымъ прихотямъ твоимъ, какъ покоряется рабъ вол своего властелина, тотъ, котораго честь и свобода теперь вооружаютъ для погубленія тебя. Какимъ образомъ ты пришелъ сюда? для чего? Кто изъ насъ подлый, вроломный? Говори, говори прежде, нежели этотъ кинжалъ обагрится твоею кровію: не ты ли имлъ гнусное намреніе обезчестить сестру мою? не ты ли хотлъ отягчить меня игомъ тиранства новаго, неслыханнаго? И ты дерзнулъ, и ты надялся пережить беззаконной поступокъ! О! постараюсь вывести тебя изъ сего заблужденія. Знай, что я не былъ спокоенъ ни минуты, живучи при нечестивомъ Двор твоемъ, знай, что я ползалъ передъ тобою, говорилъ языкомъ льстеца, чтобы скрыть отъ тебя тайну моихъ намреній — но сердце мое алкало твоей погибели, оно алкало ее не для того, чтобы освободить себя отъ твоего тиранства, но чтобы избавить согражданъ моихъ отъ чудовища. Ты питалъ въ вроломной душ твоей злобу неукротимую въ то самое время, когда хотлъ имть меня въ числ твоихъ ласкателей, ты радовался, видя меня рабомъ своимъ, и ожидалъ нетерпливо случая, при которомъ укоренившаяся власть твоя могла бы меня предать смерти. Въ мрачныхъ взорахъ твоихъ, въ притворныхъ улыбкахъ я читалъ твои замыслы. Не думай, что боязнь удержала меня напасть на тебя, окруженнаго льстецами, ненависть моя столь велика, что я охотно-бы согласился умереть съ условіемъ, чтобы ты погибъ прежде моей смерти. Но я не имлъ врнаго случая нанести теб ударъ смертоносный: вотъ что удерживало меня! Теперь говори, прежде нежели рука моя сразитъ тебя, говори, соглашаюсь слушать, и проч.’ Этотъ разговоръ показываетъ обдуманную жестокость и напоминаетъ нравы Италіянцевъ, которыми они отличались въ свое время. Тогда долго трудились надъ изобртеніемъ средствъ ко мщенію, и равнодушно производили ихъ въ дйство. Однакожь Герой Поэмы представленъ не совсмъ подлымъ убійцею, Лаврентій предлагаетъ врагу своему поединокъ, получивъ отказъ, отдаетъ ему кинжалъ, и позволяетъ самому лишить себя жизни, наконецъ вонзаетъ оной въ грудь его. Эта сцена слишкомъ ужасна, отвратительна для Поэмы. Альфіери хотлъ съ историческою точностію представить нравы того времени, въ которое жили выводимыя имъ лица, но упустилъ изъ виду правило, что въ подобныхъ обстоятельствахъ Поэтъ можетъ и долженъ позволить себ нкоторыя ограниченія, естьли хочетъ представить картину идеальнаго изящества.
Безпрестанныя движенія душевныя сократили жизнь Графа Альфіери, въ тишин уединенія онъ не могъ наслаждаться спокойствіемъ — симъ источникомъ благополучія. Изъ эпитафіи, сочиненной имъ самимъ за пять лтъ прежде смерти, видно, что онъ давно скучалъ жизнію. Вотъ начало ея: Quiesoit hic tandem Victorius Alfierus. Наконецъ здсь покоится Викторій Алфіери. Онъ погребенъ во Флоренціи, въ церкви Святаго Креста — въ которой обыкновенно хоронятъ Мужей, отличившихся дарованіями. Увряютъ, что посл его остались переводы Саллустія, Энеиды и двухъ трагедій Эврипидовыхъ, дв трагедіи и столькожъ комедій своего сочиненія, и что все это напечатается въ Италіи въ непродолжительномъ времени.