В. Львовъ-Рогачевскій.
‘Современникъ’, кн. IX, 1913
О. Миртов. Яблони цветут. Роман. Изд. магазина бывш. М. В. Попова. 1913 г, Львов-Рогачевский Василий Львович, Год: 1913
Время на прочтение: 3 минут(ы)
О. Миртовъ. Яблони цвтутъ. Романъ. Изд. магазина бывш. М. В. Попова. 1913 г. Ц. 1 руб. 50 коп.
Если сравнить романъ О. Миртова съ рукодльемъ) Вербицкой, съ безталаннымъ произведеніемъ Григорьева, ‘На ущерб’, почему-то и зачмъ-то превознесеннымъ, съ моднымъ въ провинціи ‘Гнвомъ Діониса’ Нагродской, то серьезность, глубина и талантливость автора сразу бросится въ глаза.
И все-таки этотъ романъ не будетъ имть успха, а г-жа Вербицкая, у которой легкость въ мысляхъ необыкновенная, будетъ увлекать любителей легкаго чтенія, любителей романовъ и скроенныхъ и сшитыхъ по самой послдней мод.
Романъ ‘Яблони цвтутъ’ гораздо содержательне и объективне тенденціознаго романа ‘Мертвая зыбь’. Въ немъ попадаются прекрасныя страницы, напримръ, смерть двочки Тусеньки отъ чахотки. Многочисленныя описанія яблочнаго сада, даже несмотря на утомляющія повторенія, создаютъ порой настроеніе, и вамъ кажется, что художникъ перенесъ васъ въ большой цвтущій садъ.
Красиво символическое переплетеніе жизни сада и жизни его обитателей Марфы Ивановны, Степы и Тусеньки съ одной стороны, Вареньки и ея матери — съ другой.
Пантеизмъ автора, его радостная влюбленность въ блдно-розовые цвты улыбающихся яблонь не кажется вамъ навязаннымъ. Въ переживаніяхъ автора много поэзіи и тихой зайцевской умиленности передъ красой вчно живущей природы. Красиво намчена мысль, правда — не новая, о любви плодящей (Степа и Дуня) и о любви творящей (Степа и Варенька). Вы готовы повритъ въ тотъ переворотъ, который совершился подъ) сводомъ зеленаго сада въ душ отрицателя жизни Степы и самовлюбленной эгоистки, переполненной жизненными силами Вареньки.
Но недостатки романа губятъ то интересное и поэтическое, что на моментъ захватываетъ васъ. Эти недостатки: художественный эклектизмъ, мучительная растерянность, неумнье найти единственный, неповторяемый эпитетъ, найти яркое, живое слово. Безконечное повтореніе эпитетовъ ‘замчательный’, ‘удивительный’, раздражаютъ и мшаютъ прислушаться къ тому цнному и оригинальному, что можно найти въ книг.
Уже въ ‘Мертвой зыби’ было слишкомъ замтно, что Арцыбашевскій ‘Санинъ’ послужилъ толчкомъ къ созданію главнаго героя Силина, хотя Силинъ и былъ въ значительной степени портретомъ живущаго и понын одного жалкаго и ничтожнаго героя богемы.
Въ роман ‘Яблони цвтутъ’ можно прослдить цлый рядъ литературныхъ вліяній. О. Миртовъ принадлежитъ къ авторамъ, которымъ литература даетъ толчокъ къ работ. Они другихъ авторовъ дополняютъ, возражаютъ имъ, дорисовываютъ ихъ, создаютъ образы по контрасту, иногда повторяютъ композицію.
Романъ ‘Яблони цвтутъ’ состоитъ изъ трехъ частей, въ которыхъ описываются дтство, отрочество и юность Степы — главнаго героя. Степу авторъ противопоставляетъ Николеньк Л. Н. Толстого изъ его ‘Дтства и отрочества’.
Главная тема романа — вопросъ о неизбжности смерти, поставленный особенно рзко М. П. Арцыбашевымъ, а здсь проходить черезъ весь романъ, но тамъ, гд у творца Наумовщины побждаетъ всюду скелетъ, у г. О. Миртова побждаетъ вчно живущая природа, побждаетъ цвтущій яблочный садъ.
Даже садъ былъ выдвинутъ М. Арцыбашевымъ почти во всхъ его произведеніяхъ.
Образъ доктора Дана былъ бы интересне, если бы не заслонялъ его другой уже слишкомъ извстный вамъ образъ доктора изъ романа все того же М. П. Арцыбашева ‘У послдней черты’. Оба они, какъ Харонъ, перевозятъ умирающихъ на тотъ берегъ, оба они вчно сталкиваются съ вопросомъ о смерти и оба выдляются на фон обоихъ произведеній.
Есть у автора свой матеріалъ, но этотъ матеріалъ онъ не хочетъ и не уметъ использовать. Напримръ, какъ интересна была бы фигура г. Лаврова, а у автора, страницы, посвященныя ему — самыя блдныя и самыя неживыя страницы.
О. Миртову все хочется возражать, неглубокимъ революціонерамъ противопоставить героевъ, которыхъ интересуютъ мысли о главномъ, о смерти, но въ этихъ) возраженіяхъ тенденціозность автора бросается слишкомъ въ глаза. Его (симпатіи опредлены заране.
И какъ это избито и какъ подробно пишетъ объ этомъ въ своемъ роман Борисъ Зайцевъ!
Разговоры, которые ведетъ Степа и его другъ, мистически настроенный Петръ Соввичъ о смерти, о вчно живущемъ и о томъ, что Степа не можетъ простить Богу смерти дтей, написаны въ стил . М. Достоевскаго. Но какъ монотоненъ, растянутъ Діалогу у О. Миртова! Стоитъ только прочемъ, преодолвъ скуку, разсказъ Петра Соввича о томъ, какъ онъ шелъ по Марсову полю и думалъ о смерти, чтобы почувствовать какую-то творческую блдную немочь.
‘Я шелъ по Марсову полю’,— начинаетъ свою канитель Петръ Соввичъ и тотчасъ же забываетъ, о чемъ онъ хотли разсказать, отвлекаемый въ сторону. Потомъ черезъ десять страницъ (253) онъ снова начинаетъ: ‘Однажды я шелъ по Марсову полю’…
Этотъ стиль Петра Соввича очень напоминаетъ стиль автора. Его романъ могъ бы быть короче раза въ три, а художникъ растянулъ его на 402 страницы, и все-таки не кончилъ, а оборвалъ въ угоду готовой мысли, и долженъ былъ оборвать.
Если бы Степа, принявшій жизнь и міръ, достроилъ въ саду новый домъ и поселился бы тамъ съ пылкой Варенькой въ сторон отъ борьбы, отъ человческихъ волненій, онъ сталъ бы самымъ чистокровнымъ обывателемъ-мщаниномъ. Пришлось придавить его срубленной безпощадной сосной.
Художникъ въ эпилог еще разъ приводитъ васъ въ яблочный садъ къ недостроенному дому, гд поселилась въ комнатахъ молодая, буйная, радостная зелень. Въ этой зелени, въ этихъ блдно-розовыхъ цвтахъ живетъ душа переродившагося къ новой жизни Степы.
Варенька прізжаетъ каждый годъ сюда и оплакиваетъ свою любовь, и цлуетъ плача радостную зелень.
Это красиво, хотя и напоминаетъ эпилогъ ‘Дворянскаго гнзда’.
Несмотря на эклектику и неумнье говорить ярко и сжато, авторъ заставляетъ себя выслушать. Онъ еще суметъ преодолть недостатки и найдетъ свой путь, намъ только кажется, что мнимая широта автора очень его связываетъ и отрываетъ отъ жизни вольной впечатлній.
Жаждетъ его утомленная душа тишины и зеленой прохлады, хорошо отдохнуть подъ цвтущими яблонями, исцлиться отъ думы о час смертномъ, но строить келью подъ елью или подъ яблоней, убжище отъ жизни человческой — это обезцвчивать и обезсмыливать жизнь человка. Степа — все-таки не цвтущая яблоня и Варенька — все-таки не безумная сосна.
Homo sum et nihil humanum а me alienum puto.