Иностранныя книги.
Иностранныя книги.
О метод политической экономіи.
В. Гольцевъ.
‘Русская Мысль’, No 12, 1883
О методе политической экономии, Гольцев Виктор Александрович, Год: 1883
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Изслдованія о метод общественныхъ наукъ и политической экономіи въ особенности. Метера. (Untersuchungen ber die Methode der Socialwissenschaften und der Politischen Oekonomie insbesondere. Carl Menger. 1883). Ученіе о методахъ. В. Вундта. (Methodenllhre. (Logik, Zweiter Band). W. Wundt. 1883).
Прошло боле столтія съ выхода въ свтъ знаменитаго сочиненія Адама Смита, положившаго прочное основаніе политической экономіи, но до настоящаго времени не прекращаются разногласія о метод, которою эта наука должна пользоваться, о задачахъ, которыя она должна разршать. Давно уже указано было на ошибки и односторонность Смита и его главнйшихъ послдователей. Въ этихъ указаніяхъ много справедливаго, но не мало, однако, и недоразумній. Послднія повели къ тому ошибочному, на нашъ взглядъ, убжденію, что дло надо начинать сначала, измнивши кореннымъ образомъ пріемы изслдованія и задавшись при этомъ совершенно иными цлями. Смитовскую школу, безъ достаточнаго основанія, отождествили съ манчестерскою школою экономической политики, а гипотетически-дедуктивный методъ подвергнули ршительному осужденію. Политическая экономія была признана историческою наукою, а индукція — единственно плодотворнымъ и правильнымъ пріемомъ изученія экономическихъ явленій. Это воззрніе защищается не только представителями того направленія политической экономіи (правильне, экономической политики), которое называется буржуазнымъ, но и выдающимися изъ ученыхъ представителей соціализма. Такъ, Фридрихъ Энгельсъ говоритъ, что политическая экономія есть существенно (wesentlich) историческая наука и не можетъ быть одинаковою у разныхъ народовъ и въ разныя времена, потому что условія производства и обмна различаются по мсту и по эпох. Въ результат этихъ историческихъ изслдованій должны явиться, однако, законы, общіе всмъ народамъ и всмъ ступенямъ развитія, но подобныхъ законовъ окажется, по мннію Энгельса, немного. Само собою разумется, что политическая экономія, какъ историческая наука, въ смысл, придаваемомъ этому слову Энгельсомъ, является для названнаго писателя дломъ будущаго {Er. Engels: ‘Herrn Eugen Dhring’s Umwlzung der Wissenschaft’, 121, 122, 124. Энгельсъ не исключаетъ, конечно, пользованія и дедукціей.}.
Нтъ никакого сомннія въ великомъ значеніи историческихъ и статистическихъ изслдованій экономической жизни. Возникаетъ, однако, вопросъ: если экономисты пользуются исключительно этими двумя пріемами изслдованія, то не вступаютъ ли они въ число историковъ вообще, не уничтожается ли граница между политическою экономіею и исторіею, между политическою экономіею и соціологіею? Возможно ли историческое изслдованіе только экономическихъ явленій? Возможна ли индукція тамъ, гд наука встрчаетъ удивительно сложные факты, которые можно разложить на составныя ихъ части лишь мысленно, предположительно?
Мн приходилось уже касаться этихъ вопросовъ въ юридическомъ обществ и въ печати. Я могу указать въ настоящее время на недавно вышедшее изслдованіе внскаго профессора Менгера, въ которомъ авторъ самымъ энергическимъ образомъ вооружается противъ господствующаго среди германскихъ экономистовъ историческаго направленія. Этому направленію Менгеръ приписываетъ путаницу понятій въ современной политико-экономической литератур и серьезный упадокъ въ Германіи этой отрасли знанія. Вотъ въ существенныхъ чертахъ соображенія Менгера.
Онъ оговаривается, что не придаетъ методик чрезмрнаго значенія. Много изслдованій первостепенной важности было произведено и производится людьми, мало знакомыми съ методами изученія, и наооборотъ: выдающіеся методики часто не въ состояніи воспользоваться для обогащенія науки пріемами, правильность и необходимость которыхъ убдительно доказана въ ихъ собственныхъ сочиненіяхъ. Никто не станетъ, однако, отрицать большаго значенія логики вообще и методологіи въ особенности для средняго изслдователя въ каждой отрасли знанія, свднія подобнаго рода предохраняютъ его отъ неврныхъ умозаключеній и вносятъ ясность и точность въ самый процессъ изученія. Но вопросы методологичестаго характера получаютъ ршающее значеніе въ томъ случа, если наука сбивается съ истиннаго пути, если затмняются понятія, если въ нее вводятся пріемы, посредствомъ которыхъ нельзя достигнуть удовлетворительныхъ результатовъ. Въ такомъ именно состояніи находится, говоритъ Менгеръ, разработка политической экономіи-въ Германіи. Дальнйшіе успхи этой науки прямо зависятъ отъ того, удастся или нтъ, вопреки господствующему направленію, исправить методологическія ошибки современной экономической школы.
Міръ явленій можетъ разсматриваться съ двухъ существенно различныхъ точекъ зрнія: мы наблюдаемъ или конкретныя явленія, въ опредленномъ мст и въ опредленное время, въ ихъ конкретныхъ отношеніяхъ, или же предметомъ нашего изслдованія служатъ повторяющіяся въ смн явленій формы послднихъ. Въ первомъ случа изслдуется индивидуальное, во второмъ — родовое, общее въ явленіяхъ. Правильную форму явленій называютъ типомъ, и, не зная этихъ формъ, мы не въ состояніи были бы справиться съ миріадами фактовъ, которые обступаютъ насъ со всхъ сторонъ. Въ каждой отрасли знанія необходимо поэтому раздльное изученіе конкретнаго (индивидуальнаго) и родоваго. Въ экономической наук должны, на этомъ основаніи, существовать исторія и статистика народнаго хозяйства во-первыхъ, теоретическое ученіе о народномъ хозяйств (политическая или національная экономія) — во-вторыхъ. Слдуетъ, кром того, строго отличать науку отъ искусства, политическую экономію отъ экономической политики. Смшеніе задачъ теоретическаго изслдованія и практической дятельности пагубно отражается на томъ и на другомъ, и поэтому заслуживаютъ осужденія стремленія германскихъ катедеръ-соціалистовъ создать этическую школу политической экономіи.
Историческое и теоретическое изслдованія не могутъ исключать или Замнять другъ друга, какъ индивидуальное, конкретное, не можетъ замщаться общимъ, и наоборотъ. Необходимо помнить, что типы и типическія отношенія явленій (законы) рознятся по своей точности. Если эти отношенія не допускаютъ исключеній, то они носятъ названіе естественныхъ, въ противоположномъ случа — эмпирическихъ законовъ. Само собою разумется, что теоретическое изслдованіе, анализъ типическихъ отношеній всего затруднительне въ общественныхъ наукахъ, вслдствіе крайней сложности и измнчивости общественныхъ явленій. Но изъ этого никакъ не слдуетъ, чтобы въ этой области знанія представлялась возможность обойтись безъ теоріи, безъ дедукціи, безъ гипотезы. Цль теоретическихъ наукъ есть разумніе явленій, выходящее за предлы непосредственнаго опыта, дающее вслдствіе этого возможность овладвать міромъ вещей. Въ виду явной несбыточности усилій охватить всю массу индивидуальныхъ явленій, всю эмпирическую дйствительность, теоретическое изслдованіе обязано держаться на извстной высот отвлеченія. Оно избираетъ для этого слдующій путь. Сложные факты разлагаются мысленно на простйшіе, неразложимые элементы, и, опираясь на эти элементы, ученый строитъ, дедуктивнымъ пріемомъ, логическую систему смны и зависимости типическихъ формъ наблюдаемыхъ явленій. Необходимость такого метода существуетъ для всхъ наукъ. Такъ, теоретическая химія оперируетъ съ атомами, съ абсолютно-чистымъ кислородомъ и т. п. Такимъ основнымъ элементомъ въ политической экономіи является предполагаемый человкъ, стремящійся исключительно къ хозяйственнымъ цлямъ, притомъ разумными хозяйственными средствами и никмъ не стсняемый. Впослдствіи результаты отдльныхъ теоретическихъ наукъ взаимно сопоставляются и пополняются данными реалистическаго изслдованія, и тогда получается возможно-глубокое и всестороннее пониманіе міра дйствительности. Дйствительностью нельзя поврять— правильности теоретическихъ положеній абстрактной политической экономіи, какъ нельзя геометрическихъ теоремъ поврять измреніемъ дйствительныхъ предметовъ, потому что совершенно правильныя отвлеченныя построенія никогда не совпадутъ до тождества съ реальными явленіями, въ которыхъ всегда перемшаны различные элементы, тщательно изолированные въ теоріи. Такъ, напримръ, теоретическая политическая экономія выставляетъ совершенно врное положеніе, что увеличеніе потребности въ товар сопровождается соразмрнымъ увеличеніемъ его цны. Въ жизни можетъ оказаться, что послдняго явленія не произошло вслдъ за первымъ, или, что цна поднялась не въ соотвтствіи съ усиленіемъ спроса. Очевидно, что такіе факты нисколько не колеблятъ теоретическаго положенія, указывая лишь на необходимость отыскать въ данномъ случа т пріемы, которые парализируютъ или измняютъ дйствіе усиленной потребности въ товар. Всякое теоретическое изслдованіе, повторяемъ, раскрываетъ закономрность всхъ явленій только съ одной какой-либо стороны, лишь съ особо-выбранной точки зрнія. Исторія иметъ дло со всми сторонами опредленнаго явленія, теорія — съ опредленною стороною всхъ явленій.
Въ своей книг Менгеръ подвергаетъ подробной и черезъ-чуръ строгой, по нашему мннію, критик сочиненія, принадлежащія германскимъ экономистамъ историческаго направленія. Особенно достается Вильгельму Рошеру, и большая часть упрековъ Менгера, по отношенію къ этому ученому, вполн основательна. Авторъ указываетъ на сильное вліяніе историческаго направленія въ юриспруденціи, на вліяніе историковъ, главнымъ образомъ Гервинуса, которое отразилось на нмецкой экономической наук. Но эти разсужденія автора не имютъ непосредственной связи съ вопросомъ о метод политической экономіи. По этой же причин мы опускаемъ и ту главу книги Менгера, въ которой онъ критикуетъ такъ называемое органическое ученіе о государств.
Взглядъ Менгера на необходимость дедуктивнаго метода въ политической экономіи заслуживаетъ, на нашъ взглядъ, полнаго сочувствія. Такое мнніе высказывалось еще Джономъ Стюартомъ Миллемъ. Одинъ изъ замчательнйшихъ современныхъ англійскихъ логиковъ, Джевонсъ, говоритъ, что ‘всякое индуктивное изслдованіе состоитъ въ соединеніи гипотезы съ опытомъ’. Джевонсъ идетъ въ этомъ отношеніи такъ далеко, что приходитъ къ слдующему заключенію: ‘Въ дйствительности нтъ особаго самостоятельнаго процесса индукціи. Чрезвычайно мала вроятность того, чтобы собраніе сложныхъ фактовъ само расположилось такимъ образомъ, чтобы при этомъ прямо видны были управляющіе имъ законы’ {Джевонсъ: Основы науки. Трактатъ о логик и научномъ метод. Пер. г. Антоновича, стр. 442, 541.}. Это Джевонсъ говоритъ о наукахъ вообще и естественныхъ въ особенности. Вотъ мнніе этого логика о метод въ политической экономіи: ‘Если только она,— утверждаетъ Джевонсъ,— есть наука, то должна быть математическою наукою, потому что юна иметъ дло съ количествами товаровъ. Но какъ скоро, прибавляетъ онъ, мы пытаемся составить уравненія, выражающія законы спроса и предложенія, то открываемъ, что они имютъ сложность, вполн превышающую наши способы математическаго анализа’. Поэтому Джевонсъ не ждетъ особенно быстраго прогресса научнаго метода въ этомъ направленіи. ‘Науки политической экономіи и морали,— продолжаетъ англійскій мыслитель,— сравнительно отвлеченны и общи, трактуютъ человческій родъ съ простыхъ точекъ зрнія и пытаются открыть общіе принципы дйствія. Они то же для соціальныхъ явленій, что отвлеченныя науки о химіи, теплот и электричеств для конкретной науки метеорологіи’. Но до настоящаго времени, несмотря на вс успхи знанія, мы не можемъ съ точностью предсказать погоду за два дня. Еще мене точности можно ожидать,— всякому понятно,— въ области общественныхъ наукъ, изъ чего, разумется, было бы странно выводить заключеніе о непригодности гипотетически-дедуктивнаго метода для изученія соціальныхъ явленій. Въ недавно вышедшемъ сочиненіи Вильгельма Вундта (Ученіе о методахъ {Wundt: Logik. Zweiter Band, Methodenlehre, 1883 (‘О методахъ ученія о народномъ хозяйств, стр. 586—595).}) этотъ важный вопросъ подвергается обстоятельному разсмотрнію.
‘Политическая экономія,— говоритъ Вундтъ,— первоначально подверглась обработк въ форм абстрактной теоріи, которая изучала отдльные факторы въ движеніи имущества (die einzelnen Factoren der Gterbewegung), вн ихъ дйствительной исторической обстановки и сложности. Англійскій духъ отличается сильнымъ развитіемъ самосознанія, онъ ставитъ поэтому во главу угла личность, индивидуумъ, а такъ какъ личные эгоистическіе интересы вчно остаются одними и тми же, и мняются лишь средства для ихъ удовлетворенія, то метода британскихъ мыслителей и была абстрактною, ибо частное хозяйство, въ политикоэкономическомъ смысл, не иметъ исторіи. Отвлеченное изслдованіе разсматриваетъ общество, какъ сумму находящихся въ сношеніи индивидуумовъ, которые одушевлены лишь желаніемъ произвести и пустить въ оборотъ наивозможно большее количество добра, имущества. Вс остальныя побужденія человка совершено устраняются отъ разсмотрнія. Первая абстракція влечетъ за собою другія. Предполагается, что человкъ всегда правильно оцниваетъ свои хозяйственные интересы и средства для осуществленія своихъ эгоистическихъ цлей, что государство и общество ни прямо, ни косвенно не вмшиваются въ экономическую жизнь, что не существуетъ никакихъ преимуществъ одного лица передъ другимъ’.
Эта отвлеченная теорія можетъ быть сравниваема съ теоретическою механикою, но послдняя отличается, конечно, несравненно большею точностью. Личный эгоизмъ въ дйствительности постоянно перекрещивается съ другими мотивами, а психологическія соображенія и на нихъ основанныя поправки лишаютъ абстрактную политическую экономію полной опредленности выводовъ. ‘Тмъ не мене,— говоритъ Вундтъ,— отвлеченное ученіе о народномъ хозяйств иметъ большое значеніе, позволяя анализировать отдльные факторы народно-хозяйственной жизни, оно требуетъ, конечно, дополненія индуктивнымъ путемъ, то-есть путемъ историко-статистическихъ изслдованій. Но экономическія явленія въ исторіи находятся въ неразрывной взаимной связи со всми остальными явленіями культуры, вслдствіе чего историко-экономическое изученіе связано съ изученіемъ этическимъ и въ особенности психологическимъ. Государство, право и хозяйственная жизнь народа обусловливаютъ другъ друга, а въ Германіи особенно замтна зависимость научной обработки экономическихъ вопросовъ отъ предшествовавшихъ успховъ нмецкой юриспруденціи. Въ основ римскаго права и опирающейся на немъ теоріи лежитъ индивидуализмъ, которымъ обусловливается и абстрактная метода юридической науки. Элементарныя понятія лица, семьи, собственности, несмотря на историческія колебанія, не мняютъ своего общаго характера. И въ трудахъ, напримръ еринга (Der Zweck im Recht) главнымъ началомъ положенъ эгоизмъ, какъ и въ абстрактной политической экономіи’.
Такимъ образомъ, въ германской наук мы замчаемъ въ настоящее время теченіе, которое направлено противъ гоненія на гипотетически-дедуктивный методъ, столь же необходимый для плодотворнаго развитія науки, какъ сравнительно-историческій и статистическій. Надо надяться, что и у насъ неумренное поклоненіе ‘индукціи‘ смнится полнымъ признаніемъ права теоретическаго мышленія, безъ котораго факты и факты одолваютъ изслдователя/Отказаться отъ гипотезы и абстракціи значитъ отказаться отъ мышленія,потому что безъ гипотезы нельзя расположить изслдуемыя явленія въ порядк, удобномъ для изученія, а безъ отвлеченія и дедукціи нельзя сдлать ни одного шага дале простаго констатированія факта. Въ основ того взгляда, который изгоняетъ изъ политической экономіи индукцію, лежитъ, слдовательно, недоразумніе, и поэтому никакъ нельзя согласиться съ слдующими словами русскаго экономиста: ‘Индукція потребуетъ, можетъ быть, еще на многія поколнія лишь массу чернорабочаго труда, обстоятельное изученіе прошлаго и настоящаго быта народовъ и исторіи ихъ учрежденій, самые выводы будутъ имть (обратно съ тмъ, къ чему стремились абстрактные экономисты) скромное и относительное значеніе какъ ко времени, такъ и къ мсту, и очень надолго, а можетъ быть и навсегда’. Зачмъ же тогда, спросимъ мы, тратить массу чернорабочаго труда? Какую цну можетъ получить выводъ, имющій значеніе лишь для даннаго времени и для опредленнаго мста? При такомъ условіи изслдователь каждый разъ долженъ начинать сначала, и вся предшествовавшая работа длиннаго ряда ученыхъ пропадаетъ для него безполезно. Другой изъ русскихъ противниковъ гипотетически-дедуктивнаго метода политической экономіи окружаетъ свое мнніе многими предосторожностями и оговорками. Онъ признаетъ заслуги гипотетически-дедуктивнаго метода Смитовской школы, но допускаетъ этотъ пріемъ изслдованія лишь при анализ частнаго хозяйства. Явленія хозяйства общественнаго, продолжаетъ названный ученый, вытекаютъ всегда изъ взаимно дйствія многихъ силъ. Въ сложной совокупности соціальныхъ явленій переплетаются и физическія причины, и эгоистическія, и альтруистическія побужденія, и ни однимъ изъ этихъ факторовъ нельзя пренебречь. Поэтому, утверждаетъ онъ, реалистическая школа политической экономіи ‘пользуется въ своихъ изслдованіяхъ предпочтительно методомъ индукціи’ {‘Основныя положенія теоріи экон. политики’, изд. 2, стр. 61.}. Въ тезисахъ же своей диссертаціи почтенный авторъ заявляетъ, что господствующее теперь въ экономической наук направленіе освободилось отъ метафизическаго мышленія, присущаго Смитовской школ, и стало на единственно-правильный путъ изслдованія — на путъ эволюціонизма.
На нашъ взглядъ, гипотетически-дедуктивный методъ Смитовской школы не даетъ основанія отвергать эту теорію, какъ метафизическую. Такую участь ей пришлось бы испытать съ теоретическою механикою, напримръ, которая предполагаетъ тла лишенными многихъ свойствъ, безъ которыхъ они не существуютъ въ дйствительности. Затмъ, отвергая возможность указаннаго метода для политической экономіи и признавая, вмст съ тмъ, неразрывную и сложную взаимную зависимость явленій хозяйственныхъ, нравственныхъ, интеллектуальныхъ и физическихъ, русскій ученый долженъ былъ бы придти къ заключенію, что политическая экономія совершенно не иметъ права на существованіе, какъ самостоятельная наука. Только экономическихъ фактовъ, чисто хозяйственныхъ явленій не бываетъ въ исторіи, ралистическая школа, слдовательно, сама будетъ вынуждена прибгать къ гипотез, къ абстракціи, чтобы не потонуть въ историческомъ или соціологическомъ изслдованіи. Что такое, наконецъ, путь эволюціонизма, какъ не путь достаточно обоснованной гипотезы?
Достоинства и важность гипотетически-дедуктивнаго метода политической экономіи давно уже были ясно и убдительно доказаны переводчикомъ и комментаторомъ Политической экономіи Д. С. Милля. Словами Н. Г. Чернышевскаго я закончу это небольшое разсужденіе. ‘Когда намъ нужно опредлить характеръ извстнаго элемента,— говоритъ онъ,— мы должны на время отлагать въ сторону запутанныя задачи и пріискивать такія задачи, въ которыхъ интересующій насъ элементъ обнаружилъ бы свой характеръ самымъ несомнннымъ образомъ, пріискивать задачи самаго простйшаго состава. Тогда, узнавъ характеръ занимающаго насъ элемента, мы можемъ уже удобно распознать ту роль, какую играетъ онъ и въ запутанной задач, отложенной нами до этой поры’. Такъ какъ предметъ политической экономіи — количества (труда, товаровъ, земли, и т. д.), то гипотетически-дедуктивный методъ изслдованія въ этой отрасли теоретическаго знанія носитъ характеръ математическій.
Пора, скажемъ мы въ заключеніе, возвратить этому методу подобающее ему значеніе въ научномъ изслдованіи экономическихъ явленій.