О Гораціевой Піитик, переведенной г-мъ Мерзляковымъ.
‘Встникъ Европы’. Часть XXXIV, No 14, 1807
О Горациевой Пиитике, переведенной г-м Мерзляковым, Мерзляков Алексей Федорович, Год: 1807
Время на прочтение: 7 минут(ы)
На страниц 92 въ книжк сей читатели видли мнніе одной благоразумной женщины. ‘Разв непремнно должно — говоритъ она — переводить все безъ разбору? Нтъ! почесть сію надлежитъ оказывать только ученымъ и полезнымъ сочиненіямъ.’ При множеств издаваемыхъ книгъ на Россійскомъ язык, истинно полезныя, споспшествующія просвщенію народа, исправленію вкуса, распространенію здравой словесности, къ сожалнію, появляются весьма рдко. Не станемъ скрывать своихъ недостатковъ, притворство показало бы только, что мы еще далеки отъ намренія исправиться. Мы любимъ иногда поговорить о Невтон и Лейбниц, и не знаемъ наврное, о чемъ они писали, хотимъ казаться свдущими въ наукахъ, и не имемъ книгъ учебныхъ, сочиняемъ трагедіи и комедіи, едва зная по наслышк имена Аристотеля, Сафокла, Эврипида. Иностранцы, у которыхъ мы перенимаемъ разныя млочи, и которымъ безполезно завидуемъ въ усовершенствованіи изящной словесности, перевели и безпрестанно вновь переводятъ творенія древнихъ классическихъ писателей, и сіи переводы соотечественниками ихъ приемлются съ благодарностію, потому что умы заблаговременно приготовлены къ полезному чтенію, потому что они не учились у бродящихъ невждъ, но тамъ, гд преподаются науки подъ надзоромъ правительства, по метод имъ одобренной.
Въ Англіи, въ Германіи, во Франціи печатаютъ по двадцати и по тридцати тысячь экземпляровъ такихъ книгъ, на которыя книгопродавцы наши побоялись бы употребить издержки для половины завода. Небогатые сочинители и переводчики по невол должны соображаться съ обстоятельствами, пока найдутъ выгодное мсто въ служб, или другой способъ прожить на свт, достаточные люди, которые могли бы, собственнымъ иждивеніемъ печатая труды свои, распространять полезныя въ отечеств знанія, или не готовили себя къ сему служенію, или же стыдятся ремесла книжнаго. А книгопродавцы столько заботятся о вкус и просвщеніи, сколько откупщики о выгодахъ народа, имъ надобны только три вещи: деньги, деньги и деньги, до прочаго нтъ дла.
Наконецъ нсколько писателей Латинскихъ (Теренцій, Горацій, Федръ), необходимо нужныхъ для юношества, издано учеными мужами въ Россіи. Скоро не будетъ имть надобности выписывать изъ заграницы классическихъ сочиненій. Сверхъ того что по вол правительства издаются учебныя книги на россійскомъ язык, нкоторые благомыслящіе сочинители и переводчики, единственно движимые усердіемъ распространять просвщеніе, отваживаются на собственномъ иждивеніи печатать книги истинно полезныя, будучи твердо уврены, что общество, имя нужду въ пищ для умовъ образованныхъ, благосклонно приметъ труды ихъ.
Къ симъ истинно полезнымъ книгамъ принадлежитъ печатаемое нын Гораціево письмо о стихотворств, переведенное г-мъ Мерзлякоыымъ. Въ письм семъ содержатся правила здраваго смысла и хорошаго вкуса. Горацій, писавши къ Люцію Пизону, человку умному и знаменитому, и къ сыновьямъ его, изъ коихъ одинъ достигъ уже зрлаго возраста, вовсе не намренъ былъ предлагать ни системы, ни сухихъ правилъ, которыя можно было найти въ Греческихъ и Латинскихъ учебныхъ книгахъ. Отъ него, какъ отъ человка остроумнаго, какъ отъ опытнаго критика и художника, требовали собственныхъ его мнній и замчаній. Сіи мннія, сіи замчанія должны быть въ голов не только у тхъ, кои пишутъ стихи, но даже и у тхъ, кои принимаются судить о сочиненіяхъ, или читать ихъ съ пользою.
Древніе почитали единство первымъ достойнствомъ въ сочиненіи. Чтобы живе изобразить мысль свою, Горацій начинаетъ вопросомъ: Не смшна ли картина, на которой художникъ захотлъ бы написать чудовище въ перьяхъ, съ человческою головою, съ лошадиною шеею, съ хвостомъ рыбьимъ? И продолжаетъ:
Поврьте мн друзья, съ такимъ малярствомъ сходны
И проза и стихи, въ которыхъ мысли сбродны,
Какъ грезы соннаго, или больнаго бредъ,
Разбиты какъ нибудь на собственной свой вредъ!
Съ ногами голова въ мучительномъ расколъ,
Вы скажете: поэтъ и живописецъ въ вол,
Что могутъ выдумать, что въ умъ придетъ писать!
Кто споритъ! Кто дерзнетъ права сіи отнять!
Съ охотой ихъ даемъ, и пользуемся сами,
Но только съ тмъ притомъ, чтобъ съ бурями, громами,
Не слить намъ тишины, — чтобы у насъ въ стихахъ
Съ мышами не жилъ котъ, овца со львомъ въ лсахъ! —
Начала пышныя насъ часто обольщаютъ.
Ждемъ важнаго, — и чтожь? — на рубищ мелькаютъ
Кое-гд пурпуры блестящей лоскутки.
По бархатнымъ лугамъ струятся ручейки!
Шумитъ дремучей лсъ! тамъ башня въ прудъ глядится!
Тамъ радуга блеститъ! тамъ Реннъ серебрится!…
Къ чему сей громкой вздоръ? — Я дло знать спшилъ. —
Положимъ: кипарисъ ты въ краскахъ оживилъ,
Но кстати ли онъ тамъ, гд буря, треволненье,
Разбиты корабли, и въ смертномъ утомлень
Бднякъ, съ котораго ты деньги взялъ за трудъ? —
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Намъ правило дано природою самой:
Да царствуетъ везд единство съ простотой.
Признаемся теперь, друзья мои почтенны,
Мы часто призракомъ бываемъ обольщенны.
Я кратокъ быть хочу: не льзя понять меня,
Пріятность, легкость есть: нтъ силы и огня,
Желая воспарить, — въ безсмыслиц теряюсь,
Хочу исправнымъ быть, — и въ прах пресмыкаюсь.
Богатъ на вымыслы: но чтожь въ моихъ стихахъ?….
Гуляетъ китъ въ лсу, играетъ вепрь въ волнахъ!
Боясь одной бды — въ другую вязну бол…
Вотъ какъ говоритъ поэтъ о томъ, что каждое лице должно быть представлено съ особомъ приличномъ ему вид:
Почтожь мн присвоять названіе поэта,
Когда — неопытный — цвтовъ, тней предмета,
Цвтами, тнью словъ не въ силахъ отличить! —
Учиться нтъ стыда, — невждой стыдно быть!
Не сроденъ Таліи гласъ важный Мельпомены.
Словами Комика простыми искаженный,
іеста страшный пиръ лишь смхъ произведетъ! —
Пусть каждой родъ стиховъ въ своемъ краю живетъ! —
Комедія свой гласъ не рдко возвышаетъ,
Разгнванный Хремесъ, какъ нкій Богъ, вщаетъ,
Трагедія склонясь подъ бременемъ скорбей,
Теряетъ гордость, блескъ, — Телефусъ и Пелей,
Гонимы злобою страны неблагодарной,
Забыли Царской санъ, языкъ высокомрной,
Чтобъ грусть свою пролить въ чувствительны сердца.
Исправность въ правилахъ не дастъ еще внца:
Искуство свтится, но хладными лучами!
Лишь чувство насъ живитъ, лишь чувство правитъ нами, —
По взгляду мы въ другихъ участіе беремъ,
Съ веселымъ веселы, съ печальнымъ слезы льемъ.
Умй свои бды бдами намъ представить,
Умй заплакать самъ, чтобъ плакать насъ заставить!
Ты холоденъ, — засну, или — позволь мн спать.
Ты въ гор — скорбь должна въ рчахъ твоихъ дышать,
Ты сердишся, — греми прерывными словами,
Ты гордъ — повелвай! — Ты шутъ — рзвися съ нами!
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Языкъ — органъ души, она имъ говоритъ,
Языкъ съ движеньемъ чувствъ приемлетъ сходной видъ! —
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Узнаешь по словамъ героевъ и рабовъ,
Веселыхъ юношей, угрюмыхъ стариковъ,
За люлькой мамушку и барыню съ гостями,
Оратай и купецъ, бывалый за морями
Аргивянинъ, Халдей, Колхидецъ, Скиъ простой,
Вс въ добромъ и худомъ различны межь собой.
Послдуй мннію, иди своей тропою,
Выдумывай, твори: но въ созданномъ тобою
Умй приличіе, природу сохранишь.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Да будетъ твой предметъ возможенъ и удобенъ,
Всегда везд одинъ, всегда себ подобенъ!
Присвоить собственны ко всмъ вещамъ черты —
Великой, тяжкой трудъ!— Скоре можешь ты
Ильяду нарядить въ котурны Мельпомены
Чмъ новое сложить природ безъ измны!—
Гомеру врятъ вс, теб онъ вождь и щитъ!
Сбери его цвты и дай имъ новой видъ!
Не будь списателемъ, не ползай за словами,
Мы можемъ подражать, не будучи рабами!
Превысь художниковъ, законамъ безъ вреда,
Умй отъ нихъ отстать, гд нужно, безъ стыда.
Но такъ не начинай, какъ Цикликъ напыщенный:
Глашу паденье царствъ и брани разъяренны!
Вотъ тутъ-то ждать чудесъ! ты въ страх говоришь,
Кричатъ: гора въ родахъ, но чтожъ родилось? — мышь?
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Искусство мыслить ключъ къ искусству сочинять!
Читай философовъ, стремись образовать
Твой пылкой, рзвой духъ, — за мыслію готовы
Слова текутъ ркой, слова родятся новы.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Когда не чувствуешь по сердцу, по уму
Чмъ ты отечеству обязанъ своему,
Когда не воспаленъ любовью неизмнной
Къ родителямъ, друзьямъ и доблести священной,
Когда не знаешь правъ властителей, вождей,
Ни долга важнаго старйшинъ и судей:
Какъ можешь ты, при всемъ и пот и рачень,
Приличный дать имъ видъ, характеръ, поведенье! —
Разсматривай людей, ихъ нравы замчай,
И дивной кистію портреты оживляй. —
Слдуетъ важный урокъ для стихотворцевъ богатыхъ и знатныхъ:
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Поэтъ, въ объятіяхъ фортуны воспоенный,
Богатствомъ, знатностью обильно награжденный,
Изъ подлой челяди составивъ свой Парнасъ,
Походитъ на купца, который всякой разъ
Съ прилавка намъ кричитъ: вотъ здсь товаръ богатый!
Бда, когда еще, роскошный, тороватый,
Онъ вздумаетъ для всхъ открытый столъ держать,
За плута въ судъ ходить и деньгами ссужать!
Ему ли отличить злодя межь друзьями? —
Не хвастайся предъ тмъ ты новыми стихами,
Котораго дарилъ, которой ждетъ даровъ,
Онъ въ изступленіи не найдетъ бдной словъ:
Прекрасно! высоко!… велишь, и онъ заплачетъ,
Велишь, и въ радости съ вакханками онъ скачетъ,
Ползетъ на стны отъ горести своей!
Наемные друзья при гробъ богачей,
Гораздо боле самихъ себя терзаютъ,
Чмъ т, которые въ душ объ нихъ страдаютъ!
Льстецы не знаютъ мръ и въ должныхъ похвалахъ!
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Квинтилій, выслушавъ стихи твои прилжно,
Замтитъ: здсь поправь, здсь сказано небрежно.
Не въ силахъ, твой отвтъ! — Со скуки я умру!
И такъ замучился! — Сожги! — Но ты въ жару
На доброй сей совтъ не хочешь согласиться,
И критикъ замолчитъ! — — — — — —
Позволимъ надъ собой мы другу посмяться,
Чтобъ посл навсегда смшными не остаться!
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Ахъ! еслибъ авторы не такъ себ вврялись,
Съ терпньемъ исправлять труды свои старались,
Тогдабъ великій Римъ могъ смло приложить
Къ внцу своихъ побдъ внецъ отъ Піеридъ!
О кровь Помпиліи! сыны Вельможъ почтенны!
Вы должны показать путь къ слав сокровенный,
Вашъ долгъ твореніямъ, талантамъ цну дать!
Вашъ долгъ нашъ Геликонъ отъ терновъ очищать!
Гоните прочь рабовъ невжества, надменья,
И всхъ уродливыхъ дтей воображенья! —
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Забавный Демокритъ, стремясь уврить свтъ,
Что генію въ трудахъ, въ учень нужды нтъ,
Наполнилъ Геликонъ одними дураками! —
Увы! такой пророкъ богатъ учениками!
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Безумна страсть къ стихамъ опасне чумы,
Проказа, фанатизмъ терзающій умы,
Чахотка блдная, горячки разъяренны
Сносне, чмъ поэтъ, самимъ собой плненный! —-
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Знать Божій гнвъ виситъ надъ гршною главой,
Конечно не почтилъ онъ предковъ прахъ святой,
Конечно пренебрегъ къ богамъ благоговнье
И фурія стиховъ ему достойно мщенье! —
Довольно для образчика. Лтъ за пятьдесятъ передъ симъ изданъ въ С. Петербург переводъ г-на Поповскаго. Читателямъ остается сравнивать, и желать, чтобъ господа стихотворцы какъ можно чаще доставляли обществу столь пріятное удовольствіе
Намъ извстно, что въ скоромъ времени будутъ напечатаны и другіе переводы и сочиненія г-на Мерзлякова, какъ-то, Аристотелева Піитика, Виргиліевы Эклоги и проч.