А.Беляев
А.Беляев
О чем нам пишут
О чем нам пишут
‘Жизнь и техника связи’, 1924, No 4, С. 109—113
О чем нам пишут, Беляев Александр Романович, Год: 1924
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Весь материал, который поступает в редакцию нашего журнала, может быть разбит на две группы: критика и проекты. Одни авторы, статей критикуют большие и малые недостатки механизма связи, другие предлагают различные проекты улучшений. Так оно и должно быть. Так строится жизнь. Одновременно идут работы: по разрушению старого и по созиданию нового. Необходимо только известное равновесие между тем и другим. Плохо, если слишком много только обличений и только критики. Но плохо и то, когда без достаточной критики, смаху, берутся за составление всяческих планов и проектов улучшения производственной организации и самого производства. В первом случае можно попросту впасть в нытье, вредное и ничему не помогающее, во втором рискуешь оторваться от жизни и впасть в не менее вредное ‘мечтание’.
Наши корреспонденты, в общем, соблюдают необходимое равновесие. Среди них почти не встречается критиков ради критики, брюзжащих обличителей, а также и прожектеров, впадающих в ‘мечтательность’. Здоровая, деловая критика неразрывно связывается с попытками на место отжившего, старого, несовершенного поставить новое, улучшенное, упрощенное. Не все попытки в этом направлении одинаково ценны, но все они говорят о здоровой, творческой работе мысли работника связи.
Отживает старый тип забитого, запуганного п.-т. чиновника, не имеющего своего мнения, привыкшего только рабски исполнять приказания начальства, интересующегося только двадцатым числом. Самодеятельность работников связи заметно растет. Общие вопросы, которые обсуждаются на страницах нашего журнала, находят живой отклик в читателях.
Среди этих вопросов на одном из первых мест по-прежнему идет вопрос о тарифах. Этому вопросу посвящает статью т. Окорочков. ‘Как косность, так и частая перемена в деле одинаково вредят ему’, — так подходит он к вопросу о таксах, находя нежелательным их понижение.
‘Дело вовсе не в том, что послать закрытое письмо слишком дорого, а в том — посылать-то некому, так как крестьянин и рабочий не пишут. Поэтому снижение такс в данное время будет на руку торговому классу. Если же снижение такс сделать по классовому подразделению, то тогда неминуемы на этой почве злоупотребления, как это наблюдается в настоящее время с вкладами в сберкассу и как то наблюдалось не так давно с правом бесплатных посылок’.
‘Перемена (снижение) такс в золотом исчислении дает слишком много выгод торговому классу пред рабочими и крестьянами: например, введенная в январе с. г. такса на денежные переводы. Купец, чтобы послать свой оборотный капитал, платит по этой таксе, хотя бы за 1000 руб. при расстоянии в 500 верст, только: 0,2Х1000=2 рубля, тогда как эта же сумма, посланная рабочими и крестьянами, примерно по 40 переводам в 25 рублей каждый (25 руб. — это, пожалуй, в настоящее время можно принять, за максимум для рабочих и крестьян), будет стоить: 15 к. Х40 = б рублей, т.-е. в три раза дороже, чем перевод купца. Кроме того, при посылке, 40 переводов, посылается еще на плохой конец 80 открыток с извещением о посылке и получении этих денег, что составит 3 X 80 = 2 р. 40 к. Купец же истратится разве только на пятисловную телеграмму, стоящую 45 коп. Зато все эти расходы он потом выберет при продаже товара. Рабочий же с крестьянином истраченных денег на пересылку переводов и открыток уже никакими путями не вернут’.
Озабочивает т. Окорочкова и вопрос, как бороться с отсылкой госуд[арственными]. учреждениями служебной корреспонденции помимо почты, со всякими оказиями. Тов. Окорочков предлагает вменить в обязанность РКП и ревизорами НКПиТ установить строгий контроль за служебной перепиской госучреждений и, в случае обнаружения отправки этой переписки помимо почты, ‘не гладить за это по головке’.
Сравнивая, далее, довоенную и существующую стоимость продуктов (сахара, молока и пр.) со стоимостью почтовой марки, т. Окорочков приходит к выводу, что существующие п.-т. таксы не на 50, а на 80% ниже довоенных, и поэтому рекомендует увеличить их на 50%.
В заключение т. Окорочков рекомендует, в целях достижения экономии:
‘Все дефицитные почтовые и почтово-телеграфные предприятия, как вне места нахождения волисполкомов, так и в местах нахождения их, закрыть и открыть при волисполкомах операции всякого рода’.
Мера довольно решительная. Но подходить так сгоряча к решению столь сложного вопроса, конечно, нельзя. Тем не менее, мысль в основе своей верная, и Наркомпочтель делает определенные шаги в этом направлении, как это мы можем видеть из помещаемой в этом No статьи т. Обжерина о почтовых агентствах.
Перейдем от вопросов финансовых к культурным задачам нашего ведомства, и частности — к вопросу о посредничестве почты в деле распространения газеты. По этому вопросу зав. п. отд. Верховажье пишет:
‘Одно время (если я не ошибаюсь) суммы, принятые на подписку газет предприятиями, направлялись в Губконторы по месту издания периодической печати. Этот порядок вносил массу недоразумений в смысле неполного получения на местах газет. НКПТ выпустил в свет положение от 11 февраля 1922 г. о приеме подписки на издания, причем этим положением предоставлялось местам иметь непосредственное сношение с редакциями. Результаты этого порядка оказались положительные: газеты получались исправно, и население начало доверять ведомству.
Однако Агентством ‘Связь’ издан цирк[уляр]. No 15 32 от 2/11 сего года о направлении принятой подписной платы в Агентство, причем только последнее уже может снабжать газетами, а в губернских городах, — по соглашению Округов с редакциями, в районе которых губернские органы печати находятся: это положение в корне ненормальное. Каждому подписчику всегда желательно получить газеты вовремя. И я определенно высказываюсь, что этим порядком мы провалим не только Агентство, но и доверие населения — это первое. Второе: если мы от подписной платы отнимем известное количество процентов за прием подписки, да удержим за пересылку, да, может, Агентство урвет известный процент, — в результате от подписной суммы редакции останется грош. Трудно верить, что редакция с этим согласится и будет на свой заработок содержать некоторых служащих Наркомпочтеля. Нужно снова подтвердить отмененные Агентством ‘Связь’ циркуляры и порядок подписки на газеты оставить в прежнем виде’.
Следует по этому поводу сказать, что установленный Агентством ‘Связь’ порядок приема подписки на издания в центре не создает никаких осложнений. Что же касается невыгодности этого способа для редакций, то беспокоиться об этом предоставим самим редакциям: если это дело примет для них невыгодный оборот, они сами ударят в набат. Пока редакции этого не делают, и уж наверно не из желания ‘содержать’ на свой счет некоторых служащих НКПиТ. Притом не следует упускать из виду, что Агентство ‘Связь’ удерживает известный % по общей подписке, а не по каждой в отдельности.
Что же касается подписки на провинциальные, губернские издания, то здесь автор заметки может, быть, и прав в отношении некоторых случаев. Обстоятельство это уже учтено Агентством ‘Связь’, которое предполагает издать циркулярное разъяснение о том, что подписная плата в определенных случаях может направляться непосредственно в издательскую часть газет и журналов.
Запоздания в доставке газет в массе случаев зависят не от недочетов механизма Агентства ‘Связь’ и почты. Главным образом повинны в этом сами редакции. Подтверждающие это положение факты неоднократно приводились не только на страницах нашего журнала (см. ‘Ж[изнь]. С[вязи].’ No2, стр.80), но и в общей прессе. Теперь об этом пишет т. Пережогин. Он приводит примеры прекращения высылки газеты до срока подписки, промедлений и даже совершенной невысылки, — несмотря на своевременно посланную подписную плату. Запросы п.[очтовой] конторы оставляются редакцией без ответа. Подписчики же, не зная об этом, всю вину сваливают на почту. Приводимые факты автор подтверждает ссылками на NoNo переводов и подтверждений.
Вернемся к Агентству ‘Связь’. Напот т. А. Серкин говорит о другой стороне деятельности Агентства. Он, прежде всего, указывает на неверность ходячего мнения, будто жизнь в деревне дешевле, чем в городе.
‘Все фабрично-заводские товары в деревне продаются в 3-4 раза дороже, чем можно получить их с фабрики, причем в кооперации обыкновенно дороже, чем на базаре. Тут влияют недостаточность товаров, отсутствие конкуренции и посредники. Чтобы уничтожить лишние посреднические руки и доставить недорогой товар в деревню, Агентство и должно раскинуть свою деятельность по всей республике, проталкивая всеми мерами всевозможные товары. Быстрота, натиск, гибкость и всевозможные удобства для клиентов — вот программа агентов на местах, широкая связь с фабриками и крупными магазинами, быстрое исполнение заказов с мест — программа центра и уполномоченных губгородов.
Почтовик должен умело подойти к клиенту. Если заказ мал, должен собрать несколько заказчиков и выписать для них. Нужно дать сельскому почтовику полную нагрузку. Почта, основная наша работа — слаба, еще мало в ней у населения надобности, и вот, чтобы не умереть от дефицита, надо пока работать там, где есть некоторые возможности и барыши. Нечего стесняться, что не наша профессия: ‘когда не было хлеба, ели мох и глину, когда нет корреспонденции — будем комиссионерить’.
Перейдем к другим нашим ‘побочным’ услугам, — к операциям сберегательных касс при почтовых учреждениях. Тов. Ципанников пишет:
‘Интерес со стороны трудящихся к сберкассам огромный. До сих пор сберкасса могла гарантировать выдачу вклада во всякое время независимо от того, есть ли поступления, ибо можно было производить позаимствования из переводных сумм учреждений, с последующим возмещением. Это самый главный козырь в руках почтово-телеграфных сберкасс.
Теперь, как гласит распоряжение НКПиТ, ввиду несогласия НКФ на такой порядок позаимствований из переводных сумм и запрещения позаимствований, выдача вкладов находится в прямой зависимости от взносов, так как остатков от предыдущего операционного дня может не быть.
Это полнейший срыв кампании. Разрушается фундамент, на котором начало созидаться здание сберкасс.
По нашему мнению НКФ следует сделать вот что: 1) ввиду установившейся устойчивости денежной валюты, отменить ежедневные переводы поступивших денег в центральные кассы, где связь п.-т.-сберкасс с последними не ежедневная, а приурочивать отсылку остатков от поступивших взносов ко дням хода почт, хотя бы пришлось посылать только один раз в неделю, это на случай отсутствия переводных сумм в учреждении, 2) обязательно сохранить позаимствования из переводных сумм при отсутствии прямых средств в сберкассе, по крайней мере, в отношении тех сберкасс, кои отстоят далеко от центральных касс и сношения с последними затруднительны.
Вполне понятна эта заботливость о судьбе сберкасс, так же, как и о судьбе Агентства ‘Связь’: в операциях касс и Агентства заинтересованы сами работники связи. И, — нет худа без добра, — тяжелое материальное положение нашего переходного времени явилось уроком наглядного обучения, показавшим п.-т. работникам неразрывную связь между успехом порученного им дела и их собственным благополучием.
Вот, напр., что пишет т. Нетов из В. Устюга:
‘Отрезанный в зимнее время, ввиду отсутствия удобных путей сообщений, от центра, В. Устюг замирает, как бы приготовляясь к более кипучей деятельности летом. Открывается навигация, и Устюг вновь оживает. Непрерывной вереницей, тянется заготовленный во всех положительно углах губернии концессионерами Северолесом, Руссанглолесом, Руссголандлесом, лес. Все спешат своевременно выполнить задания. Должна готовиться к навигационному периоду и п.-т связь Вологдой. Но ГОТОВИТСЯ ЛИ?
Уокр Северного, оставив на зиму телеграфную связь с Вологдой (единственный путь телеграфной связи с центром, не только для С.-Двинской губ., но и обширной вышеупомянутой области Коми) по Бодо, к началу навигации, в феврале, устанавливает Юза.
Что этим Округ выигрывает, точно судить не могу, но что при наблюдавшихся в октябре 1923 г. непрохождениях Юза (Бодо временно на месяц заменялся) корреспонденция замедлялась, и довольно значительно,— это верно’.
В другой заметке тот же т. Нетов сетует на непроизводительный расход в 10 руб. по пересылке 12 пудов юзовских гирь которого, по его словам, можно было избежать. ‘И это при экономии на карандашах!’ — восклицает он.
Эта забота о казенных 10 рублях, эта забота о том, какой аппарат выгоднее —знаменательна. Старый взгляд на ‘казну’ изживается. Мы начинаем понимать, ценить и беречь народное достояние, как основу нашего личного благополучия.
Работники связи заботятся не только о казенной копейке, но и об укреплении доверия к почте. Т. А. Сбери так подходит к этому вопросу:
.Наше ведомство — одно из тех предприятий, которое не может существовать без самого широкого к нему доверия со стороны клиентуры, а чтобы заслужить это доверие, нам придется, кроме всего прочего, привести в порядок и свою внешность.
Пишущему эти строки известен случай, когда в прошлую навигацию для обмена почты явился из прибрежного предприятия потельработник босиком, без головного убора и со связкой писем за поясом. К этому нужно добавить, что на пароходе были и иностранцы. Разве может корреспондент питать доверие к такому агенту почты…
Как слаб был авторитет милиции, когда милиционеры ходили в плохом платье, с прикрепленной на веревке винтовкой, прикладом вверх.
Не нужно забывать и того, что наше ведомство по своей природе имеет до некоторой степени военный оттенок. Поэтому введение обязательного ношения форменного платья, при несении служебных обязанностей, для работников, соприкасающихся с публикой, и, в особенности, для письмоносцев, вагонных и пароходных разъездных и сопровождающих почту по грунтовым трактам — неизбежно, и чем скорее это будет, тем ближе придвинется момент полной ликвидации суррогатов Связи и расширится контингент нашей клиентуры’.
Автор несколько переоценивает значение формы. Нельзя же, в самом деле, укрепление авторитета милиции (какого не было у полиции) объяснять введением формы. Ведь, царская полиция была не плохо одета, но форма не спасла ее авторитета. Нельзя отрицать значения формы для милиционера, но, конечно, далеко не ею высоко держится авторитет нашей милиции.
Равным образом, и почта имеет много более серьезных средств поднять авторитет, чем форменная пуговица. Мы не говорим, конечно, о недопустимой неряшливости и разгильдяйства в костюме. Это само собой понятно.
Не соглашаясь с автором в его переоценке значения формы, как ‘неизбежной меры укрепления доверия к почте’, тем не менее можно признать, что мысли автора о значении внешности не лишены психологических оснований.
Из радистов откликнулся на этот раз т. Боев, который скорбит о ‘пасынках НКПиТ’, — уездных приемных рациях, — ‘не согреваемых животворным солнцем ФЭУ НКПиТ, всеми забытых и… презираемых за свое паразитное существование’.
‘Пора поставить ребром вопрос о самой необходимости существования этих раций. Бюджет уисполкомов крайне жёсток: уикам не интересно получать копии циркуляров центра, так как они не обязаны их исполнять и ждут распоряжения губ. и. к., поэтому для них является роскошью взять на себя хоз. содержание раций взамен этих копий. Более интересны радиовестники, но подписная цена за них большинству уиков непосильна. Играет роль еще то обстоятельство, что, в пределах Орловского, Московского, Западного и некоторых других п.-т. Округов московские газеты приходят почти одновременно с приносимыми с рации, вестниками. Чтобы прекратить такое положение вышеупомянутых раций, надо в срочном порядке снабдить, в первую очередь окружные, а затем все губернские города, 5-кв. перед, рациями. Тогда уездная радиосеть получит значение для местных органов власти и начнет приносить реальную пользу, принимая циркуляры губ. и. к., губотделов, наокра и т. д.
Если же установка таких передатчиков будет признана излишней, что весьма маловероятно, — то, не откладывая дела в долгий ящик, во всех тех округах или губерниях, где нет передатчиков, признать существование уездных раций излишним и перевести их штат и оборудование куда-либо в другие местности СССР (Сибирь, берега Тихого и Ледов, океанов, Туркестан и пр.), конечно, не с теми допотопными приемниками, которые возможны лишь в непосредственной близости от Москвы’.
Положение приемных уездных раций, действительно, очень тяжелое. Однако, не следует впадать в пессимизм. В необъятных пространствах СССР радио ждет большая будущность. Окрепнет экономика страны — окрепнет финансовая мощь и НКПиТ, тогда и ‘животворное солнце ФЭУ’ обогреет радистов.
Приведенный выше материал ‘о чем нам пишут’ достаточно характеризует наших корреспондентов, их деловитость, растущую широту их кругозора.
Следует обратить внимание на то, что в письмах и статьях в редакцию почти не встречается бесполезных малодушных жалоб. Не стонать, не вздыхать, а всеми мерами улучшать производство — вот единственный путь улучшить свое положение. Эта мысль читается между строк во всех почти статьях.
Совсем нет в нашем портфеле личных жалоб, кляуз, доносов. Не так давно это еще водилось. ‘Личности’ — занимали много внимания и места. Были и такие корреспонденты, которые смотрели на печатный орган, как на средство досадить приятелю, а то и подставить ему ножку, но этот неприятный душок интриги, злопыхательства, доносительства испаряется. Если и встречается критика действий отдельных лиц, то чисто деловая, без кривляний и дешевого юмора по адресу изобличаемого.
Пожалуй, на этом основании было бы преждевременно еще говорить об оздоровлении нравов.
Мы знаем, что охота к нездоровому ‘обличительству’, увы, еще не изжита многими связистами. Но нам уже не присылают таких посланий с душком личных интриг.
Если это еще не оздоровление нравов, то путь к оздоровлению.