Новыя данныя о смерти Пушкина.
Новыя данныя о смерти Пушкина.
‘Московскія Вдомости’, No 89, 1905.
Новые данные о смерти Пушкина, Пушкин Александр Сергеевич, Год: 1905
Время на прочтение: 3 минут(ы)
П. Е. Щеголевъ, готовящій теперь къ печати біографію нашего великаго поэта, напечаталъ въ январьской книжк Историческаго Встника письмо князя П. А. Вяземскаго къ великому князю Михаилу Павловичу, касающееся дуэли Пушкина. Письмо это, хотя не было до сихъ поръ вполн безызвстно, но изъ него былъ напечатанъ въ Русскомъ Архив 1879 г. только одинъ отрывокъ, и то по черновику, уцлвшему въ бумагахъ Вяземскаго.
Цль этого письма была, по словамъ самого автора, ‘разоблачить все, что только извстно по этому поводу, и показать такимъ образомъ личность поэта въ ея настоящемъ свт’.
Свой разсказъ князь П. А. Вяземскій начинаетъ съ присылки на имя княгини, для передачи Пушкину, извстнаго диплома, который князь счелъ за лучшее сжечь, но, оказалось, дипломъ этотъ попалъ въ руки поэта другими путями и привелъ къ объясненіямъ супруговъ Пушкиныхъ между собой а заставилъ невинную, въ сущности, жену признаться въ легкомысліи и втренности, которыя побуждали ее относиться снисходительно къ навязчивымъ ухаживаніямъ молодаго Геккерена, она раскрыла мужу все поведеніе молодаго и стараго Геккереновъ по отношенію къ ней, послдній старался склонить ее измнить своему долгу и толкнуть ее въ пропасть. Пушкинъ былъ тронуть ея довріемъ, раскаяніемъ и встревоженъ опасностью, которая ей угрожала, но, обладая горячимъ и страстнымъ характеромъ, не могъ отнестись хладнокровно къ положенію, въ которое онъ съ женой былъ поставленъ, мучимый ревностью, оскорбленный въ самыхъ нжныхъ, сокровенныхъ своихъ чувствахъ, въ любви къ своей жен, видя, что честь его задта чьей-то неизвстной рукой, онъ послалъ вызовъ молодому Геккерему, какъ единственному виновнику, въ его глазахъ, въ двойной обид, нанесенной ему въ самое сердце.
Но вызовъ не попалъ по своему назначенію. Въ дло вмшался старый Геккеренъ. Онъ отсрочилъ ршеніе сперва на 24 часа, потомъ сталъ просить еще недлю, говоря о своихъ отеческихъ чувствахъ къ молодому человку, которому онъ посвятилъ всю свою жизнь, и теперь видитъ все зданіе своихъ надеждъ разрушеннымъ до основанія, въ ту самую минуту, когда считалъ свой трудъ доведеннымъ до конца.
Пушкинъ, тронутый волненіемъ и слезами отца, сказалъ: ‘Если такъ, то не только недлю — я вамъ даю дв надли сроку и обязуюсь честнымъ словомъ не давать никакого движенія этому длу до назначеннаго дня и при встрчахъ съ вашимъ сыномъ вести себя такъ, какъ еслибы между вами ничего не произошло’.
Въ это время старый дипломатъ пустилъ въ ходъ вс средства, не разбирая ихъ, лишь бы спасти Дантеса отъ дуэли. Прежде всего, оба они возымли дерзкое и подлое намреніе попросить гжу Пушкину написать молодому человку письмо, въ которомъ она умоляла бы не драться съ ея мужемъ. Разумется, она отвергла съ негодованіемъ это низкое предложеніе.
Въ то же время старикъ бросился къ Жуковскому и Михаилу Віельгорскому, чтобы уговорить изъ стать посредниками между нимъ и Пушкинымъ. Ихъ миролюбивое посредничество не имло никакого успха. Черезъ нсколько дней Геккеренъ-отецъ распустилъ слухъ о предстоящемъ брак молодаго Геккерена съ Екатериной Гончаровой. Онъ уврялъ Жуковокаго, что Пушкинъ ошибается, что сынъ его влюбленъ не въ жену его, а въ свояченицу, что уже давно онъ умоляетъ ея отца согласиться на ихъ бракъ, но что тотъ, находя бракъ этотъ неподходящимъ, не соглашался, но теперь, видя, что дальнйшее упорство съ его стороны привело къ заблужденію, грозящему печальными послдствіями, онъ, наконецъ, далъ свое согласіе. Отецъ требовалъ, чтобы объ этомъ во всякомъ случа ни слова хе говорили Пушкину, чтобы онъ не подумалъ, будто эта свадьба была только предлогомъ для избжанія дуэли.
И Пушкинъ, дйствительно, узналъ только тогда, когда тетка невсты, Е. И. Загряжская, уже устроила все дло. Такой оборотъ дла могъ бы, дйствительно, удовлетворить Пушкина, но т же лица, который раньше создали всю эту интригу, не успокоились и теперь и стали представлять Дантеса героемъ, принявшимъ на себя подвигъ высокаго самоотверженія ради спасенія чести гжи Пушкиной. Но, конечно, это только плодъ досужей фантазіи. Ничто ни въ прошломъ молодаго человка, ни въ его поведеніи относительно нея не допускаетъ мысли ни о чемъ-либо подобномъ.
Но и посл свадьбы поведеніе Дантеса нисколько не улучшилось, и городскія сплетни удвоились.
Положеніе Пушкина сдлалось еще мучительне, онъ сталъ озабоченнымъ, взволнованнымъ, на него тяжело было смотрть. Но отношенія его къ жен оттого но пострадали. Онъ сдлался еще предупредительне, еще нжне къ ней. Его чувства, въ искренности которыхъ невозможно было сомнваться, вроятно, закрыли глаза его жен на положеніе вещей и его послдствія. Она должна была бы удалиться отъ свта и потребовать того же отъ мужа. У нея не хватило характера, и вотъ она опять очутилась почти въ такихъ же отношеніяхъ съ молодымъ Геккереномъ, какъ и до его свадьбы, тутъ не было ничего преступнаго, но было много непослдовательности и безпечности.
Когда друзья Пушкина, успокаивая его, говорили, что — не стоить такъ мучиться, разъ онъ увренъ въ невинности своей жены, и увренность эта раздляется всми его друзьями и всми порядочными людьми общества, то онъ имъ отвчалъ, что ему недостаточно увренности своей собственной, своихъ друзей и извстнаго кружка, что онъ принадлежитъ всей стран и желаетъ, чтобы имя его оставалось незапятнаннымъ везд, гд его знаютъ.
Пріздъ его сосдокъ по имнію, отъ которыхъ онъ узналъ, что и тамъ циркулируютъ т же сплетни, еще подлили масла въ огонь. Наконецъ, послдняя извстная пакость Дантеса, насчетъ мозольнаго оператора, переполнила чашу и дуэль состоялась.