НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧЪ КРЫМОВЪ
П. Муратовъ
СПИСОКЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ НИКОЛАЯ ПЕТРОВИЧА КРЫМОВА.
1904 — 1910.
Техника — масл. краски, кром особо указанныхъ случаевъ.
Мстонахожденіе всхъ вещей — Москва.
|
Названія картинъ. |
Собственники. |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Николай Петрович Крымов, Муратов Павел Павлович, Год: 1911
Время на прочтение: 10 минут(ы)
‘Аполлон’, No 3, 1911
Крымовъ еще очень молодъ, — онъ родился въ 1884 году. Не прошло и семи лтъ съ тхъ поръ, какъ онъ началъ заниматься живописью. Не преждевременно ли, поэтому, писать о немъ? не лучше ли подождать, когда его дарованіе достигнетъ полнаго расцвта?
Такое соображеніе было бы примнимо къ большинству сверстниковъ Крьшова, но оно едва ли врно по отношенію къ нему. Въ томъ, что уже сдлано имъ, можно видть нчто большее, чмъ опыты многообщающаго молодого художника. Вс его произведенія такъ интересны и значительны, что передъ ними нтъ надобности думать о будущемъ. Не слдуетъ ли на этотъ разъ отршиться отъ обычныхъ мыслей о судьб юнаго художника, и не лучше ли прямо подойти къ его картинамъ? Современная художественная критика слишкомъ окрашена психологизмомъ, она больше занята художниками, чмъ ихъ произведеніями. Ихъ вкусы, симпатіи, стремленія, ихъ внутренняя жизнь — ясне для вся, чмъ ихъ картины. Между тмъ, у картинъ есть своя жизнь, своя судьба, своя исторія, не всегда явно связанная съ жизнью и судьбой ихъ авторовъ. Мы часто смотримъ на дятельность художника, какъ на процессъ раскрытія его индивидуальности. И часто упускаемъ изъ вида, что рядъ написанныхъ имъ картинъ осуществляетъ развитіе нкоей творческой идеи, не имющей отношенія къ его психологическимъ признакамъ. Старое искусство ставитъ естественныя границы вашему психологическому любопытству, — немногое извстно о давно жившихъ художникахъ, и лучшіе изъ нихъ не любили подчеркивать въ картинахъ своихъ эмоцій. Для всхъ занимающихся современнымъ искусствомъ было бы нелишнимъ придерживаться методовъ художественной исторіи. Было бы полезно помнить ршительное утвержденіе ея, что главнымъ предметомъ художественно-критическаго изслдованія является картина, а не что либо иное. Здсь также хотлось бы говорить не столько о Крымов, сколько о его картинахъ. Въ результат шестилтней дятельности этого молодого художника образовался живописный циклъ изъ нсколькихъ десятковъ картинъ съ эскизами къ нимъ и варіантами. Этотъ циклъ представляетъ большой художественный интересъ. Онъ выражаетъ путь художника, проникнутаго инстинктивнымъ тяготніемъ къ важнйшимъ задачамъ пейзажной живописи и ршающаго ихъ съ подлинной архаической свжестью наблюденія, ума и воображенія. Значеніе Крымова — въ этой странно изолированной отъ экклектизма эпохи позиціи, занятой имъ. Къ его холстамъ можно подойти безъ посредства окружающей его среды и даже безъ посредства его индивидуальности. Они должны служить темой небольшого критическаго этюда прежде всего потому, что въ нихъ можно прочесть нчто изъ общихъ законовъ искусства пейзажа.
Вопросъ же о томъ, почему именно Крымову суждено было оживить традиціи пейзажа, представляется имющимъ лишь второстепенное значеніе. Можно удовлетвориться простой ссылкой на его исключительную природную одаренность. Жизнь Крымова и годы его воспитанія, все равно, объяснили бы слишкомъ немногое. Онъ родился въ Москв и въ Москв живетъ почти безвыздно. Его отецъ, Петръ Алексевичъ, былъ также живописцемъ, ученикомъ Зарянки, занимавшимся преподаваніемъ рисованія въ московскихъ гимназіяхъ. Какъ показываютъ немногія сохранившіяся въ семь работы Петра Алексевича, онъ умлъ писать отлично, — бережно и любовно. Отецъ Крымова умеръ, когда сынъ едва усплъ начать свои занятія живописью. Юноша могъ научиться у него лишь тому, какъ надо вникать въ изображаемый предметъ, какъ видть его точно и подробно. Въ 1904 г. Крымовъ поступилъ на архитектурное отдленіе Московской школы живописи, ваянія и зодчества, и пробылъ тамъ три года. Еще до поступленія въ школу, онъ началъ рисовать съ натуры и по памяти. На ученической выставк 1904 года онъ выставилъ первую свою картину. Съ этого момента мы можемъ оставить въ сторон его личность и его жизнь и обратиться всецло къ его произведеніямъ.
Первая картина Крымова изображала воду съ отражающейся въ ней луной и деревья, расположенныя кругомъ. Въ этомъ пейзаж не было еще сознательнаго отношенія къ искусству. Съ воспоминаніемъ о лун, отражающейся въ вод, о деревьяхъ, растущихъ въ кружокъ, у молодого художника было соединено воспоминаніе о хорошей созерцательной минут, затронувшей его полудтское воображеніе. Онъ захотлъ удержать это воспоминаніе въ живописи. Средства изображенія были покамстъ не важны для него, ему было все равно, на какомъ язык высказаться. Картину свою, Крымовъ писалъ такъ, какъ писали вообще ландшафты съ луной, посл Левитана. Простота темы привлекала его, — предметовъ изображенія немного, они вс на перечетъ и ясно расположены. Въ такомъ же род, Крымовъ сталъ работать и дальше. На выставкахъ Московскаго Товарищества, весной 1905 и 1906 гг., въ ряд его пейзажей, повторялись и развивались черты первой картины. Они обратили на себя вниманіе своимъ чистымъ и живымъ лиризмомъ, умніемъ художника брать совсмъ простую маленькую тему и глубоко пропитывать ее своимъ чувствомъ. И чувство было несложно, но оно вліяло на другихъ своей сильной сгущенностью. Ничего чужого, показного и неискренняго не было въ дух этихъ картинъ. По живописи, он были безразличны, по-дтски равнодушно употреблялъ Крымовъ пріемы, воспринятые безсознательно на пути жизни. Мотивы туманныхъ утръ и лунныхъ, серебряныхъ ночей преобладали у него, какъ наиболе наглядно выражавшіе его тогдашнее душевное состояніе.
Осенью 1906 года, въ Москв, состоялась выставка акварелей и рисунковъ существовавшаго тогда Общества имени Леонардо да Винчи. Рисунки Крымова, цвтными карандашами, бывшіе на этой выставк, указывала на нкоторый поворотъ въ его ‘способ видть’. Сдланные пунктирной манерой, они указывали на пробужденіе въ художник особаго интереса къ пріемамъ изображенія. Къ его лиризму примшалось общее для всхъ современныхъ живописцевъ, посл импрессіонистовъ, желаніе передать природу, — прежде всего передать воздухъ и свтъ. Особенностью Крымова было то, что это желаніе соединилось у него съ прежнимъ тяготніемъ къ простот, какъ бы краткости выраженія. Въ этихъ рисункахъ много наблюдательности, хотя ужо не прежней дтской наблюдательности ‘для себя’. Теперь его наблюденія служатъ желанію передать другимъ подмченное имъ въ природ. Но еще усилилось при этомъ стремленіе высказываться сжато и ясно. Примръ удивительнаго художественнаго лаконизма представляютъ его остро извлеченные изъ природы рисунки для книги Ремизова — ‘Посолонь’, сдланные около того же времени.
Черты, проявившіяся въ рисункахъ 1906 года, выступаютъ и въ картинахъ Крымова на весеннемъ ‘Союз’ 1907 года. Здсь была туманная ‘Лунная Ночь’ и туманная ‘Ракета’, во и ‘Блая статуя’, и ‘Терраса’, и зимній этюдъ при солнц оказались тоже погруженными въ блый серебристый туманъ. Въ этомъ выразилось не столько личное чувство Крымова, сколько аналитическое наблюденіе свта и воздуха. Зимній этюдъ, находящійся нын въ Третьяковской галлере, лучше всего выражалъ новыя для художника аналитическія тенденціи. Настойчивая мысль о передач свта видна въ немъ почти такъ же явно, какъ въ работахъ Игоря Грабаря. Успхъ, который имлъ этотъ этюдъ, казалось, предршалъ дальнйшій путь художника. Ничто, повидимому, не мшало ему разрабатывать дальше свои способности аналитическихъ наблюденій…
Три вещи выставленныя имъ нсколько поздне, въ томъ же году, на выставк ‘Голубой Розы’, были похожи, по первому впечатлнію, на только что описанныя. Он также были окутаны серебристыми весенними парами. Художникъ продолжалъ находиться подъ слишкомъ отчетливымъ зрительнымъ впечатлніемъ весенняго солнца и воздуха. Однако, въ нихъ было уже и другое. ‘Къ весн’, является въ сущности первой настоящей картиной, написанной Крыновымъ. Весна выражена въ ней не только лирическимъ чувствомъ, не только наблюдательно подмченнымъ и врно переданнымъ состояніемъ свита и воздуха. Крымовъ выражаетъ здсь весну тмъ, что группируетъ въ картин признаки весны съ такой намренностью, съ какой не даетъ ихъ дйствительность. Онъ начинаетъ выбирать и комбинировать предметы, онъ уже не столько передаетъ природу, сколько создаетъ міръ по новому и по своему. Мысль о картин беретъ у него верхъ надъ наблюденіемъ природы и впечатлніями жизни. Весенняя суета разныхъ существъ, собранныхъ имъ на маленькомъ пространств вокругъ крыши, говоритъ, что онъ больше озабоченъ объективной убдительностью момента, чмъ лично убжденъ въ его реальной правд. Онъ понимаетъ теперь, что лирическій смыслъ не мене важенъ для картины, чмъ формальный.
‘Къ весн’ и другіе пейзажи, бывшіе на ‘Голубой роз’, указывали, что Крымовъ не останется въ тсныхъ границахъ анализа и передачи явленій природы. Врный инстинктъ пейзажиста замтно увлекалъ его къ строительству формъ, къ композиціи. Кто бы, однако, могъ ожидать, что этотъ инстинктъ проявится такъ скоро и съ такой силой, какъ это случилось въ теченіе послдующаго лта и осени и какъ это дано было увидть на ‘Союзе’ весной 1908 года! ‘Горный ручей’, и песчаные берега, и откосы явились для всхъ полной неожиданностью. Отъ прежняго Крымова въ нихъ осталась лишь тонкая серебристая пелена, но и она исчезла въ пейзажахъ, выставленныхъ около этого же времени на выставк ‘Внокъ’, — ‘Май’, ‘Сосны’. Въ этой групп картинъ художникъ съ удивительной ршительностью и твердостью перешелъ отъ боле или мене случайныхъ наблюденій природы къ пейзажу, гармонически построенному изъ отдльныхъ мотивовъ. Затруднительно было бы сказать, въ какой стран могъ увидть художникъ такіе пейзажи. Они представляютъ собой композиціи изъ реальныхъ формъ, какъ бы отвлеченныхъ отъ дйствительности. Свободно распоряжаясь ими, художникъ создалъ особенный міръ, существующій благодаря его искусству и для насъ. Онъ съумлъ подчинить эти песчаные обрывы и втвистыя раскидистыя деревья законамъ своего искусства, и логика этихъ законовъ убдительна для насъ! Крымовъ такъ неожиданно и внезапно обнаружилъ большое мастерство въ композиціи! Тонкость чувства не ушла изъ его картинъ, какъ показываютъ ‘Дв радуги’ (автотипія даетъ лишь очень приблизительное представленіе о пейзаж), но лиризмъ художника все таки скрылся въ глубину подъ наплывомъ новыхъ формальныхъ задачъ. ‘Горный ручей’, ‘Сосны’ и ‘Май’ могутъ служить примрами декоративнаго пейзажа. Декоративное совершенство первой изъ этихъ картинъ таково, что ей непремнно слдовало бы находиться въ одномъ изъ нашихъ національныхъ музеевъ.
Перемна, происшедшая съ Крымовымъ въ теченіе 1907 года, не такъ удивительна, какъ это кажется на первый взглядъ. На его тяготніе къ ‘построенному’ пейзажу уже указывала ‘Весна’ на выставк ‘Голубой Розы’. Лаконизмъ рисунковъ къ ‘Посолони’ еще раньше предсказывалъ въ немъ художника, владющаго своей способностью наблюденія, а не подчиняющагося ей слпо. Теперь предстоитъ объяснить новую, не мене поразительную, перемну въ его творчеств за годъ, протекшій отъ ‘Союза’ 1908 до Салона’ (устр. С. Маковскимъ) и ‘Союза’ 1909 года. Эти быстрыя перемны заставили многихъ укорять Крымова въ намерности. Но, вглядвшись лучше, мы поймемъ, что здсь дло не въ исканіи только новой манеры. Инстинктъ художника продолжалъ врно направлять его, О идея его творчества продолжала развиваться въ сторону положительныхъ задачъ пейзажной живописи. Слдующій фазисъ ея былъ развитіемъ въ противоположную сторону. Большая заслуга художника въ томъ, что въ разршенныхъ такъ легко пейзажахъ 1907 года онъ увидлъ исходную точку для движенія въ обратномъ направленіи. Работы 1908 года, выставленныя Крымовымъ на очередномъ ‘Союз’, были встрчены всей критикой, какъ свидтельство увлеченія художника ‘игрушечнымъ’. Живыя существа, въ такомъ количеств населяющія эти картины, въ самомъ дл напоминаютъ игрушки или куклы маріонеточнаго театрика. Такое впечатлніе оставляютъ — ‘Быкъ’, ‘Гроза’, ‘Стадо’, ‘Площадь’. Сравнивая эти картины съ предшествовавшими, можно замтить во первыхъ, что он мало пейзажны, — движеніе и, такъ сказать, драматическое дйствіе между стихійными силами и живыми существами составляютъ главное ихъ содержаніе. Во вторыхъ, за исключеніемъ ‘Площади’, напоминающей тональностью и плоскостнымъ характеромъ ‘Горные ручьи’, — он мало декоративны. Все это показываетъ неудовлетворенность художника декоративными замыслами и проникающимъ его чувствомъ спокойствія. Холодность отвлеченно построенныхъ композиціи заставила его отклониться въ обратную сторону. Въ выраженіи онъ ищетъ темперамента, въ природ — движенія. Втеръ гонитъ тучи, клонитъ деревья и подымаетъ придорожную пыль въ такихъ картинахъ, какъ ‘Стадо’, ‘Быкъ’, ‘Гроза’. Жизнь привлекаетъ его и вмст съ нею — живыя, осязательныя формы. Около того же времени Крымовъ длаетъ даже попытку фигурной живописи, пишетъ удачный портретъ своей сестры. И ‘игрушечность’ фигурокъ въ его картинахъ тоже понятна. Игрушка отъ дтскихъ лтъ говоритъ нашему воображенію не только путемъ зрнія, но и путемъ осязанія. Человчки и коровки сдланы у Крьшова теперь такъ, что ихъ хочется взять въ руки и ощутить ихъ матеріальное существованіе. Примитивность ихъ формъ — результатъ врожденнаго художнику лаконизма въ передач чувства, слдствіе любви его къ кратчайшему пути выраженія.
Черезъ годъ посл того Крымовъ пришелъ къ такимъ, во многомъ совершеннымъ, пейзажамъ, какіе были на ‘Союз’ 1910 года. За протекшій промежутокъ онъ выставлялъ еще на выставк ‘Современнаго Искусства’. Тамъ было нсколько вещей переходнаго характера: ‘Посл дождя’, картина напоминающая яркостью лирическаго чувства юношескія работы, и превосходный по живописи ‘Берегъ моря’, приближающійся къ декоративнымъ пейзажамъ 1907 года, ‘Игра въ кости’, примыкающая къ типу 1908 года. Напротивъ, все выставленное на ‘Союз’ 1910 года носило одинъ выдержанный характеръ. Это были снова чистые и строгіе пейзажи, оживленные немногими фигурками. Въ нихъ видна серіознйшая работа надъ живописнымъ изображеніемъ формъ природы. Мене удачны т картины, въ которыхъ замтны слды прежняго аналитическаго наблюденія солнца и свта (напр., ‘Сарай’. Зато въ картин ‘Двочка съ коровой’ и въ ‘Лтнемъ полдн’ Крымовъ достигъ большого мастерства живописи. Онъ отвчаетъ здсь за каждый дюймъ своихъ картинъ, и поверхность ихъ чрезвычайно красива. Густая и крпкая живопись, остро почувствованныя краски и до угловатости просто взятыя формы далеки отъ скользящаго, ‘невсомаго’ впечатлнія декоративныхъ пейзажей 1907 года. Живые соки чувствуются теперь во всхъ деревьяхъ Крымова и въ коричневой земл, на которой они произрастаютъ. Осязательность предметовъ выражена здсь безъ посредства ‘игрушки’, она дается силой, глубиной живописи, ея напряженнымъ вниманіемъ къ признакамъ вещественности.
Формальнымъ совершенствомъ, Крымовъ не превзошелъ пока своей прошлогодней маленькой картины — ‘Лтній полдень’. Но картины ныншняго года или, врне, дв изъ нихъ — ‘На зар’ и ‘Дорога’ — заключаютъ въ себ нчто новое и чрезвычайно важное. Превосходная композиція и преувеличенно острыя краски ‘На зар’ еще не составляютъ главной характеристики этой картины. Съ необычайной свжестью выражено здсь пробужденіе природы въ то время, когда человкъ — маленькій пастухъ — еще спитъ. Въ часъ разсвта міръ кажется волшебнымъ, кто видитъ его такимъ, тотъ приближается къ тайной жизни природы, скрытой по большей части отъ человческаго сознанія. Чувство этой жизни удержано Крымовымъ въ обихъ картинахъ — ‘На зар’ и ‘Дорога’. Оно придаетъ имъ особый внутренній трепетъ, котораго были лишевы даже прошлогодніе пейзажи. Это уже не прежняя юношеская и отрывочная лирическая впечатлительность. Сознаніе одухотворенности лса, земли, неба, способность слышать ихъ голоса, умніе чтить въ нихъ созидающія силы жизни, — не въ этомъ ли древняя человческая мудрость? И для художника-пейзажиста, въ этомъ — высшее содержаніе его искусства.
Обнаружившееся въ послднихъ картинахъ Крымова чувство ставитъ его на ряду съ такими настоящими мастерами пейзажа, какъ старые голландцы и французскіе художники, работавшіе въ лсу Фонтенбло. Дороже всего въ Крымов безсознательная его преданность художественной иде, уже столько разъ оправданной въ вкахъ. О достиженіяхъ его говорить рано, но пора теперь же отмтить на примр этого искренняго и даровитаго художника явленіе истины въ пейзажномъ искусств. Указанные здсь этапы его пути ведутъ отъ выраженія случайныхъ эмоцій къ аналитическому наблюденію природы, затмъ къ работ надъ формой. Формальныя задачи включаютъ въ себя композицію, преодолніе вещественности, глубину и силу живописнаго изображенія. Все это завершается, особымъ, проникающимъ всю природу вяніемъ одухотворенности. Въ сущности, таковъ единственный путь отъ обособленности человческаго сознанія къ сліянію съ міромъ — къ тому душевному прозрнію, благодаря которому родилось искусство Греціи и Возрожденія.