СОЧИНЕНІЯ Б. Н. АЛМАЗОВА.
ВЪ ТРЕХЪ ТОМАХЪ, СЪ ПОРТРЕТОМЪ, ГРАВИРОВАННЫМЪ НА СТАЛИ, И КРАТКИМЪ БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ.
МОСКВА.
Университетская типографія, Страстн. бульв.
1892.
На лугу предъ древнимъ замкомъ,
На скамь, въ тни оливы
Донья Гарція сидла
И глядла въ даль тревожно.
Вотъ глядитъ она и видитъ:
Мимо зкмка детъ рыцарь,
Съ головы до ногъ закованъ
Въ латы крпкія стальныя,
Съ головы до ногъ покрытый
дкой ржавчиной и пылью,
Конь подъ нимъ едва ступаетъ
Утомленъ походомъ дальнимъ.
Увидавъ его, синьйора
Со скамьи поспшно встала
И стопою торопливой
Подошла къ ршетк замка.
—‘Рыцарь, рыцарь, добрый рыцарь!..
Отчего ты дешь мимо?
Отчего въ мой замокъ мирный
Завернуть съ пути не хочешь’?
Такъ въ волненьи и тревог
Громко къ путнику взывала
Донья Гарція. И путникъ
Слзъ съ коня неторопливо
И приблизился съ поклономъ
Къ донь Гарціи прекрасной.
— Ты усталъ съ дороги, рыцарь,
Донья Гарція сказала,
Отдохни же въ этомъ замк,
Подкрпись виномъ и пищей!..
Добрый рыцарь! ты наврно
Возвращаешься въ свой замокъ
Изъ похода противъ Мавровъ, —
Такъ, молю тебя, скажи мн,
Гд мой мужъ?.. Уже три года,
Какъ о немъ пропали слухи…
— Но скажите мн, синьйора,
Кто вашъ мужъ и опишите
Точно вс его примты…
— Мужъ мой — рыцарь, графъ донъ-Гарцій,
Онъ высокъ, прекрасенъ, строенъ,
Храбръ, уменъ, любезенъ, ловокъ…
На устахъ его играетъ
Вчно-свтлая улыбка,
Надъ челомъ его высокимъ
Вьются шелковыя кудри —
Свтлорусыя, густыя,
И горятъ, какъ звзды ночи,
У него младыя очи,
Очи темно-голубыя.
— Знаю я, и кто не знаетъ
Графа Гарція!.. Съ нимъ вмст
Мы сражались подъ Кордовой:
Тамъ, въ глазахъ моихъ, донъ-Гарцій
Изувченъ былъ врагами.
Видлъ, видлъ я синьйора,
Какъ одинъ наздникъ маврскій
Остріемъ копья стальнаго
Въ правый глазъ ему ударилъ,
А другой мечомъ дамасскимъ
Отрубилъ однимъ ударомъ
Руку правую по локоть.
И упалъ съ коня на землю
Вашъ супругъ, покрытый кровью,
И изъ статнаго красавца
Сталъ онъ вдругъ уродъ уродомъ.
Одноглавый, однорукій
Онъ достался въ плнъ Арабамъ
И живетъ теперь въ Кордов.
Тамъ отъ вры Христіанской,
Отъ родныхъ и отъ отчизны
Онъ отрекся предъ Кораномъ, —
И за то въ такую милость
И любовь вошелъ къ калифу,
Что теперь въ его палатахъ
Онъ живетъ и утопаетъ
Въ нг, роскоши, весельи…
Далъ ему калифъ въ подарокъ
Четырехъ красавицъ юныхъ, —
И вступилъ донъ-Гарцій съ ними
Въ мусульманскій бракъ постыдный.
И въ горячихъ ихъ объятьяхъ
Онъ забылъ и васъ синьйора,
И вашъ замокъ мирный, тихій,
И страну свою родную.
— Горе, горе мн несчастной!
Я навкъ вдовой осталась…
Цлый вкъ я стану плакать
По своемъ несчастномъ муж!
Такъ сказала, тихо плача,
Донья Гарція въ печали
И дрожащими руками
Очи влажныя закрыла.
— ‘Не печальтесь такъ синьйора,
Молвилъ рыцарь, поправляя
На себ свой шлемъ пернатый:
Съ вашей дивной красотою
Вы останетесь недолго
Скорбной, плачущей вдовицей: —
Лишь примчится слухъ въ столицу,
Что свободны вы, графиня,
Какъ взволнуется тревожно
Изъ конца въ конецъ все царство,
И полны надеждой сладкой,
Вс сердца любовью вспыхнутъ, —
И придутъ толпой влюбленной
Къ вамъ и рыцари, и гранды,
И съ мольбою нжной, страстной
Вокругъ васъ тсниться станутъ
Женихи съ утра до ночи.
Первый я — простите дерзость
Предложить хочу вамъ руку.
Врьте мн, ничмъ не хуже
Я донъ-Гарція: клянусь вамъ,
Я, какъ онъ, богатъ и знатенъ,
Я какъ онъ и храбръ, и молодъ,
Я ему не уступаю
Ни красой, ни даромъ слова,
Ни любезностью веселой,
Что-жъ до роста и до стана,
То и сами вашимъ взоромъ
Ростъ мой можете вы смрить
И моимъ красивымъ станомъ
Отъ души полюбоваться.
Что-жъ вы плачете, синьйора?..
Вроломный вашъ донъ-Гарцій
Недостоинъ этой чести:
Онъ, по совсти, не стоитъ
Ни одной слезинки вашей.
Онъ себя тройной измной
Запятналъ предъ всей страною:
Измнилъ своей онъ вр,
Измнилъ своей отчизн,
Измнилъ жен прекрасной…
Ахъ одно лишь ваше слово,
Лишь одинъ вашъ взглядъ привтный —
Взглядъ одинъ, — и я навки
Здсь у вашихъ ногъ останусь
Вашимъ плнникомъ послушнымъ
И любовію моею
И заботливой, и нжной,
И почтительной, и страстной
Воскрешу я вашу душу
Отъ унынія и скорби —
Исцлю вс раны сердца!..
Взглядъ одинъ, и я мгновенно
Для одной для васъ забуду
Цлый міръ — одно лишь чувство
Я въ душ лелять стану —
Пламень страсти свтлый, чистый
Въ вамъ, чистйшая изъ женщинъ!
Если-жъ вы моимъ моленьямъ
Не хотите внять, синьйора,—
То введете въ грхъ ужасный
Вы меня отказомъ вашимъ:
Здсь — предъ вашими глазами —
Я моимъ мечомъ толедскимъ
Усмирю въ себ навки
Сердца нжнаго мученья…
— Рыцарь, рыцарь, для чего ты
Говоришь такія рчи!
Ахъ, поврь мн, ни мольбами,
Ни прельщеньями, ни лестью
Не зажжешь въ моемъ ты сердц
Бурный пламень новой страсти:
Ахъ, поврь, одной душою
Я любить двоихъ не въ силахъ, —
И донъ-Гарцію до гроба
Я женой останусь врной!
Пусть лишился онъ несчастный
Красоты своей навки,
Пусть измной заплатилъ мн
За любовь мою и врность,
Пусть меня для женъ презрнныхъ
Разлюбилъ и позабылъ онъ,
По не въ силахъ я, не въ прав
Разлюбить его. Ужели
Отплатить ему ршуся
Я измной за измну?
Нтъ, никто, ничто не въ силахъ
Потушить во мн то пламя —
Пламя чистое, святое,
Что въ моемъ пылаетъ сердц
Съ той поры, какъ полюбила
Я донъ-Гарція: то пламя
Лишь съ моей угаснетъ жизнью.
И меня своей любовью
Ты теперь утшить хочешь
И сулишь мн въ дняхъ грядущихъ
Счастье новое и радость!
Нтъ, мое исчезло счастье,
Безвозвратно скрылась радость,
Опустлъ и опостыллъ
Для меня весь міръ отнын!…
Ахъ, когда-бъ была я въ силахъ
Съ этой жизнью распроститься:
Что мн въ ней, когда донъ-Гарцій
Разлюбилъ меня и бросилъ!…
Завтра… нынче же покину*
Я постылый этотъ замокъ —
Навсегда разстанусь съ міромъ
И одна съ своей тоскою
Въ монастырь укроюсь дальній!
Тамъ запрусь я въ кель тсной,
Буду лить ручьями слезы,
Лить, пока всю жизнь, всю душу
Я не выплачу слезами!…
— Не спшите такъ, синьйора,
Въ монастырь — побудьте съ нами!
Молвилъ рыцарь-незнакомецъ,
И съ веселымъ, звонкимъ смхомъ,
Поднялъ онъ съ лица забрало, —
И къ нему на шею съ крикомъ,
Съ крикомъ радости внезапной,
Быстро бросилась графиня,
И лаская и лобзая,
Увлекла его въ свой замокъ.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
