Г. Н. Моисеева
Неизвестное письмо А. И. Тургенева о славистических трудах Йозефа Добровского
Вильменю
Вильменю
Неизвестное письмо А. И. Тургенева о славистических трудах Йозефа Добровского, Тургенев Александр Иванович, Год: 1836
Время на прочтение: 12 минут(ы)
Русская литература, No 2, 1985
В рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР в фонде Тургеневых хранится черновой набросок текста на французском языке, содержащий упоминание трудов великого чешского слависта Йозефа Добровского.1
При первоначальном изучении содержания этого текста выяснилось, что запись сделана Александром Ивановичем Тургеневым: на л. 1 об. имеется подпись ‘А. Т.’, указано место написания ‘Paris’ и дата ‘le 6 Janvier 1836’. Ниже помещены два абзаца дополнений.
Но каково назначение рукописи: дневниковая ли эта запись, черновик сочинения или письма?
Обращение к ‘милостивому государю’ в начале текста дало возможность предположить, что это письмо. Но кому оно адресовано? На первом листе рукописи, в правом верхнем углу, рукою А. И. Тургенева сделана мелкая, очень неразборчивая запись. В отличие от остального текста, написанного по-французски, она сделана русскими буквами ‘Вильменю’.
Кто был этот человек, которому адресовало письмо А. И. Тургенева?
Абель-Франсуа Вильмен (Abel Francois Villemain, 1790—1870) — знаменитый французский писатель и государственный деятель. В 1816 году он получил премию Французской Академии за ‘Похвальное слово Монтескье’ и занял в Сорбонне кафедру новой истории, но вскоре перешел на кафедру французской словесности, где преподавал до 1830 года. Вильмен был тонким знатоком классической литературы и европейской истории. Английской революции посвящена его двухтомная работа ‘Histoire de Cromwell’ (Paris, 1819), о восстании в Греции написан исторический этюд ‘Essai sur l’Etat des Grecs depuis la conquete musulmane’ (Paris, 1825).
Лекции Ф. Вильмена 1828—1829 годов, посвященные истории культуры Франции XVIII века, изданы в 5-ти томах ‘Cours de litterature francaise, tableaux du XVIII siecle’ (Paris, 1828—1830). В 1830 году Ф. Вильмен был избран в палату депутатов. В 1832 году Французская Академия назначила его своим непременным секретарем. Ф. Вильмен написал предисловие к Словарю Французской Академии — ‘Discours sur la langue francaise’ (1835). Своими работами Вильмен оказывал огромное влияние на развитие общественно-политической мысли своих современников. Он рекомендовал сопоставлять литературы разных народов, требовал воссоздания духа изображаемой эпохи, призывал обнаруживать ее исторические закономерности. Вильмен явился создателем новой романтической историографии.2
Одной из тем трудов Ф. Вильмена, которой он занимался в течение многих лет жизни, было изучение истории папы Григория VII. Книга, посвященная этому крупному политическому деятелю Ватикана, вышла после смерти Вильмена (Histoire de Gregoire VII. Paris, 1873, t. 1—2). Как раз с занятиями Вильмена историей папы Григория VII и связано письмо, посланное ему А. И. Тургеневым 6 января 1836 года.
Приводим текст письма А. И. Тургенева на языке оригинала и его перевод на русский.3
L’ouvrage sur la langue et la litterature Boheme de l’abbe Dobrovsky, dont j’ai eu l’honneur, Mr, de vous parler hier, est ecrit en Allemand: Geschichte der Bohmischen Sprache und Literatur.
La bulle de Gregoire VII doit s’y trouver en latin et l’auteur, tout en parlant de la traduction de la Bible dans Je dialecte Morave et Boheme, fait l’histoire des precedes du pape a l’egard des Slaves. La Moravie etait alors le centre de la civilisation et de la puissance Slavonnes: on revoit deja a un Empire qui devait embrasser toutes les branches de cette souche. L’Allemagne etait plus Slave que Germaine: la bulle d’or prescrivait plus tard aux Electeurs la connaissance de la langue Slave a cause des populations de cette origine qu’ils devaient gouverner. Les habitans des bords de l’Adriatique, du Dniepre et du Wolchoff parlaient la meme langue, avaient presque les memes usages et les memes moeurs. Charlemagne, avec ses Saxons, a commence la destruction de la nationalite Slave en Allemagne. On con-nait la date precise de la disparition de tout un petit peuple de la face de la terre: le dernier hameau des polabes, ou riverains de l’Elbe (en Slavon — Laba) qui avaient leur dialecte special et un diction-naire que je conserve, s’est eteint dans sa derniere famille a la fin du 18me siecle. Auteur, le meilleur historien de ces peuples, en a marque le jour: il a vecu et ecrit leur histoire parmi eux.
Maintenant il ne reste plus qu’une seul Empire Slave: je n’ai pas besoin de vous le nommer: tous les autres peuples de cette origine sont sous une domination etrangere. Recherchez en la cause dans leurs annales: quel est le premier fait par lequel les Slaves au 5me siecle, dans Helmold, leur plus ancien annaliste, se presentent dans l’histoire? Deux Troubadours Slaves, une guitarre a la main, chantent au milieu des camps des hordes barbares, qui s’amusaient a abattre le colosse Romain!.. Depuis… ‘les chants avaient cesse’… Votre grand Montesquieu ‘aurait explique leur caractere par leur histoire et leur histoire par leur caractere’.
Voici, Mr, un autre ouvrage de l’Abbe Dobrovsky, que vous seriez peut-etre curieux de parcourir: ‘Institutions linguae Slavicae’. Le Johnson francais voudra bien jetter un regard de bienveillance sur les tentatives d’un patriote qui a fait ce qu’il a pu pour recueillir les elements epars d’une linguistique Slavonne. Vous у trouverez, Mr, citee la Bibliotheca Slavica de Fortun Durich (dont je vous ai parle). Je regrette infiniment de ne pas avoir parmi mes livres a Paris ni cette savante compilation ni l’hist litter de Dobrovsky. Agreez etc.
Paris, le 6 Janvier 1836. A T.
Je viens de voir dans un journal allemand, qu’un savant de Munich, monsieur Fallma ayer, s’efforce de prouver que les Grecs d’aujourdhui, les habitants d’Athenes meme, ne sont que des Slaves et que la langue qu’ils parlent est toute Slavonne. Il en cite des preuves. On veut done leur oter jusqu’au ‘patois de leur esclavage’… Heureusement que le Roi de Baviere est la.
… … … … … … … … … … … … .
(‘Il faut expliquer l’hist par les loix et les loix par l’hist‘ Montesq).
… … … … … … … … … … … … .
‘Les idiomes cessent de vibrer pour l’imagination et le gout, lorsqu’ils servent encore a l’imagination et a la vie. Us meurent enfin, comme les hommes, ils meurent avant l’extinction meme des races qui les on paries. Ou quelquefois, comme nous l’avons vu pour la langue greque, a demi conserves par un reste du peuple, abaisses comme lui, et devenus le patois de son esclavage, ils lui tiennent lieu de patrie et le font vivre encore jusqu’a sa delivrance, sauf a changer avec lui, s’il devient un peuple heureux et libre’ (Villimain, p. 11. Consideration) sur la langue franc).
Перевод:
Сочинение о языке и литературе Богемии аббата Добровского, о котором я имел честь, милостивый государь, вчера с вами говорить, написано по-немецки: Geschichte der Bohmischen Sprache und Literatur.
Булла Григория VII, должно быть, приведена там на латинском языке, и автор, говоря о переводе Библии на диалекты моравский и богемский, одновременно характеризует образ действий папы по отношению к славянам. Моравия была тогда центром славянской цивилизации и могущества: мечтали уже об империи, которая должна была бы объять все ветви этого ствола. Германия была более славянской, чем немецкой: позднее Золотая булла предписывала курфюрстам знание славянского языка ввиду того, что им предстояло управлять славянским населением. Жители берегов Адриатики, Днепра и Волхова говорили на одном и том же языке, им были присущи почти одни и те же обычаи и нравы. Карл Великий, вместе с его саксонцами, начал истребление славян в Германии. Известна точная дата исчезновения целого маленького народа с лица земли: последняя семья в последней деревушке по-лабов, или прибрежных жителей Эльбы (по-славянски — Лаба), имевших свой особый диалект и словарь, который у меня сохранился, угасла в конце 18-го века. Автор, лучший историк этих народов, отметил день этого события: он жил и писал историю этих людей, найдясь среди них.
В настоящее время осталась только одна славянская империя: мне не нужно вам ее называть: все остальные народы этого происхождения находятся под иностранным господством. Поищите причины этого в их анналах: каково было деяние, которым славяне в 5-ом веке, согласно Гельмольду, их самому старинному хронисту, впервые вошли в историю? Два славянских трубадура с гитарой в руках поют в стане варваров, которые низвергают римского колосса!.. С тех пор… ‘песни смолкли’… Ваш великий Монтескье ‘объяснил бы их характер их историей и их историю их характером’…
Вот, милостивый государь, другой труд аббата Добровского, который, быть может, вам было бы интересно перелистать ‘Institutiones linguae slavicae‘. Французский Джонсон наверняка бросит благосклонный взгляд на усилия патриота, который сделал все, что мог, дабы собрать воедино рассеянные элементы славянского языкознания. Вы найдете там извлечения из Bibliotheca slavica Фортуната Дуриха (о которой я вам говорил). Я бесконечно сожалею, что среди моих книг в Париже нет ни этой ученой компиляции, ни Литературной истории Добровского. Соблаговолите принять и т. д.
Париж. 6 января 1836 А<лександр> Т<ургенев>.
Я только что прочел в одной немецкой газете, что некий ученый из Мюнхена, господин Фальмерайер, пытается доказать, что современные греки, даже жители Афин, — всего лишь славяне, и что язык, на котором они говорят, совершенно славянский. Он приводит доказательства этому. Таким образом, их хотят лишить всего, вплоть до ‘их рабского наречия’!.. Хорошо, что существует баварский король…
(‘Надо объяснять историю законами и законы — историей’ Монтескье.)
‘Языки перестают звучать для воображения и вкуса, когда они служат еще воображению и жизни. В конце концов они умирают, как люди, они умирают даже до гибели рас, которые на них говорили. Или иногда, как мы видели на примере греческого языка, они наполовину сохраняются остатками народа, униженные, как и народ, и ставшие его рабским наречием, они заменяют народу родину и дают ему силы дожить до освобождения с тем, чтобы измениться вместе с ним, если этот народ станет счастливым и свободным’ (Вильмен. Рассуждение о французском языке, с. 11).
Находясь много лет в западноевропейских странах, А. И. Тургенев общался с учеными, писателями, художниками и вел с ними обширную корреспонденцию.4 В течение жизни А. И. Тургенев вел дневники, некоторые части которых посылал в Россию в виде писем. В этих записках, получивших впоследствии название ‘Хроника русского’, содержится чрезвычайно ценная информация об общественно-политических событиях, происходивших в Англии, Франции, Германии и Италии.
Из дневника А. И. Тургенева мы узнаем, что, приехав в Париж в мае 1827 года, он слушал в Сорбонне лекции Ф. Вильмена.
В отрывке из заграничной переписки, впервые опубликованной в журнале ‘Московский наблюдатель’ (1835, ч. 4, окт., кн. 2), А. И. Тургенев в числе многих известий о его времяпрепровождении в Париже (где он находился с сентября 1835-го до середины июня 1836 года) сообщает: ‘Встретил пэра Вильменя, когда он шел из Палаты, судившей адвокатов и его собрата-писателя Ламене! Прошелся с ним с полчаса и болтал о его истории Григория VII. Он собирается скоро издать ее, но прежде издаст еще один том лекций своих’.6
Из письма, которое впервые публикуется, очевидно, что беседы А. И. Тургенева с Ф. Вильменем были неоднократными.
Так как А. И. Тургенев пишет: ‘Сочинение о языке и литературе Богемии аббата Добровского, о котором я имел честь, милостивый государь, вчера с вами говорить…’, а письмо датировано 6 января 1836 года, следовательно, та встреча с Ф. Вильменом, о которой идет речь в письме, происходила 5 января 1836 года.
Основной темой беседы, как и при встрече, о которой А. И. Тургенев сообщил в ‘Хронике русского’, была история папы Григория VII (1015—1085), главы Ватикана с 1073 года, крупного церковного деятеля, целенаправленно добивавшегося верховной власти над светскими государями и успешно боровшегося о французским королем Генрихом IV.
А. И. Тургенев сообщил Ф. Вильмену те сведения о деятельности папы Григория VII в отношении славянских земель и их государей, которые содержатся в трудах великого чешского слависта конца XVIII—начала XIX века Йозефа Добровского.
А. И. Тургенев первым назвал книгу Йозефа Добровского ‘Geschiehte der Bohmischen Sprache und Literatur’, напечатанную в Праге на немецком языке в 1818 году (в издании перед словом ‘Literatur’ стоит ‘altern’ — ‘История богемского языка и древней литературы’).
В этой книге Й. Добровский рассматривает происхождение славянских языков, взаимоотношении славянских языков с другими языками. В кратком очерке он показывает специфические особенности грамматического строя и словарного состава славянских языков. В главе 4 Й. Добровский говорит о различных диалектах славянского языка, выделяя богемский. Далее он переходит к истории богемского (чешского языка) и истории древней чешской литературы. В главе 6 Й. Добровский сообщает о происхождении славянского алфавита, изобретенного Константином-Кириллом в 845 году, о переводе церковных книг на этот, единый для всех славян, язык. В главе 7 — ‘Судьба славянской литургии в Богемии’ — Й. Добровский говорит об основании в 1030 году св. Прокопом в Богемии Сазавского монастыря, где вся служба проходила на славянском языке. Король Вратислав не препятствовал славянским ритуалам церковной службы. Однако римский папа Григорий VII ‘был в этом вопросе неумолим. Вратислав на свою просьбу получил отрицательный ответ и должен был довольствоваться тем, что его лучшие доводы были опровергнуты более плохими’.6
Далее Й. Добровский приводит большой отрывок из папской буллы 1080 года на латинском языке, в которой Григорий VII убеждает чешского короля Братислава в том, что церковная служба не может проходить ‘на варварском языке’.7 Папа Иоанн XIII, сменивший Григория VII, подтвердил запрещение чехам проводить церковную службу на славянском языке.
А. И. Тургенев, советуя французскому ученому Ф. Вильмену, занимающемуся историей римского папы Григория VII, ознакомиться с сочинением Й. Добровского, как это видно, хорошо помнил содержание его ‘Истории богемского языка и древней литературы’. Точная характеристика ‘образа действия папы по отношению к славянам’ и исчерпывающие сведения ‘о переводе Библии на диалекты моравский и богемский’, которые помещены в книге Й. Добровского (глава 15 — ‘Gedruchte Bucher in bohmischen Sprache vom J. 1475—1500’),8 убеждают в том, что А. И. Тургенев очень внимательно изучил это сочинение чешского слависта.
В этом же письме А. И. Тургенев рекомендует Ф. Вильмену еще одно сочинение чешского слависта: ‘Вот, милостивый государь, другой труд аббата Добровского, который, быть может, вам было бы интересно перелистать: Institutiones Linguae slavicae. Французский Джонсон наверняка бросит благосклонный взгляд на усилия патриота, который сделал все, что мог, дабы собрать воедино рассеянные элементы славянского языкознания’.9
Книга Й. Добровского, которую упомянул А. И Тургенев, является самым выдающимся трудом великого чешского слависта. Это ‘Institutiones Linguae slavicae dialecti veteris’ (‘Исследование древних диалектов славянского языка’). Изданная в Вене в 1822 году книга Й. Добровского явилась итогом его многолетних славистических исследований, проведенных над древними рукописями, хранящимися в библиотеках Вены, Петербурга, Москвы и Праги. Й. Добровский изучил грамматический строй всех славянских языков, как их он сам называет: великой России, иллирийского, далматийского, кроатского, карниолинского, польского, богемского, лузицкого.10 С этой целью он исследовал грамматики славянских языков, печатные и рукописные, начиная с древнейших, XVI века, и кончая новейшими конца XVIII— начала XIX века.11 ‘Institutiones Linguae slavicae’ содержало также описание древнейших русских рукописей, хранящихся в Патриаршей (Синодальной) библиотеке в Москве, в Петербурге, в Вене, в Болонье, в Риме, в Париже и в Праге.12 В 1833 году эта книга Й. Добровского, имеющая громадное значение для изучения древних славянских языков, была переведена в России М. П. Погодиным.13
А. И. Тургенев, рекомендовавший Ф. Вильмену обратить внимание на это сочинение Й. Добровского, был безусловно прав, когда охарактеризовал его как труд ‘патриота, который сделал все, что мог, дабы собрать воедино рассеянные элементы славянского языкознания’.
В письме А. И. Тургенева названо еще одно печатное издание, в котором Й. Добровский принимал самое деятельное участие. Это ‘Bibliotheca slavica’, изданная в Вене в 1795 году известным чешским славистом, учителем, а позднее другом Й. Добровского Фортунатом Дурихом. Издатель сообщает, что этот сборник явился ‘ответом на многие вопросы’, которые он поставил своему другу Й. Добровскому перед его поездкой с научной целью в Швецию и в Россию в 1792 году.14
Большинство статей, помещенных в ‘Bibliotheca slavica’, принадлежит Й. Добровскому, как это можно видеть на основании материалов, выявленных им в петербургских и московских библиотеках.15
В письме к Ф. Вильмену А. И. Тургенев упоминает также сочинение Й. Добровского ‘Litterarische Nachrichten von einer auf Veranlassung der bohm Gesellschaft der Wissenschaften in Jahre 1792 unternommenen Reise nach Schweden und Russland. Von J. Dobrowsky’ (‘Литературное известие о путешествии Добровского в Швецию и Россию, предпринятое в 1792 году по предложению богемского Научного общества’). Й. Добровский сообщает здесь много важных сведений о своем пребывании в России, о занятиях в Библиотеке Петербургской Академии наук, в Синодальной библиотеке и в Архиве Коллегии иностранных дел в Москве. Знакомился Й. Добровский и с личными книжными собраниями. В ‘Литературном известии’ он сообщил: ‘В одной частной библиотеке я нашел Apologiam fidei fratrum, 4R. Если не ошибаюсь, 1535 г.’.16
В Москве Й. Добровский изучал собрания книг и рукописей профессора Московского университета Ф. Г. Баузе и Д. П. Бутурлина. Первый обладал превосходным собранием древнерусских рукописей,17 второй — коллекцией инкунабул и редких славянских первопечатных изданий.18
А. И. Тургенев бывал с отцом, ректором Московского университета И. П. Тургеневым, в доме Д. П. Бутурлина, видел его редкостное книжное собрание и, несомненно, обратил внимание на отмеченное Й. Добровский в ‘Литературном известии’ сведение о редком итальянском издании (‘Apologiam fidei fratrum’, 4R, 1535), которое он нашел ‘в одной частной библиотеке’.19 А. И. Тургенев знал, что обе библиотеки (Ф. Г. Баузе и Д. П. Бутурлина) сгорели в московском пожаре 1812 года.
Заканчивая основной текст письма. Ф. Вильмену (ниже имеющий добавления), А. И. Тургенев писал: ‘Я бесконечно сожалею, что среди моих книг в Париже нет ни этой ученой компиляции (‘Bibliotheca slavica’, — Г. М.), ни Литературной истории Добровского’.20 Следовательно, две первые из названных А. И. Тургеневым книг: ‘Geschichte der Bohmischen Sprache und altern Literatur’ и ‘Institutiones Linguae slavicae dialecti veteris’ имелись в его парижской библиотеке.
А. И. Тургенев, чрезвычайно серьезно занимавшийся розыском в парижских архивах и библиотеках материалов по истории России, столь, же внимательно, как это видно из его письма к Ф. Вильмену от 6 января 1836 года, относился к истории и культуре славянских стран. Не случайно поэтому он смог оценить, перевод Пушкиным ‘Слова о полку Игореве’, основанный (как писал А. И. Тургенев в конце 1836 года из Петербурга в Париж брату Н. И. Тургеневу) ‘на знании наречий славянских и языка русского’.21
Подлинные знания в области славистики позволили А. И. Тургеневу негативно оценить ‘открытия’ немецкого ученого Я.-Ф. Фальмерайера. В письме к Ф. Вильмену А. И. Тургенев писал по этому поводу: ‘Я только что прочел в одной немецкой газете, что некий ученый из Мюнхена, господин Фальмерайер, пытается доказать, что современные греки, даже жители Афин, — всего лишь славяне, и что язык, на котором они говорят, совершенно славянский’.22 Действительно, немецкий исследователь Якоб-Филипп Фальмерайер (1790—1861) в своей книге пытался доказать, что греческое государство было основано славянами.23
Учел ли Ф. Вильмен советы А. И. Тургенева относительно использования трудов великого чешского слависта Й. Добровского, в частности, в изложении истории папы Григория VII?
В 1873 году, через три года после смерти Ф. Вильмена, из печати вышло его сочинение о папе Григории VII, над которым он работал с конца 20-х годов XIX века. В предисловии к изданию кратко сказано о том, что рукопись этого труда была готова в 1834 году. Позднее Ф. Вильмен возвращался к работе над ней, но не успел опуоликовать ее при жизни.24
Интересующий нас этюд, относящийся к истории борьбы папы Григория VII с чешским королем Братиславой, находится в 7-й главе 2-го тома26 в формулировках, близких к изложению событий в книге Й. Добровского ‘Geschichte der Bohmischen Sprache und altern Literatur’, которую А. И. Тургенев рекомендовал Ф. Вильмену. Но ссылки на сочинение чешского слависта в книге французского историка нет. Булла папы Григория VII 1080 года, в которой содержалось запрещение (под угрозой отлучения от церкви) проводить церковную службу на славянском языке, в книге Ф. Вильмена цитируется не на латинском, а на французском языке.26
Однако, как можно судить по формулировкам, в характеристике действий папы Григория VII в отношении славян Ф. Вильмен воспользовался советами А. И. Тургенева и ознакомился с сочинениями Й. Добровского.
1 ИРЛИ, ф. 309, No 1177, с. 1—2. Выражаю сердечную благодарность Р. Е. Теребениной, обратившей мое внимание на эту рукопись.
2 Реизов Б. Г. Французская романтическая историография (1815—1830). Л., 1956, с. 68.
3 Приношу благодарность П. Р. Заборову и М. В. Разумовской за консультации в переводе и в транскрипции французского текста.
4 Заборов П. Р. 1) Французские корреспонденты А. И. Тургенева: (М. А. Жюльен, Э. Эро, П.-С. Баланш, Ф. Экштейн). — В кн.: Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1976 год. Л., 1978, с. 258—275, 2) Французские корреспонденты А. И. Тургенева: (Ш. Ренуар, Ф. Гизо, Ш. Маньен, О. Тьерри, О. и Ф.-А. Лёв-Веймар). — В кн.: Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1977 год, 1979, с. 236—250.
5 См. ‘Краткую хронологию странствий А. И. Тургенева’ — в кн.: Тургенев А. И. Хроника русского. Дневники (1825—1826) / Издание подготовил М. И. Гиллельсон. М., Л., 1964, с. 57, 505.
6 Dobrowsky Joseph. Geschiehte der Bohmischen Sprache und altern Literatur. Prag, 1818, S. 48.
7 Ibid., S. 48—49.
8 Ibid., S. 309—344,
9 ИРЛИ, ф. 309, No 1177, л. 1, об.
10 Dobrowsky Josephi. Institutiones Linguae slavicae dialecti veteris. Vindobonae, 1822, p. LXI, 7.
11 Ibid., p. LV—LXIV.
12 Ibid., p. 672—720.
13 Грамматика языка славянского по древнему наречию, на коем россияне, сербы и другие славяне греческого исповедания и далматы глаголиты римского исповедания имеют церковные книги / Сочинение аббата Иосифа Добровского, Перевел с латинского М. Погодин. СПб., 1833, ч. 1.
14 Bibliotheca slavica antiquissimae dialecti communis et ecclesiasticae uni-versae slavorum gentis / Studio et opera Fortunati Durich. Vindobonae, 1795, vol. 1, p. 7—8.
15 К сожалению, до настоящего времени не была проведена атрибуция статей Й. Добровского в ‘Bibliotheca slavica’ даже в наиболее полной библиографии его трудов. См.: Krbec Miloslav, Laiske Miroslav. Josef Dobrovsky. I. Bibliographie der Veroffentlichungen von Josef Dobrovsky. Praha, 1970, II. Pfispevek k soupisu hlavni literatury a jeho dile a zivote. Praha, 1968.
16 Dobrowsky J. Litterarische Nachrichten…, Prag, 1796, S. 114.
17 Моисеева Г. Н. ‘Собрание российских древностей’ профессора Баузе. — Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1980, т. 35, с. 301—344.
18 Кунин В. В. Две библиотеки Дмитрия Петровича Бутурлина. Библиофилы пушкинского времени. — В кн.: Альманах библиофила. М., 1975, вып. 2, с. 106—136.
19 Dobrowsky J. Litterarische Nachrichten…, S. 114.
20 ИРЛИ, ф. 309, No 1177, л. 1 об.
21 Прийма Ф. Я. ‘Слово о полку Игореве’ в русском историко-литературном процессе первой трети XIX в. Л., 1980, с. 176.
22 ИРЛИ, ф. 309, No 1177, л. 2.
23 Fallmerayer J.-Th. Geschichte der halbinsel Morea wahrend des mittelalters. Stuttgart und Tubingen, 1830, t. 1, 1836, t. 2.
24 Villemain M. Histoire de Gregoire VII. Paris, 1873, t. 1, p. VI—VIII.
25 Ibid., t. 2, p. 238—242.
28 Ibid., p. 264—266.