‘Русская мысль’, No VII, 1886
Наташка. Рассказ Максима Белинского. Киев, 1886 г, Ясинский Иероним Иеронимович, Год: 1886
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Наташка. Разсказъ Максима Блинскаго. Кіевъ, 1886 г. Максимъ Блинскій былъ одно время ‘писателемъ, подававшимъ большія надежды’, потомъ сталъ ‘писателемъ, подающимъ надежды’, уже безъ опредленія, какія надежды, большія или небольшія. Возлагавшихся на него ‘надеждъ’ онъ нимало не оправдалъ, тмъ не мене, между мелкими разсказами, написанными имъ въ начал его литературнаго поприща, попадаются очень хорошенькіе, проникнутые гуманною идеей, которой, за неимніемъ таланта, г. Блинскій и обязанъ своимъ былымъ успхомъ и возбужденными имъ ожиданіями. къ такимъ разсказцамъ, молодо и тепло написаннымъ, принадлежитъ и Наташка. Героиня, шестнадцатилтняя Наташка, живетъ съ больною старухою-матерью въ подвальной каморк. Работы нтъ, за квартиру платить нечмъ, сть нечего, нищета полная и безвыходная. Наташка хорошенькая и ‘честная’ двушка. Она съ ругательствомъ убгаетъ отъ гнусныхъ предложеній дворника, отказывается отъ столь же мерзкихъ, но боле соблазнительныхъ предложеній богатаго ловеласа, вопреки наставленіямъ умирающей отъ холода и голода матери, она не соглашается хать къ нкоей Рахили Рафаиловн, у которой ‘бываютъ все хорошіе господа, честные господа… офицеры въ золот… и музыка играетъ’. Толстая Рахиль не одинъ разъ предлагаетъ матери ‘хорошія’ деньги, Наташка всмъ отвчаетъ одно: ‘Я не гулящая, у меня глупости въ голов не сидятъ и денегъ вашихъ мн не надо. Кабы хотла гулять, такъ въ лисахъ бы ходила’… Наташка выгоняетъ даму, у которой ‘честные’ господа бываютъ. Мать клянетъ Наташку за ея ‘упорную дурость’. Послдняя надежда двочки — занять денегъ у подруги Паши и при ея помощи поступить на фабрику. Но у Паши нтъ у самой ни гроша, мсто же на фабрик будетъ только черезъ недлю. Вынужденная голодомъ, стономъ и страданіями матери, Наташка идетъ въ Пассажъ. Къ ней скоро пристраивается молодой человкъ и зоветъ ‘прогуляться’.
‘— Я не гулящая,— сказала Наташка съ тоской.— А сколько вы дадите? Сто рублей дадите?
‘— Это за что же?
‘— Такъ. Я не гулящая, — отвчала Наташка, пугливо глядя по сторонамъ и вытягивая пальцы рукъ, точно хотла оторвать ихъ.
‘— Не обманываешь?
‘Она побожилась.
‘— Десять дамъ,— сказалъ онъ.
Наташка согласилась и похала съ молодымъ человкомъ, но… убжала изъ номера и опять очутилась на улиц, опять холодъ и голодъ нестерпимый…
‘На углу Знаменской встртила господина въ шуб. Онъ не замтилъ Наташки, и она сама пристала къ нему.
‘— Возьмите меня, баринъ! Добрый баринъ!… Возьмите меня съ собой!…
‘— Пошла, дрянь!
‘— Баринъ, подарите же мн… Ну, хоть рубликъ! Я голодная, я ничего не ла… Маменька больная… Баринъ!
‘— Какой рубликъ! Жирно, братъ. Вотъ теб пятнадцать копекъ. Господь тебя проститъ! Да не таскайся… морда какая!…’
Онъ протянулъ ей деньги, она не успла ихъ взять, и монета упала въ снгъ. Наташка не нашла ее. Господинъ въ шуб скрылся. Изнемогая отъ усталости и голода, двушка повернула на Знаменскую, потомъ въ какой-то переулокъ, потомъ еще и еще, и все шла, шла до тхъ поръ, пока на какомъ-то пустыр силы ее совсмъ не оставили и несчастная Наташка замерзла.
Мы потому остановились на этомъ маленькомъ разсказ Максима Блинскаго, что въ немъ соединены вс лучшія и вс плохія стороны лучшихъ произведеній этого автора: вышеуказанная нами гуманность идеи, теплое сочувствіе нищет и несчастью и, вмст съ тмъ, недостаточная ясность мысли, живость сценъ и лицъ и ни на что ненужная грубость въ ихъ изображеніи, ошибочно принимаемая иными за реализмъ и за правдивость, тогда какъ, по нашему мннію, это просто признакъ неумнья автора добиться желательнаго впечатлнія иными, настоящими художественными пріемами. Неясность мысли въ разсказ Наташка мы находимъ въ нижеслдующемъ: героиня ‘не гулящая’ двушка, по изъ этого вовсе не слдуетъ,— въ разсказ г. Блинскаго,— что она принципіально ‘честная’ двушка, она сама говоритъ: ‘что и честь, когда нечего сть’. Изъ разсказа не видно даже, чтобы Наташка переживала какую-либо ‘нравственную’ борьбу, прежде чмъ идти въ Пассажъ продаться первому встрчному. Она ‘честная’ только инстинктивно, а не сознательно, она ‘не гулящая’ лишь въ силу физическаго отвращенія, которое возбуждаютъ въ ней ухаживанья мужчинъ, а не нравственнаго отвращенія отъ порока. Наташка не идетъ въ ‘домъ’ Рахили потому, что ея подруга, Паша, ‘погуливающая’ тихомолкомъ и осторожно по Невскому, сказала ей, что къ * Рахили ‘не пойдетъ и послдняя шлюха съ улицы, а она (Наташка) и подавно’ не пойдетъ. Такимъ образомъ, Наташка голодаетъ и страдаетъ за себя и за больную мать не ради добродтели по принципу, ей и набраться такихъ принциповъ было не откуда, ‘не гуляетъ’ она просто потому, что случая такого не подошло, и не ея вина, и не ея заслуга, что случай не подошелъ даже тогда, когда она искала его въ Пассаж и на Невскомъ. Изъ-за чего же она замерзла? Изъ-за того, что случай не подошелъ? Стоитъ ли изъ-за этого разсказы писать?…