‘Русская Мысль’, кн.III, 1889
Наша жизнь. Стихотворения П. А. Кускова, Кусков Платон Александрович, Год: 1889
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Наша жизнь. Стихотворенія П. А. Кускова. Спб., 1889 г. Цна 1 руб. 50 коп. Молодому поколнію имя г. Кускова совершенно неизвстно, да и пожилые люди, вроятно, его забыли, и только немногіе помнятъ, какими стихами потшалъ ихъ этотъ поэтъ въ начал шестидесятыхъ годовъ. Тогда онъ былъ, конечно, очень юнъ, но зачмъ же понадобилось ему теперь-то, черезъ тридцать лтъ, перепечатывать въ отдльномъ изданіи стихотворные грхи юности безъ разбора и безъ поправокъ? А попадаются грхи такого рода:
… ‘Мой взоръ она влечетъ, какъ темныя мста
Лсовъ иль какъ склепа, гд дремлютъ тихо гробы’…
или:
‘А съ этой стаей всей ты весело играла,
Среди пастей ея уврена, что ты
Отъ нихъ защищена святыней красоты’.
Есть и такіе стихи:
‘…У меня во мрак ночи,
Сердце, полное страданья,
Тоже бьется, что есть мочи’.
Въ другомъ мст римуются:
‘…искалъ
Я упоенія и счастья
… увидалъ
Его зіяющую пасть я…’
Критика шестидесятыхъ годовъ по достоинству оцнила стихотворныя упражненія г. Кускова, и о немъ надолго не стало слышно. Не времена перемнчивы: то, чему поклонялись въ шестидесятыхъ годахъ, осмивается и опозоривается теперь, и, наоборотъ, что тогда возбудило смхъ и сожалніе, то нкоторыми теперешними критиками возводится въ перлы поэзіи. Критика шестидесятыхъ годовъ не всегда была права, въ ней иногда слишкомъ большую роль играла публицистика и нкоторыя иныя соображенія, обусловливавшіяся борьбою новыхъ идей съ отживавшею свой вкъ рутиной, не желавшею понять, что ея псня спта и пришло время запть новыя псни. Вотъ тогда-то и началось выкидыванье изъ репертуара обветшалаго хлама пснопній, изъ литературы и изъ жизненнаго обихода заскорузлыхъ понятій. Дло велось, какъ всякое дло молодыхъ головъ и рукъ, немного торопливо и очень горячо. Происходило нчто, похожее на очистку Авгіевой конюшни: выкидывалась накопленная вками дрянь, въ которой могли попадаться и затерянныя, завалившіяся въ ней драгоцнности. Дрянь выкидывалась спшно, и съ нею летли немногія цнныя вещи. Прошло четверть вка, выброшенную дрянь надосуг перетряхнули, все цнное нашли и водворили въ подобающія мста. А тмъ временемъ въ дл отбора явился новый пріемъ, уже не идейный, а кумовской. Отбираются вещи не по ихъ цнности, а по ихъ принадлежности: попадается перлъ,— наводятся справки: чей перлъ? въ какомъ чин и званіи его хозяинъ? съ кмъ знакомъ?… Оказывается, нтъ у хозяина ни кума, ни кумы, и запрятывается, закидывается цнная вещь грязью, чтобы никто ее не нашелъ. Попадается мдная, стертая пуговица, принадлежащая куму, дрянной лохмотъ, принадлежащій кум,— и пошла писать вся кумовская компанія: вотъ такъ пуговица! вотъ такъ матерія! Ни у кого такихъ не было и ни у кого нтъ, только и можно достать въ лавочк у кума… А всякому, кто осмлится сказать, что это ничего нестоющая дрянь, готовъ отвтъ громовый: самъ ты дрянь и неучъ, и друзья твои никуда не годятся, и грамот васъ учили не тамъ, гд мы съ кумомъ всю премудрость постигли. А то ишь неучъ: пуговица, лохмотъ! Сказать это всякій можетъ, а поди-ка ты раскуси, какая она пуговица-то. А мы вотъ знаемъ,— не хуже брилліантовой.
И вотъ такая-то ныншняя критика съ восторгами встрчаетъ возвратъ къ литературнымъ упражненіямъ столь несправедливо осмяннаго бездарными и тупыми писаками г. Кускова. Мы привели обращики того, какими стихами писалъ этотъ поэтъ въ молодыхъ лтахъ, а вотъ какъ онъ пишетъ на склон дней, наканун тридцатилтняго юбилея своей литературной дятельности:
‘…Тогда совсмъ не зналъ бы я,
Что значитъ буря въ сердц бабы,
Тогда для міра жизнь моя
Примромъ радостнымъ была бы.
И были бы съ тобою мы,
Не говоря дурнаго слова,
Опроверженьемъ ‘Власти тьмы’
Льва Николаича Толстаго’.
1885 и 1886 гг. помчены переводы сонетовъ Шекспира. Приводимъ обращикъ этихъ переводовъ (стр. 249):
‘Растрата духа въ гибели стыда
Есть похоть въ дл, а до дла похоть
Клятвопреступна,
Смертоубійственна, кровава, вся полна
Нечистоты, дика, вся въ крайностяхъ, груба,
Безжалостна, съ ней сдлокъ нтъ: обманетъ!
Едва утолена, она сейчасъ же
Въ пренебреженіи’…
Такимъ-то образомъ г. Кусковъ изувчилъ 16 сонетовъ великаго поэта и воображаетъ, что, переводи слово за словомъ, далъ ихъ точный переводъ. Въ этомъ увряютъ, впрочемъ, и нкоторые критики. Что это слово въ слово переведено, мы спорить не станемъ, а что это никуда не годится, въ томъ едва ли кто сомнвается.