ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СТИХОТВОРЕНІЙ
НИКОЛАЯ ГЕРБЕЛЯ
ТОМЪ ВТОРОЙ
САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
1882.
НАРОДНЫЯ ПСНИ.
Народные песни, Гербель Николай Васильевич, Год: 1882
Время на прочтение: 7 минут(ы)
МАЛОРУССКІЯ.
I. Походъ на поляковъ
II. Морозенко
III. Поб гъ трехъ братьевъ изъ Азова
ЧЕРВОННОРУССКІЯ.
I. Добрые паны
БЛОРУССКІЯ.
I. Витры осенніе билу березу раскачиваютъ
II. Не ходи конь да на зеленый садъ
III. На сел два брата и живутъ богато
IV. Въ чистомъ пол снгъ валится
V. Бузина съ малиною
I.
МАЛОРУССКІЯ.
I.
ПОХОДЪ НА ПОЛЯКОВЪ.
Ой, пошли козаки на четыре поля,
На четыре поля, пятое — Подолье.
Какъ одной дорогой да пошолъ Мушкетъ,
По другой дорог Кукуруза-свтъ,
А дорогой третьей Полтора-Кожуха:
Длинный оселедецъ вьётся изъ-за уха,
На кон гарцуетъ, псню распваетъ,
А за нимъ большое войско выступаетъ,
Запорожцы хваты, козакй лихіе.
Бьютъ въ литавры, въ бубны золотые,
На коняхъ гарцуютъ, саблями сверкаютъ,
Тёплыя молитвы къ Богу возсылаютъ,
А Кариб, панъ-гетманъ, псню распваетъ:
Ой, тоска меня зала,
Сердце изсушила,
Молодого, удалого
Съ ногъ меня свалила.
Но тоск той окаянной
Я не поддаюся.
Ой, пойду, пойду къ шинкарк,
Мёду съ ней напьюся.
Если хочешь выпить мёду,
Выпей у жидовки:
У жидовки чернобровки
Свтлыя подковки.
Юбка пёстрая, монисты…
Сама молодая…
Да хорошая какая!
Что за удалая!
Ну, шинкарка, дай мн мёду:
Стану веселиться!
Пусть головушка больная
Съ хмлю закружится.
‘Если ты женатъ, аль вдовый —
Чортъ тогда съ тобою!
Если жь холостъ — не женатый,
То ночуй со мною»
Есть и дтки, есть и жонка,
Жонка молодая,
Да не хочетъ приласкаться —
Гордая такая!
1870.
2.
MОPОЗЕHKО.
Ой, Морозецъ, Морозенко, бравый козачина!
Но теб, по Морозёнк, плачетъ Украина.
Ой, не такъ та Украина, какъ козаки хваты…
А Морозиха всё плачетъ, сидя возл хаты.
Полно, старая, о сын слёзы лить рками!
Лучше выпей-ко ты мёду съ нами, козаками.
‘Что-то мн, мои родные, мёдъ-вино не пьётся:
Гд-то онъ, мой Морозёнко, съ лютымъ туркомъ бьётся?’
Изъ-за горъ изъ-за высокихъ войско выступаетъ,
Впереди всхъ Морозёнко, конь подъ нимъ играетъ.
детъ онъ, коню на гриву голову склоняя:
‘Голова ль моя больная!… сторона чужая!…’
Тло блое покрыто красною насчкой:
Гд продетъ Морозенко — кровь струится рчкой.
Окопалися козаки въ пол у Лимана…
Взяли, взяли Морозенка въ воскресенье рано.
Посадили Морозенка на песк, на солнц:
Сняли, сняли съ Морозенка поясъ и червонцы.
Посадили Морозенка на пивную бочку:
Сняли, сняли съ Морозенка красную сорочку.
1870.
3.
ПОБГЪ ТРЕХЪ БРАТЬЕВЪ ИЗЪ АЗОВА.
(Украинская дума.)
Не тучей туманы надъ дальнимъ Азовомъ вставали:
Три брата родные изъ тяжкой неволи бжали,
Два конныхъ, а третій имъ пшій во слдъ поспшаетъ,
Босыми ногами на острые камни ступаетъ,
Слды свои кровью бгущею съ нихъ поливаетъ
И такъ, чуть дыша, старшихъ братьевъ своихъ умоляетъ:
‘Ой, братцы, постойте, такъ шибко коней не гоните,
Живымъ до земель христіанскихъ дойти помогите.’
И, сжалившись, старшаго брата середній пытаетъ,
А тотъ ему, тучей нахмурившись, такъ отвчаетъ:
‘Аль хочется, братъ, теб снова въ неволю отдаться?
Какъ станемъ его ми въ голодной степи дожидаться,
Лихіе враги насъ догонятъ, изловятъ, изрубятъ,
А если и нтъ, то въ невол несносной погубятъ.’
‘Когда подождать меня сираго вы не хотите’,
Имъ младшій въ отвтъ, ‘то съ дороги вы лучше сверните,
Булатными саблями тло моё изрубите
И здсь подъ курганомъ высокимъ въ стеии закопайте,
Но зврю и птиц его вы въ добычу не дайте. ‘
Середній братъ съ горестью горькимъ словамъ тмъ внимаетъ
И младшему брату на рчь его такъ отвчаетъ:
‘О братъ нашъ родной, мы того никогда не слыхали,
Чтобъ братья да въ братней крови свои сабли купали,
Себ избавленье булатнымъ копьёмъ добывали!’
А младшій имъ: ‘Если убить вы меня не хотите.
То въ балкахъ попутныхъ терновыхъ втвей нарубите,
Возьмите съ собой ихъ, усталыхъ коней погоняйте
И мн по дорог т втви примтой кидайте.’
Шумитъ буеракъ. Братъ середній къ нему подъзжаетъ,.
Булатною саблей — душа милосердіе знаетъ —
Со степнаго терновника втви срубать начинаетъ
И брату меньшому т втви примтой кидаетъ,
Но стало бросать ему нечмъ примту по праху,
Когда подъзжать они стали къ Муравскому шляху,
Тогда онъ рубашку червонную съ тла снимаетъ,
Её разрываетъ, куски за собою роняетъ
И брату примту тмъ въ голой степи оставляетъ.
Какъ сталъ пшеходъ изъ терновыхъ кустовъ выбираться,
Что шагъ — на китайку червонную сталъ натыкаться.
Глядитъ, безталанный, и т лоскутки подымаетъ,
Цлуетъ, слезами горючими ихъ омываетъ
И такъ своё горе въ словахъ золотыхъ выливаетъ:
‘Не даромъ китайка валяется прахомъ по шляху!
Быть можетъ отъ братьевъ моихъ не осталось и праху.
Быть можетъ погоня за ними но слду бжала,
Заснувшаго въ чащ терновой меня миновала,
А братьевъ моихъ, захвативъ средь степи, полонила,
Ихъ кровь источила, тла на куски изрубила.
О, еслибъ Господь милосердый мн далъ только силу
Сыскать ихъ тла средь степи и зарыть ихъ въ могилу!
Одно — это жажда, другое же худшее — голодъ,
А третье — то втеръ жестокій что въ бурю и холодъ
Въ степи неисходной свободно и шумно гуляетъ,
Усталаго путника съ ногъ молодецкихъ сшибаетъ.
Ой, полно въ степи мн за конными братьями гнаться:
Пора моей гршной душ съ гршнымъ тломъ разстаться.’
Сказалъ такъ бездольный, теряя послднія силы —
Сказалъ и на землю склонился у Саворъ-Могилы.
И вотъ къ нему стая орловъ сизокрылыхъ слетаетъ,
Садится на землю и глазъ съ казака не спускаетъ.
Онъ видитъ ихъ сизыхъ и шлётъ имъ слова золотыя:
‘Орлы сизокрылые, гости мои дорогіе,
Прошу васъ — дождитесь сходящаго сумрака ночи
И выклюйте мн вы тогда мои чорныя очи,
Когда ими видть ужь больше не въ силахъ я буду
Ни яснаго Божьяго свта, ни Божьяго люду.’
Сказалъ онъ и отдалъ на волю Его пресвятую
Творцу милосердому душу свою золотую.
Сказалъ — и на тло спустились орлы полуночи
И стали выклёвывать съ кривомъ казацкія очи,
А мелкая птица, собравшись вкругъ мёртваго тла,
Съ костей его блыхъ кровавое мясо объла,
А срые волки изъ тёмныхъ лсовъ набжали
И долго въ оврагахъ т блыя кости глодали
И выли надъ ними, смолкали и вновь завывали —
Ну точно обрядъ похоронный надъ ними справляли.
Но вотъ и кукушка изъ тёмныхъ лсовъ прилетла
И, слёзы роняя, на иву плакучую сла
И долго на дерев плачущемъ томъ куковала,
Какъ первенца мать или брата сестра поминала.
Какъ стали два брата къ родимымъ землямъ приближаться,
Великое горе въ сердцахъ у нихъ стало скопляться.
И старшему молвитъ середній печальное слово:
‘Какъ много въ сердцахъ нашихъ горя скопилося злого!
Ой, видно въ живыхъ не увидть намъ брата меньшого.
И какъ къ отцу-матери въ домъ мы съ тобою прибудемъ?
Какъ станутъ насъ спрашивать, что отвчать мы имъ будемъ?’
Нахмурившись, старшій словамъ тмъ печальнымъ внимаетъ
И брату середнему такъ, помолчавъ, отвчаетъ:
‘Да то, что не вмст мы горе своё коротали,
Что позднею ночью изъ тяжкой неволи бжали,
Будили его и никакъ не могли добудиться
И волей-неволей пришлось намъ однимъ воротиться.’
Середній словамъ тмъ недобрымъ внимаетъ
И старшему брату на рчь его такъ отвчаетъ:
‘Когда они, старые, правды отъ насъ не узнаютъ,
Святыя молитвы ихъ насъ за грхи покараютъ.’
Вотъ старшіе братья къ Самарскимъ землямъ подъзжаютъ,
Бросаютъ коней и въ зелёной трав засыпаютъ,
Но вслдъ басурмане пришли и уснувшихъ убили,
Тла христіанскія ихъ на куски изрубили,
Со смхомъ куски т по голой степи раскидали
И долго на сабляхъ ихъ головы вверхъ подымали.
1881.
II.
ЧЕРВОННОРУССКІЯ.
ДОБРЫЕ ПАНЫ.
Хорошо когда-то жили,
Жили, поживали
Наши дды на Украйн:
Барщины не знали.
Ой, паны въ ту пору были
Легки за работу:
Изъ недли работали
Мы одну субботу.
Какъ паны да лихи стали,
Лихи на работу:
Стали барщину мы править
Шесть дней и въ субботу.