Взоры всего мipa обращены на Россию. Отовсюду несутся поздравления, благожелания, горячие выражения сочувствия. Было бы желательно, чтоб эти поздравления Русскому Царю и в Его лице России, по крайней мере более знаменательные, были обнародованы. Такими изъявлениями скрепляются симпатические связи между народами.
Совершавшееся в Москве торжество распространялось на всю беспредельную Россию. Во всех городах и селах своих праздновала она великий день своего обновления. Со всех сторон приходят к нам известия о коронационных празднествах. Каждое местечко хочет, чтоб его голос слышался в общем громадном хоре. К сожалению, кое-где власти, по излишней формальности, приостанавливали молебствия в самый день 15 мая до получения известия из Москвы, что очень огорчало населения.
В самом Петербурге одушевление масс не знало пределов. Стечение народа, наполнявшего улицы, великолепно иллюминованные, было так громадно, что доходило до давки, и экипажам невозможно было двигаться. В усердии своем народ не позволял проходить мимо Аничкова дворца с покрытою головой и нередко останавливал людей, казавшихся ему с виду не соответствующими торжеству. Полиция отменила городскую иллюминацию на третий день праздника. Распоряжение это нельзя не признать благоразумным еще и потому, что вследствие Всемилостивейшего Манифеста было выпущено в эти дни из тюрем до полутора тысяч содержавшегося в них преступного люда.
Вследствие неожиданного прекращения иллюминации в городе распространился печальный слух, еще прежде пущенный каким-то банкиром, о последовавшей будто бы кончине императора Вильгельма. Печальная молва оказалась лишенною всякого основания, но она подала повод к знаменательной по своей внезапности манифестации, множество народа приходило к дому германского консульства справляться о состоянии здоровья маститого монарха, истинного, доброго, испытанного друга России.
Впервые опубликовано: ‘ Московские ведомости ‘. 1883. 20 мая. No 138.