НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА СТАСОВА.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА СТАСОВА.
(Некрологъ).
Е. Гарднеръ.
‘Міръ Божій‘, No 11, 1895
Надежда Васильевна Стасова, Гарднер Екатерина Ивановна, Год: 1892
Время на прочтение: 6 минут(ы)
27 сентября смерть неожиданно сразила H. В. Стасову, энергичную поборницу женской самостоятельности и высшаго женскаго образованія. Вся жизнь H. В. являетъ яркій примръ неутомимой работы, и даже самая смерть ея какъ бы утрачиваетъ обычную печать разрушенія и несетъ въ себ задатки жизни и энергія. Выполненіе же безмолвнаго, послдняго завта H. В.— внести ‘свта, больше свта и дятельной, сознательной и гордой любви’ къ родин — лежитъ прежде всего на тхъ сильныхъ знаніемъ, которыя пріобрли его благодаря ея стойкой дятельности на пользу высшаго женскаго образованія.
Будущій біографъ H. В. постарается возстановить дорогой для насъ образъ ея во всей его цльности и покажетъ, при какихъ обстоятельствахъ и подъ чьимъ вліяніемъ сложился ея характеръ, какъ выработалось то стройное міросозерцаніе, которое руководило всми ея поступками — въ мою же задачу входитъ только представить краткій очеркъ ея жизни и описаніе общей скорби, которая такъ рельефно выразилась посл смерти и при погребеніи дорогого піонера высшаго женскаго образованія.
H. В. Стасова родилась въ Петербург, 12-го іюня 1822 г., въ семь художника и придворнаго архитектора Василія Петровича Стасова, и была крестницей императрицы Елизаветы Алексевны. Образованіе H. В. получила домашнее и разностороннее,— она основательно владла четырьмя языками, прекрасно пла, знала музыку и занималась живописью. У братьевъ ея цлы семейные портреты, писанные Н. В-ной масляными красками, и нкоторые другіе рисунки, свидтельствующіе о ея художественномъ вкус. Ростомъ художественнаго развитія H. В. всегда интересовалась и, съ особенной любовью, относилась къ родному русскому искусству, еще наканун смерти своей здила она посмотрть на новыя работы г-жи Бемъ и собиралась вскор постить Эрмитажъ, чтобъ ознакомиться съ вновь пріобртенными имъ картинами. На развитіи любви ея къ искусству отразилось несомннное вліяніе ея отца. Можно съ достоврностію предположить, что жизнь H. В. въ семь была счастлива, что она вынесла изъ нея много свта и тепла — объ отрадномъ чувств увренности въ неизмнной, сильной любви и дружб между всми членами ея семьи, H. В. тепло сообщала близкимъ знакомымъ еще наканун своей смерти. Но въ чемъ состоялъ личный внутренній міръ H. В. въ ея юные годы, что пережила и перечувствовала H. В., молодость которой прошла въ тотъ періодъ русской жизни, когда общественная мысль находилась въ состояніи почти непробуднаго сна, а женскій міръ былъ исключительно міромъ личнаго чувства и домашняго очага въ самомъ узкомъ значеніи этого слова? Литература была тогда достояніемъ избранныхъ и, среди нихъ, конечно, очень немногихъ женщинъ. На читающихъ женщинъ и особенно на знакомящихся съ произведеніями русской литературы смотрли тогда, какъ на зачумленныхъ. H. В. разсказывала мн, какъ ей и сестр ея, заговорившимъ въ гостяхъ о ‘Мертвыхъ душахъ’, пришлось вскор остаться въ зал однмъ среди мужчинъ, потому что заботливыя маменьки увели своихъ дочерей изъ общества такихъ неприличныхъ барышень, которыя осмливались хвалить какого-то Гоголя. Кто же зажегъ внутренній огонекъ, кто помогъ выработать духъ спокойнаго анализа и любви къ истин, кто направилъ стремленія H. В. къ общественной дятельности, кто научилъ ее жить общественною жизнью, кто закалилъ ее непоколебимой. энергіей, — вотъ вопросы, на которые намъ не даютъ пока отвта вс отрывочные разсказы о жизни покойной. Въ 40-хъ годахъ, значитъ въ самые лучшіе, молодые годы жизни H. В., личное горе помрачило ея жизнь и довело до нервнаго разстройства. Не это-ли личное несчастіе открыло глаза H. В. на ту великую и безконечную міровую скорбь, которою болла она потомъ до послдняго дня своей жизни? Въ 60-хъ годахъ мы застаемъ H. В. уже на арен общественной дятельности, занятую организаціей Общества дешевыхъ квартиръ, она участвовала въ устройств воскресныхъ школъ, возникшихъ по иде проф. Павлова, и. организовала издательскія артели и общество переводчицъ, въ которыхъ дятельной помощницей ея была П. С. Стасова. Позже, H. В., вмст съ другими дятельницами и дятелями, основала ‘Общество для пособія бднымъ женщинамъ’, уставъ котораго утвержденъ въ сентябр 1865 г. и, въ одномъ изъ отдловъ его. именно въ отдл общественной нравственности, бывшемъ подъ предсдательствомъ графини Ламбертъ, самоотверженно трудилась надъ тяжкимъ дломъ спасанія униженныхъ и оскорбленныхъ женщинъ. Неутомимо работала она и въ разныхъ другихъ отрасляхъ женскаго дла и скоро пришла къ убжденію въ необходимости расширить сферу женской дятельности,— отсюда ужъ ясный и логическій выводъ о необходимости для женщинъ высшаго образованія. Придя къ такому убжденію, H. В. не остановилась передъ трудностью задачи и, вмст съ другими лицами, стоявшими за допущеніе женщинъ въ университеты, смло принялась за ея осуществленіе. Такъ возникли ‘Владимірскіе университетскіе курсы’, нашедшіе покровительство у Министра Народнаго Просвщенія и даже получившіе даровое помщеніе сначала въ зданіи Министерства Внутреннихъ Длъ, а позже въ дом Владимірскаго узднаго училища. Проблы въ подготовк женщинъ къ слушанію университетскихъ курсовъ вызвали къ жизни ‘Аларчинскіе курсы’, въ дл организаціи которыхъ участвовала также H. В. Курсы эти должны были служить для пополненія пробловъ въ обще’ среднемъ образованіи женщинъ и, отслуживъ свою службу, съ открытіемъ гимназій, закрылись. ‘Владимірскіе курсы’ въ 1878 г. возродились, при боле правильной, стройной программ, подъ именемъ ‘Бестужевскихъ’. Въ дл организаціи ихъ H. В. играла крупную роль и сразу сдлалась главною распорядительницею курсовъ. Въ 80-хъ годахъ, когда вопросъ о существованіи курсовъ опять былъ поставленъ на очередь, и пріемъ на курсы временно прекращенъ, Н. В., съ присущей ей энергіей, отстаивала изъ и, при новой организаціи ихъ, вошла въ составъ Комитета Общества для доставленія средствъ высшимъ женскимъ курсамъ, въ которомъ и работала до послдняго дня своей жизни. Высшіе женскіе курсы были любимымъ дтищемъ H. В., въ нихъ вложила она всю свою душу, работала для нихъ неустанно, съ глубокой врою въ ихъ необходимость для русской женщины. Ея усиліями и при помощи другихъ энергичныхъ женщинъ, которыя и понын неутомимо трудятся на пользу курсовъ, создалось и упрочилось матеріальное ихъ положеніе, появилось собственное помщеніе и, въ ныншнемъ году, общежитіе для слушательницъ, построенное на собственныя средства курсовъ. Слушательницы курсовъ были H. В. безконечно дороги, и он хорошо сознавали это и охотно шли къ ней за нравственной и матеріальной поддержкой въ трудную минуту жизни. Въ 1889 г. H. В. отдалась длу служенія народу, устраивая ясли для дтей фабричныхъ женщинъ, воскресныя школы, и позже участвуя въ трудахъ Общества для содйствія сельскимъ школамъ. Она поддерживала связь съ окончившими курсъ слушательницами и основала вмст съ ними Общество вспоможенія окончившимъ курсъ наукъ на С.-Петербургскихъ высшихъ женскихъ курсахъ. Съ какой любовью и неутомимою энергіей работала H. В. для осуществленія этого дла, видно изъ тхъ прочувствованныхъ рчей, которыми почтили ея память, на засданіи 8 октября, бывшія воспитанницы курсовъ и сотрудницы ея по длу Общества.
‘Какой неисчерпаемый запасъ душевной бодрости, энергіи и сочувствія къ людской бд и горю и готовности облегчить его вносила H. В., тому свидтельницы мы’, говорила г-жа Платонова. ‘Ни плохое здоровье, ни преклонный возрастъ, ни почти полная потеря зрнія — ничто не останавливало H. В., когда нужно было похлопотать за кого-нибудь изъ нашихъ. Въ этомъ отношеніи она могла служить примромъ для всхъ насъ, боле молодыхъ и сильныхъ членовъ Общества: мы могли утомиться, полниться, H. В.— никогда. Во всякую погоду, вечеромъ, иногда на другой конецъ города, являлась она въ собраніе Совта, и намъ часто жутко было смотрть, какъ она тихо и осторожно поднимается по лстниц или спускается, ногой ощупывая каждую ступеньку’.
Такой же неутомимой дятельницей и исполнительницей принятой на себя обязанности была H. В. и во всхъ другихъ обществахъ, въ которыхъ работала. Когда, въ март 1894 г., мн выпала счастливая доля привлечь H. В. къ участію въ ‘Русскомъ женскомъ Обществ’, утвержденномъ 12 мая 1895 года подъ именемъ ‘Русскаго женскаго взаимно-благотворительнаго Общества’ — она отвтила мн немедленнымъ согласіемъ, говоря, что давно-давно мечтала о такомъ единеніи интеллигентныхъ женскихъ силъ. Ей подобала честь руководительства въ нашемъ женскомъ Обществ, и вскор она стала лучшимъ вдохновителемъ его и горячей защитницей его интересовъ, неизмнно участвуя въ трудахъ по выработк устава и лично ходатайствуя о его утвержденіи. ‘Я чувствую, что это послдній уставъ, который мн придется проводить’, сказала H. В. другой депутатк, хавшей вмст съ нею представлять уставъ Общества г-ну Министру Внутреннихъ Длъ — предчувствіе ея оправдалось. Заботы по длу организаціи женскаго Общества, по устройству при немъ помщенія, отнимали много времени у H. В., неизмнно являвшейся на вс засданія Совта, прізжавшей даже для этого * съ дачи, изъ Нарголова. Идейная сторона Общества такъ захватывала ее, что она не уставала говорить о ней при каждой съ нами встрч и, даже въ письмахъ своихъ, намчала т вопросы, которые, по ея мннію, слдовало бы отстаивать нашему женскому Обществу, которому отдавала она свои послднія, дряхлющія физическія силы и свой несокрушимый духъ.
21-го сентября я сопровождала H. В. въ ея послднемъ посщеніи помщенія Общества — она желала видть, насколько подвинулась меблировка комнатъ и вообще выказала рдкую заботливость къ нуждамъ нашего ‘Home’, близости открытія котораго искренно радовалась. Послдніе дни жизни Н. В. прошли въ томъ же забвеніи собственнаго я, въ тхъ же заботахъ объ общественныхъ длахъ, при чемъ бодрость духа ея не допускала у окружавшихъ ее мысли о скорой и вчной съ нею разлук. Наканун смерти H. В., днемъ, какъ я уже говорила, постила мастерскую г-жи Бемъ, здила въ Торговую улицу, на засданіе Совта Общества вспоможенія окончившимъ курсы, вечеромъ, по обыкновенію, слушала чтеніе, а 27-го сентября, бодрая и веселая отправилась на условленное свиданіе съ одной знакомой, въ дом Мурузи, откуда должна была хать съ нею на курсы, чтобы узнать: можно ли будетъ получить залу ихъ для общаго собранія Общества вспоможенія бывшимъ слушательницамъ курсовъ, назначеннаго ею на 8-е октября. Не дойдя до квартиры знакомой, H. В. почувствовала себя дурно и, неузнанная швейцаромъ, была отправлена въ Маріинскую больницу, гд и скончалась..
Давно объявленіе въ траурной каемочк не вызывало такого взрыва общей, неподдльной скорби, какой произвело коротенькое извщеніе отъ 28-го сентября о скоропостижной смерти H. В. Стасовой въ Маріинской больниц. Въ квартир ея, куда перевезли покойную, весь день до глубокой ночи смнялись постители и особенно постительницы, приходившіе поклониться дорогой усопшей. У гроба H. В., убраннаго внками, гирляндами и букетами изъ блыхъ лиліей и другихъ, по преимуществу блыхъ цвтовъ, устроены были дежурства днемъ и ночью изъ слушательницъ курсовъ, бывшихъ курсистокъ и членовъ Совта русскаго женскаго взаимно благотворительнаго Общества. Внковъ было множество отъ всхъ Обществъ, въ которыхъ покойная трудилась, отъ родныхъ и знакомыхъ, но самымъ лучшимъ внкомъ были — та искренняя печаль, которая виднлась на лицахъ всхъ, окружавшихъ гробъ покойницы, и та скорбная энергія, которою свтились молодыя лица курсистокъ, какъ бы говорившая о ршимости ихъ принять на себя выполненіе ‘послдняго, безмолвнаго завта’ поборницы высшаго женскаго образованія.
Посл отпванія въ церкви Св. Духа въ Александро-Невской лавр, гробъ H. В. былъ вынесенъ слушательницами курсовъ и опущенъ въ могилу на Тихвинскомъ кладбищ Лавры, рядомъ съ могилой ея отца.
Могилу засыпали землей, убрали крестъ и холмъ внками, к стали расходяться по домамъ, мысленно осыпая дорогую моги у иными цвтами — пожеланіями, чтобы духъ Надежды Васильевны зажегъ сердца оставшихся священнымъ огнемъ любви, которымъ всю жизнь горло ея сердце.