Стихотворение в прозе
(Посвящаю Эде)
Между развалинами, откуда раздавались крики и стоны заживо погребенных, блуждали обезумевшие люди: одни дико озирались, точно боясь всего окружающего, другие, подняв руки к небу, проклинали Б-га… Были случаи, что люди уничтожали святые изображения или бросали их в хлева.
Из газет
… И дрогнула земля, где бедный человек, молясь Творцу, справляет свой праздник бытия…
И целая страна, цветущий край лежит в развалинах, в крови. Среди руин дворцов, осколков алтарей, среди живых могил и груды мертвецов — безумие царит, и смерть справляет пир…
И в этот грозный час, под гневный гром небес, под яростный напор разнузданной волны и под немолчный стон истерзанной земли, — поднялась горсть людей, кого жестоко смерть в безумии своем оставила в живых.
— Обманут человек и Небом и Землей!!! — их вопли раздались.
И взоры устремив к далеким небесам, они, отвергнув все, от Б-га отреклись и прокляли Его за гибель очагов, за кровь своих детей, за братьев и отцов.
Затем они, разбив эмблемы
Б-жества и статуи святых, топтали их ногой, бросали на позор в хлева своих ослов, в конуры грязных псов…
В семье народов есть один народ-старик, великий патриарх, учитель и отец народов и племен.
Он тоже испытал удары и толчки разгневанной земли…
Не только грозный миг, а целые века под ним качалась твердь, как море в час грозы…
Он много раз терял в развалинах, в огне, среди кровавых нив, в прибое мрачных сил и братьев и детей, грядущего посевы и прошлого труды…
И много раз земля, как беспощадный враг, кидалась злобно им под хохот всех стихий от края одного в другой далекий край. Где только есть страна, где только есть народ…
И для усталых ног нигде не находил опоры твердой он, приюта и земли…
И тоже к небесам он руки простирал. Но он не проклинал…
Средь самых мрачных бед, когда витал над ним кровавый ураган, а под его стопой готовый поглотить зиял кромешный ад, — от Б-га своего не отрекался он…
Не грозного Судью с карающим мечом он видел в небесах, а скорбного Отца, который тесно слил всю сущность Б-жества с судьбой Своих детей.
И в бдении ночном, в молитве и слезах он горестно скорбел не над своей судьбой, а над тоской Отца…
Рыдал он лишь о том, что Б-жий храм святой в развалинах лежит, что светлый Лик Творца печалью омрачен, что Б-г, послав детей скитаться средь врагов, и Сам покинул Трон и скорбно наложил изгнания печать на Самого Себя…
‘Еврейский мир’,
март 1909 года
Прочитали? Поделиться с друзьями:
