Начертание о состоянии Франции,, Шампаньи Жан-Батист, Год: 1804 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

Начертание о состоянии Франции, читанное в законодательном корпусе министром внутренних дел Шанланьи, 31-го декабря 1804 года*

*Речь сия конечно никого не введет в заблуждение. Опыты доказали, благоденствует ли государство, управляемое одними солдатами? У кого висит над головой обнаженный меч, к волоску привязанный, тот не может искренне радоваться! Изд.

Исполняя данное мне повеление, имею честь предложить вам о нынешнем состоянии Французской империи.

Внутреннее состояние Франции ныне такое точно, какое было во времена самые спокойные, ничто не нарушает общественной безопасности, никакие злодеяния не напоминают нам о революции, полезные предприятия, меры, взятые для обеспечения собственности публичной и частной — все свидетельствует о приращении доверенности к правительству и общего спокойствия. — Пагубные мнения не раздражают умов, гражданский порядок, понимаемый ныне в прямом своем значении, заставляет каждого помышлять о счастье народном. Донесения чиновников государственных подтверждают сию истину. Наполеон, путешествуя по департаментам, видел это собственными глазами: еще более это доказывается тем, что армии были оставлены своими генералами, военные отделения — своими начальниками, верховные трибуналы были без судей, церкви без пастырей, города и села оставались без властей, управляющих умами {То есть, что главные начальники военные, гражданские и духовные, призваны были в Париж по случаю коронации.}, везде народ был оставлен самому себе — и везде сей самый народ поведением своим доказал, что желает повиноваться порядку и законам. Верховный первосвященник, проезжая Францией, от берегов По до Сены, везде видел знаки любви и почтения большей части народа, который, будучи преданным древнему своему закону, почитает Пия VII-го общим отцом и средоточием веры. — Коварные замыслы державы непреклонной едва не погрузили Францию в войну междоусобную и анархию. Франция вздрогнула, когда они открылись, беспокойства, едва усыпленные, воспрянули, в умах пробудились правила, уважаемые мудрецами, правила, которым всегда мы следовали, прежде нежели заблуждение и слабость овладели нами, прежде нежели наши мнения совратились с пути истины. — Дознано опытами, что разделенная власть не сильна, испытано на самом деле, что власть, порученная на короткое время, весьма не надежна, потому что не дозволяет заняться ни долговременными трудами, ни прилежными размышлениями, будучи вверенной одному человеку по жизнь, она вместе с ним ослабевает и угрожает несогласиями и безначалием после его смерти. Наконец все уверены, что в обширном государстве только одна власть наследственная удобна сохранить его политическое существование, и продолжается многие столетия. Сенат был, и надлежало ему быть, органом общей заботливости. Скоро обнаружились желание о наследственном правлении, желания, таившиеся, в сердцах истинных французов, они провозглашены избирательными коллегиями и войском. Требованы были мнение от государственного совета, от чиновников, от людей просвещеннейших — все отвечали единодушно.

Первый консул уже давно видел, что для государства, столь обширного, как Франция, необходимо нужна власть наследственная. Тщетно он сопротивлялся могуществу собственной уверенности, тщетно хотел ввести систему избирательную, которая могла бы продолжить правление, спокойно передавая власть из рук в руки. Опасение граждан, надежды наших неприятелей уничтожили его намерения. Вместе с кончиною первого консула погибли бы все плоды трудов его. Зависть чужестранцев, дух крамолы и безначалия, нетерпеливо ожидали сей минуты. Разум, чувство и опыт твердили всем французам, что та только власть может быть прочной, которая переходит к другому без остановки, и что тот только преемник безопасен, который правом наследства пользуется по закону природы.

Столь побудительные причины, вместе с общим желанием нации, заставили первого консула решиться. Он согласился возложить на себя, и после своей смерти на двух братьев своих, бремя, которое по стечению обстоятельств принять ему необходимо надлежало. Следствием его размышлений, усовершенствованных частыми сношениями с членами сената, рассуждениями в советах и примечаниями людей мудрейших, был ряд учреждений, которыми утверждается наследство императорского престола, назначаются принцам их права и обязанности, обещается наследнику империи воспитание, соответствующее высокому его сану, определяются те, которые в случае малолетства наследника должны взять на себя правление и знать границы своей власти, установляются между троном и гражданами чины и достоинства, для каждого открытые, ободрение и награды за общественные добродетели, даются людям, отличенным высокими достоинствами, такие судьи, которые, из уважения к ним, не забудут своей должности, назначаются нарушителям общественного спокойствия и выгод империи судьи, необходимо привязанные к общественному спокойствию и выгодам империи, возвращаются судилищам и их определениям старинные наименования, уваженные столетиями, наконец утверждаются права государя и народа посредством присяг — стражей всех выгод.

Сии распоряжения подтверждены сенатским определением в 28-й день флореаля, народ французский объявил свою волю, свободную и непринужденную, захотел, чтобы императорское достоинство было наследственным в потомстве прямом, законном, или усыновленном Наполеона Бонапарте, прямом и законном Иосифа Бонапарте, прямом и законном же Людовика Бонапарте. С того времени никакое другое постановление не нужно для утверждение прав и власти Наполеона. Несмотря на то, ему было угодно возвратить Франции прежние обычаи ее, ввести учреждения, самым Божеством вдохновенные, и начало своего царствования ознаменовать печатью религии. Глава церкви, желая уверить французов в отеческой к ним нежности, решился приехать во Францию для отправления священного обряда. Какие глубокие впечатления сей обряд оставил в душе Наполеона и в памяти нации! Какая материя к разговорам для будущих поколений! Какой повод к удивлению для Европы!

Какое зрелище! Наполеон упадает на колени у подножия жертвенника, им восставленного, верховный первосвященник просит небо о ниспослании на его и на Францию благословения, и в молитвах своих о благе одной нации не забывает о благе целого света {Кажется, что г. Шанпаньи мог бы обойтись без пустой декламации, и что членам законодагаельного корпуса гораздо нужнее знать о состоянии Франции, нежели о том, как и за кого папа молился. Французы сами признаются, что литература их в упадке. Изд.}! Священники, некогда разделяемые несогласием, к мольбам его присоединяли свои голоса, свою благодарность.

Сенаторы, законодатели, трибуны, судьи, воины, правители народа и председящие в собраниях соединяют свои мнения, свои надежды, свои желания, самодержцы, князья и посланники с недоумением смотрят на великое зрелище, которое представляет Франция, утверждаясь на древних своих основаниях, и своим спокойствием обеспечивая спокойствие их отечества!

Среди сего великолепия Наполеон пред лицом вечного, произносит непреложную клятву, которой утверждается целость империи, неприкосновенность собственности, прочность узаконений, почтение к законам и счастье нации! Клятва Наполеона будет ужасом для неприятелей и эгидою для французов. Она будет повторена перед лицом войска, если враг нападет на пределы наши — и тогда мы не устрашимся неприятельского нашествия. Она сохранится в памяти чиновников, будет напоминать им об их должностях и о цели их упражнений, и, если не предотвратит погрешностей в их управлении, по крайней мере научит их немедленно поправлять свои ошибки. Она подтверждает наши законы. С сего времени менее новых учреждений будет предлагаемо на рассуждение законодательного корпуса. Гражданское уложение совершило общую надежду, оно напечатлено в памяти граждан и управляет их поступками, оно всеми единодушно почитается благодеянием для народа. Начертание уголовного уложения окончено уже назад тому два года и было предложено на рассмотрение трибуналов, теперь государственный совет произнесет о нем последнее мнение. Продолжение уложений о судебном производстве дел и о торговле остановлено. Важнейшие занятия отвлекли от них внимание Наполеона, который поставил для себя непременным долгом предлагать на рассуждение законодателей только такие законы и начертания, которые приведены уже в зрелость долговременными мудрыми размышлениями. Училища законоведения немедленно откроются, лицеи и второстепенные училища наполнены юношеством, ищущим просвещения. Из Фонтенбло уже вышло множество молодых людей, которые отличаются в войсках наших знаниями, любовью к порядку и повиновению. Школа политехническая наделяет полезными людьми наши арсеналы, гавани и рабочие. В Компьене школа художеств и ремесел ежедневно показывает новые успехи, скоро на границах Вандеи учреждено будет подобное училище. Награды назначены для наук, словесности и художеств, Наполеон, определив в известное время ободрять труды, имеет право ожидать мастерских произведений от французского гения. По части строения мостов и плотин работы — одни постоянно продолжаются, для других сочиняются планы, таким образом каждый год готовятся для последующих годов новые занятия на пользу государственную. Безвременное ненастье уничтожило осторожные меры правительства, дожди и разлития рек испортили дороги, некоторые работы остановлены, другие надлежит начинать снова, департаменты Рейнский и Мозельский претерпели великие опустошения. Один префект, ревностный исполнитель намерений Наполеона, подал нужную помощь несчастным жертвам разорения, сам он ободрил их своим присутствием и утешил своими благодеяниями. Зараза опустошала соседнее королевство, осторожное наше правительство предохранило Францию от сего несчастья, не прерывая сношений, питающих торговлю и мануфактуры. В средоточии Вандеи созидается новый город, назначаемый вмещать в себе правительство департамента, которое с неутомимою деятельностью постарается надзирать над безопасностью граждан, из сего-то города будет изливаться просвещение на все части департамента, где невежество и недостаток в наставлении часто вовлекали простодушных людей в пагубные сети искушения. Торговля процветает на левом берегу Рейна, в Майнце и Кельне происходит размен товаров без ущерба выгод внутренней Франции. Мануфактуры приходят к совершенству. Между тем, как наемники британского правительства выхваляют силы и богатство Англии на морях и в Индиях, между тем, как они кричат, что ремесленные наши заведенья опустели, что работники умирают от голода и нужды, — промышленность глубоко пускает корни на нашей собственной земле, и уже равняется с английской во всем том, чем прежде наши неприятели славились. Землепашество распространяется и приобретает новые успехи, благоразумные распоряжения, в рассуждении вывоза и ввоза хлеба, дают земледельцу средства получить награду за труды свои, и ручаются, что наши магазины никогда не будут скудны. Видя, как ободряются конские заводы, смело можем надеяться, что будем иметь хороших лошадей, шерстяные фабрики час от часу приближаются к совершенству, поля покрыты скотом, все части империи наполняются истинным богатством. — С приумножением богатства, при уверенности в личной безопасности, обильнее изливаются благодеяния. Граждане, побуждаемые религией и помня претерпенные несчастья, благодетельствуют не для настоящего только времени, но и для будущих поколений, они вверяют правительству сокровища, поручая ему исполнение своих завещаний. Никогда еще не сделано было столько благочестивых приношений в пользу странноприимства и богаделен, никогда страждущее человечество не имело столь многих друзей, а бедность такого верного пристанища. Благодетельные пожертвования теперь употребляются с особливою осмотрительностью, и больницы парижские не служат, как прежде, убежищем, пагубным для населения и многолюдства. Оттого происходит, что теперь число нищих тридцатью двумя тысячами менее, нежели было оно в 1791-м году, и двадцатью пятью тысячами менее, нежели в 10-м году республики. Вера восприняла прежнюю власть свою, но только для блага человечества. Благоразумная терпимость ей сопутствует, Священники различных исповеданий, поклоняющиеся единому богу, оказывают друг другу взаимное уважение и препираются только в исполнении добродетелей. Таково внутреннее состояние нашего отечества.

Храбрость французов, с помощью усердия испанцев, сохранила нам Санто Доминго. Мартиника ни во что вменяет угрозы неприятелей, приверженность ее к Франции час от часу усиливается под влиянием отеческого правления. Гваделупа обогатилась добычами английской торговли, Гвиана благоденствует под сенью деятельного правительства, Иль де Франс и ла-Реюньон теперь были бы вместилищем богатств азийских, Лондон мучился бы судорогами и отчаянием, если бы слабость и неопытность не уничтожили остроумного плана {Речь идет об экспедиции контр-адмирала Линуа, который не мог остановить английского купеческого флота, плывшего из Китая с богатым грузом. Изд.}, по крайней мере помянутые острова довольствуются добычами, отнятыми у неприятелей. Наши войска достойны славы, приобретенной подвигами. При своей храбрости, при любви к порядку и повиновению, они еще приобрели навык к терпению и без ропота ожидают сражения, вверив себя благоразумию начальника. Наши солдаты и офицеры учатся господствовать над стихией, отделяющей от них ненавистный остров, предмет их негодования. Они своей отважностью, своим искусством удивляют самых опытных мореходцев. Наши флоты, беспрестанно упражняясь в оборотах, готовятся к сражениям и между тем как неприятельские борются с ветрами и ненастьем — без малейшего ущерба, заблаговременно привыкают к победам. — Немедленно по начатии войны мы приобрели Ганновер, теперь удобнее, нежели когда-нибудь, можем нанести решительный удар неприятелю. Морские наши ополчения ныне приведены в лучшее состояние, нежели в каком находились они за десять лет прежде, сухопутные наши войска теперь гораздо многочисленнее, гораздо исправнее, нежели прежде, они теперь не имеют недостатка в том, что нужно для преодоления врагов наших. В департаменте финансов господствует та же деятельность, та же исправность в собирании доходов, тот же порядок в управлении казною, долги государственные почти ничем не увеличились. Война требовала чрезвычайных издержек, но сии издержки, сделанные внутри Франции, доставили нам корабли, пристани, все, что служит к безопасности отечества. Теперь уже не нужны чрезвычайные издержки, суммы по случаю нынешних военных обстоятельств будут употребляемы в расход с бережливостью, которой прежде не позволяли наблюдать поспешные приготовления к нападению и защите. Доходы короны достаточны для издержек, употребленных на миропомазание и коронование Наполеона, и для тех, которые впредь будут употребляемы на украшении престола. Пышность двора не может быть тягостной для народа. В положении дел Европы произошла одна только важная перемена. Испания наслаждалась спокойным нейтралитетом по согласию Франции и Великобритании, вдруг учинено нападение на ее корабли, и договор Амьенский нарушен против Испании, равно как против Франции. Его католическое величество решился принять средства, соответствующие достоинству его престола, нарушенной верности и чести народа великодушного, им управляемого. — Император австрийский, повинуясь внушению человеколюбивого своего характера и соображаясь с пользою своего народа, хранит мир и печется о приведении в порядок государственных сборов и издержек, о благе провинций и об успехах торговли. — Итальянская республика, управляемая по одинаковым правилам с Францией, по примеру сей державы, ощущает потребность в окончательном устроении, которое утвердило бы выгоды общежития для настоящего и ддля будущих поколений. Наполеон, соединенный с республикою тесными узами, по долгу своему, в качестве президента и основателя сего государства, оправдает ее доверенность и утвердит ее независимость, не теряя однако из виду пользы французского народа, которому оная республика обязана бытием своим и соглашая выгоды обоих дружественных народов с выгодами держав сопредельных. Сии перемены, которых требует воля одного народа и польза всех прочих, наконец уничтожат нелепые клеветы, тогда не станут уже обвинять Францию, которая сама для себя назначила границы, не станут, говорю, обвинять Францию в том, что она распространяет свои пределы. — Гельвеция спокойно пользуется благодеяниями своего уложения, мудростью своих сограждан и нашею дружбою. — Батавия изнемогает от бремени олигархии, без единодушия в своих намерениях, без могущества, без любви к отечеству. Ее колонии в другой раз преданы в руки англичан без малейшего сопротивления, но народ батавский бодр духом, бережлив и благонравен, ему недостает только правительства мудрого, твердого, одушевленного любовью к отечеству. — Король прусский во всех случаях обнаруживает свою дружбу к Франции, а Наполеон со своей стороны не пропускает ни одного для утверждение прочности такого счастливого согласия. — Курфюрсты и все члены Германского корпуса с верностью сохраняют приверженность и дружбу ко Франции. — Дания продолжает сообразоваться с правилами политики мудрой, истинной и умеренной. — Турция непостоянна в своей политике, побуждаемая страхом, она следует системе, противной собственным выгодам. Пожелаем, чтобы она, чрез потерю своего бытия, не узнала, что боязнь и нерешительность опаснее войны самой несчастной, и что они ускоряют падение империи! — Предприятия Англии для нас нестрашны: Франция утвердилась на своем основании, будучи сильною своим единодушием, своим богатством, храбростью своих защитников, она станет хранить союзные постановления с дружественными народами и не устрашится угроз неприятельских. — Когда Англия уверится в ничтожности своих усилий нарушить мир на твердой земле, когда узнает она, что безрассудно предпринятая война служит к ее вреду, и что Франция не примет никаких других условий, кроме содержащихся в трактате Амьенском, и никогда не согласится на присвоение Мальты Англией, в противность договорам, в то время Англия обратится к миролюбивым намерениям. Вражда и ненависть скоро проходят.

(Из Монитера.)

——

Шампаньи Ж.Б.Н. де Начертание о состоянии Франции, читанное в Законодательном корпусе министром внутренних дел Шанпаньи, 31 го декабря 1804 года: (Из Монитера) / [Пер. М. Т. Каченовского] // Вестн. Европы. — 1805. — Ч.20, N 5. — С.67-84.

Начертание о состоянии Франции, читанное в законодательном корпусе министром внутренних дел Шанланьи, 31-го декабря 1804 года*

Читайте также: