На горных пастбищах
На горных пастбищах
Рассказ из жизни детей норвежских пастухов
Ганса Онруд.
* * *
——
—————————————————
На горных пастбищах, Онруд Ганс, Год: 1923
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Хо-хо-и-хо!
— Ду-ду-ду!— басом отвечает с другой, стороны козий рожок, вперемежку с тоненькой пискливой дудочкой.
И снова раздается ауканье, и снова ему отвечает басистый рожок, и пищит тоненькая дудочка.
Звуки встречаются и сплетаются один с другом и с своими отголосками, потом, удаляясь, становятся все слабее и слабее. Звенят бубенчики, грубые и тоненькие, ревут волы, мычат коровы, блеют козы,— Квинстельский скот уводят на горные пастбища.
Утро так ясно и свежо, как оно только может быть в горах в июле месяце, люди и животные чувствуют себя удивительно легко, даже старые коровы, забыв свою важность, прыгают, как телята,
В такое утро Сэтер {Горное пастбище в Норвегии.} всегда оживает, но никогда еще Пер Оппигар не трубил так громко в свой рожок, никогда Иенс Мельбе не заливался так на своей дудочке, а Петер Неригар, по прозванию Мордастый, никогда не аукался так звонко.
Ясно, что случилось что-то особенное.
Они вышли каждый из своей избушки — их было всего трое в Квинотеле — отделились с мелким скотом от крупного стада волов и коров, которых скотницы сами отвели в лес, и отправились каждый! в назначенную сторону: Пер — прямо через большой холм, другие — в обход по обе его стороны.
Но ходить врозь скучно, и, скрывшись из виду, мальчики начали постепенно сходиться, трубя и аукаясь на весь лес. Сойдясь, они согнали всех коз в одну кучу, даже с Мордастым никто не ссорился. Потом Петер аукнулся еще раз, как безумный, Пер протрубил, в свой рог, так что у него глаза чуть на лоб не вылезли, а Иенс так долго и продолжительно свистнул на своей дудочке, что весь покраснел, как, петух.
Потом Пер закричал:
— Идем на новых! Пусть знают, что такое Квинстельские пастухи!
— Пришли бы только,— заметил Иенс.
— Придут!— решительно ответил Пер.— Их так много, что стыдно будет не притти.
— Пусть приходят все, сколько есть, всем зададим,— угрожающе заявил Мордастый.
Квинстельские пастушки шли на войну. Они слышали, что в старину пастухи, при спорах за пастбища, вступали в бой, и сами решили поступить так же.
Никто из них хорошенько не знал, где лежит то самое место, за которое они собирались воевать, где-нибудь там, у болота Семи Пастухов.
Болото называлось так потому, что когда-то, в старину, там сошлись семь пастухов биться за пастбище. Они сделали себе копья из можжевельника и закалили их на медленном огне, так что они стали тверды, как камень, и упруги, как рог. После боя шесть пастухов остались на месте, а седьмой вернулся домой с обломками копья в животе и рассказал, как было дело.
Так было в старину. Пастухи дрались и теперь, но не так жестоко, только самые бедные Сэтеры не решались вступать в бой.
И вот квинстельские пастушки решили поддержать честь своего старого Сэтера и подраться с пастушками Нового.
Конечно, до сих пор новосэтерцы еще не подходили близко к квинстельским пастбищам и не пасли на них своих коз, но ведь они же могли это сделать в один прекрасный день. А уж если они придут один раз, то придут и в другой, и понемногу заберут себе лучшие места. Может быть, они уже собираются, кто их знает? Зачем их бараны будут. жирнее наших? Границей между сэтерами всегда считались Голубое озеро и Седьмой камень, но нельзя ли теперь продвинуть границу дальше и отвоевать себе новый клочек земли? А тощие бараны Нового Сэтера пусть себе кормятся где-нибудь в другом месте…
Об этом мальчики думали и говорили много раз, но до сих пор невозможно было приступить к делу. Вчера же Ларс Сагбаккен ходил в Новый Сэтер за лошадьми, и Пер попросил его передать ребятам, чтобы они на другой день вышли к Седьмому Камню все, сколько их было, чтобы поговорить с квинстельскими ребятами. Им и в голову не приходило, чтобы Ларс Сагбаккен мог позабыть такое важное поручение, и с волнением ждали встречи с неприятелем.
Дойдя до болота, стадо разбрелось в разные стороны, а мальчики стали совещаться.
— Как ты думаешь, сколько их придет?— спросил Иенс.
— Там всего-на-всего десять человек,— пояснил Пер,— но пастухов только восемь, из них три девочки, так что выходит мальчиков только пятеро, если даже девочки и придут, с ними, я не стану с ними драться.
— Я даже пальцем не дотронусь до них,— гордо прибавил Иенс.— Знаешь, что я придумал? Я сниму башмак и буду размахивать им прямо над головами.
— Нет,— сказал Петер,— я выдумал еще лучше. Не надо подходить близко. Я вот что сделаю. Перекувырнусь на руки и буду бить их ногами в грудь. Живо разбегутся, вот увидишь.
И он перевернулся на руки и звонко шлепнулся ногами о камень.
— Нет,— настаивал Пер,— надо непременно подойти близко, схватить за воротник и большим пальцем прижать за ухом, тогда им нельзя будет пощевельнуться.
— Да-а… И Иенс тоже так сделает, или он тоже перекувырнется?
— Давайте попробуем,— сказал Пер.— Пусть Петер будет пастухом из Нового. Эй, ты, обезьяна, слышишь, что ли? Мы — квинстельскиё пастухи! Кто тебе позволил пасти у Седьмого Камня?
— А стану я спрашивать квинстельских дураков, где мне пасти,— загремел Петер.— Поди-ка сюда, я тебя подброшу так высоко, что ты никогда не слетишь вниз.
— Да, как же! Ты подбросишь? Отчего это у твоего барана такие длинные ноги? Наверное, он может перешагнуть через крышу овчарни,
Иенс стоял и слушал, затаив дыхание.
— Во всяком случае, перешагнет через квинстельские развалины. Мои ягнята покрупнее квинстёльских коз.
— Подойди-ка, подойди, я погляжу, какие у тебя подошвы.
— Нет, ты подойди,— кричал Петер, перекувырнувшись на руки и заболтав ногами.
Тут Пер налетел на него, схватил за шиворот, и оба забарахтались на земле. Наконец, Пер очутился внизу, и Иенс поспешил на помощь другу.
— Ты победил меня,— отдуваясь сказал Пер,— потому что ты не настоящий неприятель. Когда я рассержусь, я делаюсь вдвое сильнее. Не веришь? Давай еще раз!
И они опять сцепились. На этот раз Петер был побежден.
— Видишь,— торжествующе сказал Пер, тряхнув головой, и свистнул так, что кругом засвистели отголоски.
Пора было собирать стадо и направляться к Седьмому Камню. Поднялась беготня, свист, загудели дудки, заблеяли козы, и стадо тронулось вперед, а пастушки шли сзади и говорили между собой.
— Уж эти новосэтерцы!— толковали они.— Что у них за бараны — длинноногие, худые. У коров растет один рог, пастухи голодные. А разве у них есть такой рожок? Пусть откармливают своих тощих козлов хоть сто лет, у них не будет таких рогов. Да такого рожка нет, пожалуй, на всем западном нагорье!
— А что нам с ними делать, когда мы их победим — взять в плен или отпустить на свободу? Нет, не стоит их держать в плену, лучше пойдем с ними до Нового Сэтера и заставим по-новому разделить пастбища. Пусть берут себе камни по ту сторону Нового Сэтера, так будет надежнее.
Чем ближе пастушки подходили к Седьмому Камню, тем осторожнее Они становились и говорили тише. Кто знает, может быть, неприятель хитер и неожиданно выскочит откуда-нибудь? А кому выходить первому? Иенс уверял, что лучше всего итти Перу. Перу казалось, что лучше Судет, если пойдет Петер, потому что он самый большой, а Петеру думалось, что лучше итти Пенсу, как самому маленькому, иначе новосетерцы испугаются и убегут.
— Да нет же, — воскликнул Иенс,— пойдемте лучше все трое, зараз, а то по одному нас сразу разобьют.
Так и решили.
Седьмой Камень уже близко. Надо итти перед стадом, а то как бы неприятель не отбил коз и не увел их к себе. Осталось всего перейти один холм. Что яге делать? Свистеть, трубить и аукаться? Нет, лучше пойдем тихо и посмотрим, сколько их там. Почем знать, может быть, их целая дюжина. Мальчики тихонько взобрались на холм и, прячась за кусты, вползли на вершину. Оттуда они увидели небольшую поляну, на которой находился Седьмой Камень.
Он лежал одиноко на ярком солнце. Кругом — ни души.
Мальчики поднялись и посмотрели друг на друга, потом прислушались — ничего.
— Неужели Ларс Сагбаккен ничего не сказал им? Или они боятся?
— Наверное, боятся — решил Петер.— Они знают, каковы квинстельские пастухи, Давайте кричать!
И Петер принялся горланить. Пер затрубил в рожок, а Иенс запищал на дудочке,— и опять по горам прокатилось эхо.
— Так давайте перейдём границу. Пусть знают, что мы не боимся!— воскликнул Пер.
— Пойдемте, пойдемте на их пастбища!— подтвердили остальные и принялись манить стадо за собой.
Они свистели и кричали так, как будто неприятель мог их слышать.
Они шумели долго и вдруг все сразу смолкли и остановились, открывши рты и прислушиваясь. Им показалось, что кто-то тихо свистнул им в ответ.
Потом Петер опять тихонько свистнул и прислушался. Да, вот опять ответили, и вовсе недалеко. Что это значит, не сидят ли они в засаде? Надо осторожно пойти вперед.
Вот они дошли до нового холма, а взобравшись, на него, спрятались за кусты и выглянули на поляну.
Посреди лужайки, на небольшом камне, сидел маленький, хорошенький, худенький мальчик и смотрел как раз в их сторону, а вокруг него лежало небольшое стадо овец и коз и жевало траву.
Это было так красиво, так тихо и мирно, что наши воины долго лежали и смотрели.
Наконец, Петер сказал:
— Я не думаю, что их там много спряталось, Они долго высматривали неприятеля, наконец, встали и пошли вперед, Нужно было разом показать вею свою силу, поэтому, по знаку Пера, Петер заорал, как сумасшедший, Иенс пустил звонкую трель, а Пер начал изо всей мочи дуть в свой рог.
Овцы и козы, лежавшие вокруг маленького мальчика, вскочили и уставились глазами в пространство, а сам мальчик соскочил с камня и начал озираться по сторонам.
Наши воины храбро шли по лужайке. Петер перекувырнулся по средине, и все трое подошли к ‘неприятелю’. Пер выступил вперед, плюнул себе на ладонь, сжал кулак и сказал:
— Хочешь, я тебя вздую?
Но маленький мальчик как будто не понял. Он удивленными глазами взглянул на Пера и совсем миролюбиво сказал:
— Здравствуй!
Пер опустил кулаки и, в свою очередь, остановился, разинув рот. Это было слишком неожиданно, он не знал, что сказать, наконец, тихо ответил:
— Здравствуй. Что это ты, пасешь тут?
— Да. И ты тоже, кажется?
— И я тоже.
Наступило молчание.
— Ты, верно, из Нового Сэтера?
— Да.
— Как у вас там дела?
— Ничего. Только одна корова все хромает.
Опять молчание.
— А что Ларс Сагбаккен не передавал вам чего-нибудь от меня?
— Нет, по крайней мере, я не слыхал,
— Наверное, не передал, да, впрочем, и не стоит.
И снова наступило молчание, потом Пер сказал: — А у тебя хороший козёл.
— О, нет, не особенно.
— Нет, он очень хороший. Я такого и не видал никогда.
— А у тебя хороший рожок.
— Да, очень хороший. А у тебя нет рожка?
— Нет еще, не удалось завести.
— А хорошо живется пастухам в Новом Сэтере?
— Хорошо. Скотница Тонета очень добрая.
— Так что можно иногда и удрать?
Маленький мальчик опять с удивлением поднял глаза.
— Нет, этого нельзя. А теперь мне надо собрать свое стадо, а то они разбредутся.
— А тебе хотелось бы побывать в Квинстеле?
— Да. Товий потерял несколько овец и, может быть, возьмет меня с собой, когда пойдет за ними в Квинстель.
— Тогда приходи ко мне, я тебе дам много сливок, сколько хочешь. А хочешь взять поиграть мой рожок?
У мальчика загорелись глаза, но он сказал:
— А ты как же без него будешь?
— Ничего. Ты принесешь его с собой, когда придешь за овцами,— и Пер повесил рожок мальчику на шею.
— Спасибо. Значит, мы скоро увидимся. До свидания!
— До свидания.
И маленький мальчик, играя на рожке, пошел собирать своих коз.
Три воинственных друга еще долго слышали его, бегая по горам и разыскивая свое разбежавшееся стадо.
В тот вечер квинстельские пастушки вернулись домой без скота. Это величайший позор, какой может только случиться с пастухами.
Источник текста: Негритенок Маду / Рассказ Альфонса Додэ и другие рассказы из жизни маленьких тружеников разных стран и народов, Под ред. Вл. А.Попова. — М : Земля и фабрика, 1923. — 136 с.: ил., 18 см. — (Маленькие труженики , Сб.1)