На Балканах, Водовозов Василий Васильевич, Год: 1913 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 28 минут(ы)

На Балканахъ ¹).

¹) Статья написана еще до начала военныхъ дйствій между бывшими союзниками.

Одна война на Балканскомъ полуостров окончена, и уже горитъ заря новой войны. Вчерашніе союзники, которые только что съ одушевленіемъ рука, объ руку шли на ‘освободительную войну’ противъ общаго врага, сегодня стоятъ во всеоружіи другъ противъ друга, съ ненавистью въ сердц, съ сердитыми ‘нотами’ на устахъ.

Не въ первый разъ иметъ исторія дло съ подобными случаями. До 1864 г. герцогство Шлезвигъ и Гольштинія, населенныя но большей части нмцами, находились подъ властью датской короны. Не мало говорилось тогда въ нмецкой пресс и съ трибунъ о датскомъ иг, о страданіяхъ нмцевъ подъ его тяжестью. И вотъ съ благородной цлью освобожденія омываемыхъ двумя морями герцогствъ Пруссія и Австрія заключили союзъ и вмст объявили войну Даніи. Маленькое королевство не совладало съ объединенными силами двухъ могущественныхъ союзниковъ, герцогства были ‘освобождены’. И тотчасъ же начались раздоры между вчерашними союзниками. На нкоторое время, однако, война была отодвинута, но черезъ два года она вспыхнула, и побдоносная Пруссія взяла себ всю награду за благородство и безкорыстіе.

Теперь повторяется то же самое. Велась общая война съ цлью освободить стонущихъ подъ турецкимъ игомъ братьевъ. Не мало говорилось,— и до сихъ поръ говорится,— о безкорыстномъ и благородномъ характер этой войны…

Но вотъ война окончена, и добродтельное безкорыстіе требуетъ себ награды. Турція разбита на-голову и потеряла почти вс свои европейскія владнія, а также Критъ и остававшіеся еще подъ ея властью острова Эгейскаго моря. Союзникамъ досталась громадная территорія въ 160.000 кв. километровъ на материк Балканскаго полуострова и свыше 10.000 километровъ на островахъ, т. е. больше Болгаріи и Сербіи, вмст взятыхъ, съ населеніемъ по крайней мр въ 5 милл. душъ, т. е. значительно превосходящимъ населеніе каждаго изъ союзниковъ въ отдльности.

Какъ подлить эту территорію, доставшуюся побдителямъ въ вид приза?

Всего проще, казалось бы, спросить жителей освобожденныхъ, странъ, чего они хотятъ, вдь война велась ради ихъ освобожденія. Для такого опроса есть выработанные и иногда употреблявшіеся пріемы. Можно созвать собраніе представителей отъ населенія, избранныхъ всеобщимъ голосованіемъ. Можно произвести плебисцитъ, т. е. поголовный опросъ населенія. Или,— всего правильне,— прибгнуть къ обоимъ способамъ вмст: сперва созвать народныхъ представителей, а потомъ поставить на непосредственное народное голосованіе выработанный ими проектъ разршенія спорнаго вопроса. Но побдители съ презрніемъ отбрасываютъ мысль объ опрос населенія.

— Требованіе плебисцита — это вообще не реальная политика,— вмст возражаютъ об спорящія стороны, Болгарія и Сербія одинаково.

Въ ма 1913 года въ Петербург, въ Обществ Славянскаго Научнаго Единенія была прочитана блградскимъ профессоромъ А. И. Величемъ лекція на тему: ‘Союзники на Балканахъ и ихъ взаимоотношенія’. Блградскому профессору, ярко развивавшему сербскую точку зрнія, возражалъ съ болгарской точки зрнія профессоръ софійскій (бывшій болгарскій министръ народнаго просвщенія) Шипмановъ: тому и другому вмст возражали находившіеся въ Петербург македонцы, также нкоторые русскіе, и лекція обратилась въ ожесточенную и очень интересную борьбу различныхъ интересовъ и симпатій. И вотъ когда нкоторыми русскими подъ апплодисменты македонцевъ было высказано пожеланіе, чтобы былъ произведенъ опросъ населенія, то Беличъ отвтилъ:

— Я съ своей стороны вполн согласился бы на плебисцитъ, такъ какъ увренъ въ его благопріятномъ для насъ (сербовъ) ршеніи,— но вдь это не реальная политика.

Шипмановъ, только что ожесточенно нападавшій на Белина, вполн присоединился къ нему.

— Я съ своей стороны ничего не имю противъ плебисцита и совершенно увренъ въ благопріятномъ для насъ (болгаръ) исход плебисцита, но вдь это не серьезное предложеніе, политика такъ не длается, это благодушная утопія мечтателей.

Итакъ — об стороны уврены въ благопріятномъ исход плебисцита, об съ своей стороны на него согласны, и вмст съ тмъ об не согласны. Боевая греческая печать предлагала плебисцитъ въ Янин (гд она дйствительно иметъ вс основанія врить въ его благопріятный исходъ), благоразумно умалчивая о плебисцит въ спорной и сомнительной Македоніи. Это заявленіе, которое можетъ считаться полуофиціальнымъ. А вотъ и заявленіе вполн офиціальное. Сербскій премьеръ Пашинъ въ своей рчи въ скупщин 15 мая сказалъ, что если при опредленіи сербско-черногорской границы между правительствами не будетъ полнаго согласія, то нужно будетъ прибгнуть къ плебисциту (онъ сказалъ: референдуму, но, очевидно, именно въ томъ смысл, въ какомъ обыкновенно употребляется слово плебисцитъ). Такимъ образомъ опросъ народа съ тонки зрнія греческаго или сербскаго правительства возможенъ и желателенъ тамъ, гд онъ выгоденъ или безопасенъ для нихъ, но ни въ какомъ случа не тамъ, гд онъ можетъ привести къ непріятнымъ результатамъ, тамъ онъ — не реальная политика.

Печальне всего, что П. Н. Милюковъ, лучшій въ Россіи знатокъ Балканскаго полуострова, превосходно понимающій полное несоотвтствіе стремленій правительствъ и правящихъ круговъ балканскихъ союзниковъ истиннымъ интересамъ и стремленіямъ македонцевъ и албанцевъ, этотъ самый Милюковъ, перенося и на Балканы свою любовь къ мелкимъ политическимъ соглашеніямъ, изъ той реальной политик, которая въ дйствительности есть лишь политиканство, произноситъ тотъ же самый вердиктъ:

— Не реальная политика {Нсколько раньше, при обсужденіи другого доклада въ Юридическомъ Собраніе, въ начал 1913 г.}.

Конечно, не реальная политика. Реальная политика, т. е. политика королей Фердинанда, Петра, Георга (или теперь Константина), Николая Нгоша и поддерживающихъ ихъ правящихъ круговъ балканскихъ государствъ, конечно, не можетъ согласиться на плебисцитъ, по крайней мр на плебисцитъ, произведенный въ широкихъ размрахъ. Не могутъ согласиться именно потому, что, начиная войну, ведя ее, кончая ее, вс они думали не объ освобожденіи страдающихъ подъ чужеземнымъ игомъ братьевъ, а о своихъ династическихъ и своекорыстныхъ интересахъ. А плебисцитъ, который въ нкоторыхъ опредленныхъ мстахъ могъ бы оказаться для нихъ выгоднымъ, въ общемъ неизбжно далъ бы результатъ, не совпадающій съ этими интересами.

Для нихъ поэтому плебисцитъ не реальная политика, и они съ своей точки зрнія, конечно, совершенно правы. Но демократическіе слои балканскихъ народовъ, которые будутъ страдать отъ ново создавшихся политическихъ условій, и сочувствующіе имъ такіе же слоя русскаго народа, тоже, съ своей точки зрнія, совершенно правы, когда говорятъ: единственный разумный исходъ ‘освободительной’ войны это опросъ населенія, и если бы война балканскихъ союзниковъ съ Турціей была освободительной, но плебисцитъ былъ бы реальной политикой. Онъ — не реальная политика только потому, что оконченная теперь война была вовсе не освободительной, а войной династической, войной коммерческихъ или иныхъ интересовъ Сербіи, Болгаріи, Черногорія и Греціи.

Чего же. однако, хотятъ побдители?

.
Аппетиты освободителей.

Свои точки зрнія они опредлили съ достаточной полнотой: рчи министровъ въ парламентахъ, офиціальныя ноты правительствъ другъ къ другу, офиціальныя или офиціозныя сообщенія телеграфныхъ агентствъ, наконецъ, газеты и брошюры представляютъ богатый матеріалъ для ихъ уясненія.

Оказывается, что 29 февраля 1912 года, т. е. за цлыхъ 7 мсяцевъ до начала войны и за 2 мсяца до заключенія союза между четырьмя балканскими государствами, Болгарія и Сербія заключили договоръ. Договоръ этотъ говорилъ о длеж добычи, которую разсчитывали получить будущіе побдители въ будущей, тогда уже ршенной войн. Договоръ хранился въ строгой тайн отъ великихъ европейскихъ державъ (можетъ быть, кром Россіи), и, повидимому, онъ составлялъ секретъ даже и для Греціи. Посл начала войны о немъ ходили слухи, но содержаніе его все еще оставалось неизвстнымъ. Затмъ постепенно начали проникать въ печать свднія о томъ или иномъ пункт его. О договор спорили, договоромъ другъ друга попрекали: вы нарушили договоръ, говорила одна сторона другой.

— А вы такъ никогда и не думали его исполнять,— отвчала другая.

Такими взаимными любезностями обмнялись профессора Шипмановъ и Величъ на тхъ засданіяхъ петербургскаго Общества Славянскаго Единенія, о которыхъ я уже упоминалъ, да и не они одни: вся печать балканскихъ государствъ и вс дипломатическія ноты ихъ правительствъ на разные лады повторяютъ т же попреки. Жалуясь, такимъ образомъ, другъ на друга, взывая къ русскому и европейскому общественному мннію, какъ судь, об стороны до нын хранятъ въ карман этотъ таинственный договоръ. Впрочемъ, отвтственность за сохраненіе его въ тайн, лежитъ только на одной сторон, именно на Сербіи. Болгары не разъ приглашали опубликовать его, но, опираясь на пунктъ договора, въ силу котораго его опубликованіе можетъ бытъ произведено лишь по взаимному согласію, сербское правительство упорно его скрываетъ, ссылаясь на то, что и многіе другіе международные договоры составляютъ секретъ { Этотъ курьезный мотивъ привелъ Пашичъ въ своей рчи въ скупщин 15 мая.}.

Значительная часть договора, поскольку мы его теперь знаемъ, занята соглашеніями о томъ, сколько войскъ и куда должна направить та и другая сторона. Эта часть договора насъ въ настоящую минуту не интересуетъ. А вотъ что касается раздла добычи.

Сербія получаетъ, такъ называемую, Старую Сербію до Шаръ-Дага (иначе Шаръ Шанины). О сверной Албаніи съ выходомъ къ Адріатическому морю, т. е. съ портомъ Дураццо, въ договор, какъ кажется, прямо не было упомянуто, но отсутствіе точнаго указанія на западную границу будущихъ сербскихъ владній заставляетъ предполагать, что она тоже имлась въ виду. Болгарія получаетъ земли къ востоку отъ р. Струмы и Родоискихъ горъ, т. е. ракію. Македонія ‘въ случа, если об стороны придутъ къ убжденію, что образованіе изъ этой территоріи автономной провинціи является невозможнымъ’ подлежитъ раздлу на слдующемъ основаніи: Сербія обязуется не требовать для себя никакихъ земель къ югу отъ прямой линіи: Паланка (на болгарской границ) — Охрида (на Охридскомъ озер), остальное слдовательно получаетъ Болгарія (очевидно, имлось въ виду также удовлетвореніе одною ея частью Греціи, хотя прямо о ней въ договор упомянуто не было). Такимъ образомъ Македонія разрывается на дв или (съ греческой) на три части: большая ея часть достается Болгаріи, меньшая признается спорной, при чемъ Сербіи предоставляется предъявить на нее притязанія, и окончательное ршеніе должно быть предоставлено третейскому суду Россіи. Слдовательно, въ случа благопріятнаго для Сербіи ршенія суда она получаетъ: всю Старую Сербію, сверъ Албаніи съ Дураццо и небольшую часть сверной Македоніи.

Съ сербской стороны были сдланы попытки оспорить это изложеніе договора, но, судя по той точности, съ которой Болгарія излагаетъ соотвтственную статью договора, и по той сбивчивости и неясности, которая звучитъ въ сербскихъ возраженіяхъ, надо думать, что дло обстоитъ именно такъ {Для читателей, недостаточно знакомыхъ съ географіей Балканскаго полуострова, я здсь сдлаю нкоторыя указанія. Завоеванная союзниками турецкая территорія на материк Балканскаго полуострова состоитъ изъ четырехъ главныхъ историческихъ областей: Старая Сербія, Албанія, Македонія, (Эракія. Термины эти отличаются значительною неопредленностью, границы областей весьма спорны и различными политиками и учеными проводятся самымъ причудливымъ образомъ. Вообще, он не совпадаютъ съ административными границами турецкихъ вилайетовъ (губерній) и санджаковъ (уздовъ), на которые длятся вилайеты.

Въ составъ Старой Сербіи входятъ: Ново-Базарскій санджакъ, который, обыкновенно, называется просто санджакомъ,— это узкая полоса земли между Сербіей и Черногоріей, когда-то составлявшая одинъ изъ санджіакоівъ Боснійскаго вилайете, посл перехода Босніи къ Австріи еще въ 1878 г.), выдленный изъ него и оставшійся турецкимъ. Дале въ нее же входитъ сверо-восточная часть вилайета Коссовскаго (иначе Ускюбскато) до горнаго хребта Шаръ-Дагь или Шаръ-Планина. Сербскіе политики стремятся проводить границы Старой Сербіи гораздо южне Шаръ-Планины. Главные города Старой Сербіи: Новый Базаръ,— Призренъ, Митровица.

Албанію составляютъ два вилайета, лежащіе по. побережью Адріатическаго моря между Черногоріей и Греціей: Скутарійскій и Янинскій, кром южной части этого послдняго (в-мст съ самымъ городомъ Янина), населенной греками, составляющей прямое продолженіе греческаго Элгара и потому обыкновенно къ Албаніи не причисляемой. Зато къ Албаніи же относятся западныя части Коссовскаго вилайета и вилайета Монастырскаго (Битолійскаго) вплоть до озера Охридскаго и почти до р. Чернаго Дрина, а частью нсколько на востокъ отъ Чернаго Дрина. Македонцы на недавно изданной имъ въ Петербург карт Македоніи (карта Македоніна по программа на македонските народници. Издал во Петроградъ 1913 г.’. Д. Д. Павле-Чуповски) проводятъ эту -границу гораздо западне, отдавая -въ пользу Македоніи все Охридское озеро и все западное побережье р. Чернаго Дрина, оставляя за нею, такимъ -образомъ, не только всю половину Коссовскаго вилайета къ югу отъ Шаръ-Дата, но также и весь Монастырскій (Битолійскій) вилайетъ (кром крайняго юга его, относимаго ими въ пользу Греціи). Однако, одинъ изъ лучшихъ знатоковъ этнографическаго состава Балканскаго полуострова, проф. Флоринскій, на изданной въ 1911 г. СПБ. Славянскимъ Благотворительнымъ Обществомъ ‘Этнографической карт Западнаго Славянства’ отодвигаетъ границу албанскаго населенія значительно дале на востокъ. Его указанія мн кажутся гораздо боле авторитетными, во всякомъ случа онъ скоре склоненъ былъ бы преувеличивать численность и права славянъ, чмъ албанцевъ. Главные города Албаніи, Скутари, Дураццо (портъ). Македонцы, впрочемъ, не отрицаютъ того, что они въ данномъ случа руководствовались не этнографическими соображеніями, а стремленіемъ отыскать боле удобную границу (то водораздлу и по рк).

Македонію составляютъ юго-восточная часть Коссовскаго вилайета (къ югу отъ Шаръ-Дата и къ востоку отъ границы Албаніи), Монастырскій вилайетъ, кром запада, относящагося къ Албаніи, и юга, составляющаго вмст съ Югомъ Салоникскаго вилайета прямое продолженіе греческой ессаліи, весь Салоникскій вилайетъ, кром крайняго юга. Къ Македоніи же относится прибрежный островъ азосъ и весь полуостровъ Халкидика съ Аонскимъ монастыремъ. Ее орошаютъ дв главныхъ рки: Вардаръ и Струма. Главные города въ Македоніи: къ востоку отъ Вардара Салоники (портъ), Серезъ, Кавала Спортъ). По р. Вардару: Уекюбъ, (Скопіе). Къ западу отъ Вардара Охрида, Монастырь (Битолія), Дибра. Изъ нихъ въ Салоникахъ 170 тыс. жителей, остальные значительно меньше, по нсколько десятковъ тысячъ.

ракія почти совпадаетъ съ Адріанопольскимъ вилайетомъ, кром крайняго запада его, который правильне относить къ Македоніи.

Численность населенія по офиціальнымъ турецкимъ даннымъ такова: Адріанопольскій вилайетъ — 1.028.000, Салоникскій — 1.130.000, Монастырскій — 848.000, Коссовскій — 1.038.000, Скутарійскій — 294.000, Янинскій — 527.000. (Цифры я заимствую изъ Scott Keltic, Statesmans Yearbook 1912)

Цифры эти, конечно, весьма неточны, въ дйствительности, населеніе, вроятно, гораздо значительне. Приблизительно, слдовательно, Албанія должна составлять около 1 миля, жителей, Старая Сербія — около ¹/₂ милл., Македонія около 2 ¹/₂ милл., ракія боле 1 милл. Македонцы называютъ для Македоніи цифру 3 ¹/₂ милл. жителей, вроятно, это очень преувеличено. Кром того, на Крит и др. островахъ до полумилліона.}.

Если, говорится дале въ договор, такой длежъ вызоветъ войну Сербія съ Австріей,— Болгарія обязуется придти на помощь своей союзниц и тоже начать войну съ Австріей, безразлично, будетъ ли иниціатива войны принадлежать Австріи или Сербіи. Слдовательно, договоръ можетъ быть охарактеризованъ, какъ оборонительный и наступательный.

При заключеніи договора, населеніе странъ, о которыхъ шла въ немъ рчь, не было спрошено, и даже возможность и необходимость такого опроса не были предусмотрны. Правда, была сдлана скромная оговорочка: если союзники не сочтутъ удобнымъ образовать изъ Македоніи особую провинцію, но совершенно ясно, что эта оговорочка вставлена лишь для красоты слога, и объ особой Македоніи ни Болгарія, ни Сербія не думали. Договоръ рзалъ по живому тлу живыхъ національныхъ организмовъ, не спрашивая заинтересованныя народности, рзалъ съ тою простотою и непринужденностью, съ какими эту самую операцію производили дипломаты на Внскомъ конгресс, разсчитывая статистически и географически, сколькими кв. милями и сколькими тысячами душъ слдуетъ вознаградить одного короля за отданныя въ пользу другого его владнія. Это былъ договоръ Шейдока о фунт мяса съ тмъ только отличіемъ, что подъ шейлоковскимъ договоромъ Антоніо, отдававшій фунтъ мяса изъ своей груди, все же подписался, хотя бы только для шутки, а македонцы не сдлали даже этого.

Договора между Болгаріей и Греціей, подписаннаго 29 апр. 1912 года, мы до сихъ поръ не знаемъ, по всей вроятности, тамъ заключается что-нибудь въ этомъ же род.

Прошло нсколько мсяцевъ… Началась и окончилась война. Результатъ ея превзошелъ вс, самыя пылкія надежды. Войска союзниковъ стояли у воротъ Константинополя и не вошли въ него только потому, что этого не позволили европейскія державы. Греки оккупировали, кром Эпира, и ессаліи, южную часть Македоніи съ Салониками и нижнимъ теченіемъ Вардара. Сербы, кром Старой Сербіи и Албаніи, успли занять значительную часть Македоніи, гораздо боле значительную, чмъ та, которая могла бы быть присуждена имъ по договору въ случа самаго благопріятнаго для нихъ ршенія. Подъ ихъ властью оказались и Ускюбъ, и Монастырь, и Охрида. Въ рукахъ болгаръ оказалась лишь небольшая часть восточной Македоніи и вся ракія.

Едва успли освободители организовать свое управленіе въ завоеванныхъ земляхъ, какъ началось такое преслдованіе всхъ чуждыхъ народностей, какого не знали несчастныя страны въ самыя жестокія времена турецкаго ига. Греки преслдуютъ евреевъ, сербовъ, болгаръ, сербы преслдуютъ грековъ и болгаръ. Въ завоеванныхъ сербами и греками мстахъ началось преслдованіе языковъ, насильственое закрытіе школъ и церквей, обыски, аресты, массовыя удаленія учителей и священниковъ, высылки неблагонадежныхъ лицъ, производимыя въ административномъ порядк десятками, сотнями, въ томъ род, какъ ок производятся, въ Россіи, при случа избіенія. Болгарскія и другія газеты, свободно въ турецкое время издававшіяся въ Салоникахъ и другихъ мстахъ, принуждены были прекратить свое существованіе. Жалобъ на такое же обращеніе съ сербами въ той, небольшой части Македоніи, которая занята болгарами, нтъ, но, повидимому, только потому, что въ этой мстности какъ разъ сербовъ и нтъ. Зато турки бгутъ массами изъ завоеванной болгарами ракіи. Говорятъ о десяткахъ, даже о сотняхъ тысячъ бжавшихъ турокъ,— и это не турки-поработители, а такіе же мелкіе крестьяне-собственники и крестьяне-половники, какъ сами болгары. Греки жалуются на насилія и притсненія болгаръ столько же, сколько эти послдніе на притсненія со стороны грековъ въ завоеванныхъ этими послдними мстахъ. Такимъ образомъ, общее политическое положеніе въ завоеванныхъ земляхъ стало не лучше, а хуже, чмъ при туркахъ. Вотъ первый фактъ, съ которымъ приходится считаться. И онъ совершенно понятенъ: освободителямъ нужно закрпить за собою освобожденныя и присвоенныя противъ воли населенія земли.

Задолго до того, какъ побдители могли самостоятельно приступить къ окончательному раздлу добычи, явилась вншняя посторонняя сила, которая влила немало горечи въ ликованія побдителей.

Румынія воспользовалась случаемъ, чтобы вытребовать у Болгаріи угрозой войны Силистрію, крпость, находящуюся на болгарскомъ (правомъ) берегу Дуная, связавшую съ Болгаріей и исторіей, и составомъ населенія, и всми интересами. И болгары, завоевавъ чужое, охотно отдали свое.

Австрія наложила свое veto на завоеваніе Сербіей Албаніи.

Такимъ образомъ добыча была нсколько сокращена. Не столько въ смысл количественномъ, сколько въ смысл качественномъ. Болгарія теряла свое родное, кровное достояніе. Сербія теряла доступъ къ Адріатическому морю, о которомъ она мечтала, къ которому она стремилась, начиная войну. Но все-таки въ рукахъ побдителей осталась богатая добыча. Спрашивается, какъ ее подлить?

Оставляя въ сторон претензіи грековъ, которые въ настоящее время отодвинулись на задній планъ, Я постараюсь освтить только сербо-болгарскую распрю и для этого кратко сформулирую претензіи той и другой стороны, какъ он выразились въ офиціальныхъ нотахъ и въ многочисленныхъ литературныхъ произведеніяхъ. За потерею Албаніи, за безспорностью Старой Сербіи и ракіи остается вопросъ о Македоніи. О немъ идетъ споръ, и вотъ что говорятъ сербы:

Ршеніе спора на основаніи договора 29 февраля 1912 г. было бы явно несправедливо. Съ тхъ поръ произошли, новыя событія, въ корень измнившія положеніе вещей. Мы потеряли Албанію, а болгары пріобрли гораздо больше, чмъ тогда предполагалось. Если раздлъ Македоніи произойдетъ по принципамъ договора 29 февраля, то болгары получатъ гораздо больше, чмъ предполагалось по договору, а мы въ нсколько разъ меньше. Духъ договора вопіетъ противъ его буквы.

Къ тому же болгары на каждомъ шагу нарушали договоръ, поскольку онъ касался взаимной помощи, при помощи вооруженныхъ силъ.

Мы принесли жертвъ деньгами и людьми не меньше, чмъ болгары, и сдлали не-меньше, чмъ они, мы требуемъ соотвтственной награды. Потерявъ выходъ къ Адріатическому морю, мы необходимо долины получить выходъ къ Эгейскому морю. Конечно, мы все равно будемъ отрзаны отъ него Греціей, которая укрпилась въ Салоникахъ. Но лучше быть отрзанными одной державой, чмъ двумя, Греціей и Болгаріей. Въ послднемъ случа для транспорта товаровъ, въ особенности оружія и военныхъ припасовъ, необходимо соглашеніе съ обими, тогда какъ въ первомъ только съ одной.

Долина Вардара является прямымъ продолженіемъ долины Моравы, въ географическомъ, этнографическомъ, лингвистическомъ и экономическомъ смысл. Мы безъ долины Вардара обойтись не можемъ.

Мы имемъ на нее и историческое право: сербскіе короли владли ею.

Мы имемъ на нее и этнографическое право. Такъ называемый сверъ Македоніи есть въ дйствительности Часть Старой Сербіи. Эта область населена сербами и говоритъ по-сербски, среди нея распространены т же самыя сказанія о Марк Кралевич и др., что и среди насъ, они празднуютъ тотъ же національный сербскій праздникъ Славу, что и мы.

Безъ долины Вардара мы ногибли, война теряетъ для насъ весь свой смыслъ.

Право, справедливость, выгоды, будущій миръ Балканскаго полуострова, все требуетъ того, чтобы Вардаръ былъ отданъ намъ, и, слдовательно, чтобы ршеніе спора, было основано не на договор 29 февр.

Болгары на это отвчаютъ.

Ршеніе спора можетъ быть произведено только на основаніи договора 29 февраля.

Если сербы потеряли сверную Албанію — не мы виноваты въ этомъ.

‘Ршеніе Сербіи относительно отказа отъ Адріатическаго побережья было принято безъ вдома болгарскаго правительства, и если утрата береговой полосы на Адріатическомъ мор представляетъ для Сербіи жертву, наложенную на нее великими державами, то уступка Силистріи и утрата Чаталджи и побережья Мраморнаго моря одинаковымъ образомъ составляетъ жертву для Болгаріи. Къ тому же утрата береговой полосы Адріатическаго моря ‘не иметъ для Сербіи большого значенія посл ршенія великихъ державъ дать ей коммерческій доступъ къ Адріатическому морю и постъ сліянія сербской и черногорской границъ, которая отнын позволяетъ Сербіи располагать двумя великолпными портами: Дульциньо и Антивари, вполн достаточными для обезпеченія Сербіи въ будущемъ ея полной экономической независимости’ (изъ отвта болгарскаго правительства, отъ 7 іюня 1913 г.).

Не врно, чтобы мы нарушали договоръ, его нарушали сербы.

Не врно, чтобы сербы принесли больше жертвъ, чмъ мы: напротивъ, мы принесли ихъ гораздо больше.

Вся Македонія населена македонцами-болгарами. Мы въ свое время владли Македоніей. За насъ и историческое право, и право этнографическое.

Право, справедливость и будущее спокойствіе Балканскаго полуострова требуютъ, чтобы вся Македонія была отдана намъ. Наконецъ, того же требуетъ и врность договору. Происшедшія со времени его заключенія перемны не таковы, чтобы считать его неисполнимымъ.

Такъ говорятъ болгары.

Не во всхъ изъ этихъ аргументовъ мы можемъ въ настоящее время разобраться. Кто изъ союзниковъ нарушалъ договоръ, и къ его исполнялъ, сказать съ увренностью нельзя, не имя въ рукахъ подлинника договора 29 февраля, лишь по крайне пристрастнымъ изложеніямъ сторонъ.

Другая серія аргументовъ, особенно обильно уснащенная ссылками на право и справедливость, для насъ тоже мало доступна, хотя и по иной причин. Когда болгары и сербы высчитываютъ свои жертвы и требуютъ длежа добычи пропорціонально числу оставленныхъ на пол битвы труповъ, то мы можемъ только удивляться: какъ могутъ стороны обращаться къ общественному мннію какой бы то ни было посторонней страны съ претензіями, основанными на такихъ странныхъ счетахъ. Вдь мы не можемъ ихъ проврить, а если бы могли, то, вроятно, въ возмущеніемъ отказались отъ этой обязанности. Самая ссылка на договоръ для насъ иметъ мало цны. Когда мы слышимъ отъ Шейлока ‘я требую суда законнаго, я требую уплаты по векселю’, то наше чувство права и справедливости протестуетъ, и мы не боимся сказать: мы не признаемъ самого договора. Обращайтесь съ вашими претензіями къ правительствамъ, а не къ общественному мннію,— оно отвергаетъ эту аргументацію. Весь этотъ дождь брошюръ, статей, лекцій, раздраженныхъ выступленій въ обществахъ излишенъ, если, кром ссылки на договоръ, заключенный безъ спроса у населенія, да ссылокъ на число труповъ, у васъ ничего нтъ, вполн достаточно однхъ нотъ, обращенныхъ въ министерства иностранныхъ длъ, тамъ выслушиваютъ и не такіе еще аргументы. Но если вы во что бы то ни стало хотите опираться на договоръ въ глазахъ не только правительствъ, а и общественнаго мннія, то прежде всего опубликуйте его.

За договоромъ слдуетъ историческое право. Но кто же не знаетъ, что на историческомъ прав можно основать что угодно? На историческомъ прав финны могли бы потребовать въ свою пользу половину Россіи, такъ какъ когда то весь ея сверъ былъ населенъ ими. Историческимъ правомъ оправдывали графъ Бобринскій и наши націоналисты безсмысленное выкраиваніе изъ Царства Польскаго Холмской губ. Историческое право на Балканахъ всего сильне говоритъ за турокъ. Вдь они 4—5 столтій владли всмъ Балканскимъ полуостровомъ. Это ли не историческое право? Правда, они захватили Балканскій полуостровъ насиліемъ. Но вдь и славяне тоже не въ подарокъ получили Балканскій полуостровъ, придя на него тысячелтіемъ ране турокъ,— они силою вытснили жившіе на немъ ране народы. А ране Балканы принадлежали римлянамъ. Не отдать ли ихъ на этомъ основаніи Италіи? На фон историческаго права можно вышить какіе угодно узоры, но цны эти узоры имть никогда не будутъ.

Серьезенъ аргументъ политическій: намъ, сербамъ, нужно море, намъ нужна долина Вардара, безъ того и другого мы задыхаемся.

Было бы гораздо лучше, если бы при самомъ начал войны вмсто фразъ объ освобожденіи страждущихъ братьевъ было прямо и откровенно сказано: мы ведемъ войну, потому что намъ нужно территоріальное расширеніе, и нуженъ доступъ къ морю, Адріатическому или Эгейскому. Тогда былъ бы совершенно иной разговоръ. Забудемъ однако это и примемъ, что фразы объ освобожденіи братьевъ были только фразами для прикрытія собственныхъ интересовъ, извстныя лицемрныя фразы, безъ которыхъ трудно вести такое злое и скверное дло, какъ война.

Съ свера и запада Сербія граничила до войны съ Австро-Венгріей, съ юга съ малокультурными и почти совершенно бездорожными областями Турціи и только съ востока съ Болгаріей и Румыніей. Вслдствіе этого ея экономическая независимость отъ Австріи была дйствительно весьма велика. Запрещеніемъ вывоза свиней или другого скота, тми или другими таможенными и якобы санитарными мрами Австрія имла возможность наносить непоправимый ущербъ сербамъ и нердко это дйствительно длала, Такимъ образомъ, Сербія въ прав говорить, что она задыхается въ своихъ узкихъ границахъ безъ моря. Въ настоящее время однако границы Сербіи значительно расширены. Коммерческій выходъ къ албанскимъ портамъ представляетъ очень существенное пріобртеніе для Сербіи, хотя и не вполн достаточное: въ случа какого-либо международнаго конфликта Албанія, дйствуя по указаніямъ Австріи, всегда получитъ фактическую возможность закрыть или стснить для Сербіи пользованіе ея коммерческими правами. Что касается черногорскихъ гаваней Антивари и Дульциньо, то прежде всего квалификація ихъ, какъ великолпныхъ, звучитъ несомнннымъ преувеличеніемъ. Оба эти порта недостаточно обширны, недостаточно глубоки для глубоко сидящихъ судовъ, хотя достаточны для обычныхъ торговыхъ судовъ. Но, во-первыхъ, въ случа военнаго столкновенія съ Австріей они тоже легко могутъ быть отрзаны отъ этой послдней, а во-вторыхъ, они находятся все-таки не въ Сербіи, а въ Черногоріи. Теперь у Сербіи и Черногоріи прекрасныя отношенія, но при наличности на черногорскомъ трон особаго монарха, притомъ сіе. капризнаго и самовластнаго, какъ Николай, нельзя поручиться за прочность этого пріобртенія.

Такимъ образомъ, нужно признать, что безспорное завоеваніе сербовъ, т. е. Старая Сербія и коммерч. выходъ къ морю при настоящихъ условіяхъ, при наличности опредленныхъ династическихъ интересовъ, далеко не окупаетъ жертвъ тяжелой, разорительной войны, съ этой.точки зрнія они имютъ несомннное право быть не довольными и претендовать на гораздо большее, а главное, на дорогу къ Эгейскому морю, слдовательно, на часть Македоніи.

Совсмъ иначе звучатъ соображенія, почерпанныя изъ этнографическаго состава населенія Македоніи.

Если до сихъ поръ мы имли дло съ аргументами, частью явно несостоятельными, частью серьезными, но исключительно эгоистическими, то тутъ мы встрчаемся съ другой серіей аргументовъ, долженствующихъ свидтельствовать о благородств і-. чистот намреній спорящихъ сторонъ. Для ихъ обоснованія имется цлая литература, Политическіе дятели тревожатъ прахъ Шафарика, Срезневскаго и безчисленнаго множества другихъ покойныхъ филологовъ и взываютъ къ авторитету Ягича, Даманскаго и такого же множества филологовъ живыхъ, но изъ всего этого филологическаго хлама ясно только одно: что филологія при случа можетъ исполнятъ роль прислужницы при любой политической партіи. Казалось бы, для ршенія вопроса о томъ, болгары или сербы живутъ въ той или другой македонской деревн, гораздо авторитетне мнніе любого македонскаго селяка, чмъ самаго авторитетнаго филолога. Совершенно несомннно, что на настроеніе и на стремленія итого македонскаго селяка должны имть свое вліяніе и историческія традиціи, и лингвистическое родство и всего боле политическія и экономическія потребности. Совершенно естественно, что мы, посторонніе наблюдатели, не имющіе власти, чтобы произвести плебисцитъ, пытаясь оцнить права и надежды борющихся сторонъ, будемъ разсматривать и языкъ, и исторію, и пути сообщенія, и строить на этихъ данныхъ свои предположенія, но мы никогда не забудемъ, что вс эти историческія, лингвистическія и всякія иныя вліянія переплетаются въ дйствительной жизни въ такой сложный клубокъ, что окончательный результатъ ихъ,— національное самосознаніе,— можетъ быть выясненъ только опросомъ населенія.

— Ни въ какомъ случа,— внезапно заявляютъ сербы, забывъ о томъ, что каждый изъ нихъ ‘съ своей стороны’ готовъ согласиться на плебисцитъ. Въ западной Македоніи послднее десятилтіе велась упорная болгарская пропаганда, и болгары пріучили многихъ македонцевъ къ мысли о томъ, что они болгары. Спросите ихъ, кто они такіе, и каждый изъ нихъ отвтить вамъ: ‘я бугаринъ’, и этимъ самымъ отвтомъ скажетъ, что онъ въ дйствительности сербъ. Вдь бугаринъ — это сербское произношеніе имени народа, по-болгарски нужно сказать ‘азъ смъ българинъ’.

Аналогичныя возраженія длаютъ и болгары. Они тоже охотно жалуются на сербскую, для южной части Македоніи на греческую пропаганду. Между тмъ, совершенно ясно, что если человкъ говоритъ, что онъ болгаринъ, то говоритъ ли онъ объ этомъ съ болгарскимъ, или сербскимъ, или турецкимъ, или греческимъ акцентомъ, онъ долженъ признаваться болгариномъ, и наоборотъ. Національность опредляется не религіей, не языкомъ, тмъ боле не акцентомъ (между тмъ Шипмановъ въ своихъ статьяхъ и рчахъ особенно охотно говоритъ объ акцентологіи), не чмъ-нибудь опредленнымъ и объективнымъ, а исключительно субъективнымъ національнымъ самосознаніемъ, и только оно одно является -единственнымъ правильнымъ критеріемъ національности.

Читатель хорошо знаетъ библейскую легенду: два брата-еврея во время голода выселились къ моавитянамъ. И пришли они на поля моавитскія и остались тамъ. И взяли они себ женъ изъ моавитянокъ, имя одной: Орфа, имя другой: Русь. Умерли оба. И вотъ ихъ мать Ноеминь возвратилась на родину. Старшая сноха оставила ее. ‘И сказала Ноеминь Руи: вотъ невстка твоя возвратилась въ народъ свой и къ богамъ своимъ, возвратись и ты вслдъ за невсткою своею. Русь же сказала: не упрашивай меня оставить тебя и возвратиться отъ тебя, но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и гд ты будешь жить, тамъ и я буду жить, твой народъ — мой народъ, и твой богъ — мой богъ. Гд ты умрешь, тамъ и я умру и погребена буду. Смерть одна разлучитъ меня съ тобою’. Что-же? разв она не еврейка? Библія, геніальный памятникъ національнаго сознанія еврейскаго народа, народа, гордаго своей національной исключительностью, прославила ее, какъ одну изъ своихъ любимыхъ героинь. Можетъ быть, Русь до самой своей смерти произносила названіе своей новой народности съ моавитянскимъ оттнкомъ, какъ распропагандированные македонцы говорятъ о своемъ бугаризм, и все-таки она была еврейкой, и иного отношенія къ вопросу у культурнаго человка быть не можетъ. И потому тотъ, кто съ почвы политическихъ и экономическихъ выгодъ завоевателей переходитъ на почву выгодъ завоеванныхъ (или освобожденныхъ, если это выраженіе звучитъ благородне), въ данномъ случа македонцевъ, тотъ обязанъ спросить самихъ македонцевъ и предоставить имъ давать отвтъ какъ на чисто болгарскомъ, такъ на чисто сербскомъ или на какомъ они хотятъ, язык.

Къ чему могъ бы привести такой опросъ?

III.
Желаніе освобожденныхъ.

Съ увренностью говорить объ этомъ трудно, но все же можно высказать нкоторыя соображенія, основываясь частью на спорныхъ и сомнительныхъ, далеко не ршающихъ, но все-таки имющихъ значеніе этнографическихъ данныхъ, на имющихся (къ сожалнію, весьма недостаточныхъ) свдніяхъ объ ихъ экономическихъ интересахъ, а главное, на тхъ политическихъ выступленіяхъ и заявленіяхъ, которыя длались представителями народностей.

О-ва Эгейскаго моря и Критъ съ ихъ преобладающимъ греческимъ населеніемъ, конечно, высказались бы за присоединеніе къ Греціи. На это ихъ толкаетъ и этнографическое родство, и историческія традиціи, и непосредственные коммерческіе интересы, ихъ настроеніе, ихъ симпатіи, ихъ стремленія ясно сказались въ безчисленномъ ряд возстаній съ лозунгомъ, объединеніе съ Греціей’, въ постановленіяхъ ихъ народныхъ собраній, гд таковыя имются (Крита, Самосъ), множеств петицій и т. д.

Гораздо сложне этнографическій составъ населенія и его интересы на всемъ остальномъ полуостров, гораздо противорчиве стремленія его народовъ, среди которыхъ взаимная вражда питалась цлыми столтіями.

Необходимо помнить, что ни одна область, ни одинъ вилайетъ, даже ни одинъ санджакъ и лишь очень немногія казы (волости) боле или мене однородны. Въ Старой Сербіи перемшаны сербы съ мусульманами (албанцами и турками), въ Албаніи, при албанскомъ большинств, имется сербское, болгарское и греческое меньшинство. Въ Македоніи наиболе многочисленны славяне, которые при томъ длятся въ этнографическомъ отношеніи на болгаръ, сербовъ и македонцевъ (причемъ численное соотношеніе тхъ, другихъ и третьихъ является особенно спорнымъ), и вс они вмст, можетъ быть, едва достигаютъ половины населенія, боле четверти составляютъ — мусульмане, немного меньше грековъ, затмъ имются въ небольшомъ числ евреи, румыны, цыганы. Во ракіи значительное большинство составляютъ (или, по крайней мр, составляли до войны) мусульмане, греки около 30%, болгары врядъ ли боле 10′ ‘. остальное — евреи, цыганы, румыны…

Во всякомъ случа притязанія Сербіи на Старую Сербію можно, кажется, признать достаточно обоснованными на національномъ самосознаніи и проявившихся стремленіяхъ большинства ея населенія (такъ какъ тамъ и мусульмане, въ силу географическихъ причинъ, тяготютъ къ Сербіи), я то же самое врно по отношенію къ притязаніямъ Греціи на узкую пограничную полосу (Эпиръ и ессалія).

Албанцы обнаружили стремленіе къ образованію особаго государства и выразили его въ петиціяхъ, поданныхъ въ турецкій парламентъ, въ резолюціяхъ своихъ създовъ и т. д. Сербы, въ особенности проф. Величъ, упорно доказываютъ, что албанцы не составляютъ особаго народа, а лишь безчисленное множество племенъ, другъ съ другомъ враждующихъ, проникнутыхъ инстинктами кровной мести и совершенно неспособныхъ къ созданію цлаго государства, тяготніе къ нему есть нчто совершенно искусственное, призрачное, объясняющееся лишь интригами Австріи, которая преслдуетъ собственныя цли. Албанское государство есть нежизнеспособный эмбріонъ, обреченный на гибель или на призрачное существованіе, искусственно поддерживаемый извн. Однако, П. Н. Милюковъ не безъ основанія указалъ Величу, что сто лтъ тому назадъ, во время освобожденія отъ турецкой власти сербы представляли изъ себя нчто очень похожее на ныншнихъ албанцевъ, и однако Величъ не считаетъ созданіе сербскаго государства ошибкой. Во всякомъ случа, есть вс основанія думать, что плебисцитъ среди албанцевъ привелъ бы къ образованію албанскаго государства, тмъ боле, что раздленіе ихъ между черногорцами, сербами и греками грозитъ имъ сильнйшимъ національнымъ угнетеніемъ, не общая никакихъ, ни національныхъ, кн экономическихъ выгодъ.

За что высказалась бы спрошенная ракія, сказать трудно. Быть можетъ она пожелала бы вернуться къ Турціи и составить въ ней автономную провинцію, а можетъ быть предпочла бы самостоятельное государственное бытіе. Крайне сомнительно, чтобы она пожелала присоединиться къ Болгаріи.

Перехожу къ главному яблоку раздора между сербами и болгарами. Македоніи.

Есть ли у македонцевъ (т. е. у македонскихъ славянъ, такъ какъ македонскіе греки чувствуютъ себя греками, а мусульмане турками или албанцами) національное самосознаніе? Болгары отвчаютъ: нтъ, македонцы т же болгары, языкъ у нихъ болгарскій, культура болгарская, и они ничего другого не желалось, какъ присоединиться къ Болгаріи. Все же сверхъ этого — все отъ лукаваго, это результатъ чужихъ интригъ и чуждой македонцамъ національной пропаганды.

— Неправда,— говорятъ сербы,— это врно только относительно восточныхъ македонцевъ, а западные — чистокровные сербы.

Что же говорятъ сами македонцы?

Македонскіе революціонеры, ведшіе борьбу съ Турціей, всегда длились на нсколько теченій. Тамъ было теченіе греческое, было теченіе сербское, было и очень сильное теченіе болгарское, оно было представлено такъ называемой верховной или вншней организаціей — революціоннымъ комитетомъ, пропагандировавшимъ сліяніе Македоніи съ Болгаріей. Но рядомъ съ этими тремя партіями, искавшими и находившими денежную и политическую поддержку въ чуждыхъ правительствахъ, въ турецкія времена имлась очень сильная ‘внутренняя организація’, выдвигавшая лозунгъ ‘Македонія для македонцевъ’. Съ этимъ лозунгомъ, разочаровавшись подъ конецъ жизни въ помощи Болгаріи, боролся извстный Борисъ Саратовъ. Онъ говорилъ:

‘Мы, македонцы,— не сербы, не болгары, а просто македонцы. Македонскій народъ существуетъ независимо отъ болгарскаго и сербскаго. Мы сочувствуемъ и тмъ и другимъ, и болгарамъ и сербамъ: кто поможетъ нашему освобожденію, тому мы скажемъ спасибо, но пусть болгары и сербы не забываютъ, что Македонія только для македонцевъ {Цитирую по ‘Македонскому Голосу’, СПБ., 1913, No. 1, стр. 1.}.

Съ нимъ же боролся и борется до сихъ поръ другой македонскій революціонеръ, пользующійся весьма широкой популярностью среди македонскаго малоземельнаго и безземельнаго крестьянства — Сандапскій. Когда въ 1908 г. произошла турецкая революція, то значительная часть македонскихъ революціонеровъ примирилась съ мыслью о сохраненіи Македоніи подъ властью Турціи, но подъ условіемъ пріобртенія ею политической автономіи. Сторонники этого убжденія принимали участіе въ парламентскихъ выборахъ, боролись за осуществленіе своей программы въ турецкомъ парламент, продолжали агитацію въ стран. Значительная часть ихъ до самаго начала балканской войны не отказывалась отъ своей мечты. Они врили въ возможность прогресса Турціи и были убждены, что прогрессъ Турціи неминуемо приведетъ къ автономіи отдльныхъ Частей турецкой имперіи, а автономія дастъ македонцамъ возможность разршить больной для нихъ аграрный вопросъ, надливъ землею безземельныхъ и малоземельныхъ. ‘Мы ничего такъ не боимся, какъ того, что наши добрые друзья придутъ насъ освобождать,— говорили они. Опасенія оправдались: добрые друзья пришли освобождать. Остаться нейтральными въ войн они, конечно, не могли, разумется, у нихъ не было другого исхода, какъ присоединить свои силы къ силамъ союзниковъ и и направить свои удары противъ турокъ, за четыре года относительно свободнаго режима ничего не захотвшихъ или не смогшихъ сдлать для улучшенія положенія македонскаго народа, главное, не пожелавшихъ приступить къ совершенно необходимой для него земельной реформы. Но они все время леляли мечту: по окончаніи войны Македонія останется македонской и образуетъ особое государство.

Въ настоящее время группа македонцевъ выпустила въ Петербург (по-русски) No 1 журнала ‘Македонскій Голосъ’ (9 іюня 1913 г.), съ очевидною цлью повліять на русское общественное мнніе. Въ этомъ орган говорится слдующее:

‘… въ глазахъ европейскаго общественнаго мннія война была ‘освободительная’.

Но Лозенградъ и Куманово дали возможность болгарамъ и сербамъ стать во весь ростъ и заявить о своихъ государственныхъ задачахъ, о своихъ истинныхъ намреніяхъ.

И Македонія,— ‘освобожденная’ Македонія,— падаетъ первой жертвой роста новыхъ силъ на Балканахъ. На ея поляхъ, отвоеванныхъ отъ турокъ, столкнулись новыя — и не одна, а уже три враждебныя силы, и о.ни подмяли живое тло подъ свои побдныя колесницы. Великоболгарская, великосербская и панэллинская идеи знаютъ Македонію, какъ свою добычу, и готовы вотъ-вотъ изъ-за нея сразиться и новыми потоками крови залить многострадальную славянскую землю.

Что же длать ей — изстрадавшейся, обезсиленной стран, которую рвутъ на части? Отвтъ одинъ — бороться. Но нтъ сомннія,— силы македонцевъ слабы, и результаты ихъ отчаянной борьбы будутъ для нихъ плачевны. Отъ войны союзниковъ македонцы выиграютъ немного, а пострадаютъ несомннно. Кто бы ни владлъ Македоніей, для всхъ она будетъ средствомъ къ укрпленію чужой державности. Своей государственности у Македоніи нтъ, но она можетъ быть при томъ условіи, если сильно у нея стремленіе къ независимости, если тамъ остро чувствуется необходимость автономнаго существованія, и если державы, главнымъ образомъ, Россія пойдутъ навстрчу этому стремленію.

А Россія должна бы пойти, имя въ виду общеславянскіе и русскіе интересы, съ которыми совершенно согласуется идея автономной Македоніи’.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

‘Турецкое рабство замнено христіанскимъ, но недалекъ тотъ роковой часъ (онъ приближается — Македонскіе четники уже выступаютъ противъ враговъ своей родины), когда македонцы открыто скажутъ всему міру: ‘Лучше умереть въ борьб за свою свободу, чмъ жить снова въ рабств’.

Нын Македонія опять освобождена. Но Европа готова совершить ту же ошибку, которая совершена была въ 1878 году. Вмсто того, чтобы изъ Македоніи создать самостоятельное государство, новые ея освободители ршили раздлить ее между собою, мы убждены и глубоко вруемъ, что сознательная и демократическая часть болгарскаго, греческаго и сербскаго народа не участвуетъ въ этомъ братоубійственномъ длеж Македонскаго народа. Между тмъ, Македонія обладаетъ всми естественными и историческими правами на самоопредленіе… Границы Македоніи ясно обозначены окружающими ее горными кряжами и морскимъ берегомъ. Эта географическая цльность и вся система веромъ расположенныхъ долинъ и полей обусловливаетъ также экономическую цлы и недлимость страны.

Однородно также и населеніе страны. По даннымъ разныхъ авторитетныхъ изслдователей,— населенія Македоніи составляютъ особое славянское племя. Дабы избжать въ будущемъ всякихъ треній между сосдними Македоніи народами, чтобы дать возможность и незначительнымъ инородческимъ группамъ, вкрапленнымъ въ славянскую массу — албанцамъ, грекамъ, румынамъ, туркамъ и евреямъ — свободную и безпрепятственную національную жизнь,— единственный путь — это созданіе свободной независимой Македоніи. Такимъ образомъ, всмъ сосдямъ Македоніи выгодне, чтобы эта страна осталась нераздльной, такъ какъ при любомъ размежеваніи часть ихъ сородичей останется подъ чужимъ верховенствомъ и погибнетъ.

Право на самоопредленіе македонцы пріобрли и всей своей новйшей исторіей. Во имя независимости и свободы боролись они вками, въ особенности посл берлинскаго трактата, безчисленное количество разъ они возставали и всегда отличались отважностью и храбростью. Въ послднюю войну внутренняя македонская организація и 27 эмигрантскихъ братствъ сформировали многочисленные македонскіе отряды, которые оказывали большое вліяніе на ходъ войны и геройствомъ своимъ взяли въ плнъ 12-ти тысячную армію Яверъ-Паши…

‘Во имя естественнаго права, во имя исторіи, во имя практической цлесообразности, просимъ мы васъ, братья, принять къ свднію слдующее:

1) Македонія населена однороднымъ славянскимъ племенемъ, имющимъ свою исторію, свой бытъ, свою былую государственность, свои идеалы, а поэтому и право на самоопредленіе.

2) Македонія должна быть въ своихъ этнографическихъ, географическихъ и культурно-историческихъ границахъ самостоятельнымъ государствомъ, отвтственнымъ передъ народнымъ собраніемъ.

3) Македонское государство должно составлять отдльную равноправную единицу въ балканскомъ союз при общихъ таможенныхъ границахъ.

4) Въ церковномъ отношеніи необходимо возстановить въ Македоніи древнюю Охридскую автокефальную церковь, состоящую въ каноническомъ общеніи съ прочими православными церквами: греческой, русской, болгарской, сербской, румынской и сиро-арабской.

5) Для подробной разработки внутренняго устройства македонскаго государства должно быть созвано въ ближайшемъ времени, подъ покровительствомъ державъ, народное представительство (національное учредительное собраніе), въ город Солуни, избранное путемъ всеобщаго голосованія’.

Программа совершенно ясная и опредленная. Вопросъ только въ томъ, раздляетъ ли ее въ Македоніи большинство, или хотя бы большинство славянскаго населенія. На этихъ дняхъ въ газетахъ появилась телеграмма изъ Софіи, что внутренняя македонская организація высказалась въ пользу присоединенія къ Болгаріи. По этому поводу я запросилъ находящихся налицо въ Петербург македонцевъ, и они меня заврили, что телеграмма или ни на чемъ не основана, или же то заявленіе македонской организаціи, о которомъ она сообщаетъ, есть грубый подлогъ со стороны болгарскаго правительства, или кого-либо изъ болгарской партіи. Я не имю возможности въ короткій срокъ, остающійся до напечатанія этой статьи, проврить этотъ фактъ, но, конечно, не стану отрицать того, что среди македонскихъ славянъ найдется немало людей, которые не согласятся подписаться подъ программой ‘Македонскаго Голоса’. Нердко, однако, и сторонники какой-либо державы приходятъ къ аналогичнымъ выводамъ.

Въ ноябр и декабр 1912 г., слдовательно, посл начала войны, въ Солуни издавалась газета ‘Българинъ’, самымъ названіемъ своимъ свидтельствовавшая, что она принадлежитъ жъ иному направленію македонской революціонной мысли. И вотъ, какъ говоритъ П. Н. Милюковъ, по передовицамъ этой газеты легко можно прослдить, какъ энтузіазмъ къ освободителямъ, мало-по-малу смнялся недоумніемъ, а потомъ и разочарованіемъ, постепенно ведшимъ къ чувствамъ, прямо противоположнымъ благодарности. Вначал органъ македонской интеллигенціи пытается бороться съ этимъ настроеніемъ и старается всячески успокоить встревоженное населеніе: ‘Пустъ и тнь скорби не омрачитъ чело болгаръ въ Свойскомъ (Коссовскомъ) и въ Битолійскомъ (Монастырскомъ) округахъ, когда они встрчаютъ только войска союзниковъ,— грековъ и сербовъ’, говорится въ номер отъ 13 ноября… Однако, уже черезъ два дня толъ газеты мняется, и она жалуется на шовинизмъ побдителей (трековъ и сербовъ) и на національныя гоненія противъ болгаръ. 25 ноября ‘Българинъ’ уже озаглавливаетъ передовую статью: ‘Освободительная или завоевательная война’… ‘Мы, македонскіе болгары, хотимъ увидть совокупную болгарскую Македонію не только свободной, но и нераздльной, иначе мы измнили бы памяти тысячи погибшихъ бойцовъ за нашу родину’ {Рчь 8 апрля 1913 г. Вс цитаты изъ ‘Българина’ приведены мною по стать г. Милюкова.}.

Разъ невозможны присоединеніе къ Болгаріи всей, нераздльной Македоніи, то и македонцы-болгарофилы предпочитаютъ образованіе изъ нея особой государственной единицы. А такъ какъ только особое македонское государство можетъ гарантировать національное равноправіе, то вс національныя меньшинства (въ томъ числ и турки), которыя въ совокупности составляютъ большинство, по необходимости должны высказаться за то же самое ршеніе, и принятіе его при плебисцит длается наиболе вроятнымъ.

IV.
Вроятная будущность Македоніи при разныхъ режимахъ.

Безспорно, однако, что на исходъ плебисцита повліяли бы не только чисто національныя стремленія, а не въ меньшей, если не въ гораздо большей мр, соображенія соціальнаго характера.

Македонія въ турецкія времена была страной малоземельны и безземельнаго крестьянства, арендующаго земли у крупныхъ землевладльцевъ или, работающихъ у нихъ исполу. Крестьянство — преимущественно славяне, ею также и мусульмане (турки и отуреченные болгары), помщики — почти исключительно турки. Турецкое правительство ни во времена, стараго режима, ни даже посл революціи не думало объ аграрной реформ. Добиться ея осуществленія македонскіе революціонеры-народники (Сандапскій и внутренняя организація) разсчитывали только въ будущей автономной (хотя бы въ рамкахъ турецкаго государства) Македоніи: поэтому ихъ національно-политическая программа была тсно связана съ ихъ аграрной программой, подобно тому, какъ для ирландцевъ требованіе гомруля является ничмъ инымъ, какъ требованіемъ аграрной реформы, получить которую отъ англійскаго парламента- ирландцы считаютъ невозможнымъ.

Естественно, что македонцы ставятъ себ вопросъ: какъ отнесутся державы-завоевательницы къ безземелью македонскаго крестьянства? Что Греція и не подумаетъ совершить аграрную реформу, въ этомъ, конечно, никто не сомнвается. Мало надежды и на Сербію. Гораздо боле надеждъ возлагается на Болгарію, и этимъ въ значительной мр объясняется сравнительная сила болгарскаго теченія среди македонскихъ революціонеровъ.

Въ самомъ дл. Тридцать пять лтъ тому назадъ только-что освобожденная Болгарія была приблизительно въ томъ же положеніи, въ какомъ теперь находится Македонія. Значительное число турецкихъ помщиковъ (конечно, не вс) при приближеніи русскихъ войскъ бжали, побросавъ свои помстья на произволъ судьбы, и крестьяне заняли ихъ въ силу захватнаго права. Когда вошли русскіе, то хотя они опубликовали прокламацію, въ которой говорили объ уваженіи къ частной собственности, но при всемъ своемъ желаніи они не могли возстановить правъ турецкихъ помщиковъ на брошенную ими землю.

Русскія войска ушли, и Болгарія зажила вполн самостоятельною жизнью. Это была страна вполн демократическая и крестьянская по составу своего населенія. Естественно, что въ. первую очередь сталъ для нея вопросъ аграрный. И вотъ въ 1880 году былъ проведенъ министерствомъ Каравелова законъ, который признавалъ арендаторовъ-половниковъ, обрабатывающихъ мене, чмъ въ теченіе десяти лтъ, собственниками этой земли за очень скромный выкупъ, произведенный при помощи государства. Законъ распространялся на тхъ помщиковъ, которые успли ихъ фактически сохранить, земли, брошенныя своими собственниками, перешли въ собственность крестьянъ безъ всякаго выкупа, такъ какъ правительство не имло ни возможности, ни даже желанія возстановить бжавшихъ турокъ въ ихъ правахъ собственности.

Такимъ образомъ, совершилась земельная реформа, одна изъ самыхъ смлыхъ земельныхъ реформъ XIX вка.

Македонцы-болгарофилы, указывая на сходство условій Македоніи съ только что освободившейся Болгаріей, разсчитываютъ, что то же самое будетъ произведено и въ Македоніи. Однако, въ заявленіяхъ и дйствіяхъ болгарскаго правительства мы пока не находимъ ни одного намека на эту реформу.

И это совершенно понятно. Съ каравеловскихъ временъ много воды утекло, и современная Болгарія весьма мало похожа на Болгарію 70-хъ годовъ. Та Болгарія была въ полномъ смысл слова маленькимъ мужицкимъ царствомъ, съ цликомъ сохранившимися мужицкими идеалами. Если въ ней имлись землевладльцы, то это были турки, частью бжавшіе и не подававшіе голоса, а если, и подававшіе, то только такой, какой вызывалъ противъ себя ненависть, въ которой экономическіе мотивы переплетались съ мотивами религіозно-національными, и который былъ совершенно безсиленъ.

Теперешняя Болгарія — сильное государство, съ обрабатывающею промышленностью, съ расчлененіемъ народа на. классы, съ сильной бюрократіей, съ опредленными имперіалистскими стремленіями. Вообще, это современное культурное государство. Для такого государства- радикальная земельная реформа представляетъ гораздо большую трудность и можетъ быть произведена разв только посл упорной борьбы, во всякомъ случа не такъ просто и не такъ легко, какъ 35 лтъ тому назадъ.

Она затрудняется и нкоторыми особенностями въ положеніи Македоніи.

Тогда, въ 1877—78 г., изъ Болгаріи бжали, главнымъ образомъ, представители турецкой знати, имвшіе совершенно неврное представленіе о характер современной войны и боявшіеся русскихъ. У нихъ не было никакихъ документовъ на владніе ихъ землею, и потому посл побга они не могли возстановить своихъ правъ. Изъ теперешней Македоніи бжали, главнымъ образомъ, не крупные землевладльцы. Да такіе по большей части въ ней и не жили: они жили въ Констанинопол, въ большихъ городахъ, за границей, а на право владнія землею они сохраняли въ своихъ карманахъ документы. Новое правительство не можетъ отнестись съ презрніемъ къ этимъ документамъ. Бжали изъ Македоніи массами, по бжали крестьяне, хотя и мусульманскаго вроисповданія. Такимъ образомъ первый ударъ былъ нанесенъ именно крестьянству.

Мусульманское крестьянство побросало свои клочки земли: такъ или иначе они, вроятно, увеличатъ владнія оставшихся крестьянъ славянской народности, но они слишкомъ ничтожны по своимъ размрамъ.

Дале. Кром Македоніи, пока еще спорной, Болгарія безспорно получаетъ въ свое владніе ракію. Вмст съ нею она получаетъ около 1 милліона, инороднаго населенія, а такъ какъ таковое велико и въ Македоніи, да и въ самой ныншней Болгаріи его имется свыше 1 милліона на 4.300.000 жителей, то въ будущей Болгаріи, предполагая, что она получитъ всю Македонію (кром греческой части) вмст съ ракіей, на 7 милл. населенія придется около 3 милліоновъ турокъ, грековъ, румынъ, евреевъ, цыганъ и другихъ инородцевъ, которые въ весьма малой степени, или лучше сказать, вовсе не будутъ заинтересованы въ аграрной реформ и симпатизировать ей не будутъ. Среди этихъ трехъ милліоновъ будутъ весьма вліятельные по своему экономическому положенію землевладльцы, промышленники, торговцы, вс они будутъ давить на болгарское правительство въ смысл враждебномъ предполагаемой реформ, а болгарское правительство, запутавшееся въ государственныхъ долгахъ, связанное съ интересами биржи, финансоваго и промышленнаго міра Болгаріи и Европы, по необходимости будетъ прислушиваться къ ихъ голосу очень внимательно.

А такъ какъ оно къ тому же будетъ страдать отъ остраго безденежья и отъ неизбжно вызваннаго войною промышленнаго и торговаго кризиса, то я позволю себ высказать увренность въ томъ, что ни о какой серьезной реформ въ рамкахъ болгарскаго государства Македонія не иметъ никакихъ основаній надяться на многіе годы впередъ.

Самостоятельная Македонія тоже не сможетъ совершить реформу съ тою легкостью, съ какою ее совершила Болгарія, въ особенности благодаря наличности въ ней значительнаго неславянскаго населенія. Но, тмъ не мене, въ ней она гораздо вроятне.

V.
Итоги войны.

Это соображеніе должно заставить значительное большинство, по крайней мр, славянскаго населенія, предпочитать автономную Македонію всякому другому ршенію стоящаго на очереди политическаго вопроса.

Самостоятельная Македонія была бы вмст съ тмъ окончательнымъ разршеніемъ балканскаго вопроса. Автономная Македонія, въ которой неизбжно должно установиться національное и религіозное равноправіе, въ которой, вроятно, была бы произведена широкая аграрная реформа,— эта Македонія, Швейцарія Балканскаго полуострова, могла бы сыграть роль связующаго звена для Болгаріи, Сербіи и Греціи. Потребность сербовъ въ долин Вардара, конечно, не фраза, она есть. Если верхній Вардаръ будетъ принадлежать Болгаріи, а нижній Греціи, то эти два государства несомннно перержутъ его таможенною линіею, и Сербіи онъ будетъ недоступенъ. Точно также онъ будетъ недоступенъ Болгаріи, если будетъ подленъ между Сербіей и Греціей. Но сама потребность въ немъ со стороны Сербіи вмст съ вроятнымъ демократическимъ характеромъ будущаго македонскаго государства длаетъ вроятнымъ заключеніе прочнаго таможеннаго союза между Македоніей и Сербіей, такой же союзъ вроятенъ, почти неизбженъ между Македоніей и Болгаріей, Македоніей и Греціей. За общимъ таможеннымъ союзомъ можетъ послдовать тсный политическій союзъ и обращеніе отдльныхъ странъ въ Балканскіе Соединенные Штаты. Весьма вроятно, что къ этимъ штатамъ присоединились бы и Черногорія и Албанія. Въ такомъ случа Сербія безъ всякаго территоріальнаго расширенія, безъ подчиненія своей власти чуждыхъ народовъ, получила бы столь нужный для нея выходъ къ морю.

— Опять не реальная политика!

Да, не реальная политика. Все это невозможно, потому что на пути стоятъ династическіе интересы. Даже объединеніе Сербія съ Черногоріей оказывается весьма затруднительнымъ, потому что на пути къ нему стоитъ личность и династія Николая Нгоша.

Если защитники оконченной войны и провозвстники новой братоубійственной войны согласятся съ этимъ моимъ мнніемъ, то я съ большою охотою соглашаюсь съ ихъ убжденіемъ въ нереальности проекта плебисцита и объединенія балканскихъ государствъ.

Объ объединеніи, впрочемъ, они говорили всего больше, именно они гордились балканскимъ союзомъ, какъ шагомъ на пути къ прочному объединенію Балканскаго полуострова. Оказывается, что это былъ шагъ на пути къ его разъединенію, и ихъ реальная политика, разсчитывавшая военный союзъ четырехъ монарховъ обратить въ прочный мирный союзъ народовъ, была утопіей.

Въ русской печати, консервативной и либеральной одинаково, въ настоящее время господствуетъ преимущественное сочувствіе къ Болгаріи. Говорятъ,— и въ этомъ сходятся такіе различные органы, какъ ‘Рчь’ и ‘Голосъ Москвы’,— что политика Сербіи, во что бы то ни стало требующей Македоніи, не только преступна, но и безсмысленна, такъ какъ благодаря ей се, разрываетъ союзъ съ Болгаріей противъ Австріи, который можетъ Мяться ей въ самомъ ближайшемъ будущемъ. Это указаніе, конечно, правильно. Но не мене правильно и то, что Болгарія, не отдавая Македоніи Сербіи, теряетъ поддержку Сербіи противъ Румыніи. Если Сербія теряетъ поддержку Болгаріи, на случай возможнаго столкновенія съ Австріей, въ далекомъ или недалекомъ будущемъ, то Болгарія потеряла эту поддержку въ настоящемъ и прошломъ. Не будь отношенія съ Сербіей такъ обострены, то тонъ Болгаріи но отношенію къ Румыніи, потребовавшей себ Силистрію, могъ быть инымъ. Уступка Силистріи, города чисто болгарскаго, географически и этнографически вполн сросшагося съ болгарскимъ государствомъ, эта позорная уступка оказалась необходимой лишь потому, что Болгарія не могла противопоставить всю силу союза румынскимъ требованіямъ. За это она и несетъ отвтственность.

Каковъ же общій итогъ войны?

Нтъ никакого сомннія, что тотъ процессъ устраненія феодальнаго строя, который начался въ Турціи въ 1908 г., совершится съ гораздо боле значительной быстротою, благодаря войн, чмъ могъ бы совершиться безъ нея, хотя нтъ основаній думать, что онъ въ конц концовъ не совершился бы и въ турецкомъ государств безъ всякой войны. Но вмст съ тмъ, благодаря войн, области бывшей Турціи переходятъ къ новому соціальному строю совершенно разоренными. Поля въ настоящемъ году во многихъ мстахъ не засяны, лошади забраны на войну, скотъ истребленъ на потребности арміи, жилища массами сожжены. Ликвидація войны потребуетъ громадныхъ денежныхъ средствъ и новыя области вступаютъ въ новую жизнь совершенно обнищавшими. Пока неизвстно, какъ ршить парижская финансовая комиссія вопросъ о турецкой контрибуціи и о распредленіи турецкаго долга. По всей вроятности, контрибуція будетъ признана только въ принцип, но реально будетъ уплачена лишь въ какомъ-нибудь смхотворно-ничтожномъ размр, а турецкій государственный долгъ будетъ въ извстной части возложенъ на завоеванныя союзниками земли: всякое иное ршеніе было бы не выгодно кредиторамъ Турціи, а ршающую силу представляютъ именно они. Такимъ образомъ ‘освобожденныя’ земли начнутъ новую жизнь при исключительно тяжелыхъ финансовыхъ условіяхъ. Да и завоевавшія державы разорены войной.

Что же касается Турціи, то эта страна, для которой только что открылась возможность развитія, вновь остановлена въ ней на долгіе годы, если не на всегда.

Тяжелую отвтственность взяли на себя т круги русскаго общества, которые въ начал войны поддерживали своимъ сочувствіемъ балканскихъ союзниковъ.

В. Водовозовъ.

12 іюня 1913 г.

‘Современникъ’, кн. VII, 1913

На Балканахъ 1).

Читайте также:

На Балканахъ ¹).