Н. С. Лсковъ
Н. С. Лсковъ
(Изъ воспоминаній и переписки).
В. Гольцевъ.
Сборникъ ‘Итоги’. Изданіе газеты ‘Курьеръ’. М., 1903 г.
Н. С. Лесков, Гольцев Виктор Александрович, Год: 1903
Время на прочтение: 3 минут(ы)
О Стебницкомъ-Лсков въ молодости мн приходилось читать и слышать весьма нелестныя вещи. Въ московскихъ литературныхъ кругахъ къ нему относились недружелюбно, но нкоторыя изъ его произведеній,— въ особенности ‘Мелочи архіерейской жизни’,— производили сильное и благопріятное впечатлніе.
Первое произведеніе Лскова, напечатанное въ ‘Русской Мысли’ (въ декабрьской книг 1886 года), было гуманное сказаніе о едор-христіанин и Абрам-жидовин. Съ тхъ поръ Николай Семеновичъ напечаталъ въ нашемъ журнал много разсказовъ. Въ двухъ или трехъ случаяхъ, помню, редакція съ нимъ разошлась: мы не приняли ‘Часъ воли Божіей’ и другой разсказъ, появившійся потомъ, въ очень измненномъ вид и подъ другимъ заглавіемъ, въ ‘Встник Европы’. Лсковъ ничуть не обижался, разъ только упрекнулъ редакцію за то, что она замедлила отвтомъ.
Въ первой книг ‘Русской Мысли‘ за 1890 годъ было помшено начало въ высшей степени интереснаго романа Лскова: ‘Чортовы куклы’. Продолженіе его не появилось, но оно должно было оставаться въ рукописяхъ покойнаго. Жаль, если- оно не нашлось.
Послднимъ разсказомъ Лскова, напечатаннымъ у насъ, былъ ‘Дама и фефёла* (декабрьская книга 1894 г.). А въ феврал слдующаго года Николай Семеновичъ скончался.
Познакомился я съ Лсковымъ въ Петербург, куда пріхалъ по дламъ редакціи. Онъ жилъ тогда на Фурштадтской. Съ тхъ поръ у насъ завязалась переписка. Кстати сказать, она была у Лскова въ удивительномъ порядк. Какъ-то во время разговора ему понадобилось письмо Григоровича. Онъ подзываетъ двочку-воспитанницу, даетъ ей ключъ и говоритъ: возьми изъ шкафа, ящикъ налво, буква Г., такое-то по счету письмо. И двочка немедленно принесла его.
24 ноября 1890 года Лсковъ сообщаетъ, что писалъ графин Софь Андреевн Толстой о нашемъ намреніи пріхать въ Ясную Поляну. ‘хать съ вами въ Поляну,— пишетъ Лсковъ,— очень желаю и думаю, что это должно принести душ моей пользу. Я, вдь, не могу скрывать мою преданность этому удивительному человку. Вчера получилъ книжку ‘Русскаго Обозрнія’ и, перечитавъ свою сказку, не усмотрлъ въ ней ничего вреднаго успхамъ человческаго развитія, нравственности и общественному благоустройству. Пыталъ объ этомъ H. Н. Ге,— и тотъ не усмотрлъ ничего вреднаго, а теперь жду письма отъ Льва Николаевича, а самъ пребываю въ спокойствіи совсти и въ ясной увренности, что не написалъ въ этой сказк ничего дурного, безсмысленнаго и вреднаго идеямъ лучшаго благоустроенія. Подожду — не увидитъ ли еще кто-нибудь того, что вамъ показалось’.
‘Буренинъ уже не стерплъ: сегодня съ вами раздлался, а теперь о немъ то же самое почти написано въ ‘Русскомъ Обозрніи’. Ишь, какое самолюбіе!’
Наша поздка въ Ясную Поляну не состоялась: Лсковъ былъ боленъ и разстроенъ. ‘Моя душа,— пишетъ онъ,— была невыносимо отягощена впечатлніями, съ которыми я не въ силахъ былъ справиться, и о которыхъ нечего разсказывать’.
Лсковъ предлагалъ въ это время напечатать у насъ ‘Нашествіе варваровъ‘. Эти воспоминанія были составлены по разсказамъ Жомини ‘и представляютъ,— пишетъ Лсковъ,— Ашинова, М—ву дочь, болгаръ и нашихъ патріотовъ и борьбу съ ними дипломатіи. Эпизодъ веселый и смшной. Написано это такъ, какъ я умю и какъ пишу,— ни лучше всего, ни хуже’.
‘Нашествіе варваровъ’ мы не могли принять по цензурнымъ соображеніямъ, да и лица здсь выведены были тогда еще живыя.
За литературными явленіями и новыми талантами Лсковъ слдилъ очень внимательно. Когда, напримръ, въ книжкахъ ‘Недли’ появилась ‘Генеральская ‘ И. Н. Потапенка, Лсковъ написалъ мн о ней очень хвалебное и теплое письмо. Онъ отмтилъ съ большой радостью стихотвореніе г. Фофанова ‘Уходятъ старые глашатаи свободы’. Въ апрл 1893 года Николай Семеновичъ писалъ мн: ‘Разсказъ Чехова превосходенъ (дло идетъ о ‘ Разсказ неизвстнаго человка’, напечатанномъ въ февральской и мартовской книжкахъ ‘ ‘ 1893 г.) У Боборыкина ‘Наши люди’, I—IV книги того же года) изученіе всего холопства превосходно, но повствованія нтъ. Тмъ не мене, это очень любопытно’.
Заступился Н. С. Лсковъ за одного писателя, съ которымъ мы не поладили,— и очень тепло заступился, что меня удивило нсколько и очень тронуло. Николай Семеновичъ соглашался, однако, что у этого писателя павлинъ въ (выраженіе Лскова).
Прилагая при этомъ письм свою карточку, онъ прибавляетъ, что она любительская и снята на-дняхъ для посылки въ Пештъ, по просьб одного иллюстрированнаго изданія. Не ручаясь за сходство, Лсковъ замчаетъ: ‘Въ сущности, вдь это совершенно безразлично для Венгріи, буду я похожъ или не похожъ, а мн надоли эти хлопоты о пустомъ дл’.
‘Зимній день’ Лскова вызвалъ большія непріятности… Онъ пишетъ мн успокоительное письмо и говоритъ, что для январской книги 1895 года готовитъ намъ разсказъ ‘Онъ уже переписывается, но я о немъ еще никому не говорилъ, и первымъ пишу вамъ, а вы мн отвтьте: надо вамъ или не надо’.
Возвращая рукопись ‘Фефла’, Лсковъ пишетъ (16 ноября 1894 года):, Я очень радъ, что она у меня побывала и я могъ ее свободно передлывать. Это очень важно, когда авторъ отходитъ отъ сдланной работы и потомъ читаетъ ее уже какъ читатель. Тогда только видишь многое, чего никогда не замчаешь, пока пишешь. Главное — вытравить длинноты и манерность и добиться трудно дающейся простоты. Теперь я удовлетворенъ и покоенъ’.
Очень былъ огорченъ Лсковъ отреченіемъ Рпина отъ идеи въ искусств. Онъ это совершилъ,— пишетъ Лсковъ,— ‘среди благо дня’. ‘У меня,— продолжаетъ онъ,— былъ два раза Стасовъ съ совершенно остывшими руками и былъ трагически трогателенъ. И впрямь это ужасно! Изъ всхъ изъ нихъ выдержалъ до конца одинъ Ге, и тотъ самый гонимый и даже прогнанный’ (письмо отъ 30 ноября 1894 г.).