И. И. Скуридина
Н. Ф. Бажин: биобиблиографическая справка, Бажин Николай Федотович, Год: 1990
Время на прочтение: 5 минут(ы)
БАЖИН, Николай Федотович [23.IV(6.V).1843, Вятка — 3(16).Х.1908, Свияжск Казанской губ.] — прозаик, публицист. Родился в семье подполковника. Писать начал в 9—10 лет в младших классах Воронежского кадетского корпуса (сочинял патриотические стихи о Крымской кампании). Выйдя из корпуса в 1862 г., со стихов перешел на прозу и уже в 1864 г. был деятельным сотрудником журнала ‘Русское слово’, где под псевдонимом Холодов поместил свою первую повесть ‘Степан Рулев’, сразу привлекшую к себе большой читательский интерес (No 11—12). В этом же журнале в 1865 г. печатаются еще 5 повестей: ‘Чужие между своими’ (No 1—2), ‘Житейская школа’ (No 6, 7), ‘Скорбная элегия’ (No 9), ‘Три семьи’ (No 10, 11, 12). С закрытием ‘Русского слова’ Б. вместе с другими сотрудниками перешел в журнал ‘Дело’, где с 1867 по 1882 г. опубликовал (I романов и повестей. Из них самое крупное и значительное, по мнению современников, произведение — роман ‘История одного товарищества’ (1869, No 4—8, 11—12). Кроме того, Б. печатался в сатирических журналах ‘Искра’ и ‘Маляр’ (под псевдонимами Старый маляр и Серый), ‘Живописном обозрении’ и ‘Всемирной иллюстрации’, а также в ‘Женском вестнике’, ‘Русском богатстве’, ‘Северном вестнике’ и ‘Наблюдателе’. Отдельно вышли в 1874 г. его ‘Повести и рассказы’, запрещенные в 1885 г. к выдаче из библиотек, и роман ‘Лицом к лицу’ (1882).
Биографические сведения о Б. очень скудны. В письме к С. А. Венгерову он скромно заявлял, что сведения о его жизни ‘ровно никому не нужны и не интересны’ (Русские повести XIX в. 60 гг.— Т. 2.— С. 542). Работы А. М. Скабичевского, С. А. Венгерова и др. исследователей содержат скупые указания о Б.
Существенное место в жизни Б. занимала редакционно-издательская работа. В 1876—1878 гг. он много и в разных жанрах писал для ‘Маляра’ (повести, очерки, рассказы, сцены, отрывки из дневника, наброски и т. д.) и фактически был его редактором. С приходом Б. полностью изменилось лицо и тон журнала, что сразу обратило на него внимание цензуры. В 1878 г. на 23-м номере журнал был закрыт то, что выступал с политически острыми карикатурами и сатирами.
В 1879 г. Б. печатал в ‘Деле’ очерки современной журналистики, подписываясь -инъ, и публиковал анонимно рецензии в разделе ‘Новые книги’. ‘Иногда весь этот раздел заполнял я один’,— писал он в письме А. А. Коринфскому (Сборовская Т. А.— С. 180). С 1880 по 1887 г. Б. был редактором беллетристического отдела этого журнала. Задумывал писатель и выпуск собственного журнала, однако Главное управление по делам печати отказало ему, ‘имея в виду, что, хотя сочинения его не вызывали замечаний со стороны Главного управления, тем не менее с именем его соединено представление литературного направления, признаваемого крайне предосудительным’ (Там же). Тем не Менее мысли о собственном журнале не оставляли Б., и в 1880 г. Б. и его жена, Серафима Никитична Бажина, детская писательница и переводчица, вошли в артель ‘братьев-писателей’ (А. М. Скабичевский, Г. И. Успенский, В. М. Гаршин и др.), которая приобрела журнал ‘Русское богатство’. Поиски издателя были по тому времени делом трудным, и официально им считалась С. Н. Бажина, хотя по существу он издавался артельно. Когда между сотрудниками начались разногласия и артель стала распадаться, Б. и его Жена до последнего дня боролись за журнал. ‘Точно какого-то друга приходится хоронить,— писал Б. в октябре 1882 г. о закрытии журнала,— И даже больше, чем друга,— душу свою, сердце свое’ (Сборовская Т. А.— С. 182).
В прозе Б.— убежденного демократа, испытавшего в начале пути сильное воздействие идей Н. Г. Чернышевского и в особенности Д. И. Писарева,— главными героями, как правило, выступают разночинцы-интеллигенты. Первая повесть Б. ‘Степан Рулев’ написана под явным воздействием только что появившегося в ‘Современнике’ романа Чернышевского ‘Что делать?’. В Рулеве легко узнаются черты Рахметова. Сын крестьянина, дослужившегося до капитана, от отца Рулев унаследовал здоровье и физическую ‘силу. Мать же его. Одна из многих пробуждавшихся в ту пору женщин, решила воспитать сына по-новому. Усилия матери, ее друга учителя, самовоспитание и самообразование в духе Писарева привели к тому, что ‘в 20 лет он уже совершенно сформировался физически и выработал самостоятельный, строго реальный взгляд на жизнь… Он видел уже слишком много страданий человека, зла всякого, погибавших людей, и мысль о деле уже совершенно овладела им’. ‘Дело’ Рулева напоминает тщательно зашифрованное ‘дело’ Рахметова. Нетрудно догадаться, что герой Б., разъезжая по городам и селам, был занят революционной пропагандой. Пытаясь соединить в Рулеве черты Рахметова и Базарова, в его интерпретации Писаревым, Б. всячески подчеркивает целеустремленность и бескомпромиссность героя, подчас впадая в карикатуру. Помогая новым друзьям и знакомым найти свое место в жизни, Рулев в то же время не может и не хочет сойтись с отцом, брат для него — живой мертвец. Любовь его столь же рационалистична и бесплодна, как и сухая отповедь влюбленной в него женщине. Стиль и язык повести соответствуют образу главного героя: много аналитических рассуждений, обращенных к рассудку читателя, и мало живых картин, ярких образов, диалогов. В ‘Фельетонном словаре современников’ В. Михневич определил Б. как писателя ‘повествовательно-протокольного ряда’ (Михневич В. Наши знакомые.— Спб., 1884.— С. 9). Но актуальность содержания заставляла демократически настроенных читателей прощать автору эстетическое несовершенство повести.
В дальнейшем творчестве Б. появляются новые герои, которым не чужды слабости и противоречия, а авторское повествование приобретает часто налет сентиментальности. Восклицания ‘Бедная Маня!’, ‘Бедный Митя!’ то и дело встречаются на страницах одной из лучших повестей Б. ‘Маня’ (1870). Драма главного героя, учителя Александра Петровича,— в его раздвоенности. Любовь и жизнь с любимой женщиной, оказавшейся мещанкой, убили в нем ‘то небольшое счастье’, что было до свадьбы, счастье общения с друзьями, ‘новыми людьми’. Эта повесть — свидетельство роста мастерства Б.: углубляется психологический анализ, сентиментальность, лиризм и мягкий юмор смягчают общую публицистическую заданность замысла.
Одним из первых Б. изобразил героя, соединившего в себе черты и свойства ‘новых’ и ‘лишних людей’, отразив противоречия в среде демократической интеллигенции того времени. Вот, напр., сюжет романа ‘История одного товарищества’ (1869) в пересказе автора: ‘Несколько человек, задумавших устроить ассоциацию, увлекаются личными интересами, перессориваются, и вследствие этого ассоциация рушится’ (Шорникова Т. А.— С. 155). Хотя комментарий этот был предназначен для Главного управления печати, он отразил некоторую эволюцию воззрений Б., все более осознававшего трудность общественных преобразований. Главный герой романа, врач Филипп Рябинин, в отличие от Степана Рулева,— подчеркнуто обыкновенный и недостаточно стойкий человек. Автор передал ему собственное увлечение утопическим проектом Р. Оуэна, который, однако, осуществить не удалось. Понимая обреченность одиночек, стремившихся перестроить общество, Б. видел главную причину их поражения в личном несовершенстве. Цензура запретила первоначальное название романа: ‘Подлинная история товарищества ‘Большие надежды’ и сделала все возможное, чтобы изуродовать произведение и ослабить его воздействие на умы и души. Сам автор считал свой роман крайне плохим (Там же.— С. 154), однако, как отмечал впоследствии А. А. Коринфский, ‘сколько горячих, молодых споров… пылких порывов вызвано было этим, особенно преследовавшимся тогда… цензорами и… педагогами романом! Какие светлые мысли пробуждал он…’ (Иллюстрированное приложение к газете ‘Голос правды’.— 1907.— No 369.— С. 4).
В романе ‘Зовет… (Записки Семена Долгого)’, напечатанном в ‘Деле’ в 1872 г. (No 3, 5, 6, 10—12), показан начальный этап ‘хождения в народ’. В главном герое Елизаре Селиверстове своеобразно сочетаются романтическая исключительность и готовность именно к повседневной, будничной работе, пропаганде среди крестьян, перед которыми интеллигенция ‘в неоплатном долгу’. В делах и рассуждениях героев прослеживается влияние программы П. Л. Лаврова.
В последних романах и повестях Б. (‘Клад’, 1891, ‘Итоги’, 1892, ‘Ночь’, 1893, и др.) усиливаются пессимистические ноты.
В целом творчество Б. интересно как художественное преломление исканий, настроений демократической интеллигенции в 60—80 гг. Как признал В. П. Буренин — критик, идейно чуждый Б., писатель ‘украшал своими романами и повестями радикальное ‘Дело’… и в этом журнале сиял одной из самых ярких звезд’ (Новое время.— 1890.— No 5052).
Соч.: Повести и рассказы.— Спб., 1874, Лицом к лицу.— Спб., 1882, Степан Рулев // Русские повести XIX в. 60-х годов.— М., 1956.— Т. 2.
Лит.: Скабичевский А. М. История новейшей русской литературы 1848 — 1908 гг.— Спб., 1909.— С. 312—313, Касторский С. В. Беллетристы-демократы 60-х годов 19 в. // Проза писателей-демократов 60-х гг. XIX в.— М., 1962.— С. 33—36, Морозов Б. С. Тип передового разночинца в повести Бажина ‘Степан Рулев’ // Уч. зап. Туркменского университета.— Ашхабад, 1960.— Вып. 17.— С. 55— 70, Шорникова Л. А. Идейно-тематическая направленность творчества Бажина конца 60-х — начала 70-х гг. XIX в. // Писатель и литературный процесс.— Душанбе, 1974.— Вып. 2.— С. 138—172, Сборовская Т. А. К литературной биографии Бажина // Русская литература.— 1975.— No 2.— С. 179—183.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 1. А—Л. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990