Мыслима ли русская народность вн православія?
Мыслима ли русская народность вн православія?
‘День’, 1-го августа 1864 г.
Мыслима ли русская народность вне православия?, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1864
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Прибалтійскій Вопросъ. Внутреннія дла Россіи. Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’ и ‘Руси’. Введеніе къ украинскимъ ярмаркамъ. 1860-1886. Томъ шестой
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1887
Въ послднее время стремленіе къ объединенію разныхъ народностей, населяющихъ Россію, выразилось въ нашемъ обществ съ особенною силою — въ противоположность стремленіямъ, такъ-называемымъ сепаративнымъ. О политическомъ значеніи всхъ этихъ стремленій мы покуда говорить не будемъ, мы хотимъ остановить вниманіе нашихъ читателей на другой сторон вопроса, на томъ странномъ и, какъ намъ кажется, вредномъ смшеніи понятій, которое иные усердные защитники объединенія ставятъ во главу угла своей теоріи. Эти понятія — вра и народность, или — какъ всего чаще выражаются наши журналисты — религія и національность. Сила вещей, уроки исторіи, модный почетъ, которымъ пользуется въ наши дни принципъ національностей во всей цивилизованной Европ, наконецъ естественное, прирожденное, такъ-сказать физическое чувство своей народности, освобожденное теперь, благодаря такой Европейской мод, отъ ‘плна ложнаго стыда’,— все это заставило признать права Русской народности даже и тхъ, которые прежде или отрицали ея притязанія на самостоятельность, или относились къ нимъ презрительно и свысока. Русская національность, можно сказать, теперь даже въ большомъ почет, и не только въ Москв, но даже и въ Петербург, съ нею очень любезны не только высшіе образованные классы, но даже и прежніе рьяные проповдники космополитизма, общечеловчноcти, и пр. и пр., которыхъ голоса такъ рзко раздавались въ нашей журналистик еще лтъ семь-восемь тому назадъ, и поздне. Но помирившись съ Русской національностью и даже ставъ въ нкоторомъ род ея рыцарями, наши публицисты,— конечно не вс, но большая часть ихъ — постарались тотчасъ, ради большаго для себя удобства, выгородить изъ нея ‘религію’, и на такомъ процженномъ и очищенномъ элемент національности принялись строить свою теорію объединенія. Другими словами — имъ бы очень хотлось выдлить изъ идеи Русской народности идею православія, выкачать, такъ-сказать, изъ нея, равными воздушными насосами, самый воздухъ, и разведя составъ такой обездушенной Русской народности всми возможными инородческими и иноврческими элементами, пребывающими въ предлахъ имперіи, создать новую Россійскую національность… Тономъ авторитета, не допускающимъ возраженій, — голосомъ, какъ будто вщающимъ непреложную аксіому всего цивилизованнаго міра, они закидали Русскую публику фразами въ такомъ род: ‘религія сама по себ, національность сама по себ’, ‘религія есть, чувство личное, субъективное’, ‘связь религіозная отодвинута современностью на второй планъ’,— ‘узкіе предразсудки религіи’, ‘антикварная ложнопонятая догматика’, и т. д. Вслдъ за тмъ пошла фабрикація новыхъ Русскихъ: ‘Русскихъ-католиковъ’, ‘Русскихъ лютеранъ’, ‘Русскихъ Магометовой вры’, и съ легкой руки Польши — ‘Русскихъ Моисеева закона!’ Особенною борзостью въ этомъ отношеніи отличаются публицисты-Евреи… Дайте еще нкоторыя права Еврею, и ‘Еврей — возглашаетъ г. Гордонъ въ ‘Русскомъ Встник’ — исключая религіи, сдлается по убжденію и духу истымъ Русскимъ!’ Только за бездлицей и дло-то стало: исключить религію! Читатель возразитъ, пожалуй, что религія есть, независимо отъ догмы, духовное просвтительное и образовательное историческое начало, подъ воздйствіемъ котораго сложилась исторически Русская народность, воспитался духъ Русскаго народа, такъ что пріобщающійся духу Русскаго народа, становящійся по духу и убжденію Русскимъ, да еще истымъ, пріобщается и всмъ элементамъ, которыхъ этотъ духъ есть цльный и полный продуктъ и которые въ немъ не могутъ быть раздлены на составныя части никакимъ химическимъ аппаратомъ… Но эти возраженія не остановятъ г. Гордона. ‘Религія — восклицаетъ онъ — не служитъ препятствіемъ къ сліянію народностей: это можетъ быть принято, какъ нчто неоспоримое… Разнообразіе вроисповданій не мшаетъ единству народнаго духа… Ныло время, когда религія составляла единственное, связывавшее разрозненные элементы начало. Теперь не то. Современность выдвинула множество самыхъ разнообразныхъ интересовъ, которые охватываютъ вс стороны современнаго общества и неразрывно связываютъ его членовъ’ (напр. торговые?)… ‘Неудивительно,— продолжаетъ г. Гордонъ — что связь религіозная не стоитъ уже на первомъ план… Различіе религій не можетъ служить препятствіемъ въ дл народнаго единенія…’
И это говорится намъ, Русскимъ, въ то время, когда историческія судьбы Малороссіи и Блоруссіи такъ еще свжа въ памяти нашей, благодаря недавнимъ событіямъ, когда, ара единств происхожденія, именно на различіи вроисповданій, и только на немъ — зиждется различіе народностей въ Западномъ кра! Католикъ — Полякъ, православный — Русскій: вотъ единственное основаніе для опредленія національности, къ которой принадлежитъ тотъ или другой житель Малоруссіи и Блоруссіи, несмотря на общее ихъ происхожденіе. Это различіе не было установлено ни Польскимъ, ни Русскимъ правительствомъ, оно вытекло изъ самой сущности вещей и прямо указываетъ на участіе религіи въ образованіи Русскаго и Польскаго національнаго духа. Это значеніе религіи можетъ, конечно, казаться нкоторымъ неудобствомъ для г. Гордона, но что же длать? le fait est insolent, говорятъ Французы,— наглое свидтельство факта не можетъ быть отвергнуто, и какъ бы ни хотлось того г. Гордону и Ко,— это неудобство — религію — никакъ нельзя ни отстранить, ни выкинуть изъ жизни народовъ, хотя бы даже во имя современности и общечеловчности!
‘До тхъ поръ, объявляетъ г. Гордонъ, пока Еврей не сдлается чистымъ Русскимъ, членомъ вполн слитымъ съ государственнымъ организмомъ, членомъ, на которомъ, по солидарности интересовъ и стремленій, необходимо будутъ отражаться вс боли и наслажденія этого организма, до тхъ поръ Еврею, по естественной необходимости, будутъ недоступны многій шевелящія душу и сердце ощущенія, ему будутъ чужды многія возвышающія духъ человка понятія, и ему нельзя будетъ сдлаться гражданиномъ въ Европейскомъ смысл слова…’ Вся эта рчь поражаетъ сначала читатели, какъ что-то полное благородной мысли и высокихъ нравственныхъ требованій, но вникнувъ ближе и взявъ, такъ-сказать, эту рчь въ руки, съ удивленіемъ увидимъ, что вся она разваливается при малйшемъ прикосновеніи критическаго анализа. Еслибъ г. Гордонъ сказалъ, что до тхъ поръ, пока Еврей не сдлается христіаниномъ, до тхъ поръ ему по необходимости будутъ недоступны многія возвышающія духъ человка понятія и ему нельзя будетъ сдлаться гражданиномъ въ Европейскомъ смысл слова, — мы бы не только не стали ему возражать, но готовы были бы сами подписаться подъ его рчью. Дйствительно до тхъ поръ, пока Еврей не отрекся отъ Еврейскихъ религіозныхъ убжденій, нельзя Еврею, по самой природ и вещей, стать въ истинномъ смысл согражданиномъ христіанскаго гражданскаго общества, настоящимъ, по праву, участникомъ духовныхъ благъ христіанской цивилизаціи. Но г. Гордонъ разуметъ иное. Онъ хочетъ, чтобы Евреи были по духу и убжденію истыми Русскими, оставаясь въ то же самое время Евреями — въ смысл религіи,— чтобъ они, примыкая нераздльно и слитно къ христіанскому народу, длаясь ‘по духу и убжденію‘ членами общества, создавшагося на почв христіанства, воспитаннаго исторіей въ дух христіанскихъ началъ, пропитаннаго христіанскими убжденіями,— въ то же самое время по духу и убжденію принадлежали къ ученію, отрицающему истину христіанства, враждебному христіанскимъ началамъ, духу и убжденіямъ! Какова задача, читатель?! Это безсмыслица, скажете вы, это contradictio in adjecto! Помирить эти противорчія невозможно!.. Помирить нельзя, но… замазать можно.— Г. Гордонъ возразитъ, вроятно, что въ нашъ просвщенный вкъ люди силою общечеловческаго образованія возвышаются надъ религіозными предразсудками… Прекрасно, такъ для чего же вы не отречетесь отъ этихъ предразсудковъ, отъ мозаизма, отъ талмудизма и т. д.? зачмъ же вы такъ упорно продолжаете ихъ держаться? Что-нибудь одно: или это пустяки, или это дло убжденія, полное важности и значенія. Если это пустяки, такъ стоять за нихъ нечего, если же это не пустяки, а дло искренняго убжденія, охватывающаго все существо человка, такъ сліяніе ваше съ православнымъ Русскимъ обществомъ по самой очевидной логик — невозможно. При этомъ замтимъ мимоходомъ, что вы, для полученія ‘общечеловческаго образованія’, должны напередъ необходимо, по смыслу вашихъ же словъ, стать выше своей религіи, т. е. стать плохимъ Евреемъ и отршиться отъ Еврейскихъ религіозныхъ предразсудковъ,— тогда ужъ христіанскіе, такъ-называемые ‘предразсудки’ не только не полагаютъ препятствія къ общечеловческому образованію, но составляютъ Основу всей современной цивилизаціи,— ту почву, на которой зиждется все дальнйшее духовное развитіе человчества. Но объ этомъ посл.
Г. Гордону хочется, чтобъ Еврей, пребывая врнымъ іудейскимъ религіознымъ традиціямъ, чувствовалъ боли и наслажденія Русскаго государственнаго организма, т. е. того государственнаго организма, который создала себ Святая Русь. Мы легко допускаемъ, что Еврей способенъ почувствовать боль отъ недостатка путей сообщенія, отъ плохой администраціи, отъ неправыхъ судовъ, и сильное наслажденіе отъ проведенія желзныхъ дорогъ, добраго и правосуднаго управленія и т. п.,— но намъ сомнительно, чтобъ онъ почувствовалъ особенную боль напр. отъ перенесенія центра тяжести государства изъ Москвы на Ингернанландскій край имперіи, отъ ненормальнаго отношенія государства къ церкви, или особенное наслажденіе отъ гармоніи государственныхъ органическихъ отправленій съ православными требованіями Русскаго народа,— отъ успховъ Русскаго оружія надъ угнетателями Славянъ,— отъ торжества Русскихъ народныхъ православныхъ преданій въ высшихъ сферахъ управленія и т. д.??— Цль статьи г. Гордона — доказать стснительность нкоторыхъ мръ, еще дйствующихъ въ нашемъ законодательств относительно Евреевъ (на счетъ христіанской прислуги). Мы согласны съ нимъ, что эти мры дйствительно безполезны и заслуживаютъ отмны, но г. Гордонъ не правъ въ томъ, что свое домогательство о расширеніи гражданскихъ правъ для Евреевъ основываетъ на совершенномъ устраненіи идеи религіи изъ идеи Русской національности. Быть Русскимъ — невозможно ни Еврею, ни магометанину, ни католику, ни лютеранину, но быть Русскимъ подданнымъ — и въ этомъ званіи пользоваться извстными правами — можно.
Нельзя не признать, что это пошлое мнніе — объ отсутствіи какой-либо связи религіи съ національностью и о возможности освободить идею національности отъ идеи народной вры — въ большомъ ходу въ просвщенной Европ и въ особенномъ почет у нашихъ прогрессистовъ, преимущественно же прогрессистовъ Еврейскаго происхожденія. Это мнніе, какъ мы уже замтили, непосредственно примыкаетъ къ цлой теоріи о томъ, что общечеловческое образованіе, которымъ такъ любитъ чваниться современный вкъ, можетъ быть понято и дйствительно существуетъ совершенно независимо отъ идеи христіанства, вн ея, шире и выше. Предполагая заняться разборомъ этого послдняго мннія въ особой стать, мы возвратимся опять къ вопросу о взаимной связи религіи и національности. Непонятно, какимъ образомъ могутъ ратовать противъ этой связи Евреи, которыхъ національность только и единственно въ одной религіи находитъ свое опредленіе. У нихъ нтъ ни языка, ни родины, они, по собственному ихъ сознанію, ‘чужды тхъ элементовъ, которые, кром религіи, поддерживаютъ индивидуальность другихъ народовъ’, — вся ихъ національность — въ закон Моисеевомъ, ихъ историческія преданія нераздльны съ ихъ врованіями. Чтобъ перестать быть Евреемъ, достаточно отречься отъ іудейской вры. Вн этой вры Еврей немыслимъ. Какимъ же образомъ то, что составляетъ главную и единственную сущность Еврейской національности, можетъ быть удерживаемо, сохраняемо, при сліяніи съ другою національностью? Это все равно, что сказать: Французъ можетъ сдлаться Нмцемъ, оставаясь Французомъ, и Нмецъ Французомъ, оставаясь Нмцемъ. Если допустить, что для сліянія другихъ національностей христіанскихъ различіе религій можетъ не составлять особенныхъ препятствій, потому что религія не исчерпываетъ всего ихъ. содержанія и они могутъ отказаться отъ своей народности въ пользу другъ друга, не измняя религіи,— то это никакъ не относится къ Евреямъ, у которыхъ вся національность — въ религіи. Еврей, оставаясь врнымъ своимъ іудейскимъ религіознымъ преданіямъ, есть и остается Евреемъ, и ничмъ другимъ быть не можетъ. Поэтому, для сліянія своего съ чужою національностью, онъ долженъ перестать быть врующимъ Евреемъ, т. е. вообще Евреемъ. Слдовательно — отреченіе отъ іудейскихъ врованій есть единственное условіе для того, чтобъ Еврей сталъ Русскимъ, и выраженіе Русскій (не подданный, а просто Русскій) Моисеева закона также безсмысленно, какъ выраженіе: Русскій Еврейской національности, т. е. человкъ Русской національности — Еврейской національности? Нелпость.
Не въ такой рзкой степени, но также не мыслимо понятіе: Русскій латинскаго или лютеранскаго закона. Мы не можемъ брать произвольныхъ опредленій національностей: мы принимаемъ существующій фактъ, какъ онъ созданъ исторіей. Не нужно никакого личнаго чувства вры, чтобы понять различіе историческихъ судебъ народовъ латинскаго, православнаго, лютеранскаго закона и чтобы признать, что это различіе обусловлено различіемъ вроисповданія. Если кто въ развитіи человческихъ племенъ признаетъ участіе нравственныхъ двигателей,— нравственныхъ идей, стремленій, побужденій, задачъ, призваній, индивидуальностей нравственнаго племеннаго характера,— тотъ не можетъ отрицать и значенія религіи, какъ историческаго нравственнаго двигателя въ жизни племенъ, какъ участника въ ихъ образованіи и развитіи — въ качеств опредленнаго духовнаго просвтительнаго начала. Отдльные люди изъ народа католическаго вроисповданія могутъ не понимать богословской тонкости въ словахъ filioque, могутъ, пожалуй, и вовсе не знать о происхожденіи Духа Святаго, но это filioque (въ свою очередь не случайно явившееся) положило начало особливой исторической судьб католическаго міра — съ его папизмомъ, со свтскою властію папы, съ особеннымъ отношеніемъ церкви къ государству, церковнаго авторитета — къ наук и человческому разуму, къ личной повсти и свобод человка,— что все вошло въ плоть и кровь народовъ, возросшихъ подъ снію латинства, образовало ту атмосферу, которою они дышали и дышатъ. Такимъ образомъ современныя національности Европы являются продуктомъ всего тысячелтняго историческаго религіознаго воспитанія ихъ національной природы. Народамъ Романскаго происхожденія сродне латинство, народы Германскаго происхожденія свергли иго латинства и докончили, пожалуй еще продолжаютъ доканчивать свое воспитаніе путемъ религіознаго отрицанія, т. е. отрицанія протестантствомъ латинства. Русскій народъ сложился и воспитался подъ воздйствіемъ православія. Надо помнить, что вра, какъ уже мы говорили однажды, приводя слова одного писателя, ‘не ограничивается простымъ исповданіемъ, или обрядами или даже прямыми отношеніями человка къ Богу. Она проникаетъ все существо человка и вс отношенія его къ ближнему, она какъ бы невидимыми нитями или корнями охватываетъ и переплетаетъ вс чувства, вс убжденія, вс стремленія его. Она есть какъ бы воздухъ, претворяющій и измняющій въ немъ всякое земное начало, какъ бы свтъ, озаряющій вс его нравственныя понятія и вс его взгляды на другихъ людей я на внутренніе законы, связующіе его съ ними. Поэтому вра есть высшее общественное начало, ибо самое общество есть не что иное какъ видимое проявленіе нашихъ внутреннихъ отношеній къ другимъ людямъ и нашего союза съ ними. Дйствительно, прибавимъ, вра есть не только высшее общественное просвтительное, но и бытовое начало, проникающее во вс изгибы народнаго бытія, опредляющее духовное развитіе народа, его нравственную личность, его путь въ исторіи. Таковымъ просвтительнымъ общественнымъ и бытовымъ началомъ Русскаго народа является православіе. Что значитъ выраженіе: Русскій католикъ, Русскій латинскаго вроисповданія? Оно значитъ: Русскій, отрицающій православіе Но Русскій, отрицающій православіе — отрицаетъ съ тмъ вмст Русское общественное просвтительное и бытовое начало. Что же останется за тмъ у Русскаго изъ его Русской народности, вн этого начала, имъ отвергаемаго? Что даетъ ему право называться Русскимъ? Языкъ, физіологическіе признаки, врноподданничество? Но разв въ этомъ только заключается народность? Гд же духовные ея элементы? Какая же можетъ быть общность духовныхъ національныхъ интересовъ у латинянина съ православнымъ Русскимъ? Хороши Русскіе — латинскаго, Моисеева, Магометова закона, которые не могутъ назвать Русь — Святою Русью, какъ ее называлъ создавшій ее православный Русскій народъ! Намъ нтъ дда до другихъ Европейскихъ народовъ. Мы знаемъ только, что у насъ опредленіе Русской національности совпало съ опредленіемъ православія и обусловилось ихъ такъ, что всякій, стоящій вн религіи Русскаго народа (католикъ, мусульманинъ, Еврей) — стоитъ вн всего, что обязано бытіемъ своимъ именно этой религіи, что выразило въ себ ея начала, что прониклось ею,— слдовательно вн Русской народности, развившейся и сложившейся подъ воздйствіемъ и въ дух православія. Католикъ, лютеранинъ, Еврей могутъ быть врными Русскими подданными, могутъ быть преданы Русской имперіи, могутъ принимать близко къ сердцу ея политическіе интересы, могутъ любить ея могущество, ея славу, но они ни въ какомъ случа не суть Русскіе и не могутъ назваться Русскими,— не могутъ быть участниками духовной жизни Русскаго народа, которая неотдлима отъ его народности, отъ его общественныхъ идеаловъ и историческихъ завтныхъ стремленій.
Слдовательно ‘Русскіе католики’, ‘Русскіе лютеране’ — почти такая же безсмыслица, какъ и ‘Русскіе Моисеева закона’. Мы говоримъ — почти, потому что и у православныхъ и у католиковъ и у лютеранъ есть все же общее основаніе — вра во Христа и нравственная доктрина христіанства. чего въ отношеніи къ Евреямъ не имется.
Мы предупреждаемъ читателей, что возстаемъ здсь собственно противъ этихъ нелпыхъ названій, и противъ смшенія понятій, которое мы считаемъ вреднымъ и располагающимъ къ индифферентизму въ дл вры. Мы не касаемся здсь вопроса о гражданской правоспособности, которую государство въ большей или меньшей степени можетъ распространять на всхъ своихъ подданныхъ безъ различія вры и національности. Пусть защитники гражданской полноправности для иноврцевъ, а также и ратоборцы политическаго объединенія отыскиваютъ для своихъ требованій другое начало, принадлежащее къ сфер чисто вншней, политической, а не начало національной безличности въ смысл религіозномъ. Надо держать высоко знамя Русской народности — не только въ политическомъ отношеніи, но во всей полнот и широт ея духовнаго общественнаго значенія, надо твердо помнить, что ‘Россійское государство’ не можетъ замнять и устранять ‘Святую Русь’, которою единственно только оно есть, живетъ и движется. Но мы не въ прав будемъ называть Русь Святою Русью, если признаемъ таковыми же, какъ мы, чистыми истыми по духу и убжденіямъ (какъ выражается г. Еврей публицистъ) Русскими — приверженцевъ латинства, ислама, Моисеева закона и т.. д. Какъ Русскіе — хозяева нашей Святой Руси — мы можемъ терпть около себя всякихъ инородцевъ и иноврцевъ, можемъ предоставлять имъ свободу вроисповданія и національнаго развитія, можемъ надлять ихъ разными гражданскими правами, но не можемъ, безъ отреченія отъ самихъ себя, признавать ихъ такими же, какъ мы, равными съ нами хозяевами и полновластными распорядителями въ Русской земл, не можемъ, въ угоду имъ, унижать наше значеніе какъ Русской народности — неразлучной съ идеею православія.
Еврей, католикъ, магометанинъ могутъ быть Русскими подданными, но не могутъ быть Русскими. Напротивъ того — всякій православный, по понятіямъ Русскаго человка — можетъ быть Русскимъ, — такой же ему братъ, какъ Русскій. Ибо идея православія поглощаетъ для Русскаго человка тсное опредленіе національности.
О притязаніяхъ общечеловческаго просвщенія стоять вн христіанства и независимо отъ него, а также и о гражданскихъ правахъ, которыхъ добиваются Евреи, поговоримъ въ другой разъ.