Мысли о заведении в России Академии Азиатской, Уваров Сергей Семенович, Год: 1810 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 70 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем: В двадцати томах

Т. 10. Проза 1807—1811 гг. Кн. 2.

М.: Языки славянской культуры, 2014.

МЫСЛИ О ЗАВЕДЕНИИ В РОССИИ АКАДЕМИИ АЗИАТСКОЙ

Juvat integros accedere fontes. Lucret¹.

Часть первая (*)

(*) В С.-Петербурге недавно напечатана французская книга: Projet d’une Acadmie Asiatique. Читатели ВЕ, конечно, останутся нам благодарными за перевод этого сочинения, в котором они заметят многие важные мысли и которое представляет вниманию их новый, со многих сторон привлекательный предмет, изображенный пером искусным. Пер.

Понятия об истории человеческого образования весьма переменились в конце XVIII века: Восток единогласно наименован колыбелью общего просвещения. Причиною такого чрезвычайного переворота были успехи англичан в Индии², открытие священного языка браминов³ и сочинений Зороастра⁴, критическое рассмотрение книг библейских учеными людьми Германии⁵, наконец, учреждение Азиатского общества в Калекуте⁶, и теперь уверены мы совершенно, что Азия есть то средоточие, из которого истекло просвещение, разлившееся по всему земному кругу: сия прекрасная гипотеза, удивительно соответствующая преданиям священным, должна почитаема быть неотвержимою.

Пройдите в этом отношении внимательным взором всю историю, и вы увидите, что самые разнородные, с первого взгляда, части соединятся в одну порядочную систему, составляющую обширное распространение одного и того же начала. Соедините открытия новых с понятиями древних, и вы останетесь убежденными, что Азия есть главный источник образования человеческого. Первые известные нам просвещенные народы от Востока заимствовали начальные свои понятия, преобразованные ими в религии, более или менее сходные. Греческие мудрецы искали просвещения в Индии⁷. Поражены будучи величественною красотою ее природы, древностью ее мнений и зрелостью обычаев, от нее заимствовали они свои философические системы, свои понятия о нравственности, об установлениях моральных. С одной стороны, Индия обогащает их мыслями философическими, с другой — Финикия и Египет, колонии Востока, дают им своих символических богов⁸, которых они преобразуют, приноравливаясь к обычаям и привычкам местным. Так греческая философия и религия получили свое существование от мнений восточных, а когда римляне, наследники и подражатели греков, перенесли в Италию сначала систему их богопо-чтения, потом и философические их понятия, тогда и мнения восточные с могуществом Рима устремлялись на Запад и часто на пути своем встречали они понятия, уже утвержденные, но имеющие общее с ними происхождение, и неизвестными для нас происшествиями отделенные от страны отеческой.

Таково было вообще нравственное влияние Востока на Европу.

И влияние политическое не менее обширно. Наименуем одного Магомета, пророка, завоевателя, стихотворца⁹, грозившего низвержением и древней Империи, уже готовой к упадку, и новой религии, возникшей на развалинах всех прочих¹⁰. Ужас побед Магометовых распространил во многих странах известного тогда света религию, созданную сим необычайным человеком. Главными следствиями магометанства для Европы было падение Константинова трона¹¹, крестовые походы¹²и пребывание мавров в Испании¹³.

И если, с одной стороны, Магомет угрожал погибелью законам и свободе Европы¹⁴, то с другой — он был могущественною, хотя постороннею, причиною тех чрезвычайных перемен, которые впоследствии ее преобразили. XV век есть плод великих сих происшествий, и он же есть эпоха нового деятельного влияния Востока на Запад — влияния мирного и вместе победоносного, влияния, которое привело в движение множество неизвестных дотоле пружин и сообщило идеям ту чрезвычайную стремительность, которая произвела и великих людей, и дела великие. Открытие мыса Доброй Надежды¹⁵ совершенно переменило строение политического мира: обретши дорогу в Индию, мы познакомились с тысячею новых способов обогащения и промышленности, и сие важное открытие весьма способствовало к произведению того блеска, в котором представляется нам XV столетие.

Жители Востока, обезображенные установлениями варварскими, хотя новыми, сохранили, несмотря на то, некоторые черты древнего своего образа¹⁶. Тот же климат производит и те же склонности. И ныне, полагая благо верховное в совершенной недеятельности, имеют они воображение чрезвычайно беглое и цветущее. Араб пустынный, сидя под шатром своим, с наслаждением слушает повествования, сказочки, унылою песнею выражает он горесть свою о потере любимого коня¹⁷. Воспоминание о праотцах и древней их славе повсюду ему сопутствует, он в мужестве подобен им и только перестал быть завоевателем.

Персы уже не поклоняются солнцу, но они ему обязаны пламенным и сладострастным характером своей поэзии. Последователи Зердуста (Зороастра) уже не существуют, но памятник его мудрости в наших руках, и сие стихотворное богопочтение не совершенно еще погибло.

Китай, слишком прославленный и слишком униженный, представляющий нашим глазам разительное зрелище народа, покорившего своих победителей¹⁸, остался неизмененным среди разрушительного потока веков.

Но в Индии, особенно в сем древнем и таинственном отечестве образования, находим мы первые младенческие следы его при неоспоримых доказательствах его величайшей зрелости. Религия, философия, законы, поэзия — все представляется здесь в образе первоначальном, все представляет глазам наблюдателя остатки обширного развития образованности, и наконец, все может способствовать ему к усовершенствованию великой науки человека. Гордость Европы слишком долго пренебрегала Азию, теперь настало время дать лучшее направление этой гордости, вопросить развалины, дабы открыть в них новые причины славы, а может быть, и способы к распространению нового блеска. Дух изыскания был хорошо вознагражден за первые усилия свои, и нет причины отчаиваться в новых победах, сие только изыскание может способствовать нам положить на основаниях твердых общее начертание успехов человеческого разума.

И Россия, в сию минуту возрождения наук восточных, ужели одна останется позади всех других народов Европы?

Россия, смежная с Азиею и владычествующая всем ее севером, разделяет со всеми другими нациями то нравственное побуждение, которым они одушевляемы в благородных своих предприятиях, но сверх того она имеет еще и побуждение политическое, столь явственное, столь неоспоримое, что одного взгляда на карту довольно, дабы совершенно увериться в истине этого мнения. Россия, можно сказать, утверждена основанием своим на Азии. Сухая, необъятно обширная граница сливает ее со всеми народами Востока. Но можно ли поверить? Россия из всех европейских наций одна не обращала никакого внимания на Азию! {Труды Палласа¹⁹, Георгия²⁰ и Гильденштета²¹, принадлежащие к царствованию Екатерины II, не были продолжаемы. Надобно заметить, однако, что главною целью сих ученых мужей была Естественная история, и что они, ограничив себя одною Сибирью и землями, ей сопредельными, не проникали во внутренность и в южные страны Азии.}

Довольно самых обыкновенных понятий о политике, чтобы заметить те важные выгоды, которые могла бы получить Россия от основательнейшего знакомства с Азиею. Россия, имеющая столь тесные сношения с Турциею, Китаем, Персиею и Грузиею, приобрела бы множество способов не только содействовать распространению общего просвещения, но и удовлетворить потребностям более драгоценным. И никогда выгода государственная не была в таком согласии с важными видами образования нравственного.

Время устремить и на Азию то благотворное покровительство, которое АЛЕКСАНДР дает просвещению и наукам, и с этой стороны Россия, став наряду с другими народами, легко бы могла превзойти их теми способами, которыми она обладает, и теми важными следствиями, которых мы можем при таких многочисленных способах надеяться. Для сего весьма было бы полезно заведение такой академии, которая могла бы служить посредницею между образованностью Европы и просвещением, скрывающимся в недрах Азии, и которая соединяла бы в себе все то, что может иметь некоторое отношение к познанию Востока. Академия, имеющая предметом изучение азиатских языков {Одна из самых существенных выгод Академии Азиатской была бы образование переводчиков, необходимых для нас по сношениям нашим с Турциею, Персиею, Грузиею и Китаем²⁵.}, в которой критический европеец стоял бы наряду с азиатским ламою²², могла бы сделать бессмертным благотворение монарха и соответствовала бы намерениям его своею пользою.

Но дабы яснее доказать необходимость подобного заведения, представим в немногих чертах те главные сведения, которые приобрели мы от возрождения словесности, и те желания, которые остается еще по этой части исполнить.

Возобновление восточных наук имело уже многие важные следствия.

Изучение Библии начато было по новому плану, оно составляло особенное занятие ученых людей Германии со времен Реформации. Писатели, которые в XVIII столетии унизили почтенное имя философии, вооружались против Святого Писания всеми софизмами диалектики ничтожной, но с того времени, как ближе познакомились с Востоком, люди основательного ума признали в Библии священный характер мудрости вдохновенной²³.

Книги Священные рассматриваемы были с трех различных сторон: 1-е) со стороны теологического смысла, 2-е) критически, 3-е) в смысле религии, и все сии рассматривания не только не уменьшили, но совершенно оправдали и возвысили наше почтение к Книгам Священным, которые со многих сторон сделались для нас привлекательны.

Распространение сведений в языках азиатских должно ниспровергнуть древнюю систему общей грамматики²⁴{Под словом общая грамматика разумеется здесь происхождение и образование языков²⁶.}. Философы утверждают, что первое состояние человека было так называемое состояние чистой натуры, грубое, не многим отличное от состояния животных бессловесных. Они утверждают, что человек, увлекаемый силою необходимости и переходя от нужды простой к понятиям более сложным, изобрел наконец слово и образовал для себя язык, соответствующий обширности его мыслей. Новые материалисты ужасно мучили ум свой, дабы угадать, какими способами нашел человек искусство соединять понятие со звуком. Одни заставляют его подражать крику животных, другие пению птиц, некоторые объясняют задачу простым механизмом, и все вообще истощают свой ум на построение систем нелепых, стыдяся признаться, что разрешение такого вопроса превосходит их силы, и все вообще хотят доказать нам, что первая эпоха истории человечества есть время грубости животной и мрака. Сие доказательство почитают они гибельным для преданий священных!²⁷

Таково главное правило, на котором основана общая грамматика. Но метафизика, только предполагающая происшествия (faits), как бы ни анатомировала она действие человеческой умственной силы, никогда не удовлетворит нашему рассудку. Рассудок здравый не может не вооружиться против такой системы (в одно время и романической, и сухой), которая отвратительна для ума и ничего не представляет воображению. В истории человека на каждом шагу открываются ему и признаки состояния совершеннейшего, и признаки упадка человеческой натуры. На этой истине основаны все древние мнения, все древние предания, ей не противоречат и сии воспоминания, чудесным образом сохранившиеся в памятниках бесчисленных, воспоминания, присвоенные законодателями священными, преобразованные моралистами, воспетые стихотворцами, они представляют нам в то же время и доказательство историческое, удивительным образом связанное с божественным изобретением слова.

Согласно с сею прекрасною гипотезою, первые понятия, данные Божеством человеку вместе с языком, должны быть истины простые, соответствующие первоначальной простоте человеческого общества. И весьма вероятно, что первые действия человеческого ума имели предметом не гордые открытия, но приобретения относительные и предвиденные заранее. Золотой век стихотворцев есть темное воспоминание об этой эпохе совершенства, которая с помощью непрерывных преданий достигла до позднего времени свидетельств положительных: и сие первобытное время надлежит именовать эпохою понятий первородных — дар столь же божественный, как и самое слово, и в нем заключенный.

Сии начальные истины, везде единообразные, изглаживались по мере той, как человечество удалялось от состояния первобытного, они исчезли, и когда вдохновенные люди захотели возвратить уму человеческому нравственность, более его достойную, тогда почерпнули они в преданиях, и письменных, и словесных, воспоминание о сих великих и вечных истинах. Древние учения без изъятия все основаны на котором-нибудь из сих понятий первоначальных.

Следовательно, Восток, отчизна человеческого рода, хранитель первобытных его познаний, первый свидетель и его совершеннейшего состояния, и его печального упадка, один может представить нам древнейшие памятники его истории. И на Востоке нашли мы те доказательства, которыми уничтожаются системы философов новых. Когда англичане, овладев Индиею, завоевали и древний священный язык браминов, тогда в опровержение философических романов представлена была одна самая простая истина, подтверждаемая наблюдением и ныне от всех принятая — истина, что по мере нашего приближения к источнику языков древнейших мы обретаем и правила более ясные, и лучшую методу, и грамматическую систему, имеющую все то совершенство, к которому дано человеку достигнуть. Трудно оспорить у санскритского языка право первородства, но общее мнение утверждает, что этот прекрасный язык, при совершенной правильности и простоте в формах, имеет такое богатство выражений, что может по справедливости наименован быть первым между классическими диалектами.

Сия простая истина высшего грамматического совершенства языков по мере их близости к источнику общего происхождения языков²⁸, истина, столь тесно связанная с преданиями священными, не разрушает ли в самом основании воздушные замки новейших материалистов? не уверяет ли она, что здание общей грамматики должно быть перестроено снова? И в наше время для совершения этого важного подвига представляются новые действительнейшие способы в изучении языков восточных — одно оно может быть твердым основанием общей грамматики, одно оно может ее защитить от вредного духа системы.

Философическое рассматривание языков особенно важно и потому, что в них единственно находим исторические памятники тех времен, которые предшествовали самой истории. Рассматривать язык народа — значит рассматривать ход его мыслей. Чем более совершенства имеет язык, тем ближе к образованности и тот народ, который им владеет. Анализ языка знакомит нас с гением нации²⁹, а сличение нескольких языков открывает нам не одну существующую между ими связь, но вместе и то, к которой эпохе принадлежат некоторые понятия, родились ли они в самом языке или заимствованы от другого, может быть, не существующего уже диалекта?

История философических идей, которую можно назвать древностями метафизики, должна быть преобразована с возрождением наук восточных. И древние думали, что Азия есть отечество философии. Взгляните на историю философии греческой: вы увидите Пифагора³⁰, заимствующего в Индии и на Востоке главные свои мнения и на них основывающего италийскую школу³¹. Бог, говорит Пифагор, есть тонкая материя, эфир, чистейший огнь, повсюду разлитый и все приводящий в движение, следовательно, душа вселенной. Индийский пантеизм, соединенный с системой перехождения³², проповедует такие же точно догматы. От Востока заимствовал Пифагор и таинственное свое вдохновение, и правила умеренности, и мысли о переселении душ, и установление общественности имений³³. Философия числ известна была Китаю и Индии гораздо прежде, нежели Пифагору³⁴. Гераклит Ефесский³⁵ еще более приближился к идеям восточным: он проповедовал, что огонь есть начало вещей. Фалес³⁶, учредитель ионийской школы³⁷, посещал Египет и Азию и в них почерпнул многие важные сведения. В его системе вода есть главная, всему основанием служащая стихия. Способна будучи принимать бесчисленные формы, она составляет материю самых противоположных между собою сущностей. Бог употребил ее для сотворения мира. Сие разительное несходство между двумя древнейшими школами Греции тем более замечательно, что в Индии обожатели Хивы признают началом вещей огонь, а почитатели Вистну воду³⁸.

От Пифагора до Платона³⁹, ближайшего из философов греческих ко мнениям Востока, все почерпали в одном и том же источнике, и одни и те же понятия переливаемы были в разные формы.

После Платона философия оставалась в бездействии до основания Александрийской школы⁴⁰, которая вдруг пробудила понятия восточные. Великая перемена произошла в умах, и она произведена была именем Платона. От сей пифагоро-платонической школы родились и гностики⁴¹, и Талмуд⁴², и первая философия христианская⁴³.

По совершении двух мрачных веков невежества философия возобновилась у арабов, которые, в свою очередь, по следам Аристотеля и Платона, хотели соединить ее с исламизмом⁴⁴. Арабы перенесли Аристотелевы сочинения в Испанию, отселе распространились они по всему Западу, и Европа Востоку обязана была веком схоластики, веком, слишком униженным, но знаемым слишком мало и послужившим естественным переходом от мрачности к свету.

Таковое действие на образованность нашу имела философия азиатская. Но сколь бы важно было для нас точнейшее сведение о собственной истории и собственном ходе этой философии? Надобно думать, что система перехождения, соединенная с учением о переселении душ, есть самая древняя из философических систем Востока, она переродилась в астрологию, наконец, в материализм, и это перерождение было второю эпохою философии индийской, с другой стороны, учение о двух началах — вероятно, древнейший ответ на задачу о происхождении зла — переменилось впоследствии в пантеизм⁴⁵.

И одним из самых важных последствий предлагаемого учреждения Академии восточной был обстоятельнейший разбор философических сочинений Азии. Их переводом, сравнением и приведением в порядок была бы оказана чрезвычайная услуга словесности и философии.

Если бы можно было распределить системы на классы, сочинения на школы, а все предания соединить в один состав⁴⁶, если бы можно было последовать за изменениями идей философических и обрести невидимую нить, соединяющую их, тогда необходимо приобрели бы мы те нужные материалы, из которых со временем составилась бы археология метафизики.

Многие в наше время ограничивают поэзию пределами тесными, почитая предмет ее маловажным. Но поэзия первых народов должна быть рассматриваема как самое верное изображение их нравственной силы и отпечаток их мыслей.

В поэзии восточных народов с первого взгляда замечаем мы необыкновенную стремительность мыслей и пышное великолепие выражений, изумляющие рассудок, но дабы объяснить для себя причину такого отличия в характере ее, и дабы совершенно почувствовать всю важность сего рассматривания, надлежит наполнену быть следующими мыслями:

Восточная поэзия и потому уже есть самая древняя, что она все описывает — таков характер поэзии первородной. Природа лежит пред нею во всей еще своей свежести: она изображает все потому именно, что нет еще ничего определенного, она распространяет подробности каждого описания, ибо каждая подробность есть приобретение новое. И вот почему привязывается она особенно к гармонии слов и вымышляет новые способы располагать их разнообразно для произведения разнообразного действия. И первоначальная сила человека явно обнаруживается в этом обилии выражений, в этом разнообразии оборотов, показывающих некоторым образом нетерпеливое стремление воспользоваться чудесным и откровенным даром письменного языка. Все сказать и все изобразить есть принадлежность сына природы, свойство рассудка, не вышедшего еще из младенчества. Так объясняется отличительный характер поэзии первородной и то чудесное действие, которое она в начале своем производила, действие, побуждаемое всеми преданиями, изображенное во всех аллегориях. Никогда ни утомленные наши органы, ни правила, заранее нами положенные, ни наши анализы и методы не могут сделать для нас ощутительным того впечатления, которое могущество красноречивого слова производило на душах еще новых и удобно воспламеняемых. И так надлежит дойти до источника сих понятий, дабы проникнуть их истину и обнять их в связи надлежащей. Младенчество человеческого рода, может быть, продолжалось гораздо более, нежели как полагают. Надлежало пройти векам, дабы человек пришел в состояние постигнуть, сколь утомительно злоупотребление слов и частое обращение на одни и те же мысли. И поэзия перестала существовать, или, справедливее, она совершенно переменила характер с той самой минуты, в которую сделаны опыты заключишь в немногих словах идею. От краткости слога недалеко до анализа, но анализ, при всех чрезвычайных выгодах, с ним сопряженных, сжимает воображение в пределах теснейших, и аналитическая метода, которой наконец подчинили произведения человеческого ума, была последним действием постепенного хода человеческих мыслей. Изобретенная во времена бессилия и пресыщения, она похитила у поэзии ее владычество, и поэзия, утратив первенство между искусствами человеческими, необходимо должна была утратить и некоторую часть своей силы и некоторую часть своей свободы.

Сии предварительные мысли доказывают нам, что близкое знакомство с поэзиею азиатскою со многих сторон представляется для нас привлекательным. Понятие наше о поэзии индийской весьма еще несовершенно. Драма ‘Саконтала’⁴¹, несколько отрывков, рассеянных в Записках общества Калекутского и в некоторых других сочинениях отдельных — вот все наши богатства, следовательно, мы еще не имеем достаточных способов для определения истинного характера индийской поэзии, иногда простой и приятной, иногда мистической и высокой. Фирдузы⁴⁸, персидский Гомер, не переведен. Хафиц⁴⁹, Анакреон Персии, известен по некоторым только отрывкам, арабские сказки не все еще напечатаны⁵⁰, с поэзиею китайцев мы совершенно еще незнакомы. Можно сказать, что поле восточной поэзии ожидает еще трудолюбивой руки, которая, обработав его, показала бы нам гений Востока во всем великолепии, ему принадлежащем, и тем расширила бы сферу наук словесных.

Наконец, между важнейшими предметами наук восточных полагаем историю и статистику Азии. Дабы усовершенствовать и дополнить исторические наши сведения, надлежит, руководствуясь новыми точнейшими наблюдениями, исправить и хронологию, и географию Востока, собрать и летописи, и предания тех народов, которые попеременно или населяли его, или опустошали, определить различные формы их правлений, их установления гражданские и священные, их успехи в математических науках и земледелии, наконец, при всех исторических изысканиях никогда не терять из виду, что одна только Азия может для нас объяснить историю переселения народов⁵¹, без которой и самая история Европы не может иметь основания твердого, и которая по сие время представляет нам один только мрачный систематический хаос.

И со стороны астрономии много имеют для нас привлекательного науки восточные: на Востоке была колыбель астрономии. Первые астрономические наблюдения перешли из Индии к халдеям, потом в Египет и Персию, наконец, к александрийским грекам, от которых заимствованы были арабами, перенесшими их напоследок в Европу⁵². Бальи⁵³ в сочинении своем об астрономии индийской полагает, что первые наблюдения индийцев сделаны были еще за 3102 года до Р. X. И ученый Фререт⁵⁴ также думает (Hist de l’Acad. des Inscr. T. XVIII, p. 48), что с этой эпохи надлежит начинать хронологию индийцев. Миссионеры утверждают, что в Индии находились философы, которые солнце почитали средоточием мира. По крайней мере, мы знаем наверное, что Массуди⁵⁵, автор арабский XII века, приписывает Браме⁵⁶ изобретение астрономии, и что Птолемей⁵⁷ заимствовал свой ‘Алмагест’ у индийцев. Гномон известен был браминам⁵⁸, и они имели методу для исчисления затмений, по словам Бальи, весьма простую и искусную (Astron. Ind., p. 112—113). В собрании записок Калькутского общества заключается множество драгоценных сведений об азиатской астрономии, подающих надежду к новым, гораздо важнейшим открытиям.

И если справедливо, что мы наконец достигли до той эпохи (уже известной в истории просвещения), эпохи, в которую человеческий ум, ступивший на крайнюю степень изобилия творческого и не могущий удовлетворить собственному своему стремлению, обращается на самого себя, дабы, исчислив свои сокровища, приобресть новые силы, то неоспоримо, что возрождению наук восточных встретились самые счастливые обстоятельства. Стремление живое и творческая сила, деятельная, быстрая, объемлющая иногда человеческий ум, не могут быть признаны отличительным качеством нашего времени. Эпоха беспокойной деятельности умов и общего злоупотребления мыслей заняла место славных времен и живости, и блеска, когда гений, являющийся изредка подобно пламенному метеору на сцене мира, оставлял за собою обширные струи света, и когда несколько избранных умов заключали в себе те мысли и знания в целом, которые ныне между большею частью людей рассеяны. Сии отдельные участки света могут еще блистать в малом круге, но они уже не соединяются в одно светозарное пламя. Творения великого духа, запечатленные силою и бессмертием, должны были необходимо уступить разборчивости остроумия, тонкой, но так же, как и оно, малозначащей. В истории встречается нам не одна подобная эпоха. Я укажу на Грецию. Она уже истощена была произведением великих людей, когда последний из них, Платон, внезапно сделал в умах чрезвычайную перемену. Дав новое движение мыслям, раскрывши способности анализировать, представивши раздробленными те предметы, в которых гений до того времени видел одно только целое, открывши многие дотоле неизвестные источники света и наконец облекши собственные мысли очаровательною одеждою воображения стихотворного, он сделался, так сказать, посредником между временами гения и веком ума. Последователи Платона овладели всеми пределами человеческих знаний, и школа его впоследствии принимала на себя множество образов разных⁵⁹. В идеях произошло всеобщее волнение, и это волнение сходствовало весьма во многом с тем, которое замечается в наше время, разница, однако, та, что платонизм, распространившись в такое время, когда уже все приготовлено было к перемене всеобщей, когда устаревшие религии и правила требовали преобразования совершенного, необходимо должен был двинуться вперед, дать направление ожидаемому перевороту и устремиться не на рассматривание памятников древних, но на раскрытие новых идей и на последствия, ими производимые. Мы, напротив, утомленные кровопролитиями, во имя человеческого ума учиненными⁶⁰, не можем и не должны ожидать никакого возобновляющего их потрясения. И те же причины, которые направляли вперед стремления платонизма (надобно заметить, что и нынешние идеи более или менее ими напитаны)⁶¹, побуждают нас обратить на древность те знания, которыми изобилует теперь Европа. Науки восточные были бы самым полезным занятием для беспокойной деятельности умов, и сверх того они оказали бы важную услугу Европе точнейшим определением ее генеологии. Так, без сомнения! Короче познакомившись с Азиею, найдем мы ту Ариаднину нить, которая будет для нас служить руководством в лабиринте ума человеческого, и без сомнения, откроется нам множество источников древних, забытых, засыпанных развалинами, но источников, могущих возвратить нам ту силу и свежесть, которые предзнаменуют эпохи, озаряемые присутствием творческого гения.

— Часть вторая

Не место здесь говорить о расположении Академии Азиатской, сие расположение может быть сделано тогда, когда определятся и обширность сего заведения, и те способы, которые даны будут ему от правительства.

Но мы представим здесь общий план курса литературы и языков азиатских.

Первая мысль, которая нам встречается и которая должна служить обоснованием всякому заведению такого рода, есть та, что филология подразделяема на несколько отраслей: этимологию, грамматику, критику⁶².

Есть люди, которые соединяют в себе противоположные свойства грамматика и критика. Но Академия, имеющая одним из главных предметов своих филологию, не может дойти до некоторого совершенства, ежели сии два класса не будут отделены один от другого. Итак, Академия Азиятская должна заключать в себе, во-первых, курс языков, во-вторых, курс литературы, и для каждого из сих курсов должны быть определены особенные учители.

Опыт Калекутского общества служит подпорою этой системе: оно признается, что слишком рано позволило себе заняться философическими рассуждениями и пространным разбором некоторых истин отдельных. Надобно рыться и потом уже строиться, и истинно важных открытий можем мы ожидать только тогда, когда приобретем технические сведения о востоке, более основательные и глубокие.

Литература азиатская разделяется на несколько больших отраслей, из которых каждая составляет одно особенное целое.

К ней принадлежит и литература еврейская, которая отличается от прочих тем, что она уже не обещает никакого нового открытия. Единственный памятник её: свягценные книги⁶³.

Литература индийская есть самая древняя, самая привлекательная и менее других известная. Она не имеет никакого отношения к другим литературам востока, она ближе всех прочих к понятиям начальным⁶⁴и сохранила ещё некоторые черты первобытного образования вселенной. Издревле поэзия и философия соединились в Индии для составления той религии, которой следы замечаемы нами во всех религиях древнего мира. Один из коренных догматов этой религии есть догмат перехождения (или излияние всех вещей из Бога и их обратное слияние с существом его), а один из коренных символов: обожание света, в котором восточные народы видели три свойства: творческое, хранительное и разрушительное. И когда азиатские религии почерпнули свои учения в источнике индийском, то коренное понятие о символическом боготворении света сохранилось неискаженным среди бесчисленного множества изменений. Индия представила в трех лицах первых три могущества натуры, и сии три лица суть Брама, Вистну и Хива, в Египте именовали их Озиридом, Гором, Тифоном⁶⁵, и боги Орфеевы суть также не иное что, как силы природы, получившие образ вещественный⁶⁶. Когда он воспевает Пана⁶⁷, великое целое, вечное Существо, мрачность, покрывающую круг земной, и сотворение света, первый знак к образованию мира, то космогония его совершенно сходствует с индийскою и египетскою. Система его понятий о богопочтении имеет такое сродство с понятиями сих двух народов и такое разнообразие в формах, что общее происхождение их кажется несомненным⁶⁸.

Еще до времен персидского Зердуста (Зороастра) индиец Мону возобновил веру в единого Бога, Владыку вселенныя. Его сочинения имеют особенное сходство с сочинениями священного законодателя, и сие сходство, не ускользнувшее от внимания английских ученых⁶⁹, нимало не уменьшая почтение нашего к святому закону, напротив, доказывает только то, что оба законодателя почерпали в одном и том же общем источнике, открытом непосредственною волею Провидения разуму человеческому и впоследствии времени, также по воле Провидения, для него истощившемся и им забытом.

Понятие о Боге едином, которое проповедовал Мону, и теперь ещё соединено с мифологиею индийцев, несмотря на её противуречия и нелепости. Ещё невозможно привести эту мифологию в систему — предмет сей предоставляется новой Академии Азиатской.

Мы слишком ещё небогаты материалами, дабы обнять во всей обширности различные части образованности индийской, и самые учебные книги об этом предмете ещё не существуют. В таком случае правительству, споспешествующему наукам восточным, необходимо нужно отнестись прямо к обществу Калекутскому и истребовать от него не только те книги, которые трудами его изданы и которых полное собрание едва ли найдется и в самой Англии, но вместе с ними и верные копии с манускриптов. А чтобы составить порядочный лексикон самскритской⁷⁰, надлежало бы послать ученого человека в Париж для сделания верных списков с грамматик и лексиконов, означенных в каталоге господина Лангля⁷¹ и в предисловии господина Шлегеля {Catalogue des manuscripts Samskrits de la biblioteque imperiare par M. M. A. Hamilton et Langles. Paris, 1807. — ber die Sprache und Weisheit der Indies von Fr. Schlegel. Heidelberg, 1808.}.

Но таким образом при начале Академии Азиатской было бы весьма трудно вдруг распространить учение самскритского языка. Мы думаем, что прежде всего надлежало бы познакомить воспитанников с буквами девангарийскими и бенгальскими и с первыми правилами бенгальской грамматики⁷². Опыты сии произвели бы в них охоту к наукам индийским и поощрили бы их посвятить оным свое прилежание, несмотря на малочисленность материалов, но питаясь ободрительною надеждою на будущие пособия. И в этом намерении господин Клапрот⁷³ сочинил план (табл. No 1), могущий служить руководством при настоящем положении наук индийских.

Китайская литература, столь древняя и не столь привлекательная, как индийская, менее прочих подвержена была влиянию иностранцев. Верные летописи китайские простираются за 2000 до Р. X.⁷⁴ (преимущество, которым не могут хвалиться другие народы), и в сих-то летописях предпочтительно надлежит искать достоверных свидетельств переселения народов, которого история без новых объяснительных трудов навсегда останется для нас непонятною. И относительно к философии словесность китайская может быть весьма полезна, ибо китайцы имеют не только философию числ, им в особенности принадлежащую, но и систему Дуалкома, родившуюся в VIII веке, систему, о которой ничего не сказали нам иезуиты⁷⁵. И в отношении к истории естественной, и в отношении к математическим наукам ближайшее знакомство с Китаем не менее было бы для нас выгодно.

Трудность китайского языка довольно известна, мы не имеем ни учителей, ни книг учебных, и начинающий необходимо должен пройти через лабиринт заблуждения, прежде нежели будет ему возможно составить для себя грамматику и лексикон: сухая, утомительная работа, долженствующая продолжаться по крайней мере 4 года. Итак, дабы учение китайского языка сделать менее трудным, надлежало бы прежде всего издать лексикон⁷⁶: предприятие могущее совершено быть только в России, ибо она имеет и чрезвычайное множество материалов, и сведущих переводчиков, каковы гг. Липовцов, Каменской, Новоселов, Владыкин⁷⁷ и пр.

Большим пособием послужит и перевод важнейших сочинений китайских с оригинального языка на манджурский язык⁷⁸. Манджурский не труден, и переводчики наши знают его совершенно. Он же имеет буквы. Манджурская грамматика довольно правильная и весьма во многом сходствует с грамматиками европейскими. Итак, чтобы обнять словесность китайскую во всех ее отраслях, надлежит необходимо соединить учение обоих языков. Следовательно, Академия Азиатская, относительно к этому предмету, прежде всего должна заняться не сочинением диссертаций ученых, но просто переводом оригинальных книг, которые открыли бы свободнейший доступ к литературе китайской.

Г. Клапрот, доставивший нам начертание словесности китайской и манджурской (No II) и сверх того многие материалы для последней части сего опыта, есть человек, имеющий основательные сведения в языках восточных, особливо в китайском, сведения, соединенные с большою проницательностью. Он скоро издаст каталог сочинений китайских и манджурских, находящихся в С.-Петербургской Академии наук⁷⁹, каталог, могущий служить хорошим руководством к познанию китайской литературы.

До времен Магомета словесность арабская и словесность персидская имели характер особый и ныне еще заметный в их древних стихотворениях. Исламизм, покоривши нации, совершенно одна от другой отличные, произвел между ими некоторое общее однообразие, которое запечатлело и самую их словесность. Система фатализма, погибельная для воображения, уничтожает и живость рассудка⁸⁰. Религия, показывающая в верховном божестве неумолимого тирана, а любовь преображающая в потребность чувственную, не может благоприятна быть для поэзии. И в самой вещи, магометанство не произвело ни одной превосходной книги. Фирдузиева поэма ‘Шах Намех’ принадлежит еще к первой эпохе, автор, по-видимому, обожатель огня, представляет исламизм как нечто новое, и сам остается при старой религии. Мистическая секта суфисов⁸¹ первая сделала опыт соединить с учением Магомета религию более свободную, вышнего существа более достойную. Основателем этой секты, вначале именовавшемся Ухангисами⁸², по-видимому, известна была индийская философия. Думают также, что и Платон почерпнул некоторые понятия свои в этом источнике теологии возвышенной и стихотворной. Особенно достойно замечания то, что Хафиц, Джелаледдин⁸³ и Джами⁸⁴, славнейшие персидские стихотворцы, принадлежали к этой же секте, и толкователи магометанские всячески мучили свой ум, дабы найти в сочинениях сих поэтов некоторые признаки истинного исламизма.

Весьма желательно, чтобы учение персидского и турецкого языков между нами распространилось. Сии два языка объемлют всю магометанскую литературу, ибо все почти сочинения арабские переведены или на персидский, или на турецкий, а по свидетельству людей, сведущих в науках восточных, весьма трудно выучиться основательно арабскому языку, не проведя несколько времени во внутренности Азии.

Таблица No III, также г. Клапротом сочиненная, представляет нам общее начертание курсов литературы арабской, персидской, турецкой и татарской.

Если поэзия восточная почти не имела никакого влияния на поэзию древних, то действие ее на поэзию народов новейших тем ощутительнее и сильнее: словесность еврейская соединена для них весьма тесно с священными понятиями религии, и Моисея надлежит почитать основателем новой школы стихотворства, не сходствующего ни с каким другим стихотворством Востока. Присвоив его понятия, мы необходимо должны были присвоить и тот наружный образ, который дает он своим понятиям, и возвышенность гимнов его, вероятно, произвела тот характер отвлеченности и глубокомыслия, которым отличается священная поэзия новых.

Сочинения Моисея, Книга Иова и Песни Пророков⁸⁵ суть памятники стихотворства, едва ли не превышающие своим величием совершеннейшие произведения древности.

Святой восторг живет на бреге Иордана!

В тени Едемских рощ, на высотах Ливана.

Из всех, писавших о еврейской поэзии, никто не проникнул так глубоко в дух и не представил с таким искусством действий ее, как славный Гердер. Слог одушевленный, проницательность удивительная и воображение творческое, соединенное с ученостию обширною — таков характер Гердера, особенно обнаруживающийся в книге его ‘Дух еврейской поэзии’ (‘Geist Hebraischen Posie’).

Легко представить себе, сколь важно изучение языка еврейского даже в простых отношениях словесности, и литература еврейская должна служить основанием всякой Азиатской академии, представляющей нам ключ к наукам Божественным и человеческим. Табл. No IV сочинена г. доктором Фесслером⁸⁶, который со множеством других сведений соединяет и совершенное знание литературы еврейской. Он сообщил нам тот план, которому сам некогда следовал в преподавании уроков этой же самой словесности. Чтение Святого Писания с разбором и объяснением есть главный предмет в курсе еврейского языка и должно непосредственно следовать за грамматикою. Г. Фесслер распределяет его следующим образом:

Историческом: из Книги Бытия⁸⁷, Глава XXXVII, XXXIX до Главы L.

Моральном: все Книги Притчей⁸⁸.

Философическом: Книги Еклезиаста⁸⁹.

Стихотворном: все Книги Иова и

Лирическом: Песни Моисеевы Второзакония⁹⁰ XXXII, Деворы⁹¹ Суд.⁹² V Псалмы⁹³ XLI — LXVIII — LXXXIV — ХС — CIV — CXXXVII — CXXXIX.

К этому чтению необходимо нужно присоединить и еврейскую археологию, заключающую в себе изображение обычаев и обрядов еврейских, согласно с законом Моисеевым, разбор еврейской поэзии и взгляд на историю Книг Священных. Для тех, которые расположены будут заняться этою частию словесности древней, могут быть весьма полезны следующие сочинения г. доктора Фесслера: ‘Еврейская Антология’⁹⁴ и ‘Institutiones linguarum orientalium’. Wratislawiae, 1787.

Словесность армянская и грузинская достойны внимания в отношении историческом, ибо грузинцы и армяне имеют собственные летописи⁹⁵, заключающие в себе такие исторические известия, которых напрасно будем искать в историках Азии, Греции и Рима. Особенно летопись грузинская чрезвычайно любопытна. В начале последнего века она взята была из Мчетского и Гелатийского монастыря Вахтангом V, сыном Левана⁹⁶. Господин Клапрот во время пребывания своего в Тифлисе велел перевести один отрывок из этой летописи, отрывок, дающий нам очень выгодное понятие об историках Грузии. Армянская литература так мало известна, что мы не знаем еще и имени тех сочинений, которые к ней относятся. Но для России было бы особенно выгодно познакомиться ближе с сими двумя народами: она имеет к тому великое множество способов, сверх того, многие сведущие армяне и грузинцы могли бы употреблены быть для преподавания нужных уроков в обоих языках.

Хотя Тибет и соединен посредством ламаизма с Индиею и внутреннею Азиею, но он совершенно отделен от них и языком, и словесностью⁹⁷, в Европе почти неизвестными. Для русских весьма бы нетрудно было заняться литературою Тибета, ибо они имеют множество способов добывать и книги, и рукописи тибетские, для объяснения и перевода которых могут иметь непосредственное сношение с ламами. Сверх того, можно было бы выписать и литеры тибетские, вылитые в Лейпциге Брейткопфом⁹⁸, а приступ к сей литературе надлежало бы сделать с перевода и издания маленького Тибето-монгольского словаря, продающегося в Кяхте⁹⁹.

Тибетская азбука (alphabetum Tibetanum), изданная в Риме отцом Георги (1762)¹⁰⁰, сочинена отцом Кассианом Белижиатти. Издатель присоединил к этой азбуке диссертацию собственного рукоделья: ‘Qua de vario litteratum ac religionis nomine, gentis origine, moribus, superstitione, ac manichaeismo disseritur, tum Beausobrii calumniae in St. Augustinum, aliosque ecclesiae patres, refutantur’. Эта диссертация, в которой что слово, то нелепость, навлекла на отца Георга жестокую критику отца Павлина де С. Бартелеми, изданную под титулом: ‘De veteribus Indis dissertatio’. Romae 1795¹⁰¹.

Северные азиатские народы, которые не имеют литературы и почти не знакомы с письменным языком, не менее заслуживают наше внимание, и в особенности потому, что в великой истории переселения они, конечно, занимают важное место. За неимением свидетельств исторических мы должны пользоваться свидетельствами языков, которые в этом отношении необходимо нужно подвергнуть критическому разбору, и Академия Азиатская, распределив азиатские языки на классы, но распределив их, не согласуясь с обманчивыми гипотезами, а в истинном философическом смысле, с помощью проницательной критики и основательного сравнения наречий, окажет значительную услугу наукам, но в этом случае особенно надлежит беречься ослепительных заблуждений этимологических, к которым, несмотря на поучительный пример Курта де Жебеленя¹⁰², еще многие в наше время склонны. Этимология, рассматриваемая как изучение человеческого ума, должна присутствовать при изысканиях исторических, но, отделившись от критики строгой, она или делается бесполезною и пустою, или может завести в заблуждения вредные, которым привычка дает силу закона и которые на долгое время отклоняют искателя от верной дороги к открытиям.

Остается нам пожелать, чтобы в России заведена была Азиатская Академия, которой расположение соответствовало бы важности ее цели, а средства величию Русской Империи. И если наш легкий опыт обратит внимание правительства на тот великий предмет, который мы с некоторых сторон изобразить старались, то мы почтем намерение наше исполненным. Пускай искуснейшая рука дополнит и довершит представленное здесь в одних только общих чертах. И титул, и форма этого сочинения доказывают ясно, что оно должно быть просто начертанием тех приобретений, которые уже сделаны, и тех приобретений, которые остается еще сделать.

Примеч. к 1 . Всякая академия восточная предполагает уже приготовительное знание греческого и латинского языков, ибо на сих двух языках основаны все возможные сведения. Мы уверены, что греческий язык, который забыт в наших новоучрежденных гимназиях¹⁰³, должен почитаем быть в России классическим. ‘Россия, — писал в 1768 году славный Гейне (смотр. Геттингенский журнал)¹⁰⁴, — имеет особенное преимущество перед всеми другими народами Европы. Греческая словесность может служить основанием ее собственной и может ей способствовать к заведению новой, ни с какою другою не сходствующей школы. Россия не должна подражать ни литературе немецкой, ни французскому остроумию, ни учености латинской. Основательное знание греческого языка откроет для русских неистощимый источник новых идей и образов высоких. История, философия и поэзия могут заимствовать от него чистейшие и более к истинным образцам приближенные формы. Надобно заметить и то, что греческий язык имеет тесную связь с религиею русских и языком славянским, который, по-видимому, от него получил свое образование. Древнейшие писатели России были знакомы с историками и географами Восточной Империи¹⁰⁵, а византийская история по многим отношениям должна быть важною для русских’. С своей стороны прибавим только то, что это желание славного археолога, к несчастью, совсем не исполнено. Хотя любителям словесности изящной впрочем и известно, что некоторые частные люди, живущие в Москве, загладили несколько несправедливость общего мнения насчет словесности греческой. Братья Зосимы¹⁰⁶, гораздо менее известные в России, нежели в других странах Европы, напечатали своим иждивением множество греческих книг, которые состоят по большей части из авторов классических и писателей новых, необходимых для изучения математики, физики и метафизики. Типографии в Париже, Вене, Лейпциге, Венеции и Москве давно уже употребляются ими для сего предмета. Большая часть из напечатанных Зосимами книг розданы безденежно молодым грекам, учащимся в разных училищах греческих. Между сочинениями, изданными посредством сих благородных покровителей просвещения, Европа особенно отличает те, которые напечатаны в Париже с нотами и объяснениями ученого Корая, таковы: Исократ, Полиен, Еллиан и Плутарх, ныне издаваемый¹⁰⁷. Особенное внимание заслуживают и книги, изданные господином Маттеем, московским профессором греческого языка¹⁰⁸. Они извлечены из драгоценных греческих манускриптов, находящихся в библиотеке Синодальной, таковы Орибазий, отрывки из Руфа¹⁰⁹ и Новый Завет, напечатанные насчет братьев Зосимов. В Синодальной же библиотеке нашел господин Матей и Гомеров ‘Гимн Церере’¹¹⁰, которым он обогатил словесность. Зой Павл. Зосима сверх того имеет прекрасное и редкое собрание древних медалей. Благородная польза, которую извлекают они из своего богатства, и деятельное покровительство их, объемлющее не одну греческую словесность, но и занимающихся оною, дают им право на уважение просвещенной Европы, а страну, которую они признали своею отчизною, заставляет ими гордиться, и в этом отношении они совершенно заслуживают наименование Медицисов новой Греции, данное им от генерала Парда де Фигероя¹¹¹, который по чрезвычайным знаниям своим способен лучше других определить истинное достоинство братьев Зосим.

Таблицы

No 1

Индийская литература

Курс языка

Опыты в писании буквами девангарийскими и бенгалийскими. Самскритская грамматика. Произведение глаголов самскритских. Гитопадеза, или басни Вистну-Сармы¹¹³. Магабгарата, поэма на войну Курусов и Пандусов¹¹⁴.

Курс литературы

Философия и религия

Система почитателей Брамы.

Система ламаизма и почитателей

Будги¹¹².

Система почитателей Вистну.

Система почитателей Хивы.

Картина литературы индийской.

История и география Индостана¹¹⁵

— Desiderata

Лексикон самскритский.

Грамматика самскритская.

Перевод Веды¹¹⁶.

Перевод Магабгараты.

Перевод драм Калидаза и Джая-Девы¹¹⁷.

Полный перевод и издание текста Гукта-Говинды.

No 2

Литература китайская и манджурская

Курс языков:

Китайского

Опыты в писании.

Сан-дзу-гвинн¹¹⁸ (1)

Сиен-дзу-вун¹¹⁹ (2)

Замечания грамматические

Разговоры

Чтение Кун-дзу (Конфуция)¹²⁰

Сан гуо-дши¹²¹ (3)

Выбор из летописей

Манджурского

Грамматика манджурская

Разговоры из Синн-вун-ки-мунна¹²² (4)

Конфуций на манджурском языке

Сан гуо-дши (3)

Летописи манджурские

Синн-ли-дшенн-и¹²³ (5)

— Курс словесности

1. Картина Империи китайской и ее географии.

2. История Китая, в отношении к переселениям народов.

3. Разбор религии Конфуция, Лао-гиунна и Фое¹²⁴.

4. История Китайской словесности по свидетельствам оригинальным.

— Desiderata

— Филология

Китайские лексиконы.

Перевод и издание Зеркала языков Манджурского и Китайского, изданного по повелению Императора Киенн-Лунна¹²⁵.

— Смесь

Извлечение из летописей Китайских и Манджурских.

Собрание известий, относящихся к Азии, заимствованных из летописей и географии Китайской.

Перевод И-гвинна¹²⁶ (6).

Перевод сочинений Лао-дзу¹²⁷ (7).

Перевод сочинений Джу-гги¹²⁸ (7).

Лексикон литературы и истории, подобный Гербелотову¹²⁹.

— Примечания

(1) Санн-дзу-гвинн, сочинение, расположенное на параграфы трех букв, содержащее в себе краткое начертание всех трех наук, которыми занимаются в Китае.

(2) Сиенн-дзу-вун, энциклопедия, из тысячи букв состоящая.

(3) Сан гуо-дши, История трех царств Шу, -Уеи и-У, которые образованы были в Китае в III веке. Дшен-шеу, автор, жил почти в то же время¹³⁰. Эта История славится прекрасным слогом. Манджурский перевод сделан в XVII веке.

(4) Синн-вун-ки-мунн, Манджурская и Китайская грамматика, сделанная в 1727. В ней кроме грамматических правил находятся и очень хорошие разговоры на обоих языках.

(5) Син-ли-дшенн-и, Манджурское сочинение о философической системе династии Сунн¹³¹, написанное в 1718 по приказанию Императора Канн-гги¹³².

(6) И-гвинн, первое из так называемых классических сочинений, в котором объяснены Гуа (символы) Фу-гги¹³³.

(7) Лао-дзу и Дшу-гги, два Китайские философа, первый жил за 500 лет до Р. X., а последний в XII веке по Р. X.

No 3

Литература арабская, персидская, турецкая и татарская

— Курс языков

Арабский

Начальные правила Грамматики Арабской для всех начинающих.

Грамматика Арабская с примечаниями.

Выписки из Корана¹³⁴.

Гарири¹³⁵.

Арабская Хрестоматия, соч. С. Саси¹³⁶.

Абулфеда¹³⁷.

Турецкий

Турецкая грамматика.

Гумайун Намег¹⁴² (1).

Турецкие летописи.

Фадзули¹⁴³ (2).

Бостани (2).

Персидский

Персидская грамматика.

Гулистан Са’ди¹³⁸.

Эмир Кгонд¹³⁹.

Гафиц¹⁴⁰.

Шах Намег, сочин. Фиргузия¹⁴¹.

Татарский

Грамматика татарская.

Абул Гази Багадур Хан¹⁴⁴.

— Курс литературы

1. География Азии вообще, и в особенности Азии Магометанской по плану Г. Валя¹⁴⁵ (vorder und mittel-Asien).

2. История династий Магометанских в Азии, с приложением к ней картины Исламизма.

3. История литературы Арабской и Персидской до Магомета.

4. История литературы Магометанской.

5. Статистика Персии и Турции.

Desiderata

Филология

Перевод Арабского Лексикона, называемого Камус¹⁴⁶.

Перевод Персидского Лексикона Ферганг Джигангуири¹⁴⁷.

Перевод Турецкого Лексикона Ван-Кули¹⁴⁸.

История

— Арабская

Перевод и издание исторической книги: Тарик Табари, соч. Абу Джиа-фаром¹⁴⁹.

Полный перевод Арабской географии Едризия и Ибн-Гаукаля¹⁵⁰.

— Персидская

Перевод и издание Равдгат-есс-зафы Емир-Кгонда¹⁵¹.

Тарик Гоцидег Гамед-Улла Альказуиния¹⁵².

— Турецкая

Перевод летописей Отманов¹⁵³.

— Татарская

Перевод Дербенд-Намега¹⁵⁴.

Полный перевод Абулгази Багадур-Хана.

История народов Татарских.

Литература

— Арабская

Полный перевод Тысяча и одной ночи.

— Персидская

Перевод поэм Фирдузия, Гафица, Джалиевой поэмы Юсуф-ва-зеликга и Нидзамиевой Хозрува-Ширин¹⁵⁵.

— Примечания

(1) Турецкий перевод Пильпаевых басен¹⁵⁶.

(2) Имена двух поэтов турецких, из которых первый есть сочинитель Китаб-бенк-ва-бадега¹⁵⁷.

No 4

Литература еврейская

— Курс языка

Фатерова ручная книга Еврейского языка¹⁵⁸. Грамматика Еврейская Фатерова. Моисеевы книги с комментарием Фатера. Книга Иова с комментарием Шультенса¹⁵⁹. Соломоновы притчи с комментарием Шультенса.

— Учебные материалы

Simonis Lexicon manuale.

Cocceji Lexicon et commentaries sermonis Hebraici et Chaldeici, d. Schulzii¹⁶⁰.

Schultensii Origines, linguae Hebraicae¹⁶¹.

Michaelis supplementa in omnia lexica Hebraica¹⁶².

Hetzel histoire de langue Hbraque¹⁶³.

— Курс литературы

Библейская география (Hammelfelds biblische Gographie)¹⁶⁴.

Древности Еврейские (Warnekros Hebrische Alterthmer)¹⁶⁵.

История Еврейская (Bauers Geschichte der hebraischen Nation)¹⁶⁶.

Права Еврейские (Spencer de legibus Hebreorum. D. Michaelis, Mosaisches Recht)¹⁶⁷.

Поэзия Еврейская (Herders Geist der Hebraischen Posie, Lowth Prelectiones de Posie Hebreorum, cum epimetrio Michaelis)¹⁶⁸.

Словесность Еврейская (Wolfii Bibliotheca Hebraica. Bartolocci Bibliotheca Rabbinica)¹⁶⁹.

Кабалистическая Философия Евреев¹⁷⁰.

Ж.

ПРИМЕЧАНИЯ

Автограф неизвестен.

Впервые: ВЕ. 1811. Ч. 55. No 1. Январь. С. 27—52, No 2. С. 96—120 — в рубрике ‘Изящные искусства, науки и литература’, с пометой в конце: No 1 — ‘Окончание в следующей книжке. Ж.’, No 2 — Ж. Примечания подписаны: ‘Пер.<еводчик>‘.

В прижизненных изданиях отсутствует.

Печатается по тексту первой публикации.

Датируется: декабрь 1810г.

Источник перевода: Projet d’une Acadmie Asiatique. SPb., 1810.

‘Проект Азиатской академии’, вышедший без обозначения имени автора в Санкт-Петербурге в 1810 г., был создан Сергеем Семеновичем Уваровым (1786—1855). Эта работа родилась на стыке дипломатических занятий Уварова и его ориентальных интересов. Широкие познания в гуманитарной сфере позволили Уварову познакомиться и завязать отношения со многими представителями литературы и науки, среди которых были братья А. Ф. Г. и Ф. В. Гумбольдты, И. Г. Гёте, И. Г. Герман, Ф. Шлегель, Ж. де Сталь и др. Вена и Париж, где служил Уваров, были признанными центрами европейского ориентализма, в частности, здесь существовали училища восточных языков, которые были приняты за ориентир в его ‘Проекте’. Бурное развитие востоковедения в Европе, в частности во Франции (школа С. де Саси), подстегнул египетский поход Наполеона (1799), ставший ответом на окончательное утверждение англичан в Индии в конце XVIII — начале XIX в. Обилие материалов о культуре, религии и истории Востока, соединившись с популярными идеями И. Г. Гердера о национальной самобытности, породило целый ряд открытий в области языка, литературы, мифологии, ставших основой новых отраслей науки (сравнительного языкознания, сравнительной мифологии и др.). На Уварова, хорошо знакомого с европейским интеллектуальным увлечением Востоком, наибольшее влияние оказали концепции И. Г. Гердера (‘ber der Ursprung die Sprache’, ‘Ideen zur Philosophie der Geschichte der Menschheit’ и др.), Ф. В. Гумбольдта (‘Uber die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaues und ihren Einfluss auf die geistige Entwickelung des Menschengeschlechts’) и Ф. Шлегеля (‘ber die Sprache und Weisheit der Indies’). В особенности глубоко было воздействие последнего, представившего Восток колыбелью индоевропейской цивилизации. Его книгу Уваров всячески пропагандировал: ‘Я послал H. M. Карамзину Шлегеля книгу о Индии, которую я вам советую прочитать’ (письмо к Жуковскому от 21 апреля 1811 г., РА. 1871. С. 158).

В 1810 г. Уваров оставил дипломатическую службу, надеясь продолжить карьеру в сфере науки и просвещения, для чего требовалась громкая заявка. Ею и выступил ‘Проект Азиатской академии’, к составлению которого Уваров, не являвшийся профессиональным ориенталистом (на ограниченную его компетентность в вопросе указывал в личном письме автору Ж. де Местр), привлек двух крупнейших специалистов — Генриха Юлия Клапрота и Игнаца Аврелия Фесслера. Г. Ю. Клапрот (1783—1835), известный немецкий ориенталист, был приглашен в 1804 г. адъюнктом по восточным языкам и словесности в Российскую академию наук. В 1805 г. он сопровождал графа Ю. А. Головкина, отправлявшегося послом в Китай, но в связи с неудачей посольства вернулся и, по поручению академии, продолжал свои исследования об азиатских народностях на Кавказе. В Петербурге Клапрот опубликовал ‘Archiv fr die asiatische Literatur, Geschichte und Sprachkunde’ (1810). И. А. Фесслер (1756—1839), тоже немец, в прошлом иезуит, в 1784 г. принял кафедру восточных языков и ветхозаветной герменевтики в Львовском университете, потом преподавал в Бреславле и Берлине. В 1809 г. он получил кафедру восточных языков и философии в Санкт-Петербургской духовной Александро-Невской академии. Вскоре после опубликования ‘Проекта’ Фесслер был заподозрен в атеизме и в ходе кампании, закончившейся запрещением деятельности иезуитов в России, был отстранен от должности и отправлен в ссылку. Клапрот готовил для ‘Проекта’ материалы по китайской культуре, а также консультировал о философии, языках и литературе Азии в целом, Фесслер отвечал за сферу ‘библейской археологии’ (история, культура, язык древних евреев). Уваров выступал генератором концептуальных идей, им была создана основная теоретическая часть работы.

Помимо пропаганды новых научных движений, ‘Проект’ преследовал и идеологические цели. Пребывание в Австрии и Германии времени наполеоновских походов, инициировавших взлет немецкого патриотизма, показало Уварову значимость национально объединяющих идей. Образцом их воплощения в цельную программу народного просвещения выступала деятельность Вильгельма Гумбольдта, дипломата и директора департамента просвещения и исповеданий Пруссии, по инициативе которого в 1810 г. был основан Берлинский университет, где собрались такие светила, как И. Г. Фихте, Ф. Д. Шлейермахер, Б. Г. Нибур, Ф. А. Вольф и др. Несостоявшееся открытие Азиатской академии получило с этой точки зрения эквивалент в основании Санкт-Петербургского педагогического института (затем университета) с отделением восточных языков и литературы (1816—1818 гг.). Подобное соединение дипломатии и науки для Уварова являлось частью модернизационного проекта, отражавшего как ближайшие потребности империи, так и долгосрочные. Актуальным контекстом ‘Проекта’ выступала после-эрфуртовская ориентация на наполеоновскую Францию, интенсивно искавшую выходы на Восток (миссия генерала Гарданна в Персии в 1807—1808 гг.) и желавшую ослабления английского влияния. Те же задачи стояли и перед Россией, только что укрепившейся в Грузии (1801—1804 гг.) и стремившейся усилить свои позиции в Закавказье, а также на Дальнем Востоке (неудачная миссия графа Ю. А. Головкина), где соперником вновь выступала Англия. Изучение азиатских соседей, подготовка специалистов-востоковедов, квалифицированных переводчиков являлось залогом успешного выполнения этих задач и в более отдаленной, стратегической перспективе. В письме к М. М. Сперанскому от 1 декабря 1819 г. Уваров подчеркивал: ‘Распространение восточных языков должно произвести и распространение здравых понятий об Азии в ее отношении к России. Вот поприще огромное, еще не озаренное лучами разума, целое поле славы неприкосновенной, источник новой национальной политики’ (Русская старина. 1896. No 10. С. 188).

Осознавая идеологическую значимость своего ‘Проекта’, Уваров предпринял активные действия по его пропаганде. В частности, он разослал экземпляры ведущим востоковедам и дипломатам Франции и Германии, одним из читателей ‘Проекта’ стал Наполеон, который, сочтя документ политически и практически интересным, предложил обсудить его Академии наук. ‘Проект’ получил одобрение и у Александра I, передавшего через великую княгиню Екатерину Павловну, что он ‘делает честь автору’ (цит. по: Schmid G. Goethe und Uvarov und ihr Briefwechsel // Russische Revue. XVII Jahrgang. 2 Heft. SPb., 1888. S. 137).

Способом усилить влияние стали переводы, предпринятые по инициативе Уварова. Немецкий перевод ‘Проекта’ был подготовлен самим автором и опубликован в Санкт-Петербурге (Ideen zu einer Asiatischen Akademie. S.-Ptsb., 1811). Русский перевод осуществил Жуковский. 4 декабря 1810 г. он сообщал А. И. Тургеневу: ‘Прожект Уварова я прочитал и прошу тебя сказать ему от меня усердную благодарность за доставление этой книги. <...> Прожект будет переведен для ‘Вестника’, ибо он может составить в нем очень любопытную статью, но замечаний на него делать не стану и не могу, ибо эта часть — как и весьма, весьма многие — неизвестна мне совершенно’ (ПЖТ. С. 81, 83). По этим словам можно предполагать, что Уваров просил снабдить перевод замечаниями. Работа над переводом продолжалась в течение декабря 1810 г., при том, что, очевидно, Жуковского просили поторопиться, скорее всего, дабы перевод предварил для широкой публики назначение Уварова попечителем Санкт-Петербургского учебного округа в январе 1811 г. Так, отвечая А. И. Тургеневу 22 декабря 1810г., Жуковский оговаривал: ‘Projet Уварова напечатан будет в 1 No Генваря месяца. Прежде невозможно’ (ПЖТ. С. 88). Перевод был сделан с небольшими сокращениями, в частности было снято краткое посвящение А. К. Разумовскому, министру народного просвещения, непосредственному начальнику и тестю Уварова.

Развивая успех, Уваров в письме Жуковскому от 21 апреля 1811 г. предложил напечатать его отдельной книжкой: ‘Я, в полном уверении, что Вы, поместив меня в число друзей ваших, тем самым дали мне право считать на ваше расположение, покорно прошу вас дозволить перепечатать здесь вновь прекрасный перевод ваш Проэкта Азиатской Академии. Ноты и дополнения, которые вам поместить нельзя было, постараемся мы вместе с Тургеневым прибавить. Многие изъявили желание иметь полный перевод на русском языке, и я не могу лучше отвечать требованию их, как познакомить с переводом вашим. Едиция будет хорошая, и я надеюсь, что вы оною довольны будете’ (РА. 1871. С. 158). Предложение дополнялось перспективами карьерного роста — местом профессора будущего Санкт-Петербургского педагогического института — и выступало частью уваровского проекта консолидации молодой интеллектуальной элиты империи. 4 мая 1811г. Жуковский отвечал: ‘На предлагаемое Вами перепечатание моего перевода соглашаюсь с большим удовольствием: желал бы только, чтобы Вы или Тургенев взяли на себя труд его пересмотреть и в некоторых местах исправить: я переводил поспешно, ибо должен был кончить в срок, для напечатания в первых NoNo ‘Вестника’, я уверен, что в нем довольно найдется ошибок или худых оборотов. Я сам охотно взял бы на себя эту поправку, но не знаю, к которому времени нужно ее кончить, если время терпит, то прошу Вас покорно меня уведомить: я поспешу доставить Вам экземпляр, сколько можно исправленный, и этот труд возьму на себя с большим удовольствием, ибо он дает мне случай сделать что-нибудь Вам приятное, назначьте только срок, к которому все надобно изготовить’ (РА. 1877. С. 10—11). Тем самым соглашение было достигнуто, что и подтвердил Уваров в письме от 15 мая 1811 г.: ‘Я вас сердечно благодарю за позволение перепечатать перевод ваш и за предложение взять на себя то, что вы называете переправку оного. — Доставлением экземпляра переправленного совершенно меня обяжете, срока за тем не назначаю, что я на ваше ко мне дружеское расположение считаю’ (РА. 1871. С. 158—159).

Однако повторная публикация так и не состоялась. Причиной тому было изменение официальной политики. В 1811 г. пронаполеоновская ориентация России трансформировалась в антифранцузскую. Финальным актом поворота явилась отставка M. M. Сперанского в марте 1812 г. и назначение А. С. Шишкова государственным секретарем. В этой обстановке космополитические идеи Уварова, ориентированные на французские образцы, становились неактуальными, а практическая цель, открытие Азиатской академии, отступала в тень перед угрозой новой войны и необходимостью подготовки к ней.

Не было однозначным и отношение Жуковского к переводимому тексту. В письме к А. И. Тургеневу от 4 декабря 1810 г. он высказал серьезные сомнения о своевременности и возможных результатах уваровского проекта. Прежде всего его настораживал космополитизм автора, не вполне сочетавшийся с программой развития отечественной словесности, проводимой ВЕ: ‘Мне приятно было узнать его (Уварова. — В. К.) со стороны его сведения, и он должен принадлежать, если не ошибаюсь, к числу необыкновенных людей из русских. Жалею только об одном: он разделяет, как видно, со многими несчастие предубеждения против всего русского и лучше соглашается не быть оригинальным на французском языке, нежели унизить талант свой до русского и быть отличным писателем русским (если только NB он хочет быть писателем, на что, кажется, дают ему право его хорошие сведения, между русскими необыкновенные)’ (ПЖТ. С. 81). Сама идея Азиатской академии также мыслилась Жуковским преждевременной, поскольку массированному обращению к чужому культурному опыту, собственно восточному или опыту европейского ориентализма, должно предшествовать интенсивное развитие отечественной культуры. Эти приоритеты сформировались еще в рамках Дружеского литературного общества (см. речи Ан. И. Тургенева, А. С. Кайсарова) и реализовались в ходе издания ВЕ, призванного консолидировать молодое поколение отечественных авторов, прежде всего карамзинской ориентации: ‘Что же касается до самого прожекта, то он делает честь изобретателю, но едва ли может быть очень полезен в России. Тогда бы, кажется, могли бы заниматься и с жарким рвением, и с верною пользою рассматриванием литературы азиатской (привлекательной только для любопытства людей ученых), когда бы уже стояли на высокой степени образования, но где же у нас образование и где ученость? <...> Это правда, что мы в сношении с такими народами, которые дошли уже до степени пресыщения в образовании умственном и которые необходимо должны требовать нового для того, чтобы оживлять умственную свою деятельность, но нам это сношение не дает еще права на равенство, и то, что может быть весьма полезно для наших соседей, то очень еще бесполезно для нас. В Германии, например, заведение Академии Азиатской привело бы все головы в движение, у нас займет оно несколько образованных голов, и то, вероятно, голов, покрытых немецкими париками, а всем вообще русским покажется странностию, и Академия Азиатская внутри России будет не иное что для русских, как храм, в котором совершаются таинства непостижимые и совершенно неприступные для профанов. И я опять уверен, что эта Академия, если она только будет основана, будет одно пышное имя, и что литература азиатская не может еще быть привлекательна для такого народа, который не имеет литературы собственной, очень поверхностно знаком с литературой французской и никакой идеи не имеет о древней, об английской и немецкой. <...> Мы хотим заводить Академию Азиатскую, а наша Русская Академия еще в колыбели! Не значит ли это, что мы уверены в свой зрелости, а эта уверенность не есть ли гибельное препятствие и самой возможности некогда сделаться зрелыми? Вот тебе мое мнение’ (ПЖТ. С. 81—82).

В отзыве Жуковского отразилось разное восприятие ориентализма. Для дипломата Уварова была очевидна его связь как с развитием российских колониальных проектов, так и с формированием национальной идеологии. Оба аспекта определялись жесткой конкуренцией европейских держав и в борьбе за колонии, и в отстаивании самостоятельности в ходе наполеоновских войн, вызвавших к жизни идеал национальных государств и инициировавших взлет национализма. Подспудный смысл ‘Проекта’ — перенос конкуренции из Европы на Восток и превращение ее в интеллектуальное состязание, соревнование национальных просветительских программ — Уваров постарался прояснить в ‘Penses sur ce qu’une Grande Puissance unie une Grande modration peut effectuer pour le Bonheue de l’Humanit’ (SPb., 1813, написана в конце 1800-х гг.): ‘Мир еще достаточно обширен… Половина земного шара состоит из пустынь, из диких стран и народов, хотя и составляющих общества, но общества варварские. Могущественные государства станут создателями нового мира <...>‘ (Р. 102). Средством подобного влияния выступало развитие просвещения, системы образования и науки — в метрополии и интенсивность цивилизаторских мероприятий — в колониях.

Жуковский рассматривал русский ориентализм более локально, в сугубо культурной перспективе, с точки зрения запросов современной широкой публики. В этом Жуковский выступал продолжателем H. M. Карамзина, который еще в ‘Московском журнале’ начал знакомить широкую публику с переводами ‘Саконталы’, образцами восточной поэзии, путешествиями на Восток. Подобную программу продолжил и ВЕ 1808—1811 гг., где восточные материалы занимали заметное место, отвечая интересу к национальному колориту. Здесь можно было найти и фрагменты путешествий (‘О нынешней Персии. Извлечение из Оливьерова путешествия в Персию’ /1808. No 10/, ‘Воспоминания об Ост-Индии. Из Гафнерова путешествия по берегам Ориксы в Короманделе’ /1809, No 20/, ‘О нравах арабов (Отрывок из Шатобрианова путешествия по Востоку)’ /1810. No 10/ и др.), и очерки (‘О Персии’ /1808. No 15/), и, наконец, обширный ряд ‘восточных’ повестей и стихов (‘Песнь араба над могилою коня’ /1810. No 7/, ‘Аместан и Мел един’ А. Сарразена /1811. No 5/). ‘Мысли о заведении в России Академии азиатской’ выступили своеобразным итогом этого ‘восточного текста’, чем в немалой степени был обусловлен внутренний интерес Жуковского к их переводу. И впоследствии ‘светский’ ориентализм, посредником для которого являлась европейская литература в лице И. Г. Гёте (‘Персидская песня’), Т. Мура (‘Лалла Рук’, ‘Пери’, ‘Песнь бедуинки’), Ф. Рюккерта (‘Рустем и Зораб’, ‘Наль и Дамаянти’), был непременной частью творчества Жуковского и круга его интеллектуального внимания. Готовя переводы из восточной литературы он, в том числе, обращался и к сопутствующим источникам, однако главным образом для реконструкции национального колорита и без специальных научных целей (см.: БЖ. II. С. 519—524).

Публикация ‘Проекта’ удостоилась целого ряда отзывов. Достаточно критическую оценку разысканиям Уварова дал А. И. Тургенев. В письме брату Сергею от 7 марта 1817 г. Тургенев констатировал: ‘Он, кажется, и сам не ясно знает, чего он хочет и какой цели старается достигнуть в отношении к Востоку. Я не примечаю в нем стремления к истинной пользе, а более жадность к бумажному бессмертию и к той славе, которую дают немецкие и французские ученые общества и книгопи-сатели. Он легко переходит от одного образа мыслей к другому и от собственного убеждения к чужому’ (ПД. Ф. 309. No 382. Л. 33 об). На это мнение, отразившее желание практических преобразований, а не только теоретических прокламаций, повлияли позднейшие филологические работы Уварова, посвященные древним экзотическим, по мысли Тургенева, авторам и темам — ‘Essai sur les myst&egrave,res d’Eleusis’ (1812, парижская редакция — 1816), ‘Nonnos von Panopolis’ (1816), ‘Examen critique de la fable d’Hercule commente par Dupuis’ (1817) и др. Тем не менее в своих публичных выступлениях А. И. Тургенев разделял принципиальные положения уваровского проекта, обращая внимание на необходимость знаний об Азии для развития Российской империи и ее системы просвещения (статья в ‘Conservateur Impartial’, 1818. No 78 (27 septembre). P. 338—341).

Как показала М. Л. Майофис, ‘Проект’ Уварова оказал также значительное влияние на А. Н. Оленина и, косвенно, на позицию литераторов оленинского круга, в частности Н. И. Гнедича (Майофис М.Л. Воззвание к Европе: литературное общество ‘Арзамас’ и российский модернизационный проект 1815—1818 годов. М., 2008. С. 390—400). Отзвуки уваровских идей чувствуются в брошюре А. Н. Оленина ‘Опыт о приделках к древней статуе Купидона, встягивающего тетиву на лук’ (СПб., 1815), исходящей из положения о заимствовании форм древнегреческой культуры с Востока, где они до сих пор сохранились в мало измененном виде, в связи с чем исследование Азии есть аналог изучения классической античности: ‘Итак, не в ее ли (Азии) пространных областях надлежит искать толкования многим обычаям, упоминаемым классическими авторами встречаемых нами в памятниках художества’ (цит. по: Майофис. Указ. соч. С. 392).

В среде немногочисленных профессиональных российских ориенталистов ‘Проект’ Уварова не вызвал особого интереса. По словам И. Ю. Крачковского, ‘никакого серьезного влияния на развитие нашего востоковедения высказанные здесь мысли не оказали’ (Крачковский И. Ю. Избранные сочинения: В 6 т. М., Л., 1958. Т. 5. С. 70), хотя само предложение об учреждении Азиатского общества или академии уже высказывалось (проект Г. Я. Кера) и было назревшей необходимостью, реализовавшейся в начинаниях профессора Казанского университета, а с 1819 г. директора Азиатского музея X. Д. Френа (1782—1851).

Зарубежная научная аудитория откликнулась на ‘Проект’ более активно. Рецензия на него была опубликована во французском ‘Journal de l’Empire’ (11 avril 1811), находившемся под покровительством Наполеона. Отмечая принципиальную плодотворность ‘Проекта’, рецензент указал в то же время на вторичность и дискуссионность высказываемых положений: ‘Русский камергер, г. Уваров, опубликовал проект Азиатской академии, идея прекрасна, но проект г. Уварова производит очень неопределенное впечатление: автор воображает, вместе со своим другом Фридрихом Шлегелем, что все знания и все языки к нам пришли из Индии’. Автор немецкой рецензии, опубликованной в ‘Gttingenische Gelehi te Anzeigen’ (23 Mrz 1811. 47 Stck. S. 457—464), подробно изложил содержание брошюры Уварова, признав за автором несомненную заслугу в постановке основной цели — организации системного изучения Востока. Вместе с тем было высказано сомнение в возможности ее достижения в ближайшей перспективе, причем не только в России, но и в науке вообще, поскольку целый ряд областей требует еще длительных кропотливых исследований. Тем не менее Геттингенское ученое общество избрало Уварова своим почетным членом.

Серьезное развитие положения ‘Проекта’ получили в рецепции И. В. Гёте, которому 27 декабря 1810 г. автор лично отправил брошюру с сопроводительным письмом, где главной мыслью было то, что ‘пришло время и нам принять участие в современном великом движении всех идей, чтобы построить нашу культуру на прочной основе Востока’ (цит. по: Дурылин С. Русские писатели у Гёте в Веймаре // Литературное наследство. М., 1932. Т. 4—6. С. 195). Встретившись с активным интересом к восточной культуре самого Гёте, эти начинания заслужили не только восторженное одобрение (см. ответное письмо: Дурылин С. Указ. соч. С. 196—197), но и продолжение — в виде статьи приват-доцента Иенского университета Фридриха Мейера (1772—1818), прочтенной Гёте и отправленной им Уварову. В статье намечалась схема организации Азиатской академии как научного и учебного учреждения, излагалась детальная программа предстоящих исследований, предполагалось участие ведущих иностранных специалистов, в том числе для проведения экспедиций (А. Ф. Гумбольдт), создание широкой корреспондентской сети и публикация научных трудов, в первую очередь исследований Ф. Шлегеля по санскриту. В итоге российская Академия должна была стать европейским центром востоковедения, что Ф. Мейер обосновывал особым положением страны, которая ‘вновь установит почти прерванную духовную связь обеих частей света <...>. Тем, чем были когда-то египтяне для народов в пределах Средиземного моря: мостом, по которому азиатская культура достигла до нас, — тем самым, только в еще более высоком значении, Россия может стать для Европы и Азии’ (Там же. С. 200). Хотя проект Мейера также остался нереализованным, концепция ‘России — нового Египта’ отозвалась в дальнейших работах Уварова, а мысли последнего стали одним из стимулов работы Гёте над ‘Западно-восточным диваном’.

Развернутого рассмотрения удостоился ‘Проект’ также со стороны Жозефа де Местра, который в письме от 26 ноября 1810 г. (см.: Степанов М. Жозеф де Местр в России // Литературное наследство. М., 1937. Т. 29—30. С. 683—694) изложил автору свой взгляд на предмет. Одобрив его ‘хорошую дорогу’ (критику материалистической философии XVIII в.), де Местр в то же время указал как на идеологически чуждые себе моменты (поиск источников и аналогий христианского учения на Востоке), так и на элементы дилетантского отношения, в частности на снисходительность к ‘покрытым пылью трудам’. Де Местр привел целый ряд положений и научных работ, главным образом ученых-католиков, проигнорированных автором (Хайд, Гербело, Мараччи, Кирхер, Эрпений и др.), и обратил внимание на некритическое заимствование из источников, приводящее к тиражированию ошибочных гипотез (индийская астрономия в изложении Ж. С. Бальи, интерпретация ‘Законов Ману’, неучет сомнительной подлинности ‘Зенд-Авесты’ и т. п.). Особую критику де Местра вызвало почтительное отношение Уварова к ‘библейской археологии’, в том числе идеям И. Г. Гердера, разрушающее священный ореол Библии. Полемика о Гердере переросла в обмен письмами: в утраченном письме от 27 ноября 1810 г. Уваров, принимая многие фактические замечания оппонента по поводу своей работы, отстаивал обоснованность и философское значение гердеровских идей, де Местр 2 декабря выступил с разоблачением религиозной позиции Гердера (Степанов М. Указ. соч. С. 694—698).

‘Проект Азиатской академии’, переведенный В. А. Жуковским, вызвал значительный резонанс в европейской и русской культуре, акцентировав внимание как на комплексе идеологических вопросов имперского нациостроительства, так и на конкретные проблемы изучения Востока. К этим темам Уваров в развернутом виде вернется в знаменитой речи при инициированном им открытии кафедры восточных языков в Санкт-Петербургском педагогическом институте (1818).

^lJuvat integros accedere fontes. Lucret. — ‘Приятно приближаться к чистым источникам. Лукреций’. Стих из поэмы ‘О природе вещей’ (‘De rerum natura’) Тита Лукреция Кара (99 или 95 — 55 или 51 до н. э.), римского поэта и философа.

² …успехи англичан в Индии… — Колониальное завоевание Индии англичанами началось с 1689 г., когда Британская Ост-Индская компания решила завести здесь территориальные владения. Пользуясь ослаблением империи Великих Моголов, она постепенно усиливала свое влияние. После двух войн с французами (1746—1748 и 1750—1761) и подавления восстания Сирадж-уд-Даула (1756—1757) англичане объявили своим владением Бенгалию и поставили под контроль большую часть земель махараджей. Их сопротивление было подавлено в ходе двух больших войн (1779—1781 и 1802—1804 гг.) и ряда отдельных кампаний. К началу XIX в. под британским протекторатом находилась фактически вся территория Индостана.

³ …открытие свягценного языка браминов… — ведического санскрита, литературного языка Древней Индии. Знакомство с ним европейцев началось с XVI в., но главные открытия произошли на рубеже XVIII и XIX вв. благодаря англичанам Чарльзу Уилкинсу (1749—1836), переведшему ряд памятников индийской литературы и написавшему санскритскую грамматику, Уильяму Джонсу (1746—1794), создавшем гипотезу об общем происхождении санскрита, латинского и греческого языков из единого индоевропейского языка, и Генри Томасу Кольбруку (1765—1837), считающемуся основателем индоевропеистики. Фундаментальный смысл изучению санскрита придал Фридрих Шлегель (1772—1829) в своей знаменитой книге ‘Uber die Sprache und Weisheit der Indies’ (1808). Франц Бопп (1791—1867), отталкиваясь от этих начинаний, создал школу сравнительного индоевропейского языкознания.

⁴...сочинений Зороастра… — Зороастр (Заратуштра, Зардушт) — пророк и маг, основатель иранской религии зороастризма, создатель священной книги ‘Зенда-веста’ (‘Авеста’). ‘Зендавеста’ стала предметом изучения европейских ученых только во второй половине XVIII в. Заслуга в этом принадлежит французу Анкетилю-Дюперрону (1731—1805). Изданный им в 1771 г. первый французский перевод ‘Зендавесты’ вызвал бурную полемику о подлинности памятника. Ее доказал на основе сопоставления с санскритом датский лингвист Расмус Христиан Раек (1787—1832) в работе ‘ber das Alter und die Echtheit der Zendsprache’ (1826).

⁵ …критическое рассмотрение книг библейских учеными людьми Германии… — См. далее, примечание 23.

⁶...учреждение Азиатского общества в Калекуте... — ‘Asiatic Society of Bengal’ было основано в Калькутте в 1784 г. Уильямом Джонсом с целью изучения культуры и истории Индии и Азии в целом. Оно издавало на английском языке продолжающееся собрание публикаций и исследований ‘Asiatic researches’ (17 т., Калькутта, 1788—1832), которое пользовалось большим авторитетом и отчасти было переведено на французский и немецкий языки.

⁷Греческие мудрецы искали просветления в Индии… — С. С. Уваров следует мыслям Фридриха Шлегеля о месте и роли Древней Индии в развитии европейской культуры, изложенным в работе ‘ber die Sprache und Weisheit der Indies’ (1808).

⁸ С одной стороны, Индия обогагцает их мыслями философическими, с другой — Финикия и Египет, колонии Востока, дают им своих символических богов… — Ср. современный взгляд на проблему восточных влияний в античной Греции: Bernai M. Black Athena: The Afroasiatic Roots of Classical Civilization. New Brunswick: Rutgers University Press, 1987.

⁹ …Магомета, пророка, завоевателя, стихотворца… — Мохаммед (571—632), пророк-проповедник, основатель мусульманства, объединивший арабские племена и создавший новую империю. Его проповеди-откровения позднее были собраны в ‘Коране’.

¹⁰...древней Империи, уже готовой к упадку, и новой религии, возникшей на развалинах всех прочих… — Древняя империя — Восточная Римская империя, Византия, новая

религия — христианство, сменившее прежние культы как официальная религия Римской империи в IV в.

¹¹ …падение Константинова трона… — Падение Константинополя и завоевание Византии в 1453 г. турками-османами.

¹² …крестовые походы… — военные экспедиции в Палестину и на Ближний Восток в целях защиты Святой земли от мусульман, еретиков и язычников, продолжавшиеся с конца XI в. до конца XIII в.

¹³ …пребывание мавров в Испании… — арабско-мусульманское завоевание Пиренейского полуострова началось с 711 г. и продлилось до XIII в.

¹⁴...Магометугрожал погибелью законам и свободе Европы… — Современный анализ восприятия мусульманства и личности Магомета в Европе см.: Сайд Э. Ориентализм. Западные концепции Востока. СПб., 2006. С. 92—114.

¹⁵ Открытие мыса Доброй Надежды… — Мыс Доброй Надежды был открыт в 1486 г. Бартоломео Диасом (1450—1500). В 1497 г. Васко да Гама (1469—1524), обогнув мыс Доброй Надежды, первый из европейцев проник в Индийский океан.

¹⁶ Жители Востока, обезображенные установлениями варварскими, хотя новыми, сохранили, несмотря на то, некоторые черты древнего своего образа. — С. С. Уваров следует одному из основных стереотипов европейского ориентализма, противопоставлявшему древние культуры Азии современным мусульманским, варварским, неполноценным и остановившимся в своем развитии. (См.: Сайд Э. Указ. соч.) Эти взгляды определили, в частности, предписания М. Л. Магницкого ректору Казанского университета от 17 января 1821 г., согласно которым профессор восточных языков был ‘обязан показать, как поэзия мусульманских народов поверхностна и отличается одним лишь блеском мыслей и смелостью выражений <...>. Представить это профессор должен был с целию показать, что в арабской мудрости нет ничего особенного, что почерпнута она от греков и есть не что иное, как философия Аристотеля, пламенным воображением арабов искаженная. Религии мусульман и их преданий профессор должен коснуться только слегка <...> и вообще ограничиться преподаванием языков арабского и персидского в том единственном отношении, в каком они могут быть полезны России по ее торговым и политическим отношениям’ (Цит. по: Сухомлинов М. И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. СПб., 1889. Т. I) Или: Инструкция директору Казанского университета (17 янв. 1821) // Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Царствование Александра I. 1802—1825. 2-е изд. СПб., 1875. Т. 1).

¹⁷ …унылою песнею выражает он горесть свою о потере любимого коня… — Отсылка к ‘Песни араба над могилою коня’ (ВЕ. 1810. No 7. С. 190—192), переведенной Жуковским из Ш. Мильвуа (1782—1816). См.: ПССиП. Т. 1. С. 547—548.

¹⁸ Китай, слишком прославленный и слишком униженный, представляющий нашим глазам разительное зрелищ народа, покорившего своих победителей… — Речь идет о судьбе древней Китайской империи, покоренной монголами в XIII в., но сумевшей быстро ассимилировать завоевателей.

¹⁹Труды Палласа… — Петр-Симон Паллас (1741—1811), немецкий ученый, был приглашен Екатериной II в Россию в качестве адъюнкта Академии наук, предпринял путешествие на Кавказ и в Закаспийский край (1768—1775), в Крым (1793—1794), является автором многочисленных работ по географии, геологии, биологии, этнологии этих регионов.

²⁰ …Георгия… — Иоганн Готлиб Георги (1768—1782), этнограф и путешественник, профессор минералогии при Академии наук, родился в Померании, в 1768 г. сопутствовал П.-С. Палласу в его ученом путешествии, а затем был назначен академией в помощь профессору И. П. Фальку (1727—1773) в Оренбургскую экспедицию. В 1770 г. Георги отправился через Москву в Астрахань, посетил Уральск, берега Урала, кочевья башкиров, обозрел Исетскую провинцию. Присоединившись к Фальку в Омске, вместе с ним через Барабинскую степь отправился на Колыванские серебряные рудники, побывал в Барнауле, на Алтайских рудниках, в Томске и Иркутске. Оттуда Георги отправился на Байкал, снял карту озера, был в Даурии для ознакомления с тамошними рудами и через Екатеринбург и Уфу в 1774 г. возвратился в Санкт-Петербург, где в следующем году издал на немецком языке свои путевые записки.

²¹ …Гильденштета… — Антон Иоанн Гильденштедт (1745—1781), в 1768 г. приглашен в Россию, принят в Академию адъюнктом, затем избран академиком, вместе с П.-С. Палласом и С. Г. Гмелином совершил путешествие на Кавказ (1768—1775), самая известная его работа ‘Reisen durch Russland und im caucasischen Gebrge’ (1787—1791, издана П.-С. Палласом).

²² …ламою… — Лама — первоначально буддийский жрец, впоследствии — любой буддийский монах.

²³ Изучение Библии начато было по новому плану <...> люди основательного ума признали в Библии свящнный характер мудрости вдохновенной… — Научное изучение Библии (библейская археология) началось с XVI в. (Caroli Sigonil. De Republica Hebraeorum. Frankfurt, 1585), получило значительное развитие в XVII в. (John Spencer. De legibus Hebraeorum. Cantabrigiae, 1685) и стало отдельным направлением во 2-й половине XVIII в., когда появился ряд фундаментальных работ, обнимавших весь круг древнееврейской культуры и истории в систематической обработке. Общим итогом развития этого направления стал исторический взгляд на библейские события, культурные основы, язык и литературные традиции Библии. Значительный вклад в библеистику внесли Роберт Лоуф (1710—1787), Иоганн Давид Михаэлис (1717—1791), Иоганн Готфрид Гердер (1744—1803), Иоганн Ян (1750—1816), Готфрид Иоганн Эйхгорн (1752—1827), Фридрих Карл Розенмюллер (1768—1835) и др. ученые.

²⁴ Распространение сведений в языках азиатских должно ниспровергнуть древнюю систему общи грамматики… — Подразумевается пересмотр представлений о происхождении языка как феномена человеческой культуры, инициированный открытиями в области сравнительного изучения языков и развитием индоевропеистики.

²⁵ …образование переводчиков, необходимых для нас по сношениям нашим с Турциею, Персиею, Грузиею и Китаем… — К 1810 г. обучением переводчиков с восточных языков (татарского) занималась только соответствующая кафедра Казанского университета, на которую в 1807 г. приглашен был известный ученый Христиан Данилович Френ (1782—1851). С 1825 г. в гимназии при университете были открыты классы персидского и арабского языков, с 1836 г. — турецкого языка, с 1838 г. — китайского, с 1833 г. — монгольского, а с 1842 г. — армянского. Преподавание имело целью подготовить чиновников для дипломатической службы. Благодаря усилиям С. С. Уварова, ставшего попечителем петербургского учебного округа, кафедра восточных языков учреждена была в 1818 г. ив главном педагогическом институте, открытом в 1816 г. в Санкт-Петербурге, для занятия этой кафедры вызваны были из Парижа ученики Сильвестра де Саси (1758—1838) — Жан Франсуа Деманж и Франц Францевич (Франсуа-Бернар) Шармуа. С преобразованием в 1819 г. главного педагогического института в университет, на историко-филологическом факультете учреждена была кафедра восточной словесности, которую до 1848 г. занимал О. И. Сенковский (1800—1858), преподававший арабский и турецкий языки, персидский язык преподавал Шармуа, в 1845 г., ввиду потребности в образованных чиновниках для Закавказского края и с одобрения того же С. С. Уварова, основаны были еще кафедры армянского, грузинского и татарского языков.

²⁶ Под словом обищя грамматика разумеется здесь происхождение и образование языков… — К этому фрагменту справедливое замечание сделал Жозеф де Местр (см. выше): »Общая грамматика’ не может означать ‘происхождение и образование речи’. Это выражение означает исключительно общие законы речи для всех языков’ (Степанов М. Указ. соч. С. 689).

²¹ Философы утверждают <...> гибельным для преданий священных!.. — С. С. Уваров критикует механистическое отношение к языку, распространенное в философских учениях эпохи Просвещения и тесно связанное с теорией прогресса как перехода от простого и необходимого к сложному и улучшенному (А. Р. Ж. Тюрго, М. Ж. А. Н. Кондорсе).

²⁸ …истина высшего грамматического совершенства языков по мере их близости к источнику общго происхождения языков… — Механистической теории происхождения языка, основанной на идее прогресса, С. С. Уваров противопоставляет романтическую концепцию сакрального первоязыка, возникшую как реакция на ‘открытие’ санскрита и успехи индоевропеистики. С точки зрения Фр. Шлегеля, чьи положения излагает автор ‘Проекта’, санскрит является самым совершенным языком, что и позволило ему стать родоначальником более поздних классических языков (древнегреческий, латынь). Современные языки отмечены тем самым печатью не прогресса, а регресса.

²⁹ Анализ языка знакомит нас с гением нации… — Уваров развивает идеи И. Г. Гердера (‘ber der Ursprung die Sprache’, 1772) и Ф. В. Гумбольдта (1767— 1835), согласно которым язык есть единая энергия народа, исходящая из глубин человеческого существа и пронизывающая все его бытие. В нем сосредотачивается не свершение духовной жизни, но сама эта жизнь. Истинное определение языка, отсюда, может быть только генетическим. Этот комплекс представлений лег в основу романтической философии культуры, распространившись из сферы языка на мифологию, литературу, искусство, религию, политическую теорию и практику. Более поздним отзвуком их явилась и знаменитая уваровская идеологема ‘православие, самодержавие, народность’.

³⁰ …Пифагора… — Пифагор, уроженец Самоса (570—490 гг. до н. э.), основатель религиозно-философского учения, проповедовал в италийском городе Кратоне. Учение Пифагора дошло до нас только в позднейших пересказах.

³¹ …италийскую школу… — Италийская школа — древнейшие философские учения пифагорейцев и элеатиков (Ксенофан, Парменид, Зенон и Мелисс), возникшие в греческих городах-колониях Италии (Великой Греции).

³² …системой перехождения… — Речь идет об эманациях божества, воплощающегося в отдельных обликах, предметах или существах (аватарах). С данным элементом индуистской мифологии С. С. Уваров сопоставляет пифагорейскую космогонию, по которой мир есть ограниченная сфера, носящаяся в беспредельности. Первоначальное единство, возникнув неведомо из чего, втягивает в себя ближайшие части ‘беспредельности’, ограничивая их ‘силою предела’. Вдыхая в себя части ‘беспредельного’, единое образует в себе самом определенное пустое место или определенные промежутки, раздробляющие первоначальное единство на отдельные части — протяженные единицы. Вдыхая беспредельную пустоту, центральное единство рождает из себя ряд небесных сфер и приводит их в движение. В центре мира находится огонь, отделяемый рядом пустых интервалов и промежуточных сфер от крайней сферы, объемлющей вселенную и состоящей из того же огня.

³³ От Востока заимствовал Пифагор и таинственное свое вдохновение, и правила умеренности, и мысли о переселении душ, и установление общественности имений... — Перечисленные идеи перешли к пифагорейцам от орфиков, более ранней мистической секты, исповедовавшей малоазиатский по происхождению культ Диониса Загрея. По мысли орфиков, поскольку человек создан из злого начала (праха титанов, растерзавших Диониса), то, чтобы вернуться к богу, часть которого в нем все же живет, он должен очиститься и пройти целый ряд подвигов воздержания и очищения. Душа человека, находясь в теле, испытывает рабство, она пребывает в темнице, и чтобы выйти из нее, должна пройти длинный путь освобождения. Естественная смерть, перенося на время душу из царства жизни в подземное царство, освобождает ее лишь на время. Душе предстоит пройти еще долгий ‘круг необходимости’, путем переселения в другие тела, чтобы, наконец, ‘освободиться от круга и вздохнуть от зла’. Вдохновение, о котором упоминает С. С. Уваров, есть прозрение грядущего освобождения, достигаемое участием в дионисийских очистительных ритуалах.

³⁴ Философия числ известна была Китаю и Индии гораздо прежде, нежели Пифагору… — Пифагорейцы признавали числа за субстанциональные основы всего сущего и активно разрабатывали математику, воспринимая ее как философско-магическое учение. Основы китайской математики были заложены в учении ‘И-цзин’ (II тыс. до н. э., см. прим. 126), в Древней Индии соответствующие положения развивались в космогонии ‘Вед’ (I тыс. до н. э., см. прим. 116).

³⁵Гераклит Ефесский… — уроженец Эфеса (ок. сер. VI в. до н. э. — ок. 475 г.), основатель новой философской системы. Стихию жизни — вечно изменяющуюся, движущуюся и в то же время неизменную, равную себе в целом мирового процесса — Гераклит представлял себе в виде огня, который не есть, однако, видимое пламя: это скорее сам процесс горения. Все что живет, что изменяется, то горит. Огонь есть душа, оживляющая все, божественная стихия светил небесных, от которой зависят и все изменения земной жизни. Все прочие стихии суть лишь превращения огня, все видимое — лишь угасший, скрытый огонь и в то же время пища вечного огня.

³⁶ Фалес… — уроженец Милета, философ VII века до н. э. (предположительно 624—548), один из семи мудрецов Греции, родоначальник греческой философии. Между Милетом и Египтом происходили тогда весьма деятельные торговые сношения, участию в которых Фалес посвятил почти всю первую половину своей жизни. Своим продолжительным пребыванием в Египте по торговым делам он воспользовался для получения от египетских жрецов доступа к высшим тайнам их науки. Фалеса интересовали два тесно связанных между собой вопроса, а именно: из чего все произошло и что составляет сущность бытия. Философ отвечал на эти вопросы следующим образом: вода есть сущность всего, из воды все произошло и в воду все вновь возвращается. Фалес говорил, что Бог есть разум мира. Божественная сила проникает через первичную влажность, приводя ее в движение.

³⁷ …ионийской школы… — Под ионийской школой понимаются древнейшие философские учения Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена и Анаксагора, возникшие в греческих городах-колониях Ионии (Малой Азии).

³⁸ …в Индии обожатели Хивы признают началом вещи огонь, а почитатели Вистну воду… — Шива и Вишну — два верховных бога индуизма, составляющих вместе с Брахмой Тримурти (троичное божество). Атрибутом и ипостасью Шивы, бога разрушения, является огонь, бог огня Агни — аватар Шивы. Вишну — верховный бог Тримурти, начало и источник бытия, по генезису — бог Солнца. Вода не является определяющим атрибутом всеобнимающего бога, однако в ряде сюжетов, в частности в мифе о пахтанье океана, играет важную роль.

³⁹ …Платона… — Платон (между 430 и 427 гг. — 348 или 347 г. до н. э.), уроженец Афин, ученик Сократа, основатель классической греческой философии. Идеи Платона оказали большое влияние на учения романтиков.

⁴⁰...Александрийской школы… — Александрийская школа — учения эллинистических философов, в первую очередь неоплатоников, обосновавшихся в египетской Александрии под покровительством династии Птолемеев (IV—I вв. до н. э.). Школа просуществовала до VII в. н. э., когда Александрия была завоевана арабами.

⁴¹ …гностики — Создатели ряда религиозно-философских (теософских) систем, которые появились в течение I—II вв. нашей эры и в которых основные положения христианского учения были разработаны в духе языческой (как восточной, так и греческой) философии.

⁴² …Талмуд… — Основной памятник раввинской письменности, содержащий, кроме религиозно-правовых норм еврейства, все созданное еврейскими учеными в области теософии, этики, поэзии, истории, экзегетики, естествознания, математики и медицины приблизительно от 300 г. до н. э. до 500 г. н. э.

⁴³ …первая философия христианская… — Учения ‘отцов церкви’ I—VI вв. (Климента Александрийского, Оригена, Евсевия Кесарийского, Тертуллиана, Иеронима Стридонского, Августина Блаженного и др.), придавшие философское обоснование христианской догматике, в основном развивая идеи платонизма.

⁴⁴...философия возобновилась у арабов, которые, в свою очередь, по следам Аристотеля и Платона, хотели соединить ее с исламизмом... — Учение Аристотеля (384—322 до н. э.), придавшее целостный и систематический вид классической греческой философии, проникло на Восток через посредничество Александрийской школы и получило развитие в римский период. После падения Римской империи и завоевания Александрии в 640 г. арабами, сочинения Аристотеля оказали глубокое влияние на развитие арабской философии. На первых порах с влиянием Аристотеля соперничал появившийся одновременно в арабских извлечениях неоплатонизм (Альфараби, первая половина X в.). Только у Авиценны (XI в.) аристотелизм стал основой метафизики. В конце XII в. благодаря латинским переводам комментариев Авиценны он получил доступ на Запад и там существенным образом определил учение схоластиков, в особенности Альберта Великого (1193—1280). На основе учения Аристотеля самый знаменитый из арабских философов Аверроэс (1126—1198), живший в мавританской Испании, создал систему, близкую к пантеизму.

⁴⁵Система перехождения <...> переменилось впоследствии в пантеизм… — Эволюция, о которой ведет речь С. С. Уваров, — переход от древней ведической религии к более позднему индуизму (пантеизму у Уварова) и буддизму (материализму — из-за его отрицания богов). В этот же ряд Уваров ставит зороастризм, религию древнего Ирана, основанную на равенстве двух начал — благого бога Ормузда и бога-разрушителя Аримана.

⁴⁶ Если бы можно было распределить системы на классы, сочинения на школы, а все предания соединить в один состав… — С. С. Уваров пытается применить к истории философии идеи просветительской естественнонаучной систематики (Ж. Б. Ламарка, Э. Ж. Сент-Илера, Ж. Кювье), выступившие методологической почвой для развития сравнительного языкознания и новой философии культуры.

⁴⁷ Драма ‘Саконтала’… — Пьеса Калидасы, драматурга Древней Индии, предположительно VI в. до н. э. ‘Узнанная Шакунтала’, или просто ‘Шакунтала’ (Cakuntal), образчик патаки, или высшей драмы. Это история взаимной любви царя Душьянты и Шакунталы, дочери нимфы Менака и мудреца Вишвамитры. Отрывки из пьесы перевел H. M. Карамзин для ‘Московского журнала’ (1791—1792).

⁴⁸Фирдузы… — Фирдоуси Абуль-Касим Тусский (ок. 935 — после 1020 г.), знаменитый персидский поэт, создатель эпической поэмы ‘Шахнаме’ (‘Книги царей’). В 1846—1847 гг. вставную поэму из ‘Шахнаме’ под названием ‘Рустем и Зораб’ перевел В. А. Жуковский по немецкому переложению Фридриха Рюккерта (1788— 1866).

⁴⁹ Хафиц… — Хафиз (Шемс-Эддин-Мухаммед), знаменитый персидский поэт (1300—1389), прославившийся как автор газелей (лирических стихов), соединивших суфийский мистицизм и гедонистическую жизненную философию.

⁵⁰ …арабские сказки не все еще напечатаны… — Подразумевается знаменитый арабский сборник сказок ‘Тысяча и одна ночь’, который не в полном виде и в переделке А. Галлана стал известен Европе (1704—1717) и был переведен на многие языки. Перевод и публикация сказок были продолжены Жаком Казотом и Шависом (1784—1793). Этот перевод породил волну увлечения Востоком и выступил одним из истоков литературного ориентализма. Образы арабских сказок активно использовались и в русской литературе, особенно в рамках ‘восточной повести’ (‘Каиб’ И. А. Крылова и др.)

⁵¹ …одна только Азия может для нас объяснить историю переселения народов… — История переселения народов — один из наиболее сложных вопросов европейской историографии. Начало его относят обыкновенно ко времени вторжения (около 372 г.) гуннов в Европу. Но передвижения германских племен и попытки некоторых из них приобрести себе земли для поселения в римских провинциях начались гораздо ранее (со II в. до н. э.). Напор германцев на римские границы продолжался непрерывно, пока в V в. они не проникли в самые отдаленные провинции (в Испанию, даже в Африку) и не образовали новых государств. Причинами, вызывавшими передвижение целых племен, были напор других народов и недостаток земли при постоянно увеличивавшемся населении. Прежде других прорвали восточную римскую границу и завладели частью римской территории алеманны. За ними последовали бургунды, жившие прежде в районе Познани, готы (остготы и вестготы), обитавшие первоначально по нижнему течению Вислы. Около 372 г. кочевое племя гуннов покорило алан, живших в степях крайнего юго-востока Европы, и вместе с ними двинулось на Запад во главе с Аттилой. К одной племенной группе с готами принадлежали вандалы, которые, вместе с аланами и свевами, заняли Испанию. В 568 г. в Италии появились лангобарды (с севера Германии) и завоевали постепенно большую часть полуострова. В начале VI века племя баваров, жившее в Богемии, переселилось на юго-запад, в Придунайскую область. Между тем восточная половина Германии (до Эльбы), значительно опустевшая с уходом большей части живших там германских племен, постепенно была занята славянами. С приходом в VII в. болгар в страну по нижнему Дунаю, а в IX в. — венгров в область среднего Дуная, закончились так долго длившиеся передвижения племен, и Европа приняла этнографически, в главных чертах, тот вид, который она представляет в настоящее время. Результатом описанных событий было образование, через смешение различных (главным образом, римского и германского) элементов, новых народностей (французы, итальянцы, испанцы и др.)> новых языков, а также политических, общественных, правовых форм, определивших развитие средневековой Европы.

⁵²Первые астрономические наблюдения <...> в Европу…. — См. современный взгляд на эволюцию астрономии в древнем мире: Замаровский В. Астрономия древних обществ. М.: Наука, 2002.

⁵³Бальи… — Жан Сильвен Бальи (1736—1793), известный французский писатель, астроном и общественный деятель, член Академии наук, президент первого французского национального собрания 1789 г. и мэр Парижа. Автор ‘Histoire de l’astronomie’ (5 т., 1775—1787), первые тома которой посвящены древней астрономии.

⁵⁴ …Фререт… — Никола Фрере (1688—1749), известный французский ученый, автор работ по хронологии, истории, географии, философии, мифологии, археологии, истории религий, языкознанию древнего мира. Труды Фрере напечатаны в большинстве своем в ‘Mmoires de l’Acadmie des sciences et belles lettres’ (т. VI— XLVII).

⁵⁵ …Массуди… — Масуди Алий-Абуль-Хасан (конец IX в. — 956 г.), арабский географ и историк, родом из северной Аравии. Много путешествовал, оставил, в том числе, записки об Индии и Китае.

⁵⁶…Браме… — Брахма, центральное божество ведической религии, источник и творец сущего, в индуизме — созидательная ипостась Тримурти, задающая ритм и форму существования вселенной.

⁵⁷ …Птолемей… — Клавдий Птолемей (пер. пол. II в. н. э.), греческий геометр, астроном и физик из Александрии. Важнейшим из его произведений является ‘Великое собрание’, известное также под именем ‘Алмагест’. В этом сочинении, состоящем из 13 книг, излагаются представления об астрономии и математике.

⁵⁸Гномон известен был браминам… — Гномон — самый древний астрономический инструмент, служивший для определения высоты Солнца и направления истинного меридиана. Брамины — жрецы Брахмы (Брамы).

⁵⁹ Последователи Платона овладели всеми пределами человеческих знаний, и школа его впоследствии принимала на себя множество образов разных… — Идеи Платона были разработаны учеными Александрийской школы и получили новое развитие у неоплатоников III—V вв. н. э. (Ориген, Лонгин, Плотин, Порфирий, Ямблих, Прокл и др.), оказавших глубокое влияние на раннюю христианскую философию.

⁶⁰ Мы, напротив, утомленные кровопролитиями, во имя человеческого ума учиненными… — Подразумевается Великая французская революция 1789—1793 гг., вдохновленная идеями просветителей XVIII в., и последующие наполеоновские войны.

⁶¹ И те же причины, которые направляли вперед стремления платонизма (надобно заметить, что и нынешние идеи более или менее ими напитаны)… — Платонизм оказал глубокое воздействие на пантеистические учения XVII — начала XIX вв. (Б. Спиноза, Г. В. Лейбниц, Ф. В. Шеллинг), в том числе на романтическую философию Новалиса и Фр. Шлегеля.

⁶² …филология подразделяема на несколько отраслей: этимологию, грамматику, критику… — С. С. Уваров в подразделении филологии следует за современными новациями: развитием сравнительно-исторического языкознания (генеалогия, этимология языков) и становлением критического подхода к памятникам словесности (например, теория Ф.-А. Вольфа об авторстве ‘Илиады’ и ‘Одиссеи’).

⁶³К ней принадлежит и литература еврейская <...> свягценные книги… — С. С. Уваров, следуя за подходами библейской археологии XVIII в., исключает из сферы еврейской литературы все памятники средневекового и новоевропейского периода, находящиеся вне христианской традиции.

⁶⁴Литература индийская <...> ближе всех прочих к понятиям начальным… — Архаизирующая изоляция древнеиндийской литературы в противовес средневековой и новой арабо-мусульсанской — характерная черта европейского ориентализма, сказавшаяся и в работе Фр. Шлегеля ‘ber die Sprache und Weisheit der Indies’ (1808), идеям которой следует С. С. Уваров.

⁶⁵ …в Египте именовали их Озиридом, Гором, Тифоном… — Осирис — бог производительных сил природы, царь загробного мира, Гор — бог света, сын Осириса. Тифон в египетской мифологии не упоминается, возможно, С. С. Уваров подразумевал Тота, бога мудрости, счета и письма, или Сета, бога мертвых. В целом же приведенный здесь и далее ряд аналогий троичному божеству индуизма сугубо произволен, так же как и выдвижение на первый план ‘боготворения света’.

⁶⁶ …боги Орфеевы суть также не иное что, как силы природы, получившие образ вещественный. .. — Орфей — мифический поэт фракийского происхождения, основатель вероучения и обрядности особого дионисийского культа. Распространившийся в первых десятилетиях VI в. культ Диониса вызвал целую литературу, произведения которой составителями сборников при Писистрате были приписаны Орфею. Дионис, действительно, является богом умирающей и воскресающей природы, однако орфические боги — скорее отвлеченные понятия, нежели антропоморфное воплощение сил природы.

⁶⁷ …Пана… — В мифологии орфиков Пан, божество стад, лесов и полей с сильными хтоническими чертами, не является главным богом, эту роль выполняет Дионис. Образ Пана, как существа, все объединяющего, возникает в античной философии, в частности у неоплатоников. В целом же уваровская интерпретация орфической космогонии по аналогии с индуистской и египетской вполне произвольна.

⁶⁸ Система его понятий о богопочтении <...> обще происхождение их кажется несомненным… — Стремление к поиску аналогий в области мифологии народов индоевропейского происхождения, стимулом к которому выступило развитие сравнительного языкознания, в первой половине XIX в. породило особую школу — мифологическую (Я. и В. Гримм, А. Кун, М. Мюллер, А. Н. Афанасьев и др.).

⁶⁹ Индиец Мону <...> внимания английских ученых… — Ману — в ведической мифологии первопредок, прародитель людей. ‘Сочинения Ману’ — сборник законов, известный в индийской литературе под названием ‘Манавадхармашастра’ (‘Законник Ману’). Сборник составлен в первые века н. э. и по своему содержанию представляет систематизацию религиозных обрядов. Первый перевод на английский язык осуществил Уильям Джонс в 1794 г., с него были сделаны переводы на другие европейские языки. ‘Священный законодатель’, о котором говорит С. С. Уваров, — Моисей. Сопоставление Ману с Моисеем осуществлялось Френсисом Вильфордом (ум. 1822) и Томасом Маурисом (1754—1824). Монотеистические тенденции, приписываемые С. С. Уваровым Ману, есть принадлежность ведической космогонии: рождение мира из первосущества Праджапати (или Брахмы).

⁷⁰ …лексикон санскритской… — Первым европейцем, напечатавшим грамматику санскрита, был миссионер Паоло Санкто-Бартоломео (1790). В начале XIX в. лучшей считалась грамматика Чарльза Уилкинса (1808). Первый словарь санскрита выпустил в Калькутте в 1819 г. Горас Гайман Уилсон.

⁷¹ … господина Лангл я… — Луи-Матье Лангль (1763—1824) французский филолог, лингвист, переводчик, библиотекарь и востоковед. Был хранителем восточных рукописей в Национальной библиотеке в наполеоновской Франции и занимал такую же должность в переименованной Библиотеке-дю-Руа после падения империи.

⁷² …с буквами девангарийскими и бенгальскими и с первыми правилами бенгальской грамматики… — Деванагари (санскр. Devangar) — название письма, употребительного для санскрита. В основе своей это письмо силлабическое, т. е. каждое отдельное начертание выражает не одиночный звук, а целый слог, причем существенной частью слога считается согласный или группа согласных, предшествующих гласному. Санскритская азбука очень богата буквами и знаками (до 48), число же употребительных лигатур, т. е. связных сочетаний двух или нескольких букв, составляющих один слог, доходит до 200. Бенгальское письмо (для бенгали и ассамского языка, а также санскрита) относится к поздним, сложилось к XV в., но в самых ранних формах засвидетельствовано с XI в. Бенгальский язык (бенгали) — один из индийских языков, приобретший литературные формы к X—XII вв. Значительно отличается по грамматическому строю от санскрита.

⁷³...господин Клапрот… — Генрих-Юлий Клапрот (1783—1835), известный европейский ориенталист. Был приглашен адъюнктом в российскую Академию наук. В 1805 г. сопровождал графа Ю. А. Головкина, отправлявшегося послом в Китай, но с границы вернулся и, по поручению академии, продолжал свои исследования об азиатских народностях на Кавказе. В 1812 г. оставил русскую службу. В Петербурге опубликовал ‘Archiv fr die asiatische Literatur, Geschichte und Sprachkunde’ (1810).

⁷⁴Верные летописи китайские простираются за 2 000 до Р. X. … — Речь идет об исторических сочинениях, обширном пласте китайской литературы. Среди них различают официальные истории династий, летописи, род прагматических историй (цзи-ши-бэнь-мо), частные истории, смешанные истории, сборники указов и докладов, биографии, извлечения из различных исторических сочинений, сводные летописи различных государств (цзай-цзи) и хронологические сочинения, образцом для официальных историй династий послужило первое сочинение в этом роде — ‘Ши-цзи’ или ‘Исторические записки’ Сы-ма-цяня, обнимающие период времени с императора Хуан-ди (2697—2597 до н. э.) до императора Ву-ди (140— 86 гг. до н. э.).

⁷⁵ …систему Дуалкома, родившуюся в VIII веке, систему, о которой ничего не сказали нам иезуиты… — Это замечание Уварова связано с европейской рецепцией ‘И-цзин’ (‘Книги перемен’) (см. прим. 126), окончательно сложившейся к VIII—VII вв. до н. э. Первые сведения о ней появились в предисловии книги, вышедшей в Париже в 1681 г.: ‘Confuzius Sinarum philosophus, seu scientia Sinensis latine exposita studio et opra Patrum Societatis Jesu iussu Ludovici Magni e bibliotheca regia in lucem produit P. Couplet’. В 1736 г. был сделан первый перевод ‘Книги перемен’ на латынь иезуитским миссионером Регисом (J. В. Rgis), который в свою очередь базировался на более ранних работах миссионеров: переводчика Жозефа де Майя (Joseph-Anna-Marie de Moyria de Mailla) и интерпретатора Петра дю Тартра (Petrus Vincentius du Tartre). Перевод опубликован не был, однако ‘И-цзин’ заинтересовался Г. В. Лейбниц (1646—1716), который нашел в начертаниях царя Фу-си зашифрованную бинарную систему счисления (дуалком) и основанную на ней систему логики (философии) (см. подробнее: Лейбниц Г. В. Письма и эссе о китайской философии и двоичной системе исчисления. М., 2005). Гипотезу Лейбница в течение XVIII в. попытались развить Франц А. Книттель, Иоганн Генрих Газен-бальд и Иоганн Томас Хаупт. См. подробнее: Щуцкий Ю. К. Китайская классическая ‘Книга перемен’. М., 1993 (Ч. 1. Появление и изучение ‘Книги перемен’ в Европе).

⁷⁶Дабы учение китайского языка сделать менее трудным, надлежало бы прежде всего издать лексикон… — Эта проблема была решена только во второй половине XIX в. благодаря применению новой системы, названной профессором Василием Павловичем Васильевым (1818—1990) графической. По ней в 1891 г. отпечатан словарь профессора Дмитрия Алексеевича Пещурова (1833—1913). До того употреблялись очень несовершенные, основанные на алфавитном или силлабическом принципе словари.

⁷⁷ …гг. Липовцов, Каменской, Новоселов, Владыкин… — 1) Степан Васильевич Липовцов (1770—1841), синолог, корреспондент Академии наук по отделу восточной литературы и древностей. Составил ‘Каталог китайским и японским книгам, в библиотеке Императорской академии наук хранящимся’ (СПб., 1818, с П. Каменским) и ‘Маньчжурский словарь’ (СПб., 1838). 2) Петр Каменский (в миру Павел Иванович) — миссионер (1765—1845). Окончил курс в духовной семинарий, был ‘студентом’ восьмой пекинской миссии. Когда она вернулась в Россию (1808), был определен в министерство иностранных дел переводчиком. В 1818 г. он был назначен начальником 10-й миссии в Китай, для чего принял монашество и возведен в сан архимандрита. Эта миссия вернулась в 1831 г. Труды Каменского о Китае не были опубликованы. 3) Василий Семенович Новоселов (1772—1824) — переводчик маньчжурского и китайского языков, начал службу в Троицкосавской пограничной канцелярии толмачом, в 1794—1808 гг. переводчик российской духовной миссии в Пекине. В 1809—1824 гг. — штатный переводчик маньчжурского языка в Главном Управлении Восточной Сибири. Перевел с китайского ‘Лифаньюань цзэ-ли’ (‘Уложение Палаты по делам зависимых владений’). 4) Антон Григорьевич Владыкин (1757—1812), синолог. Обучался в семинарии Троицко-Сергиевской лавры и был отправлен с миссиею в Пекин, где находился около 16 лет (по 1794 г.). По возвращении в Россию был назначен переводчиком с китайского и маньчжурского языков при государственной коллегии иностранных дел. Из его не изданных трудов известны ‘Манджурская азбука’, ‘Грамматика и лексикон маньчжурского языка’ и ‘Древняя история мунгальская’.

⁷⁸...перевод важнейших сочинений китайских с оригинального языка на манджурский язык… — Маньчжурский язык — одно из наречий тунгусского языка. В ближайшем родстве находится с монгольским языком. Название получил от первоначального названия царствовавшей в Китае в 1644—1911 гг. Цинской династии — Маньчжу, или Мань-чжоу. В этот период он являлся официальным языком империи, наряду с китайским. Манчжурское письмо было заимствовано в XVI в. у монголов, является фонемным, то есть более простым для овладения и близким европейцам. Памятники, написанные маньчжурским письмом, известны с XVII в.

⁷⁹ …он скоро издаст каталог сочинений китайских и манджурских, находящихся в С. Петербургской Академии наук… — Этот проект остался нереализованным. Каталог китайских, в том числе маньчжурских, и японских книг составил С. В. Липовцов (см. выше).

⁸⁰ Система фатализма, погибельная для воображения, уничтожает и живость рассудка… — С. С. Уваров воспроизводит распространенный стереотип европейского ориентализма о доминирующей роли предопределения в исламе. Фатализм — принадлежность многих религиозно-мифологических систем (Доля у славян, Фатум у древних греков и римлян, христианское предопределение у Августина Блаженного и Жана Кальвина).

⁸¹ Мистическая секта суфисов… — Суфизм — понятие, означающее собою в западно-исламском мире мистицизм, а в восточно-исламском (персидском и персидско-индийском) — пантеистическую теософию, близкую и к индийскому буддизму, и к греческому неоплатонизму. Получил развитие с VIII в. н. э. Во всех областях духовной жизни мусульманского востока, в религиозной догматике, философии, этике, литературе, поэзии, суфизм имел самое сильное влияние, а в Персии определил основы культуры.

⁸² Основателем этой секты, вначале именовавшемся Ухангисами… — Действительным основателем суфизма, первоначально в виде исламского аскетизма-монашества, является Аби-л-Хасан Йасар (Хасан Басрийский, 642—728), крупнейший богослов раннего ислама.

⁸³ …Джелаледдин… — Джелаледдин Руми (1207—1263), величайший мистический поэт Персии и всего мусульманского мира, ‘соловей созерцательной жизни’. Прозвище ‘Руми’ значит ‘Малоазийский’. Основал особую секту ‘Мевлеви’, т. е. вращающихся. Свое название мевлевии получили от мистической пляски, которую они исполняют под заунывные звуки лютни и бубна, распевая при этом священные гимны. Газели Джелаледдина собраны в его ‘Диване’, с течением времени многие из них подверглись такой переработке, что могут считаться продуктом народного творчества.

⁸⁴ …Джами… — Абд-эр-рахман Нур-эд-дин ибн Ахмед, по прозвищу Джами (1414—1492) — знаменитый персидский поэт и ученый. После Джами осталось до 40 произведений самого разнообразного содержания, в том числе обширный трактат о суфизме ‘Нефехат-аль-онс’. Лирические стихотворения заключаются в трех его ‘Диванах’.

⁸⁵Сочинения Моисея, Книга Иова и Песни Пророков… — 1) Сочинения Моисея — Пятикнижие, общее название для первых пяти книг Библии: Бытия, Исхода, Левита, Чисел и Второзакония. Моисей — в преданиях иудаизма и христианства первый пророк Яхве и основатель его религии, законодатель, религиозный наставник и политический вождь еврейских племен в т. н. исходе из Египта в Ханаан (Палестину), 2) Книга Иова — часть Ветхого Завета, занимающая в русской Библии место между книгою Эсфирь и Псалтирью. Приписывалась разным авторам, в том числе Соломону. Имеет более древнее происхождение, нежели Пятикнижие. Написана высокопоэтическим языком и читается как поэма, которая не раз и переводилась в стихотворной форме (в русской литературе — перевод Федора Николаевича Глинки 1861 г.), 3) Пророки — библейский термин для обозначения особых провозвестников воли Божией как в Ветхом, так и в Новом Завете. Из пророческой литературы составились пророческие книги, из которых четыре принадлежат великим пророкам Исайе, Иеремии, Иезекиилю и Даниилу и двенадцать малым пророкам — Осии, Иоилю, Амосу, Авдию, Ионе, Михею, Науму, Аввакуму, Софонии, Аггею, Захарии и Малахии. Книги пророков отличались высокой патетичностью и лиризмом. Приведенное ниже двустишие ‘Святой восторг живет на бреге Иордана…’ ср. со стихами из стихотворения Жуковского ‘Библия’ (1814): ‘Так, там, где цвел Эдем, на бреге Иордана, / На гордых высотах сенистого Ливана / Живет восторг…’. ⁸⁶…г. доктором Фесслером… — Игнац-Аврелий Фесслер (1756—1839), немецкий писатель и русский общественный деятель, иезуит. Выступив в 1784 г. из ордена, принял кафедру восточных языков и ветхозаветной герменевтики в Львовском университете. С 1788 г. жил в Бреславле, с 1796 — в Берлине. В 1809 г. получил кафедру восточных языков и философии в Санкт-Петербургской духовной Александро-Невской академии, служил также в комиссии составления законов. Был лишен кафедры по обвинению в атеизме и выслан в Вольск (Саратовской губ.). В Саратове (с 1813 г.) и Петербурге (с 1833 г.) принимал деятельное участие в делах немецких общин.

⁸⁷ …Книги Бытия… — Первая книга канона священных ветхозаветных книг. Название (в греческом переводе: — происхождение, начало, отсюда — славянское ‘бытие’) получила от своего содержания: происхождение мира (1 глава), происхождение человека (2 глава), история допотопного и послепотоп-ного человечества до патриарха Авраама (4—11 главы), начало истории еврейского народа в истории его патриархов: Авраама (12—25 главы), Исаака (26—35 главы) и Иакова (37—50 главы), оканчивается книга повествованием о смерти Иакова и его сына, Иосифа, в Египте. Книга Бытия составляет одно целое с книгами Исход, Левит, Числа и Второзаконие, и служит для них введением, объясняя происхождение народа еврейского.

⁸⁸ …Книги Притчей… — Ветхозаветная библейская книга, помещающаяся в русской Библии вслед за Псалтирью и состоящая из 31 главы. Приписывается Соломону. По своему характеру это книга поэтически-дидактическая, в поэтических формах излагающая религиозно-философские истины с вытекающими из них нравственными положениями.

⁸⁹…Книги Екклезиаста… — Название ветхозаветной библейской книги, которая в русской Библии помещается среди Соломоновых книг. Название это есть греческий перевод еврейского слова ‘когелет’ (от кагал), что означает проповедника в собрании, поэтому и в русской Библии книга называется ‘Екклесиаст, или Проповедник’. Автором ее с глубокой древности признается, как в еврейском, так и в христианском предании, царь Соломон.

⁹⁰ …Второзакония… — Название пятой книги Моисея, впервые данное ей греческими переводчиками Библии, потому что она представляет собой как бы ‘повторения законов’, изложенных в предшествующих ей книгах. По времени написания принадлежит к последним дням жизни Моисея, когда, чувствуя близость кончины, он счел необходимым сделать общий обзор всего пережитого в течение последних сорока лет. С этой целью он созвал старейшин народа и изложил все те законы и откровения, которые даны были ему в течение пережитых лет странствования.

⁹¹...Деворы… — Девора — пророчица и судья. Победа иудеев над предводителем хананеев Сисаром, после которой Израиль наслаждался миром и благоденствием в течение сорока лет, воспета была ею в восторженном гимне, представляющем один из замечательнейших образчиков ветхозаветной поэзии.

⁹² …Суд. … — Книга Судей — историческая книга Ветхого Завета, содержит в себе изображение религиозно-нравственного и политического состояния евреев во времена от смерти Иисуса Навина до первосвященника Илии или до смерти Самсона, т. е. ок. 400 лет (1550—1150 гг. до н. э.). Иудейское предание называет составителем этой книги Самуила.

⁹³Псалмы… — Псалтирь, или Книга псалмов, одна из библейских книг Ветхого Завета, состоит из 150, а по греческой (и славянской) Библии из 151 песни или псалма, которые имеют своим содержанием благочестивые излияния восторженного сердца при разных испытаниях жизни. Автором этой книги обыкновенно считают царя Давида. Псалмы, чрезвычайно популярные в древнерусской литературе, перелагались почти всеми русскими поэтами XVIII в., из поэтов XIX в. А. С. Хомяковым, Ф. Н. Глинкой, H. M. Языковым и др.

⁹⁴ …доктора Фесслера ‘Еврейская Антология’… — Fessier I. A. Anthologia hebraica. Wratislawiae, 1787.

⁹⁵...грузинцы и армяне имеют собственные летописи… — Грузинская письменность возникла вскоре после принятия христианства в IV в. н. э., ее частью являлись и исторические хроники, возводящие события к царю Фарнавазу (около III в. до н. э.). Армянские исторические сочинения возникли тоже вскоре после принятия христианства в IV в. н. э. и ведут отсчет от Зиновия Глака, который написал историю распространения христианства в армянской провинции Тароне.

⁹⁶ …летопись грузинская <...> взята была из Мчетского и Гелатийского монастыря Вахтангом V, сыном Аевана… — Произведение, о котором идет речь, — ‘Картлис цховреба’ (дословно: ‘Жизнь грузин’, ‘Житие Картлии’), сборник грузинских летописей, созданный к VIII в. и постепенно (до XIX в.) пополнявшийся. В XVIII в. царём Вахтангом VI (С. С. Уваров ошибся, назвав Вахтанга V) была создана комиссия ‘учёных мужей’ под руководством Бери Эгнаташвили, которая на основе ‘Картлис цховреба’ составила историю Грузии XIV—XVIII вв. Монастырь Самтавро (Мцхетский монастырь) расположен при слиянии рек Мтквари и Арагви (г. Мцхета), основан в IV в. Гелатский монастырь находится недалеко от Кутаиси, на берегу реки Цкалцители. Был основан грузинским царем Давидом Возобновителем (1089—1125), в первой половине XVI в. обращен в епископскую кафедру. Имел большое собрание книжных памятников. Вахтанг VI (1675—1737) — царь Картли, писатель и законодатель, занимает выдающееся место среди культурных деятелей Грузии. Леван — царевич, сын Вахтанга V (1618—1675) и отец Вахтанга VI.

⁹⁷ Хотя Тибет и соединен посредством ламаизма с Индиею и внутреннею Азиею, но он совершенно отделен от них и языком, и словесностью… — Ламаизм — самая распространенная из поздних версий буддизма, исповедуемая в Тибете, Монголии и бывшей Джунгарии (ныне китайская провинция Син-цзян), а в России — бурятами, тунгусами и калмыками. Тибетский язык принадлежит к семье китайско-тибетских и близок к бирманскому. Литература на тибетском языке возникает с принятием буддизма. Древнейшие памятники относятся к VII в. и долгое время имеют переводной и религиозный характер (перевод ‘Трипитаки’). В дальнейшем сфера тибетской литературы расширяется за счет исторических сочинений (Бутон, XIV в.), художественной словесности (стихи Миларайпы, VI Далай-ламы, XVII в.).

⁹⁸...литеры тибетские, вылитые в Лейпциге Брейткопфом... — Тибетское письмо — одна из древних форм санскритского алфавита деванагари, было заимствовано из Индии в VII в. Иоганн Готлиб Эмануил Брейткопф (1719—1794) — известный типограф и книгопродавец, содержавший в Лейпциге словолитню, типографию, книжный и музыкальный магазин.

⁹⁹...маленького Тибето-монголъского словаря, продающегося в Кяхте… — Кяхта — русский приграничный город в Забайкалье, в XVIII и до середины XIX в. — единственный центр торговли с Китаем. Очевидно, имеется в виду словарь ‘Источник мудрецов’ (‘Мэргэд гарахын орон нэрэтэй тогтосон даяг’), который был составлен в 1741—1742 гг. под руководством Джанкья ролби Дордже.

¹⁰⁰Тибетская азбука (alphabetum Tibetanum), изданная в Риме отцом Георги (1762)… — Отец Георг — Антонио Агостино Георги (1711—1797), итальянский востоковед и библиотекарь, автор ряда работ о восточных языках и культуре.

¹⁰¹ …отца Павлина де С. Бартелеми, изданную под титулом: ‘De veteribus Indis dissertatio’. Romae 1795… — Паолино да Сан Бартоломео (1748—1806) — австрийский кармелитский миссионер и востоковед. В 1776—1789 гг. был миссионером в Индии, посвятил себя изучению санскрита и одним из первых обратил внимание на его сходство с индоевропейскими языками, разделяя и пропагандируя идеи Уильяма Джонса. Автор многих востоковедческих трудов, в том числе ‘De veteribus Indis dissertatio in qua cavillationes auctoris Alphabeti Tibetani castigantur’ (Roma, 1795).

¹⁰²...поучительный пример Курта de Жебеленя… — Антуан Курт де Жебелен (1719—1784), известный масон, автор ‘Monde primitif, analyse compare avec le monde moderne’ (Paris, 1773), где стремился восстановить образ жизни и мировосприятия первобытных цивилизаций. Де Жебелен выдвинул теорию универсальной грамматики и единого для всех народов мира разговорного языка и письменности.

¹⁰³ …греческий язык, который забыт в наших новоучрежденных гимназиях … — В XVIII в. гимназии в России были единичными. В начале XIX в. образовалось министерство народного просвещения, возникли учебные округа и гимназии стали одной из основных форм подготовки к получению университетского образования. 24 января 1803 г. Александр I утвердил ‘предварительные правила народного просвещения’, по которым гимназии или губернские училища, образованные из главных народных училищ, открывались в каждом губернском городе. В плане преподавания гимназий фигурировал только латинский язык.

¹⁰⁴ …славный Гейне (смотр. Геттингенский журнал)… — Христиан Готтлоб Гейне (1729—1812), немецкий филолог и археолог, профессор Геттингенского университета, специалист по древней мифологии, археологии и истории, комментатор древних классиков, по преимуществу поэтов. Геттингенский журнал — ‘Gottingenische Gelehrte Anzeigen’.

¹⁰⁵ …греческий язык <...> с историками и географами Восточной Империи… — Греческий язык — язык византийского православного богослужения, однако православная церковь допускала употребление и местных языков. Таким языком выступил для славян древнеболгарский (церковнославянский), на который в IX в. были переведены библейские и богослужебные книги. Греческий и славянские языки, в том числе древнеболгарский, относятся к разным языковым семьям и, вопреки мнению X. Г. Гейне, имеют разное происхождение, однако славянский алфавит, составленный Кириллом и Мефодием, заимствовал графические формы из греческого. Византийская историческая и географическая литература была хорошо известна в Древней Руси, первая в виде переводных хроник (Георгия Амартола, Иоанна Малалы и др.) и сводных хронографов (‘Хронограф по великому изложению’ и др.), вторая — в виде космографии (‘Христианская топография’ Козьмы Индикоплова).

¹⁰⁶Братья Зосимы… — Иван Зосима (1752—1771), Анастасий Зосима (1754—1828), Николай Зосима (1758—1842), Феодосий Зосима (1760—1793), Зой Зосима (1764—1828), Михаил Зосима (1766—1809) — греческие купцы, благотворители и меценаты, содействовавшие развитию греческой культуры и образования. Почти все греческие книги, напечатанные в Европе в конце XVIII — начале XIX в., были изданы на их средства. Зой Павлович Зосима еще в юности переселился в Москву, знаменит рядом крупных пожертвований в пользу многих научных обществ и учебных заведений России, собрал обширную коллекцию монет и медалей, которая считалась одной из лучших в Европе.

¹⁰⁷ …с нотами и объяснениями ученого Корая, таковы: Исократ, Полиен, Еллиан и Плутарх, ныне издаваемый… — Адамантиос Кораис (1748—1833), один из известных эллинистов, родом из Смирны. Главной его целью было очищение новогреческого языка от примесей, вошедших в него за время турецкого господства. Кораис издал многих древних классиков с ценными филологическими введениями, писал отдельные статьи по языку и новогреческой литературе, принимал участие в политической борьбе за свободу Греции. Исократ — афинский ритор (436—338 гг. до н. э.). Полиен (Полиэн) — грекоязычный писатель II в. (македонского происхождения). Элиан — греческий военный писатель, жил в Риме при императорах Траяне и Адриане около 98—138 гг. н. э. Плутарх (ок. 46—120 гг.) — знаменитый греческий историк-биограф и моралист, был очень популярен как образец гражданственного писателя.

¹⁰⁸ …книги, изданные господином Маттеем, московским профессором греческого языка… — Христиан Фридрих Маттеи (1744—1811), филолог, родом из Саксонии, образование получил в Лейпцигском университете. С 1772 до 1784 г. служил в Москве ректором университетских гимназий и профессором словесных наук. С 1785 по 1803 г. занимал на родине разные ученые должности, был, между прочим, ректором Виттенбергского университета. В 1803 г. был вызван куратором Московского университета M. H. Муравьевым для занятия кафедры греческой и римской словесности и оставался в этой должности до своей смерти. Деятельность его по классической палеографии была очень плодотворна благодаря богатому собранию рукописей, которое он нашел в Москве в библиотеке святейшего синода и синодальной типографии. Кроме двух каталогов (1776 и 1780), он издал в Москве Новый Завет на греческом и латинском языках с примечаниями, в Мейссене — Послания св. апостола Павла, в Лейпциге — греческое Евангелие по чину константинопольской церкви. Общее описание библиотек святейшего синода и синодальной типографии Маттеи издал в 1805 г. в Лейпциге (‘Accurata codinum Graecorum manuscriptorum Bibliothecarum Mosquensium Sanctissimae Synodi notitia et recensio’).

¹⁰⁹…Орибазий, отрывки из Руфа… — Орибазий из Пергама (326—403 гг. н. э.) — знаменитый врач, составитель обширного труда ‘ ‘, представляющего систематическую компиляцию греческих врачей, начиная с Гиппократа. Из него были сделаны некоторые извлечения, дошедшие до нас в латинском переводе. Руф — по преданию, апостол из числа семидесяти, сын Симона Киринеянина, несшего крест Спасителя. Обыкновенно его принимают за одно лицо с Руфом, упоминаемым апостолом Павлом в послании к Римлянам. По преданию, Руф был епископом в Фивах, в Элладе.

¹¹⁰В Синодальной же библиотеке нашел господин Машей и Гомеров ‘Гимн Церере’… — Рукопись была открыта в 1777 г. X. Ф. Маттеи и опубликована в 1780 г. немецким филологом Давидом Рункеном (1723—1798) в Лейдене (‘Homeri Hymnus in Cererem, nunc primum editus a Davide Ruhnkenio’). Гимн Деметре — V гомеровский гимн, по языку относится к VII в. до н. э., приписывался Гомеру по свидетельству Фукидида (около 460—400 гг. до н. э.).

¹¹¹ …наименование Медицисов новой Греции, данное им от генерала Парда де Фигероя… — Медичи — знаменитая флорентийская фамилия. Составив себе большое состояние коммерческими операциями, Медичи с середины XIV в. принимали деятельное участие в политической борьбе и выступали покровителями наук и искусств, способствуя взлету итальянского Возрождения. Пардо де Фигероа — испанский королевский министр, посол короля Жозефа Бонапарта в Петербурге в 1810—1812 гг.

¹¹² Система <...> почитателей Будги… — Буддизм — религия, исповедуемая в Индии, Цейлоне, Индокитае, Непале, Тибете, Китае и Японии. Развилась из философского и нравственного учения Сидхартхи Гаутамы, Будды (VI или V в. до н. э.). Сказания о Будде и его учении собраны в ‘Трипитаке’. Основные положения буддизма выражаются в ‘четырех великих истинах’: 1) несчастия всегда сопутствуют жизни, бесконечной цепи перерождений, 2) источник всего бытия (вернее, его иллюзии, майи) — в страстях, задающих карму, 3) выйти за пределы цепи перерождений можно, только уничтожив страсти, 4) достигнуть этого можно особым путем, поднимаясь по ступеням в Нирвану (ничто, небытие, пустоту).

¹¹³ Гитопадеза, или басни Вистну-Сармы… — Гитопадеша (Hitopadea — добрый совет, полезное наставление) — сборник древнеиндийских басен и изречений, частично являющийся извлечением из ‘Панчатантры’. Брахман Вишнусарман (Vishnu-arman) — создатель ‘Панчатантры’ (ок. конца V в. н. э.), сборника басен и рассказов, предназначенного для наставления царских детей.

¹¹⁴Магабгарата, поэма на войну Курусов и Пандусов… — Махабхарата (Mahbhrata, великая война Бхарата) — древняя эпическая поэма Индии. Посвящена борьбе из-за города Гастинапура двух княжеских родов, принадлежащих к так называемой Лунной династии — Кауравов (род Куру) и Пандавов (род Пуру). Изложению этой фабулы, однако, отведена только пятая часть всей поэмы. Остальное место занимают вставные эпизоды, среди которых к более поздним принадлежат ‘Бхагавад-гита’ и эпизод о Нале и Дамаянти.

¹¹⁵ История и география Индостана… — Индостан (Hindostan), по-персидски ‘страна реки Инд’, так называли персидские авторы всю Индию, в XVIII—XIX вв. европейцы этим именем обозначали страну к северу от гор Виндия, т. е. материковую часть Индии.

¹¹⁶Перевод Веды… — Веды (санскрит, veda — знание, от индоевроп. корня veid — знать, видеть) — священные книги древних индусов, представляющие собрание гимнов, богослужебных формул и объяснений к разным особенностям ритуала. Они распадаются на четыре сборника: Ригведа, Яджурведа, Самаведа и Атхарва-веда, составленных в разное время на протяжении I тыс. до н. э.

¹¹⁷ Перевод драм <...> Джая-Девы… — Джаядева (Jayadeva) — индийский поэт, живший в XII в. по н. э., по всей вероятности, в Бенгалии, автор знаменитой лирико-драматической поэмы ‘Гитаговинда’ (песня о пастухе), содержание которой — история любви Кришны к прекрасной пастушке Радхе.

¹¹⁸ Сан-дзу-гвинн… — Сань цзы цзин (‘Троесловный канон’ / ‘Троесловие’) — приписываемое Ван Ин-линю (1223—1296) и созданное в форме классического канона неоконфуцианское пропедевтическое произведение энциклопедического содержания (по определению А. Л. Леонтьева (1716—1786) — ‘букварь китайский’, Н. Я. Бичурина (Иакинфа, 1777—1853) — ‘краткая детская энциклопедия’).

¹¹⁹Сиен-дзу-вун… — Цянь цзы вэнь (‘Тысячесловный текст’/’Словесное узорочье из тысячи иероглифов’/’Тысячесловник’/’Тысячесловие’) — самый древний основополагающий пропедевтический трактат традиционного образования, который положено было заучивать наизусть в самом начале обучения. Был создан между 507 и 521 известным литератором и высокопоставленным чиновником Чжоу Син-сы (ум. 521), который по повелению императора Лян У-ди из 1000 различных и разрозненных иероглифов, начертанных великим каллиграфом Ван Си-чжи (321—379), составил мироописательное ‘словесное узорочье’ (вэнь) в жанре ‘древних стихов’ (гу ши).

¹²⁰ Чтение Кун-дзу (Конфуция)... — Кун-Фу-Цзы (K’ung-fu-tzu, Khoung-fon-tseou) — китайское имя знаменитого философа, переделанное католическими миссионерами в Confucius. Собственно имя К. — Чжун-ни, а малое имя или кличка — Цю (так называет он сам себя). Родился он в 551 г. до н. э., в средней части провинции Шань-дун. В зрелом возрасте он странствовал из удела в удел, но умер на родине в 479 г. Основатель нравственно-религиозного учения, принявшего позднее религиозный характер. Центральная мысль учения — выработка нравственных основ ‘правильной жизни’, примиряющей интересы личности и общества путем строгого соблюдения социальных норм и ритуалов.

¹²¹ Сан-гуо-дши… — ‘История Трех царств’ (‘Саньго чжи’). См. далее, примеч. 130.

¹²² Разговоры из Синн-вун-ки-мунна... — Маньчжуры (см. примеч. 77), вследствие своей малочисленности в Китае, стали забывать родной язык. Тогда императоры Кан-си (1662—1722) и Цянь-лун (1736—1796), помимо забот об очищении родного языка от китайских элементов, приняли меры, чтобы маньчжуры хоть в зрелом возрасте могли научиться родному языку. Первое дошедшее до нас руководство для изучения маньчжурского языка было издано в 1682 г. китайцем Хун-чжао (Ци-лян) в виде словаря (‘Дай-цин-цюань-шу’) с приложением кратких грамматических заметок. Такие же заметки были напечатаны и в других, изданных впоследствии словарях. Отдельно изданы они в 1727 г., под заглавием ‘Цин-вэнь-ци-мэн’ (‘Руководство к маньчжурскому языку’). Для упражнения в этих заметках помещен особый отдел, заключающий в себе маньчжурско-китайские разговоры.

¹²³ Синн-ли-дшенн-и… — Маньчжурское сочинение о философической системе династии Сунн, написанное в 1718 г.

¹²⁴ Разбор религии <...> Аао-гиунна и Фое… — Лао-гиунн — Лао-Цзы (см. примеч. 127). Фое — Будда (кит. Фо). См. примеч. 112.

¹²⁵ …Зеркала языков Манджурского и Китайского, изданного по повелению Императора Киенн-Аунна… — См. выше примеч. 122.

¹²⁶Перевод И-гвинна… — ‘И-цзин’ (‘Книга перемен’), первая из классических книг китайского Пятикнижия. В основании ее лежат восемь ‘гуа’, т. е. Сочетаний прямой линии — и раздвоенной — —, изобретения древнего императора Фу-си (ок. 3322 г. до н. э.). Собственно составителем ‘И-цзина’ считается чжоусский писатель Вэнь-ван (XII до н. э.), который из 8 гуа выработал 64 диаграммы и дал каждой из них толкование. Окончательная обработка ‘И-цзина’ приписывается Конфуцию.

¹²⁷Перевод сочинений Лао-дзу… — Лао-Цзы (род. в 604 г. до н. э. — время смерти неизвестно) — китайский философ, историограф или библиотекарь при императорском дворе Чжоусской династии. Создатель ‘Дао-дэ-цзин’, трактата о пути и добродетели, в котором изложил основные мысли даосизма о дао (пути): трансформация всего сущего является естественным порядком вещей и абсолютная бездеятельность, достижения чистоты и покоя есть способ постижения и органичного слияния с дао.

¹²⁸Перевод сочинений Джу-гги… — Чжу-си или Чжу-цзы (ИЗО—1200) — последователь Конфуция, воззрения которого, в частности толкования на классические книги, имеют общеобязательную силу. Наиболее известно его сочинение ‘Цзя-ли’ (‘Домашние церемонии’), содержащее в себе изложение обрядов, совершаемых при достижении совершеннолетия, свадьбах, похоронах и жертвоприношениях в честь предков.

¹²⁹ Лексикон литературы и истории, подобный Гербелотову… — Бартелеми Гербело (1625—1695), французский ориенталист, профессор сирийского языка в Коллеж де Франс, автор ‘Biblioth&egrave,que orientale’ (Paris, 1697).

¹³⁰История трех царств <...> в то же время… — После падения первой Ханьской династии и утверждения второй начался распад империи, приведший в 184—280 гг. н. э. к образованию трех царств (Вэй, У и Шу) и их борьбе между собой. ‘История Трех царств’ (‘Саньго чжи’) была создана Чэнь Шоу (233—297) и в следующем веке прокомментирована Пэй Сунь-чжи (372—451). Позднее на основе ее и народных сказаний возникла популярная средневековая историческая эпопея ‘Троецарствие’.

¹³¹ …династии Сунн … — Династия Сун утвердилась в Китае в 960 г. н. э. и просуществовала до 1279 г., способствовала воссоединению страны и культурно-экономическому росту, боролась против монгольского завоевания.

¹³² …Императора Канн-гги… — Кан-си (1654—1722) — китайский император маньчжурской династии Дай-цин (Цинской), способствовал сближению двух народов при сохранении исторической и культурной памяти маньчжуров.

¹³³…объяснены Гуа (символы) Фу-гги… — См. выше примеч. 126.

¹³⁴ Выписки из Корана… — Коран — священная книга мусульман, собрание рассказов, поучений, правил, законов и т. п., сообщенных Мухаммеду Аллахом через архангела Гавриила. Канонический вид Коран приобрел при халифе Османе (644—654), распорядившемся составить единую обязательную для всех мусульман его редакцию.

¹³⁵ Гарири… — Харири Абу-Мохаммед эль-Касим (1054—1122), составитель арабских макам, считающихся неподражаемым образцом классического арабского языка по стилю и лексике. Макама — род новелл, в которых рассказчик, говоря в первом лице, передает приключения вымышленных лиц. По форме представляют рифмованную прозу, перемешанную с настоящими стихами.

¹³⁶Арабская Хрестоматия, соч. С. Саси… — Сильвестр де Саси (1758—1838), знаменитый французский ориенталист. Благодаря его преподавательской деятельности Париж в течение десятилетий являлся главным центром Европы по изучению восточных языков. Был учредителем азиатского общества в Париже (1822) и первым его президентом. ‘Chrestomathie arabe’ (1806, 2 изд., 1826) на протяжении всего XIX в. считалась одним из основных пособий для изучения арабской литературы, несмотря на произвольный характер отбора и интерпретации текстов. См.: Сайд Э. Указ. соч. С. 191—201.

¹³⁷Абулфеда… — Эмад-эддин-Измаил Абулфеда (1273—1331), знаменитый писатель из курдского княжеского рода Эюбидов. Оставил несколько замечательных сочинений на арабском языке, в числе их летописи, доведенные до 1328 г. (изданы под заглавием ‘Annales moslemici’, 1789—1794). Писал также по географии, юридическим предметам, математике, логике и медицине.

¹³⁸ Гулистан Сади… — Саади (Са’дий, Ибн-Мослиходдин Ширазский, 1181—1291) — величайший поэт-моралист Персии, представитель практического, житейского суфизма. ‘Гулистан’ (‘Розовый сад’, 1258) — стихотворно-прозаический сборник, считается венцом творений Саади.

¹³⁹Эмир Кгонд… — Амир Хосров Дехлеви (1253—1325), родом иранец, считается лучшим персидским поэтом Индии (писал и по-индустански): он посвятил четыре эпические поэмы прославлению делийских государей, написал подражание ‘Пятерице’ Низами, а также прочувствованные лирические газели суфийского характера.

¹⁴⁰Гафиц… — Хафиз (см. примеч. 49).

¹⁴¹ …сочин. Фиргузия… — Фирдоуси (см. примеч. 48).

¹⁴²Гумайун Намег… — ‘Гумаюн-намэ’ (‘Царственная книга’) — так назвал Али Челеби Васи (1541—1600), поэт и историк, свой перевод на турецкий язык персидского сочинения ‘Anvri Johaili’, которое является изложением басен Бидпая (см. далее).

¹⁴³Фадзули… — Мухаммад Сулейман Оглы Физули, турецкий поэт (1494—1556), живший преимущественно в Багдаде, родом курд. Самое популярное его произведение — поэма ‘Лейли и Меджнун’.

¹⁴⁴А6ул Гази Багадур Хан… — Абдул-гази Багадур-хан (1605—1665), хивинский хан из потомков Чингисхана. Известен своей ‘Историей турок’ в 9 кн., написанной на восточно-турецком (джагатайском) наречии и содержащей в себе историю Чингисханидов.

¹⁴⁵ …по плану Г. Валя… — Пьетроделла Балле (1586—1652), итальянский путешественник и географ, в 1614 г. предпринял путешествие на Восток, посетил Турцию, Египет, Аравию, Персию и Индию, провел в этих странах около 11 лет, подробно изучил их и составил впоследствии описание своих странствовании (4 т., Рим, 1650, перевод на немецкий язык: Женева, 1674, на французский: Париж, 1745).

¹⁴⁶Перевод Арабского Лексикона, называемого Камус… — ‘Камус’ (океан), большой толковый словарь арабского языка, составлен Аль-Фируцабади (Маджеддином Абу-т-Тахир Мохаммедом Ширасским, 1329—1414), пользовался и на Востоке, и у арабистов самым широким распространением.

¹⁴⁷ Перевод Персидского Лексикона Ферганг Джигангуири… — ‘Фарханге (Словарь) Джехангири’ Хусейна Инджу (XVII в.), основоположника персидской нормативной грамматики.

¹⁴⁸Перевод Турецкого Лексикона Ван-Кули… — Ван-Кули (Магомед ибн-Мустафа, ум. 1593), турецкий лексикограф, известен переводом на турецкий язык знаменитого арабского словаря Джоугери ‘Сихах-эль-Логат’ (пер. изд. — 1728).

¹⁴⁹Перевод и издание исторической книги: Тарик Табари, соч. Абу Джиафаром… — Абу Джафар Мухаммед бен-Джерир (838—923), известный писатель, получил свое прозвание от провинции Табаристан, откуда он был родом. В арабской исторической литературе он занимает одно из первых мест, как ‘отец мусульманской историографии’. Составил обширный труд по всеобщей истории, компилятивного характера ‘Тарихи-ль-мулюк’, т. е. ‘История царей’ (полное заглавие ‘История царей и их жизнь, рождений пророков и известий об них, и того, что случилось во время каждого из них’).

¹⁵⁰ Полный перевод Арабской географии Едризия и Ибн-Гаукаля… — Абу-Абд аллах Мухаммед, аль-Шефир аль-Идриси, также эль-Эдриси (1100 — год смерти неизвестен), арабский географ, происходил из рода Идрисидов, по поручению короля Сицилии Рожера II составил в 1154 г. обширный географический труд, служивший объяснительным текстом к семи серебряным картам, посвященным тому же Рожеру II. Ибн-Хаукаль, Абдул-Касим-Мухамед, арабский путешественник X в., родом из Багдада, путешествовал более 30 лет по разным странам и написал ‘Книгу путей и государств’, в которой можно найти сведения о хазарах, болгарах, славянах и русах.

¹⁵¹ Перевод и издание Равдгат-есс-зафы Емир-Кгонда… — Мирхонд (полное имя — Мухаммед ибн Хонд-шах ибн Махмуд) (1433—1498) — иранский историк, один из представителей школы придворных историографов, существовавшей при дворах тимуридов. Принадлежал к кружку министра и известного поэта Алишера Навои (1441—1501), который покровительствовал многим литераторам, в том числе Мирхонду. По предложению Навои Мирхонд начал работу по составлению обширной всеобщей истории, названной »Раузат ас-сафа фи сират ал-анбия ва-л-мулук ва-л-хулафа’ (‘Сад чистоты относительно жизни пророков, царей и халифов’). Его труд остался незаконченным и был завершен его внуком Хондемиром (1475 — около 1536), который очевидно написал значительную часть седьмого тома (том этот охватывает события после смерти Мирхонда), и, вероятно, редактировал и другие части.

¹⁵² Тарик Гоцидег Гамед-Улла Альказуиния... — Хамдаллах ибн Абу Бекр Мостоуфи (Мустоуфи) Казвини (ок. 1281/1282 — ок. 1344 или 1350) — иранский историк, географ и поэт. Известен как автор исторического сочинения ‘Тарих-и гузидэ’ (‘Избранная история’).

¹⁵³Перевод летописей Отманов… — Осман (1288—1326), хан турок-сельджуков, в 1299 г. принял титул султана. По его имени турки стали называться османскими турками, или османами. Потомки Османа покорили Византию и создали т. н. ‘Великую Порту’, Османскую (Оттоманскую) империю, просуществовавшую до начала XX в.

¹⁵⁴Перевод Дербенд-Намега... — ‘Дербенд-Наме’ (‘Книга о Дербенте’) — история г. Дербента, содержит также ценные сведения по истории Дагестана и Сев.-Вост. Азербайджана в V—XI вв. Ее составитель неизвестен. Самый древний известный азербайджанский вариант истории (конец XVII в.) принадлежит перу Мухаммеда Аваби Акташи, составившего его на основе списка на персидском языке. Один из списков ‘Дербенд-Наме’ правитель Дербента Имам-Кули бек преподнес Петру I в 1722 г. во время Персидского похода. Г.-Ю. Клапрот в 1829 г. перевел фрагменты ‘Дербенд-Наме’ со своими комментариями.

¹⁵⁵...Джалиевой поэмы Юсуф-ва-зеликга и Нидзамиевой Хозрува-Ширин... — Главную поэтическую славу Джами (см. выше) составляет ‘седмерица’ поэм, под заглавием ‘Хефт овренг’, т. е. ‘Семь звезд Большой Медведицы’. К ним относятся и поэма ‘Юсоф о Золейха’ — одно из наиболее изящных произведений персидской словесности (у суфиев любовь Золейхи к Иосифу означает любовь твари к своему Создателю). Низами, шейх Низамоддин Абу-Мохеммед Ильяс ибн-Юсоф (1141—1203), знаменитый персидский поэт. Главную славу его составили пять стихотворных эпических произведений, известных под общим названием ‘Пятерицы’ (‘Хемсе’). В их состав входит поэма ‘Хосров и Ширина’ (1180). Любовь сасанидского царя Первиза к армянской княжне Ширине должна аллегорически изображать стремление души человеческой к Богу.

¹⁵⁶…Пильпаевых басен… — Бидпай (испорч. Пилпай, от индусск. Bidhpat), ему приписывается собрание басен и рассказов ‘Калила и Димна’, которое уже больше полутора тысяч лет распространено среди всех народов Востока и Запада в многочисленных переводах и переделках.

¹⁵⁷ ...Китаб-бенк-ва-бадега… — Поэма ‘Бенг ве баде’ (‘Опиум и вино’) Физули (см. примеч. 143), в которой он предостерегает здоровых людей, которые в поисках убежища от зла и неприятностей могли бы обратиться к опиуму.

¹⁵⁸ Фатерова ручная книга Еврейского языка... — Руководство по изучению еврейского языка И.-С. Фатера ‘Simonis Lexicon manual’. Иоганн-Северин Фатер (1771—1826), немецкий филолог и богослов, был профессором в Иене и Галле. Упоминаемые далее труды (еврейская грамматика, комментарии к ‘Пятикнижию’) вошли в кн.: Handbuch der hebrischen, syrischen, chaldischen und arabischen Grammatik. Leipzig 1801, Commentar ber den Pentateuch. Halle, 1802—1806 (в З т.).

¹⁵⁹ …с комментарием Шультенса… — Альбрехт Шультенс (1686—1750), знаменитый ориенталист, был профессором восточных языков и проповедником университета в Франекере. В своих исследованиях он сравнивал с еврейским родственные ему языки, особенно арабский, и изобрел более легкий метод для изучения этого языка.

¹⁶⁰ Cocceji Lexicon et commentaries sermonis Hebraici et Chaldeici, d. Schulzii... — Lexicon et commentarius sermonis Hebraici et Chaldaici, post J. Cocceium et J. H. Maium, longe quam antehac correctius et emendatius edidit Joh. Ch. Fried. Schulz. Lipsiae, 1777. 2 vols.

¹⁶¹ Schultensii Origines, linguae Hebraicae… — Грамматика еврейского языка А. Шультенса ‘Origines hebraicae’ (Франекер, 1724, Лейден, 1733), ‘Institutiones ad fundamenta linguae hebraicae’ (Лейден, 1737).

^l62Michaelissupplementa in omnia lexica Hebraica… — Иоанн Давид Михаэлис (1717— 1791), профессор в Геттингене, где он в 1751 г. основал ученое общество. Один из первых вел изучение еврейского языка параллельно с другими восточными языками. Упоминаемая книга: ‘Supplementa ad Lexica Hebraica’ (Rosenbusch, 1792).

^l63Hetzel histoire de langue Hbraique... — имеется в виду Histoire de la langue et de la literature hbraque (Halle, 1776) И. В. Ф. фон Гецеля (1754—1824), немецкий ориенталист, теолог, лингвист, владел арабским, древнееврейским, греческим, латинским языками, автор многих комментариев к Библии, а также трудов по грамматике и истории названных языков.

¹⁶⁴Hammelfelds biblische Gographie… — Ysbrand van Hamelsveldt. Biblische Gographie. Aus dem Hollndischen. Hamburg, 1793. 3 vol.

¹⁶⁵ Warnekros Hebrische Alterthmer… — Warnekros H.E. Entwurf der hebrischen Alterthmer. Erstausg. Greifswald, 1782. Генрих Эренфрид Варнекрос (1752—1807) — немецкий филолог, профессор университета Грайфсвальда.

¹⁶⁶Bauers Geschichte der hebraischen Nation… — Handbuch der Geschichte der hebr&#228,ischen Nation: von ihrer Entstehung bis zur Zerstrung ihres Staats. Nrnberg und Altdorf: J. С. Monath und J. F. Kussler, 1800—1804. 2 vol. Георг Лоренц Бауер (1755—1806) немецкий теолог, профессор богословия в Нюрнберге, Альтдорфе, и Гейдельберге, исходил из принципа, что Библия должна интерпретироваться как исторический памятник, а не с точки зрения теологических доктрин.

¹⁶⁷Spencer de legibus Hebreorum. D. Michaelis, Mosaisches Recht…— John Spencer. De legibus Hebraeorum. Cantabrigiae, 1685. Джон Спенсер (1630—1693) — английский священник, богослов и гебраист, один из зачинателей сравнительного изучения религий. ‘Grndliche Erklrung die Mosaischen Rechts’ (Frankfurt, 1770—1780) И. Д. Михаэлиса (см. примеч. 163).

¹⁶⁸ Lowth Prelectiones de Posie Hebraeorum, cum epimetrio Michaelis… — Lowth R. Prelectiones de sacra poesi Hebraeorum, London, 1753. Немецкий перевод сделал И. Д. Михаэлис (Gttingen, 1770). Роберт Лоуф (1710—1787) — епископ, профессор поэзии Оксфордского университета, один из первых начавших изучение Библии как художественного текста. Об И. Д. Михаэлисе см. примеч. 163.

¹⁶⁹ Wolfii Bibliotheca Hebraica. Bartolocci Bibliotheca Rabbinica... — WolfJ. С Bibliothecae Hebraeae. Hamburg: Liebezeit, 1715—1723. 4 vol. Иоганн Кристоф Вольф (1683— 1739) — немецкий теолог и востоковед, обладатель большой библиотеки. Biblioteca magna rabbinica: de scriptoribus, & scriptis hebraicis, ordine alphabetico hebraic&egrave,, & latine digestis. Rome: Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1675—1693. 4 vol. Составители антологии — Джулио Бартолоцци (1613—1687), итальянский гебраист и библиограф (т. 1—3), и Карло Джузеппе Имбонати (ум. 1697), ученик Бартолоцци (т. 4).

¹⁷⁰ Кабалистическая Философия Евреев… — Каббала — мистическое учение и мистическая практика в еврействе, сохранявшаяся первоначально устным преданием. Главные памятники каббалистической письменности ‘Сефер Иецира’ (‘Книга создания’) и ‘Зогар’ (‘Блеск’) в их настоящем виде созданы в средние века. В основе Каббалы лежит учение об эманациях сокровенного Божества (эн-соф), создающих сферы или категории бытия (сефироты). Мыслимые как члены одного целого, сефироты образуют форму совершенного существа — первоначального человека (Адам-Кадмон), до слияния с которым можно возвыситься путем определенных мистических практик.

В. Киселев

Читайте также: