Н. А. Лейкинъ.
Н. А. Лейкинъ.
Мученики охоты.
Мученики охоты.
Юмористическіе разсказы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880.
МУЗЫКАНТЪ-ЛЮБИТЕЛЬ.
МУЗЫКАНТЪ-ЛЮБИТЕЛЬ.
Музыкант-любитель, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Военный молодой докторъ, красивый собой, но съ странными, какъ-бы разбгающимися глазами, только-что выпилъ рюмку водки у буфета въ ресторан Доменика и съ жадностью стъ бутерброды. Къ нему подходитъ чистенькій небольшаго роста старичекъ въ очкахъ.
— Здравствуйте, докторъ. Скажите пожалуста, гд вы живете? спрашиваетъ онъ.— Я посылалъ за вами на вашу старую квартиру на Знаменской, но мн сказали, что выхалъ и дали адресъ. Посланный отправляется по новому адресу — тоже выхалъ, онъ дальше-опять тоже самое и такъ четыре квартиры. На пятую онъ уже не пошелъ, потому что жена моя была очень серьезно больна и разыскивать васъ дальше не было никакой возможности.
— Я нигд не пропадалъ. Я все былъ здсь въ Петербург, отвчалъ докторъ.
— И въ два мсяца перемнили пять квартиръ? Вслдствіе чего же это?
Докторъ развелъ руками, наклонился къ уху старичка и сказалъ:
— Сами знаете мою слабость. Изъ-за нея и на квартирахъ не держутъ. Какъ переду — увидятъ и услышатъ — ну, сейчасъ и вонъ.
— Все контръ-бассъ?
— Онъ самый. Теперь еще прибавились литавры и сверхъ того учусь играть на тромбон.
— Господи Боже мой! Вотъ-такъ инструменты! Да вамъ-бы ужъ свою собственную квартиру нанять, а не по шамбръ-гарни мотаться.
— Средства не позволяютъ. Велико-ли жалованье младшаго врача? А ужъ какъ я мучаюсь съ этими хозяевами меблированныхъ комнатъ изъ-за моихъ инструментовъ! Всякій бы на моемъ мст давно-бы бросилъ, но я твердъ, ибо музыкантъ въ душ. Докторъ ударилъ себя ладонью въ грудь.
— Вы говорите: жалованье маленькое. Ну, а практика?— спросилъ старичекъ.
— Практику свою я тоже всю отвадилъ изъ-за моей любви къ музык. Пришлютъ, напримръ, ко мн вечеромъ къ больному меня звать, а я гд-нибудь въ оркестр на контръ-басс жарю.
— И все безкорыстно?
— Пока безкорыстно, но современемъ буду и деньги брать. Учусь, батюшка, учусь во всю и день, и ночь учусь, какъ только мало-мальски свободное время есть.
— Ну, коли день и ночь учитесь на контръ-басс и тромбон, то понятно, что нигд не держатъ на квартир. Каково для другихъ-то жильцовъ то вой, то гласъ трубный слышать? Послушайте, но зачмъ-же вы такіе инструменты избрали: контръ-бассъ и тромбонъ? Вамъ-бы скрипку…
— Учился и на скрипк, но не могу на ней играть. Представьте вы себ: руки потютъ, а чрезъ это струны поминутно лопаются, да и тонъ не вренъ, когда струны влажны. Ну, а контръ-бассъ — тамъ такіе струны, что хочешь такъ ведро воды на нихъ вылей, а хочешь такъ срной кислотой трави. Что же касается до тромбона, то при такой груди стыдно музыканту не учиться на духовыхъ инструментахъ. Вы посмотрите что за грудь: вдь это литавра, турекцій барабанъ.
И докторъ опять ударилъ себя въ грудь.
— Все-таки-бы вамъ какъ нибудь сбиться деньжонками и нанять свою квартиру.
— И хотлъ-съ, потому тутъ какъ-то была практика: двое тифозныхъ и одна чахоточная. Боле мсяца къ нимъ ходилъ. Одинъ тифозный въ febris reccurens разыгрался и мсяца два я съ нимъ возился, платили отлично, значитъ и деньги явились, но я вмсто квартиры инструментъ купилъ. За-то и инструментъ-же! Раскаты грома можно вызвать — Контръ-бассъ?
— Нтъ. Два контръ-басса я себ купилъ въ прошлогоднюю весеннюю эпидемію, а нынче пріобрлъ литавры. Рдкостная вещь! Мн ужъ и теперь даютъ за нихъ десять рублей барыша, но что я за дуракъ, что продамъ. Однако-же, что вы такъ стоите? Не выпьемъ-ли мы водки за компанію?
— Боюсь пить, докторъ. У меня опять стсненіе въ груди, одышка. Я хочу къ вамъ опять обратиться и попросить, чтобы вы меня выстукали и выслушали. Прошлый разъ вы мн такъ хорошо помогли этими пилюлями. Дайте мн вашъ адресъ и скажите, когда вы будете дома. Я позвалъ-бы васъ къ себ, но живу на дач близъ Ушаковъ, а это для васъ далеко.
— Что.жъ, я съ удовольствіемъ. Вотъ мой адресъ. Сегодня въ шесть часовъ вечера я дома.
Докторъ вынулъ изъ кармана карточку и додалъ старичку.
— Позвольте, однако, что-же вы мн даете? сказалъ старичекъ, взявъ карточку и взглянувъ на нее.— Это не вашъ адресъ, а какого-то нотнаго магазина.
— Ахъ, пардонъ! Я перепуталъ. Въ этомъ магазин продается по случаю фисъ-гармоника, такъ я хочу купить ее. Вотъ вамъ мой адресъ. Но куда-же я длъ свои карточки?
Докторъ шарилъ въ карманахъ и не находилъ.
— Ну, все равно, запишите у себя въ книжк, продолжалъ онъ.— Бассейная, домъ No… Однако, что-же это я?.. Вдь я сегодня вечеромъ не могу быть дома. Я играю въ оркестр Вухерифенига. Тамошній контръ-бассистъ просилъ меня замнить его, такъ какъ онъ отправляется сегодня на кегельный праздникъ.
— Что же это такое! воскликнулъ старичекъ.— Докторъ, я прошу васъ, будьте сегодня дома. Мн въ другой разъ времени не будетъ зайти къ вамъ. Поврьте, что я съумю вамъ быть благодарнымъ.
— Нтъ, нтъ, ни за что на свт! Хоть озолотите, такъ то не могу! стоялъ на своемъ докторъ.— Сегодня мн предстоитъ рдкій случай съиграть въ оркестр увертюру изъ ‘Калифа Багдадскаго’. Давно я этого добиваюсь. Впрочемъ, ежели вы хотите, то мы вотъ что сдлаемъ, прибавилъ онъ: — Подемте сейчасъ ко мн. Тамъ я вашу грудь и выстукаю* и выслушаю.
Старичекъ согласился. Сли, похали.
— Хрипніе у меня все какое-то въ груди, особливо когда лежу, разсказывалъ старичекъ.— Вчера такой случай… Только легъ въ постель, вдругъ…
— Это что! Это пустяки! А вотъ со мной вчера былъ случай, такъ случай! перебилъ докторъ.— И ужъ совсмъ тоже вдругъ… Играю я въ оркестр въ ораніенбаумскомъ театр. Разумется, въ статскомъ плать. Только кончили антрактъ, обернулся я къ публик, глядь — у барьера въ первомъ ряду нашъ дивизіонный докторъ. А онъ страшнйшій формалистъ, человкъ стараго лса. Вижу вглядывается въ меня и узнаетъ. ‘Узнаетъ, думаю, непріятность можетъ выдти’. Что-же я сдлалъ? Надулъ щоки, прищурилъ лвый глазъ, волосы на лобъ свсилъ и такъ измнилъ свою физіономію, что тотъ глядлъ-глядлъ и отвернулся. ‘Нтъ, молъ, это не онъ’. А. то-бы досталось. Военные врачи не то, что гражданскіе… Не то что насчетъ статскаго платья и оркестра, а и изъ-за селедки иногда цлая исторія выходитъ, закончилъ докторъ и указалъ на шпагу — Отвертлись? Вотъ это отлично. Знаете, что еще меня тревожитъ, докторъ? началъ старичекъ.— Стсненіе въ груди само собой, но кром того, головокруженіе. Тутъ какъ-то…
Но докторъ его не слушалъ.
— И я тутъ какъ-то добился казенной квартиры при лазарет, перебилъ онъ снова старичка.— Отличныя дв комнатки, кухня, но только что мы перехали на нее съ деньщикомъ, какъ сейчасъ-же нашъ старшій врачъ мн карету… И все опять-таки изъ-за контръ-бассовъ и тромбона. Квартира приходилась стна о стну съ трудной палатой. Больные возопіяли, ну и пришлось вызжать. Вы говорите скрипка… перескочилъ онъ.— Скрипка такой инструментъ, что иметъ для насъ нкоторыя неудобства. Вдь у меня штабъ-офицерскія эполеты. Ну какъ я въ нихъ буду играть на скрипк? Какъ я прижму скрипку къ плечу? Густая эполета въ конецъ мшаетъ инструменту.
— Совершенно справедливо. Но, докторъ, выслушайте-же меня насчетъ моей болзни, началъ старичекъ.
— Все до капли выслушаю, но только разскажу вамъ прежде одинъ случай, какъ я у насъ въ Артистическомъ кружк игралъ на скрипк, будучи въ одной эполет, и что изъ этого произошло. Сидлъ я на альт… По программ стояла увертюра изъ Вильгельма Теля… Работы для струнныхъ инструментовъ чортова пропасть.
— Докторъ!’ Да дайте-же мн разсказать вамъ мою болзнь, крикнулъ, вышедши изъ терпнія, старикъ.
— Зачмъ-же форте-фортиссимо? остановилъ его докторъ.— Сейчасъ разскажете, а горячиться и волноваться вамъ вредно. Ну, вотъ мы и пріхали.
Они вошли въ комнату, нанимаемую отъ жильцовъ. Ихъ встртилъ деньщикъ.
— Ну, что, Ферапонтъ? Выучилъ ты свои гаммы на контръ-басс? спросилъ докторъ деньщика.— Я, знаете, и его заставляю учиться. Когда-нибудь и ему музыка пригодится, — обратился онъ къ паціенту.
— Да мн-то, батюшка, какое дло! отвчалъ старичекъ, стиснувъ зубы.— Учите, ну и прекрасно.
— Насъ, ваше высокоблагородіе, опять съ квартиры гонятъ! отрапортовалъ деньщикъ.
— А мы не подемъ. Мы за инструменты лишнее имъ платимъ.
— Хотятъ черезъ полицію- Въ уговор, говорятъ, не было, чтобъ по ночамъ, а вы по ночамъ на чортовыхъ скрипкахъ жарите.
— Докторъ, да выслушайте вы мою грудь!..
— Сейчасъ, сейчасъ… Ферапонтъ! Гд мой перкуторный молотокъ? Ахъ, я и забылъ, что я его вмст съ лкарскимъ наборомъ въ оркестр на стул забылъ! Ну, да все равно. Раздвайтесь, вмсто молотка я могу взять палку отъ литавръ.
— По груди и будете бить вмсто резиноваго молотка палкой отъ литавръ? Да что я литавра что-ли? заоралъ старичекъ.
— Такъ что-жъ изъ этого? Вдь это ей-Богу все равно. Былъ-бы звукъ, успокоивалъ его докторъ.
— Нтъ, ужъ слуга покорный! Все иметъ границы, а это изъ рукъ вонъ! Играйте вы на вашихъ литаврахъ, а я поищу себ другаго доктора! Прощайте!
Старичекъ схватилъ шляпу, выскочилъ изъ комнаты и хлопнулъ дверью.