МУЗЫКА ВЪ ПЕТЕРБУРГ
Каратыгинъ.
Музыка в Петербурге, Каратыгин Вячеслав Гаврилович, Год: 1910
Время на прочтение: 6 минут(ы)
‘Аполлонъ’, No 12, 1910
Еще не успли отзвучать послдніе аккорды вчной памяти двумъ великимъ романтикамъ минувшаго вка, еще не устали музыканты править музыкальныя тризны по Шопен и Шуман, какъ умеръ великій основатель новой школы русской музыки Балакиревъ… Загробное тріо трехъ великихъ именъ — Шумана, Шопена, Балакирева звучало во всхъ главнйшихъ вечерахъ осенняго сезона, опредливъ собою основной тонъ музыкальной жизни ближайшихъ дней…
Вліятельнйшій изъ петербургскихъ концертно-симфоническихъ дятелей, Зилоти, почтилъ память Балакирева исполненіемъ его лучшей симфонической поэмы ‘Тамара’, по случаю же столтней годовщины смерти Шумана сыгралъ одно изъ совершеннйшихъ его произведеній, 4-ю симфонію d-moll. Неутомимый и убжденный пропагандистъ Баха, Зилоти на протяженіи состоявшихся пока 4-хъ концертовъ своихъ исполнилъ цлый рядъ произведеній этого генія, совершенно исключительно неспособнаго когда-нибудь устарть. Изъ сочиненій Баха даны были: Вступленіе къ кантат No 42 (въ красивой, хотя, можетъ быть, нсколько тяжеловатой инструментовк Штейнберга), вступленіе къ кантат No 29 (въ редакціи Зилоти), концертъ для скрипки съ оркестромъ E-dur (въ исполненіи прекраснаго скрипача г. Капэ) и арія изъ кантаты No 54 для контральто съ оркестромъ. Исполнительница этой аріи г-жа Збруева не вполн овладла духомъ и стилемъ баховской музыки, но нельзя забывать и того, что эта вещь, гд мелодическій рисунокъ носитъ чисто-инструментальный характеръ, и гд голосу приходится не разъ доходить до нижняго fa, представляетъ величайшія трудности для исполненія. Старо-классическая музыка, кром сочиненій Баха, была представлена изящной ‘концертной симфоніей’ Моцарта для скрипки и альта (солировали Капэ и Казалезюсъ, съ сопровожденіемъ оркестра), его же сравнительно слабой увертюрой къ опер ‘Titus’ и прелестнымъ, впервые исполнявшимся въ Петербург концертомъ А-moll для струннаго оркестра — одного изъ интереснйшихъ пре-бахіанцевъ, Вивальди.
Прочія новинки концертовъ Зилоти: ‘Heroide Elgiaque’ Листа, представляющая собою собственно извстную 5-ю рапсодію Листа въ первоначальной редакціи и въ оркестровк самого автора (при содйствіи Доплера), не лишенная вншней красивости и полифоническаго интереса рапсодія ‘Brigg Faire’ англичанина Деліуса, превосходная, очень содержательная по музык и мастерская по техник монотематической конструкціи симфонія Витковскаго, типичнаго представителя франковской школы, 5 русскихъ псенъ въ прелестной гармонизаціи и оркестровк Лядова (и не мене прелестномъ исполненіи г-жи Збруевой, она же прекрасно спла тонко инструментованную тмъ же Лядовымъ ‘Новогреческую псню’ Чайковскаго) и блестящая сюита изъ балета ‘Жаръ птица’ Стравинскаго.
Послдней вещью благонамренная часть нашей публики была возмущена. Многіе покидали залъ Дворянскаго собранія во время исполненія сюиты. Не сомнваюсь, что для лицъ, музыки Стравинскаго не слышавшихъ, это все же недостаточный аргументъ въ ея пользу, но, къ сожалнію, не имю никакой, даже самой приближенной возможности ‘перомъ описать’ Жаръ-Птицу. Это можно только ‘въ сказк сказать’, такія звучности, такое жонглерство чудесными красками, модуляціями, крохотными, неустойчивыми темками, вчно переливчатыми, вчно заигрывающими другъ съ другомъ,— такое упоительное музыкальное колдовство возможно только въ сказк. И надо самому прослушать эту удивительную ‘Жаръ-Птицу’, чтобы оцнить всю красоту ея радужной сказочности, чтобы понять, что изъ русскихъ молодыхъ композиторовъ едва ли кто, кром Стравинскаго, можетъ нын сочинять такую музыку,насквозь проникнутую сказочнымъ колоритомъ, и что въ этомъ смысл Стравинскій — одинъ изъ самыхъ достойныхъ учениковъ своего учителя, Римскаго-Корсакова. И я думаю, злйшіе враги музыки Стравинскаго едва ли способны найти въ ней какіе-либо иные, такъ сказать, доказуемые недостатки, кром разв недостатка ‘глубины’ и нкоторой, можетъ быть слишкомъ значительной, зависимости иныхъ оборотовъ музыкальной рчи Стравинскаго отъ вдохновеній Римскаго-Корсакова и Дебюсси. Но чмъ же другимъ можетъ шокировать ‘Жаръ-Птица’ нашу широкую публику, если не своими недоказуемыми, но такъ явно ощутимыми достоинствами, всмъ тмъ, что здсь дйствительно есть новаго, яркаго и свжаго, далеко выходящаго за предлы чужихъ вліяній и всецло относимаго за счетъ личнаго богатаго дарованія молодого композитора? Какъ ни хороша, однако, вся сюита въ цломъ, ея отдльныя части (всего 5) далеко не равнаго достоинства, и большинство ихъ уступаетъ первой, рисующей ‘Садъ Кощея’ въ звуковыхъ образахъ до того обаятельныхъ и фантастичныхъ, что они очаровываютъ слушателя до состоянія полнаго художественнаго гипноза.
Сравнительно съ названными новинками, весьма умренный интересъ представили сочиненія маститаго французскаго композитора Форе (оркестровыя сюиты къ ‘Пелеасу’ и ‘Шейлоку’, Romance и Berceuse, исполненныя г. Капэ съ аккомпанементомъ оркестра, подъ управленіемъ автора), которому было посвящено все второе отдленіе 3-го концерта Зилоти. Не склонный къ традиціямъ чистаго классицизма, стоящій боле или мене въ сторон отъ основныхъ теченій современной музыкальной Франціи, франкизма и дебюссизма, и не обладая къ тому же достаточно рельефной личной физіономіей, Форе даетъ музыку дряблую, вялую, разсчитанную на самый ‘мелко-буржуазный’ вкусъ и застрявшую гд-то въ промежутк между всми существующими типами и манерами музыкальнаго письма.
Солистами на концертахъ Зилоти, кром вышеназванныхъ гг. Капэ, Казалезюса и г-жи Збруевой, выступали несравненный скрипачъ Изаи (не игравшій, къ сожалнію, ничего другого, кром всмъ наизусть извстныхъ концертовъ Мендельсона и Бруха), превосходный піанистъ-поэтъ Гальстонъ (4-ый концертъ Сенъ-Санса, ‘Исламей’ Балакирева) и талантливая молодая французская піанистка г-жа Арно, чрезвычайно красиво сыгравшая 2-ой концертъ Семъ-Санса и нсколько мене удачно (по общей экспрессіи) — концертъ Шумана.
На состоявшихся двухъ концертахъ Кусевицкаго исполнялись та же 4-ая симфонія Шумана, его ‘Манфредъ’ (можно любить — не любить декламацію подъ музыку, но нельзя не признать, что г. Вюльнеръ достигаетъ въ предлахъ мелодекламаціи едва ли не максимума возможной въ этомъ жанр художественной цльности), 8-ая симфонія Бетховена, сравнительно рже другихъ у насъ исполняемая, несмотря на высокія свои музыкальныя достоинства, и ‘Поэма Экстаза’ Скрябина. У этого колоссальнаго созданія Скрябинской музы слишкомъ много враговъ, чтобы можно было сомнваться въ его исключительной талантливости, въ томъ, что Скрябинъ отнын, посл созданія ‘Божественной Поэмы’ и ‘Экстаза’, уже не просто высоко-даровитый композиторъ, но цлое явленіе, эпоха русской музыки. Называю Скрябина эпохой, потому что имъ введены въ кругъ музыкальныхъ переживаній такіе моменты, которые не только отсутствовали въ до-скрябинскую эпоху музыкальнаго искусства, но даже принципіально отвергались, и мaлйшiй намекъ на нихъ почитался прямымъ оскорбленіемъ эстетическаго вкуса. Преувеличенный патетизмъ, вчный ‘надрывъ’ творчества, мелодраматическая утрировка экспрессивныхъ тоновъ, откровенная аффектированность музыкальной рчи,— кто до Скрябина могъ отважиться строить свои сочиненія на основ музыкально-психологическихъ мотивовъ столь рискованныхъ, чтобы не сказать, завдомо негодныхъ и непріятныхъ? Но пришелъ Скрябинъ и претворилъ булыжникъ въ алмазъ, блистающій всей разноцвтностью лучей, возвелъ ходульность и крикливость въ перлъ высоко-художественнаго созданія, нашелъ закономрность въ судорог и красоту въ истерической манерности. Здсь не мсто входить въ подробности скрябинской психологіи, какъ она мн представляется, но уже одна способность Скрябина эстетизировать то, что, казалось бы, навсегда обречено остракизму изъ каноновъ искусства, одно умніе обратить вчерашнія нормы въ чистый предразсудокъ сегодняшняго дня — не означаетъ ли собою завоеваніе достаточно великое, чтобы явить собою эпоху?
Оркестромъ на обоихъ концертахъ управлялъ самъ г. Кусевицкій, съ прошлаго года чувствительно усовершенствовавшійся въ дирижерскомъ искусств. Особенно удачно, а въ эпизодахъ наибольшаго патетическаго подъема — прямо великолпно, провелъ г. Кусевицкій ‘Экстазъ’. Изъ солистовъ, участвовавшихъ въ этихъ концертахъ, отмчу замчательнаго піаниста г. Годовскаго, съ рдкой технической и художественной законченностью передавшаго чудесный концертъ d-moll Брамса.
Въ исполненіи балакиревскаго ‘Исламея’ у Годовскаго было, пожалуй, еще больше блеска и силы, чмъ у Гальстона, хотя въ смысл общей поэзіи исполненія этой вещи игра послдняго доставила боле высокое наслажденіе.
Зилоти, Кусевицкій, Шереметевъ — вс почтили память Балакирева. 1-ый Шереметевскій концертъ былъ даже сплошь посвященъ сочиненіямъ покойнаго композитора (исполнялись 2 симфонія, увертюра къ королю Лиру, увертюра на тему Испанскаго марша, фортепіанныя пьесы въ интеллигентномъ исполненіи г-жи Эпштейнъ, романсы въ искусной интерпретаціи г. Исаченко. Оркестръ подъ управленіемъ опытнаго г. Хессина).
Только Имп. Русск. Муз. Общ., должно быть памятуя еще давнопрошедшія битвы между консерваторіей и ‘могучей кучкой’, ршило демонстративно уклониться отъ концерта въ честь ея знаменитаго основателя. Однако, подъ вліяніемъ ли упрековъ критики, дружно обрушившейся на Общество за неумстность подобной демонстраціи, или устыдившись таковой передъ лицомъ собственной музыкальной совсти,— но только бойкотъ, объявленный имени Балакирева предварительными проспектами концертной дятельности Общества, въ дйствительности не осуществился. Балакиреву была отведена половина 1-го экстреннаго концерта Общества (оркестръ подъ упр. г. Гольденблюма).
Дана 1-ая симфонія и рядъ романсовъ Балакирева, довольно грубо сптыхъ г-жей Кузнецовой. Вообще, экстренные вечера И. Р. М. О. спеціально предназначены для новинокъ. Въ качеств таковыхъ на 1-мъ концерт исполнена мало-содержательная по музык новая балетная сцена Глазунова (‘Petite scè,ne de Ballet’) и очень громоздкая, формально-неуравновшенная симфоническая поэма Вышнеградскаго ‘Черная’ (по одноименному стихотворенію С. Городецкаго). Въ этой поэм встрчается кое-что любопытное по части гармоніи и полифоніи, но все разработано такъ тяжеловсно, однообразно, длинно, что за отсутствіемъ цльности и яркости общаго впечатлнія совершенно забываешь о нсколькихъ интересныхъ деталяхъ. Боле содержательна была программа 2-го экстреннаго концерта (подъ упр. довольно блднаго дирижера г. Ветцлера). Программа эта, если исключить унылую 2 симфонію Кауна, заключала въ себ такія колоритныя вещи, какъ ‘Иберію’ Дебюсси (изъ недавно написаннаго имъ цикла ‘Images’) и арію изъ ‘Электры’ Штрауса, вещь ошеломляющую своей гармонической смлостью, мало гармонирующей, однако, съ тми банальностями, которыя нтъ-нтъ да [и проскользнутъ у Штрауса среди самыхъ нарочитыхъ экстравагантностей и присутствію которыхъ, собственно говоря, вся музыка этого композитора обязана странной двойственностью впечатлній, испытываемыхъ нами отъ нея.Подобныхъ двусмысленностей не встртишь у Дебюсси: у него все свжо, остроумно, вкусно,— музыка искрящаяся, пнящаяся, соблазнительная, какъ благородное вино въ дорогомъ хрустал.
Солировала польская пвица г-жа Кашовская, обладающая сочнымъ и красивымъ драматическимъ сопрано и ярко-выраженнымъ артистическимъ темпераментомъ. Кром аріи Электры она спла также съ нсколько преувеличеннымъ драматизмомъ экспрессіи кантаты ‘Блудный сынъ’ Дебюсси (раннее произведеніе его, гд еще очень сильны вліянія Масснэ и Делиба) и Weila’s Gesang Вольфа. Въ противоположность экстреннымъ очередные концерты Ими. Русск. Муз. Общ. не представляли пока никакого интереса. Дирижерами выступали гг. Глазуновъ (на 1 и 2-онъ концертахъ) и Млынарскій (на 3-мъ). Исполнялись 6-ая симфонія Чайковскаго, 8-ая симфонія Глазунова, ‘Berg-Symphonie’ Листа, ‘Степь’ Носковскаго, скерцо изъ симфоніи Стоновскаго, симф. поэма ‘Шарка’ Сметаны, ‘Карнавалъ’ Дворжака, 2-ой концертъ Рахманинова (въ очень слабомъ исполненіи никому неизвстнаго піаниста г. Камчатова), ‘Жанна д’Аркъ’ Мошковскаго и пр.,— все вещи или слишкомъ извстныя (произведенія Глазунова и Чайковскаго) или просто слабыя и безцвтныя (сочиненія названныхъ польскихъ и чешскихъ авторовъ). На З-мъ концертъ исполнена кантата No 80 Баха, но исполнена крайне грубо и неувренно. Въ первомъ симфоническомъ вечер пріятно было послушать Сандру Друкеръ, игравшую 2-ой фортепіанный концертъ Брамса.