‘МУЧЕНИКИ ИДЕИ…’
‘МУЧЕНИКИ ИДЕИ…’
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
‘Мученики идеи…’, Розанов Василий Васильевич, Год: 1911
Время на прочтение: 3 минут(ы)
В. В. Розанов. Полное собрание сочинений. В 35 томах. Серия ‘Литература и художество’. В 7 томах
Том четвертый. О писательстве и писателях
Статьи 1908-1911 гг.
Санкт-Петербург, 2016
Русская печать более и более освобождается от того захвата ее социализмом и социалистами, который совершился в прошлом поколении… Профессорский ‘Вестник Европы’ в 40-летнее редактирование М. М. Стасюлевича ни разу не решился отнестись критически к русским и заграничным вождям социализма, не по личному сочувствию им, которого у М. М. Ст-ча не было, но из страха быть сейчас же заброшенным комьями грязи и лишиться половины подписки. Теперь журнал тоже редактируется профессорами, и даже близкими покойному основателю журнала, но времена изменились, и посмотрите, как живописуются социалисты во Франции в повести ‘Кира Барсюкова’ г. Ивана Странника.
— Эта старуха Шарбонель, почти страшная на первый взгляд, вполне завладела, держит на привязи, в беспрекословном повиновении, самого тонкого, самого лучшего из современных писателей!
— Аристида Латуна?
— Да, Аристида Латуна… И это любовь — настоящая любовь! Он с восхищением смотрит на нее, на эту с головы до пят искусственную, злую и умную старуху. А она гордо выставляет его на общее поклонение, окружает льстецами, поводит разговор на такие темы, где он мог бы особенно блеснуть, следит за тем, чтобы его слушали с должным вниманием…
Описывается их жизнь, обеды…
— Роскошь изумительная, — продолжает рассказчица. — Стол покрыт необыкновенною желтою скатертью, посредине его положено большое зеркало без рамки, на котором стоит скала из саксонского фарфора с пастухами и пастушками, по краям зеркала серебрятся корзины с розами, и корзина с корзиной связана ниспадающей цепью цветов. Между каждыми двумя приборами графин с вином… Сидят за обедом на больших стульях, обитых красным шелком, с высокими прямыми, тоже мягкими спинками. Очень удобно и просторно, туалеты даже очень выигрывают… В глубине столовой играет мраморный фонтан, стены в гобеленах, легкий ковер под ногами, по которому беззвучно двигаются лакеи…
— О чем же говорит Аристид Латун?
— А говорили все о политике. Аристид Латун, оказывается, социалист, — и все присутствующие, конечно, были социалисты. Говорил Латун так тонко, так умно, красивыми, законченными, благозвучными фразами. Вновь бы слушала!
— И вы со всем соглашались?
— Как же иначе? Ведь его не переспоришь. Вышло бы невежливо, да я и аргументов бы не нашла, он так говорил, что я каждому его слову верила… Видно, что он все обдумал, вдоль и поперек знает всю Францию, нужды и интересы классов, как устроить все к лучшему. Но пока он поучал, ко мне нагнулся мой сосед слева и шепчет: — ‘Вы, может быть, воображаете, что если бы теперь на улице заревела толпа, требуя исполнения того, чему учит наш знаменитый друг, он бы пошел с нею? Нет, преспокойно остался бы сидеть здесь и глядеть бы не стал на беспорядочную свору’. — Слова эти так испугали меня, что я чуть не отшатнулась. Он прибавил мне любезно: — ‘Мы не так великодушны, как вы, русские, — и свой лоб опасности зря не подставляем’.
Конечно, ‘лба опасности не подставят’ и московские банкиры, издающие левые листки. Вслед за Европою, и у нас социализм переползает — уже значительно переполз из подвала в бельэтаж. И здесь умрет той естественной смертью, как все зажиревшее, самодовольное, тупое. Социализм только подрумянивает жирный трон буржуазии, но испортить его решительно не в состоянии. Буржуазия 10 это хорошо видит и сама начинает ‘социализироваться’. Она хорошо видит, что из подвала социализм может если не повредить серьезно, то поделать неприятностей. Во избежание ‘сюрпризов’ она ввела его в себя, научила есть ножом и вилкой и утираться салфеткой, и вообще приучила к разным ‘мелочам’ обихода… Изголодавшимся за прежние годы социалистам это очень понравилось, и, мало-помалу, сохраняя убеждения о ‘ниспровержении всего существующего’, они примазались к этому ‘существующему’ и пьют от него сладкий нектар. Этот способ ‘борьбы с социализмом’, к которому прибегла буржуазия, гораздо спорнее полицейских мер. Идеи — идеями, но лучше сделать человека ‘ручным’.
И это делается как-то автоматично и невольно. Круг таков:
Идея социализма — победила.
Победив — стала популярна, захватила толпу.
Толпа, как читатели, как слушатели, как ученые и последователи — даешь силу и богатство.
Получив силу и богатство, пролетарии из ‘социалистов’ превратились в ‘буржуа’… Не все, но их вожди, их таланты. Именно к кому полилось золото и сила.
И ‘социализм’ теперь расслоился на неимущий по-прежнему пролетариат, но во главе которого стоят восторженно обожаемые этим пролетариатом буржуа, которые им командуют и управляют. Интересно окончание и rsum приведенного разговора.
— Латун поступил бы правильно, — говорит один из собеседников — не выйдя на улицу. Мускульная его сила мало что сделала бы для успеха дела, а его ум, его книги, его речи увеличивают сумму знания и счастья народа, двигают его вперед.
— А на что он похож? — спросила Тестевская.
— Напоминает одновременно мудрого старого слона и трусливого зайца, — задумчиво ответила Ольга Андреевна.
Автограф — РГАЛИ. Ф. 419. Оп. 1. Ед. хр. 163. Л. 10-11. В Собр. соч. Розанова не включалось.
Печатается впервые по автографу РГАЛИ.
Статья посвящена повести Анны Митрофановны Аничковой (писавшей под псевдонимом Иван Странник, 1868—1935) ‘Кира Барсюкова’ (Вестник Европы. 1911. No 4—7). Жена историка литературы Е. В. Аничкова, в конце 1890-х — начале 1900-х гг. она жила в Париже, опубликовала романы на французском языке, перевела на французский сборник рассказов М. Горького (Париж, 1901).
С. 800. …близкими покойному основателю журнала… — М. М. Стасюлевич умер 23 января 1911 г. С 1908 г. издателем ‘Вестника Европы’ стал М. М. Ковалевский, редактором — К. К. Арсеньев.