Московскія записки.
——
——
Московские записки, Каченовский Михаил Трофимович, Год: 1810
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Два солнца, Испанцы въ Перу, или смертъ Роллы, Сынъ Любви вотъ трагедіи или драмы г. Коцебу, представленныя почти одна за другою на здшнемъ театр. Надобно полагать что два солнца весьма понравилась жителямъ Германіи, или что г-ну Коцебу, весьма полюбилось дарованіе на скорую руку сочинять трагедіи: невижу другой побудительной причины, заставившей его показать публик трагедію Испанцы въ Перу, которая, какъ извстно, служитъ продолженіемъ Двы солнца. Содержаніе для обихъ почерпнуто изъ Мармонтелевой повсти Инки, или разршеніе Перуанской имперіи. Въ ученомъ свт — скажу лучше между писателями, ибо въ нкоторыхъ земляхъ ученость и охота писать въ глаза незнаютъ одна другую — ведется такой обычай: когда новая повсть или сказка полюбилась своимъ читателямъ, то немедленно составляется подъ знаменами сочинителя полкъ волонтеровъ, изъ которыхъ одни пишутъ подражанія, другіе превращаютъ повсть въ драмы, третьи затвердивъ значительнйшія фразы, употребляютъ ихъ въ письмахъ и въ разговор, а четвертые unguibus et rostris защищаютъ славу и честь того искуснаго пера, которымъ по ихъ мннію долженъ восхищаться весь род человческій. Мы уже и у себя видли примры, что выкроенныя и передланныя изъ сказокъ драмы никакъ не приходятся въ пору на вкусъ разборчивой публики. Незнаю для чего досужіе наши сочинители останавливаются на первыхъ своихъ опытахъ. Не удалась драма? что нужды! можно попытаться и сдлать изъ нее какое нибудь другое меньшаго разбора сочиненіе, такъ точно какъ изъ сертука, которой перешитъ былъ изъ плаща, длаютъ камзолы и рукавицы.— — Въ трагедіи Испанцы въ Перу все есть: и ненужныя лица, и несвязныя сцены, и ничего незначущіе характеры, и неподвижное дйствіе, и пустыя рчи! Зрители начинали уходить мало по малу, и я боялся, чтобы съ актерами не случилось того, что съ однимъ проповдникомъ, которому пономарь отдавалъ ключи, прося его, запереть церковь, когда кончитъ свое поученіе.
Разбойники, трагедія въ пяти дйствіяхъ, представлена была 2 Октября. Г. Ивановъ перевелъ ее съ французскаго языка, а французскій сочинитель передлалъ ее изъ Шиллеровой трагедіи, извстной подъ тмъ же названіемъ. Мы и Шиллерову имемъ на своемъ язык: но она писана для Нмцовъ, на Русскомъ театр представлять ее никакъ не можно. Какой зритель стерпитъ, чтобы дйствіе продолжалось три мсяца и происходило поверемнно то въ Саксоніи, то въ Богеміи, то на берегу Дуная! Оставимъ Нмца и француза, а скажемъ слова два о Русской трагедіи. Робертъ, сын Графа Мольдара, проклятый отцемъ своимъ, ненавидимый братомъ и, какъ думалъ онъ, любовницею, сдлался атаманомъ многочисленной шайки разбойниковъ. ужасъ предшествуетъ Роберту, разореніе и грабежъ слдуютъ за нимъ? однакожъ никогда нелились отъ него слезы невиннаго несчастливца. Онъ извергъ, которому правосудіе мучительную смерть опредлило, жизнь его есть не что иное какъ цпь убійств и злодяній: но онъ убивалъ и грабилъ только виновныхъ, ибо рубин сорвалъ онъ. съ руки вельможи, сластолюбцами, притснителя, алмазъ отнялъ онъ у алчнаго судьи, которой разорилъ два семейства, чтобы обогатить родственника своей любовницы, и которой за то понесъ достойную казнь отъ Роберта, равно какъ и вельможа притснитель.— Во всхъ случаяхъ Робертъ поступаетъ справедливо и великодушно. Желательно знать, чего требуютъ отъ зрителя? удивленія, жалости, боязни въ пользу Роберта? Но Робертъ бездльникъ, вооружась противу законовъ и сдлавшись атаманомъ разбойниковъ, онъ заслуживаетъ презрніе отъ людей живущихъ подъ защитою законовъ. Робертъ, изнемогши подъ бременемъ бдствій, наконецъ очень спокойно ршается прострлить себ голову, и именно отъ увренности въ будущемъ блаженств. Онъ видлъ тихую кончину Размана, почтеннаго своего сотрудника.
‘Какая противоположность! разбойникъ умираетъ съ спокойствіемъ на чел и упованіемъ въ очахъ: болзнь и дружество, казалось, были единственными чувствами его. А я помню, какъ судорожные порывы отчаянія овладли послдними минутами человка, котораго называли праведнымъ и благодтельнымъ!’ Не такъ борются съ несчастіями, не такъ умираютъ истинные герои, коихъ имена и подвиги произносятся съ уваженіемъ. Надобно довести до свднія г-на Кавалерова, что пасторъ выходитъ на театръ совсмъ не для того, чтобъ смшить зрителей, онъ долженъ дйствовать сообразно съ достоинствомъ своего званія, находясь посреди свирпымъ разбойниковъ, онъ смло говоритъ имъ об ихъ злодйствахъ и ршительно требуетъ, чтобы они признали власть, законовъ.
Октября 12 во второй раз Ханжеевъ или лицемръ. Такъ называется на Русскомъ язык Тартюфъ, французская комедія въ 5 дйствіяхъ, сочиненная Мольеромъ, котораго въ газетахъ и въ аффишахъ величаютъ господиномъ, хотя Мольеру титулъ сей неболе приличенъ, какъ Плавту и Теренцію. Я такъ думаю, не потому что одинъ изъ Римскихъ стихотворцевъ былъ работникомъ на мльниц, а другой невольникомъ, и что Мольеръ на векселяхъ не подписывался ни Барономъ, ни Маркизомъ, но потому что вс сіи господа уже давно умерли, что ихъ творенія сдлались принадлежностію учености, и что титулъ господина, которой безъ сомннія придаетъ немало важности на примръ драгунскому капитану, или уздному учителю, или губернскому стряпчему, едва ли можетъ быть почетнымъ для людей, коихъ имена живутъ и долго еще будутъ жить въ потомств.— Содержаніе Тартюфа всмъ извстно, Хитрый плутъ Тартюфъ, или, будемъ употреблять Русскія названія, Ханжеевъ, обманываетъ набожнаго простячка Легковра, и посл наказывается за свое бездльничество. Французы разсказываютъ чудеса о сей трагедіи? Лагарпъ безъ дальнихъ околичностей пишетъ, что она есть nec plus ultra комическаго искусства, и что никогда и нигд невидано ничего совершенне, французы длаютъ свое дло, а намъ надобно разсуждать своимъ разумомъ и на чужія слова слпо не полагаться. Какъ! ясно видть, что старая Шумихина и болтушка Дарья суть лица вовсе ненадобныя, и неосмлиться сказать этого въ слухъ, потому только что Лагарпъ иначе думалъ, и что такое мнніе непонравится галломанамъ? Странная, принужденная, и несбыточная развязка лишаетъ васъ ожидаемаго удовольствія, а вы будете называть ее совершенною? Какъ! Дарья говоритъ, что Ханжеевъ свжъ, толстъ, румянъ, здоровъ, что стъ, пьетъ и спитъ какъ нельзя лучше, а Легковръ совсмъ не къ стати нсколько разъ восклицаетъ: ахъ бднинькой! И восклицанія сіи должны казаться натуральными, потому что Лагарпъ увряетъ, будто такъ надобно? Да сохранитъ насъ Богъ отъ такого невольничества! Въ Мольерово время развращеніе нравовъ достигло уже до высочайшей степени. Придворная дама Лудовика XIV г-жа Севинье, которая славилась умомъ своимъ и вкусомъ, безъ зазрнія совсти переписывается съ дочерью о похабныхъ Лафонтеневыхъ сказкахъ, посылаетъ къ ней книгу и назначаетъ самыя лучшія для прочтенія! Жоржъ Данчдинъ, котораго Мольеръ срисовалъ съ Бокачіевой сказки, при многолюдномъ собраніи представленъ былъ въ Версальи въ присутствіи тогожъ Лудовика, снисходительной супруги его и другихъ особ Королевской фамиліи! Надобно все это помнить, чтобы ршить, сносно ли для благонравія, когда Ханжеевъ хватаетъ Ельмиру за ногу и дотрогивается до ея ворота, и когда цломудренная Ельмира, вмсто того чтобъ велть столкать со двора негодяя, говоритъ ему только: за чмъ же тутъ съ рукой? и нетрогайте меня, я щекотлива страшно!— Г. Зловъ представляешь Ханжеева очень хорошо Г. Черкасовъ играя Милона, сочинялъ expromptu свои собственные стихи, не очень правильные, но онъ представлялъ за болзнію г-на Мочалова.
Изъ числа книг, недавно вышедшихъ въ свт и объявленныхъ въ здшнихъ Вдомостяхъ, особеннаго достойны примчанія:
Атласъ Древней Географіи, состоящій изъ 12 ландкартъ, сочиненныхъ Г. У. А. Фитомъ, а изданныхъ К. Ф. Функомъ ея изъясненіемъ оныхъ. Москва 1810: Въ унив. Тип. Книга сія на Россійской язык переведена H. Е. Черепановымъ, Профессоромъ Исторіи при Московскомъ университет. Хотя она издана для обучающихся въ гимназіяхъ, однакожь за недостаткомъ книг сего рода могутъ ею пользоваться и вс т, которые готовятся читать древнихъ авторовъ, Русский переводъ иметъ важное преимущество: въ немъ исправлены многія ошибки, найденныя въ подлинник. Г. Черепановъ общается, если сей трудъ его публика приметъ благосклонно, издать и Географическій того же автора Словарь, въ которомъ подробно изъясняется все касающееся до древней Географіи.
Краткое начертаніе физики, изданное П. Страховымъ. Москва 1810, въ унив. Tun., книжка сія вообще издана для любителей физики, въ особенности же для слушающихъ преподаваніе оной, дабы въ краткимъ начертаніи могли они обозрть главныя статьи сей науки. Почему Издатель тщательно старался предлы предложенія своего о каждой матеріи соразмрять съ ея важностію, употребительностію въ общежитіи и съ ныншнимъ состояніемъ натуральныхъ наук въ Россіи, словомъ, съ пользою юныхъ своихъ соотечественниковъ. Порядокъ глав и расположеніе большею частію удержаны Бриссоннвы.
Новыя открытія или объясненія, коихъ не находится въ сочиненіи Бриссона, включены здсь въ своихъ мстахъ.
Руссовы письма, о Ботаник, съ дополненіемъ его ботаническаго словаря, съ объясненіемъ трехъ лучшихъ методъ Турнесфорта, Линнея и Жюсье, и съ ботаническими часами, изобртенными безсмертнымъ Линнеемъ. Извлечено и переведено Влад. Измайловымъ. Москва. Въ тип. Д. Бекетова. Руссо писалъ для женщины, г. Измайловъ переводя письма его, старался сдлать ихъ внятными для всхъ любителей Ботаники. Правила въ разсужденіи выбора техническихъ слов, по мннію г-на переводчика, должны состоять въ том, чтобы не вводить новыхъ терминовъ безъ нужды,— удержать Латинскіе и Греческіе, когда они довольно извстны и непротивны свойству, языка нашего, составлять новые какъ можно просте, ближе къ самой вещи, и наконецъ, непривязываясь изъ самолюбія къ своимъ собственнымъ словамъ, принимать чужія, когда они искусно переведены или сочинены. Сихъ правил держался онъ въ перевод Руссовыхъ писемъ и словаря, принявъ вообще номенклатуру г. Соболевскаго, но слдуя и другимъ авторамъ, когда ихъ слова удачне или искусне, и сочиняя новыя только въ случа недостатка. Руссо выдалъ одни только отрывки для Словаря: г. Измайловъ дополнилъ его терминами весьма важными въ язык ботаническомъ, нкоторыми необходимыми описаніями и нужнйшими Латинскими словами,
Несторъ. Рускія лтописи на древлеславянскомъ язык, сличенныя, переведенныя и объясненныя Шлецеромъ. Ч. I. въ С. П. Б. 1809. Въ Императорской тип. Съ 1802 по 1805 годъ покойный Шлецеръ издалъ четыре части своего Нестора. Въ прошломъ году напечатана и пятая часть. Въ ней сличенъ, исправленъ и объясненъ текстъ лтописца, начиная отъ 945 до 980 года, то есть исторія Ольги, Святослава и Ярополка. Шлецеръ предположилъ было дойти до 1054 годами слдственно объяснить княженія Владиміра Великаго, Святополка и Ярослава. Въ предисловіи своемъ къ пятой части онъ говоритъ между прочимъ, что посл приступа ни для одного отдленія во всей древней Русской Исторіи не требуется такой обширной учености, какъ для сего времени, которое объяснять ему осталось. Кром церковной исторіи, надобно рыться въ хроникахъ Византійскихъ, Нмецкихъ, Французскихъ, Арабскихъ, Исландскихъ, Польскихъ и Венгерскихъ, Онъ, признается, что съ давнихъ лтъ собрано имъ очень много историческихъ матеріаловъ, но что нкоторыя, тутъ же объявляемыя, причины заставляютъ его поудержаться до времени. Зная, что ожидаемой Русской Исторіи уже не малая часть написана, онъ особенно желалъ видть статью о Владимір, и поучиться искусству, какъ можно и должно въ точности сохранить истину историческую, неоскорбляя народнаго мннія.— Объявляемый здсь Шлецеровъ Несторъ переведенъ г-мъ Языковымъ. Весьма желательно, чтобы какъ возможно скоре изданы были и слдующія части. До сихъ пор мы ничего подобнаго не имли на Русскомъ язык, кром Примчаній Болтина на Леклерка и на К. Щербатова. М.
[Каченовский М.Т.] Московския записки / М. // Вестн. Европы. — 1810. — Ч.53, N 20. — С.312-321.