‘Міръ Божій’, No 4, 1897
‘Монголия и монголы’. Результаты поездки в Монголмю, исполненной в 1892-1893 гг. А. Позднеевым. Том I. Дневник и маршрут 1892 года, Позднеев Алексей Матвеевич, Год: 1897
Время на прочтение: 4 минут(ы)
‘Монголія и монголы’. Результаты поздки въ Монголію, исполненной въ 1892—1893 гг. А. Поздневымъ. Томъ I. Дневникъ и маршрутъ 1892 года. Изданіе Императорскаго Русскаго Географическаго Общества. С.-Петербургъ. 1896. XXX+696 стр. По предложенію министерства иностранныхъ длъ, профессоръ с.-петербургскаго университета по каедр монгольскаго языка Алексй Матвевичъ Поздневъ (дйствительный членъ Императорскаго Русскаго Географическаго Общества) предпринялъ въ апрл 1892 года путешествіе въ Монголію,— для него уже по счету втрое,— которое черезъ полтора года было имъ благополучно и съ полнымъ успхомъ окончено. Результаты этой, по скромному выраженію автора, ‘поздки’ будутъ представлены въ семи томахъ, изъ коихъ изданіе шести приняло на себя Географическое Общество, а седьмого — Императорская академія наукъ. Обширный научный матеріалъ, вывезенный изъ далекихъ степей Внутренней Азіи почтеннымъ ученымъ, распредляется слдующимъ образомъ по томамъ: въ первомъ — дневникъ 1892 года, во второмъ — дневникъ 1893 года, въ третьемъ — административное устройство, военное и политико-экономическое состояніе Монголіи, въ четвертомъ — религія въ Монголіи, въ пятомъ — этнографическія свднія, въ шестомъ — замтки о китайской и русской торговл, и въ седьмомъ — исторія владтельныхъ княжескихъ домовъ, начиная съ періода подданства монголовъ манчжурамъ.
Вышедшій въ прошломъ году первый томъ этого солиднаго труда представляетъ полный дневникъ, веденный А. М. Поздненымъ съ 27 іюня по 5 декабря 1892 года и относящійся, главнымъ образомъ, къ Сверной Монголіи, или Халх (собственно отъ Кяхты до Калгана). Выхавъ 7 апрля изъ Петербурга со своею женою, сопровождавшею мужа во все время долгаго и тяжелаго путешествія, А. М. Поздневъ прибылъ 23 іюня въ Кяхту, откуда черезъ четыре дня уже вступилъ въ предлы Монголіи. Дневникъ А. М. Позднева прочтется, безъ сомннія, съ большимъ интересомъ и пользою каждымъ, кто пожелалъ бы основательно познакомиться съ бытомъ и вншнимъ характеромъ Монголіи. Правда, самъ авторъ въ своемъ предисловіи сознается не безъ основанія, что ‘чтеніе этихъ первыхъ двухъ томовъ (т. е. дневниковъ) можетъ показаться затруднительнымъ, съ одной стороны, вслдствіе внесенія мною въ текстъ ихъ чисто монгольскихъ техническихъ словъ и терминовъ, а съ другой — и самые факты могутъ быть не вполн удобопонятны при незнакомств съ общимъ бытомъ и строемъ Монголіи’. Дале, приведя въ оправданіе этого довольно вскія причины, противъ которыхъ трудно что-либо сказать, онъ утшаетъ, что ‘дло станетъ вполн яснымъ само собою, когда читатель познакомится съ послдующими за дневникомъ частями моего труда, заключающими въ себ систематическое описаніе монгольскаго быта’ (стр. XXIV). Дйствительно, обиліе монгольскихъ словъ безъ словаря въ конц книги (въ подстрочныхъ выноскахъ, впрочемъ, даны переводы нкоторыхъ) не можетъ не затруднять, но самый дневникъ такъ прекрасно веденъ, что невольно забывается это затрудненіе и жизнь Монголіи вырисовывается все ясне и ясне въ общемъ и деталяхъ.
Нашъ путешественникъ записываетъ на каждомъ ночлег впечатлнія пережитаго дня, описываетъ все точно, подробно, съ выдержанною объективностью, свой путь, свои встрчи, свои разговоры съ туземцами. Въ этихъ запискахъ — и картины природы, и топографическія указанія, и историческія свднія, и этнографическіе эскизы, разныя легенды, религіозныя врованія монголовъ, метеорологическія, коммерческія и всевозможныя статистическія данныя, самыя добросовстныя описанія многочисленныхъ ламайскихъ монастырей, городовъ, поселковъ, тексты богдыханскихъ грамотъ, надписей, приказовъ (въ оригиналахъ за монгольскомъ язык и въ переводахъ на русскій), злобы дня мстныхъ жителей и т. п. Словомъ, что только глазъ видитъ, ухо слышитъ — все это запечатлвается въ дневник. И авторъ не относится сухо къ такому длу, онъ интересуется всмъ, старается проникнутъ ‘въ корень вещей’, разобраться въ цлой путаниц понятій и порядковъ, изслдовать съ возможною тщательностью явленіе, познакомиться поближе съ предметомъ, узнать его прошлое, его настоящее до мельчайшихъ подробностей. Онъ не только смотритъ и слушаетъ,— онъ и наблюдаетъ. Его дневникъ — не только фотографія, но и научное изслдованіе.
Что еще боле увеличиваетъ цнность разсматриваемой книги, такъ это — масса переданныхъ цинкографіей фотографическихъ снимковъ различныхъ мстной, городовъ, монастырей, ставокъ, кумирень, кладбищъ, памятниковъ. Въ этомъ отношеніи незамнимую услугу оказалъ путешественнику фотографическій аппаратъ, съ которымъ онъ объхалъ Монголію. Фотографированіе не встрчало существенныхъ препятствій со стороны туземныхъ властей, хотя ламы и косились на такое занятіе. Такъ, въ большомъ монастыр Амуръ-баясхуланту А. М. Поздневъ обратился къ главному монастырскому начальнику — ханбо-лам, за разршеніемъ фотографировать это учрежденіе, на что получилъ отвтъ, что хотя онъ самъ, ханбо-ламъ, ничего не иметъ противъ этого, но разршить просимаго не можетъ: ‘какъ ханбо-лама, я вдаю дла чистоты вры, ученія и хурловъ (т. е. богослуженій), но все, что касается вншности монастыря, вдаетъ да-гзскуй, поэтому вы просите разршенія у него’. Да-гэскуй на эту просьбу отвтилъ отказомъ, хотя только оффиціальнымъ: ‘онъ не можетъ дать мн разршенія, передаетъ авторъ, тмъ не мене я могу снимать, препятствовать онъ мн не будетъ, но и знать объ этомъ не будетъ, ‘длайте, какъ хотите, только не входите внутрь кумирень’ (стр. 42 и 43). На станціи Дзэренъ путешественникъ хотлъ снять религіозную церемонію ‘круговращенія Майдари’, въ которой участвовало около четырехсотъ человкъ. Монголы, увидвъ установленную фотографическую камеру, ‘всею массою’ бросились къ этой невиданной диковинк, оставивъ своего кумира, даже нкоторые ламы послдовали примру своей паствы. Фотографированіе не удалось, такъ какъ монголы вели себя неспокойно и старались, каждый, заглянуть въ объективъ, несмотря на увщанія г. Позднева и даже другихъ, наиболе благоразумныхъ, своихъ собратьевъ (стр. 191). А одинъ цзаргучэй (начальствующее лицо) на станціи Сайръ-усу, разговорившись съ нашимъ путешественникомъ и убдившись въ польз фотографій изъ бесды по поводу одной китайской книги, описывающей европейскую жизнь и снабженной массою иллюстрацій, гравированныхъ на мди съ фотографій, охотно далъ разршеніе длать снимки и распорядился даже, чтобы открыть кумирни и проводить А. М. Позднева всюду по желанію послдняго, и помогъ нести фотографическій аппаратъ (стр. 174).
Не всегда, впрочемъ, обходилось благополучно съ предметами европейской культуры. Такъ, на станціи Убуръ-Чжиргаланту одинъ старый лама во время бесды высказался по поводу наблюденій по термометру такъ: ‘холода стоять оттого, что люди хотятъ узнавать теперь волю неба’, на утро термометръ оказался сломаннымъ. Разслдовавъ это происшествіе, А. М. Поздневъ убдился, что виновникъ ‘сокрушенія’ термометра — тотъ же самый лама-фанатикъ (стр. 221, 222).
Русская географія должна сказать ‘спасибо сердечное’ неутомимому, ревностному изслдователю А. М. Поздневу и Императорскому Русскому Географическому Обществу, предпринявшему на свои средства изданіе такого капитальнаго и необходимаго въ каждой серьезной библіотек труда. Жаль только, что къ дневнику не приложена карта Монголіи. Правда, г. Поздневъ не производилъ топографическихъ съемокъ и астрономическихъ наблюденій для опредленія широты и долготы мстъ, такъ что, разумется, собственной карты составить не могъ, но это не помшало бы снабдить дневникъ картою Монголіи и чужого приготовленія, оговоривъ, конечно, чьего именно. Вообще, читать географическія сочиненія, не слдя по карт за описываемымъ — неудобно и затруднительно. Карта придаетъ большій интересъ, иллюстрируя нкоторымъ образомъ читаемое.