Монголия и Кам, Козлов Петр Кузьмич, Год: 1906 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

П. К. Козлов

Монголия и Кам

Трехлетнее путешествие по Монголии и Тибету (1899—1901 гг.)

Второе издание

(сокращенное)

Под редакцией и со вступительной статьей В. П. Козлова

М., Государственное издательство географической литературы, 1947

OCR Бычков М. Н.

Памяти незабвенного своего учителя первого исследователя природы Центральной Азии Николая Михайловича Пржевальского посвящает труды экспедиций

П. Козлов

ОГЛАВЛЕНИЕ

От редактора

Жизнь и деятельность Петра Кузьмича Козлова — путешественника, исследователя Центральной Азии

ГЛАВА I. На пути в Монгольский Алтай. План экспедиции. Снаряжение.— По родным пределам.— Богатый Алтай: красота гор, долин и рек.— Дальнейший путь экспедиции.— Русско-китайская граница.— Бассейн Кобдо, влииние соседней пустыни.— Город Кобдо

ГЛАВА II. Монгольский Алтай. Общая характеристика Монгольского Алтая и план работ экспедиции в этих горах.— Озеро Хара-усу, баснословное обилие птиц.— Поездка В. Ф. Ладыгина.— Путь через Борджрн к Хулму-нору.— Местные кочевники.— Бивуак экспедиции в долине означенного озера.— Возвращение В. Ф. Ладыгина, сведения о речном бобре.— Отъезд А. Н. Казнакова.— Дальнейший путь экспедиции через Тонкнль-нор, Шаргинцаганнорскую долину и озеро Бегер-нор, попутные монголы и их монастыри.— Осенний пролёт птиц

ГЛАВА III. Монгольский Алтай. Снова ближайшее соседство главных гор.— Ламы, паломники в Тибет.— Неожиданная встреча с А. Н. Казнаковым на озере Хутук-нор.— Бивуак при ключе Далын-туру.— Знакомство с озером Боун-цаган-нором.— Жители юго-восточных хошунов Цзасактуханского аймака.— Поездка В. Ф. Ладыгина поперек Гоби.— Массивы Ихэ- и Бага-богдо.— Озеро Орок-нор н дальнейший путь экспедиции вдоль северо-восточной окраины гор Арца-богдо.— Трехнедельная стоянка при колодце Чацеринги-худук.— Возвращение Казнакова.— Совместное следование до кумирни Цзурахай-да-цан. Попутные монголы Сайннойонского аймака

ГЛАВА IV. Центральная Гоби. Общая характеристика Гоби и путешествия по ней.— Отъезд А. Н. Казнакова.— Путь главного каравана, хребет Цзолин и горы Эргу-хара.— Эффектное ‘halo’ вокруг солнца.— Алашаньские монголы.— По пескам Бадан-Чжарэнг.— Озеро Куку-бурду.— Дальнейший путь через горы Ябарай и города Сого-хото и Ляи-чжоу до монастыря Чортэнтан.— Описание этого последнего и свидание с товарищами

ГЛАВА V. От монастыря Чортэитаиа до Восточного Цайдама. В области гор, прилежащих к Тэтунгу.— Трудность пути по высоким карнизам.— Богатство пернатого царства, оживление дороги местными обитателями.— Монастырь Чойбзэн.— Погода ранней весны в горах.— Встреча с Казнаковым и Ладыгиным.— Стоянка в окрестности города Донгэра.— Путь по северо-западному берегу Куку-нора.— Местные кочевники.— Хребет Южно-Кукунорский и кумирня Дулан-хит.— Вид на хребет Бурхан-Будда.— Пребывание в Цайдаме и весенний пролет птиц

ГЛАВА VI. Цайдам. Географическое положение.— История цай-дамских монголов.— Гэгэн Гуши-хан.— Покорение шарайго-лов китайцами.— Добавление об историческом прошлом монголов Цайдама, Цокто-хан и Гуши-хан.— Административное разделение покоренных шарайголов.— Как монголы начали отангутиваться.— Табун-Цайдам.— Курлык, население, егс занятия и благосостояние.— Тайчжиннэр, Цзун, Барун.— Племенной состав, администрация, скотоводство

ГЛАВА VII. Цайдамские монголы. Наружный тип, одежда, жилище домашния утварь, пища и занятии.— Приём и угощение гостя.— Отношения полов.— Выбор невесты.— Сватовство.— Свадьба: перемена прически, подарки невесте и посещение ее дома женихом, прибытие невесты, поклонение небу, солнцу и луне — клятва в верности.— Посещение родителей новой юрты.— Роженица и новорожденный, острижение волос.— Похороны.— Юридические обычаи.— Перебежчики.— Приметы и пословицы.— Новый год, праздник печати и хуралы.— Военные смотры.— Хамбо-лама

ГЛАВА VIII. Восточный Тибет и его обитатели. Общий взгляд на Тибет.— Административное деление его восточной части.— Подчинённые Синину тибетцы, их подразделение.— Хан Нан-чин-чжалбо.— Периодические посещении Кама сининскиме властями.— Этнографические заметки о тибетцах.— Наружный тип, одежда, вооружение, жилище, пища.— Занятии Кочевого и оседлого населения.— Монастыри.— Пути сообщения.— Денежные знаки.— Нравственные качества тибетцев.— Состояние боевой готовности.— Грабежи.— Войны с соседями.— Некоторые из обычаев и обрядов: угощение, свадьба, рождение, похороны

ГЛАВА IX. Путь по Северо-восточному Тибету. Несколько слог о перевозочных средствах Тибетского нагорья.— Наш караван в Тибете.— Хребет Бурхан-Будда.— Экскурсия по берегам озера Алык-нор.— Хребет Амнэн-кор.— Нголоки.— Пребывание экспедиции на озерах верхней Хуан-хэ.— Долина Джагын-гола и водораздел Желтой и Голубой рек.— Вступление в Кам — встречные тибетцы хошуна Намцо, их старшина Пурзэк.— Переправа через верхний Янцзы-цзян.— Долина речки И-чю и горы Дютрейль-де-Рэнса.— Бивуак экспедиции на берегу Рхомбо-мцо.— Селение и монастырь Чжэрку.— Свидание с китайским посольством

ГЛАВА X. В бассейне Меконга. Последние дни в бассейне ‘Сына океана’.—Хребет Русского Географического общества.— Река Дзэ-чю и прилежащие монастыри.— Верхний Меконг.— Встреча с советником Нанчин-чжалбо.— Хребет Вудвиль Рок-хнля.— Бивуак экспедиции в живописном ущелье Бар-чю.— Экскурсия на птиц.— Страна, лежащая к югу от Бар-чю.— Обезьяны.— Следование в Чамдоскнй округ.— Долина реки Н’ому-чю. Преграждение пути: неожиданное вооруженное столкновение.— Переговоры с чамдоскими властями и приход экспедиции на зимовку в округ Лхадо

ГЛАВА XI. Округ Лхадо и зимовка экспедиции. Граница землевладельческого района.— Историческое прошлое Лхадо.— Народонаселение и администрация, лхадог-чжалбо.— Подати с населения округа.— Занятия, пища, одежда.— Ламы и монастыри.— Новый год у чжалбо.— Некоторые из обычаев: рождение ребенка, наречение имени, воспитание.— Обычай девушек и женщин не входить в чужой дом.— Селение Лун-ток-ндо.— Жизнь и деятельность участников экспедиции на зимовке.— Поездки А. Н. Казнакова в Дэргэ-Гончен и вверх по Меконгу.— Животный мир прилежащей окрестности.— Сношения с Чамдо

ГЛАВА XII. От зимовки до селения Бана-джун. Выступление.— Движение по лхадоским владениям.— Опять на высоком плато.— Встреча с дэргзсцами.— Долина речки Гэ-чю.— Хребет Русского Географического общества.— Бивуак на Голубой реке,— Свидание с послами далай-ламы.— Заметка о Лхасе и ее верховном правителе.— Округ Лннгузэ.— Хребет пандита А-к.— Пересечение северных гор

ГЛАВА XIII. В области верхнего Ялун-цзяна. Селение Бана-джун.— Двухнедельная стоянка экспедиции.— Поездка Бадма-жапова в Хор-гамдзэ: река Ялун-цзян, женский монастырь Аниг-гомба, необузданное городское население, подразделение Хорского округа, город и главный монастырь.— Путь экспедиции вверх по Ялун-цзяну.— Преграждение дороги.— Разбойничий хошун Дунза.— Открытое нападение лингузцев.— Следование во владения Дза-чю-кава.— Весенний пролёт птиц

ГЛАВА XIV. Дза-чю-кава. Происхождение этой обособленной части Дэргэского округа.— Административное деление.— Подводная и другие повинности.— Занятия.— Перекочевки.— Преступления и наказания.— Монастыри.— Обычаи и обряды. полиандрия, умыкание невест, калым, случаи многоженства, положение вдовы, особенности похорон.— Физико-географический характер страны, обитаемой дзачюкавасцами.— Наш путь в области северо-восточных кочевий этих тибетцев.— Чамдоские и литанские беглецы

ГЛАВА XV. В Цайдам. Общий характер хребта Водораздел и прилежащего нагорья.— Долина речки Сэрг-чю.— Встречные тибетцы округа Сэрта.— Обилие медведей, наша охота за ними.— Озеро Русское.— Сомкиутие маршрутной съемки.— Бивуак на истоке Хуан-хэ.— Обратный старый путь.— Встреча с Ивановым.— Получение почты.— Хребет Бурхан-Будда.— Приход в Цайдам и полуторамесячная стоянка в ущелье Хату.— Заметка А. А. Каминского о климате по данным цай-дамской метеорологической станции

ГЛАВА XVI. По Восточному Нань-шаню. Обратное следование по Восточному Цайдаму.— Невольная стоянка в окрестности Ду-лан-хит.— Новый путь через долину озера Далай-дабасу.— Вид Куку-иора с перевала Цзагостэн-котул.— Наш дальнейший путь вдоль южного берега этого бассейна.— Города Донгэр и Синин.— Монастырь Чойбзэн и путь в Чортэнтан, трехдневное здесь пребывание—Хребет Северо-Тэтунгский и выход на большую дорогу.— Приход в Куань-гоу-чен, описание этого вновь открытого городка

ГЛАВА XVII. Ала-шань, или Южная Монголия. Вступление.— Попутные селения и городок Са-янь-цзин.— Выход за Великую стену.— Алашаньская пустыня — пески Сырхэ.— Встречные паломники.— Приход в Дын-юань-ин.— Очерк Ала-шаня, или Алаша, границы, население, нравы, привычки, управление, занятия, монастыри и храмы.— Наше пребывание в Дын-юань-ине.— Дальнейший путь к северу.— Свидание с разыскивавшим экспедицию таранчей Абдулвагаповым.— Характеристика поперечных горок.— Пески Ямалык и колодец Хара-сухай.— Осенний пролёт птиц

ГЛАВА XVIII. Средняя и Северная Монголия. Северная граница Алаша.— Опять во владениях Балдын-цзасака.— Монгольский Алтай: пересечение гор Гурбан-сайхан.— Горы Дэлгэр-хан-гай.— По землям Тушету-хаиа.— Озеро Хара-тологойнын-нор.— Урга и последние дни путешествия

Знаменательные даты

Алфавитный справочник

Список Трудов П. К. Козлова

Литература

ОТ РЕДАКТОРА

Необходимость переиздания описаний далеких путешествий и крупных открытий назрела уже давно: такие книги невозможно достать в продаже и не везде найти в библиотеках. Между тем огромный опыт исследования неизвестных стран, покрытие маршрутами ‘белых мест’ на картах имеет не только историческое значение, но может быть использован и при современных нам исследованиях. Одним из пунктов постановления СНК СССР по увековечиванию памяти П. К. Козлова {См. ‘Известия ВЦИК СССР’ No 233(5786) от 5 октября 1935 года.} было поручение Академии наук СССР переиздать труды П. К. Козлова. К сожалению, однако, с тех пор прошло уже 11 лет, но это поручение остаётся невыполненным.

Следует приветствовать поэтому начинание вновь создавшегося Географического издательства, поставившего себе в план в первую очередь переиздать труды наших славных путешественников.

‘Монголия и Кам’ и ‘Монголия и Амдо и мертвый город Хара-хото’ {В ближайшее время второе произведение будет также переиздаваться Географическим издательством.} являются основными печатными трудами П. К. Козлова, закрепившими для потомства его научные достижения и славу великого путешественника — исследователя Центральной Азии.

Труды Тибетской экспедиции Русского Географического общества под начальством П. К. Козлова в 1899—1901 годах должны были выйти в девяти томах под общим заголовком ‘Монголия и Кам’ (вышло в свет шесть томов). Первый том — географическое описание П. К. Козлова (которое сейчас и переиздается) — вышел в 1905—1906 годах в двух частях на 734 страницах и снабжен 53 фототипическими таблицами, 78 рисунками в тексте, 3 чертежами, картой съёмок на 4 листах и отчетной картой с нанесенными маршрутами. Второй том — труды спутников П. К. Козлова — А. Н. Казнакова и О. Ф. Ладыгина.

Третий том — результат обработки астрономических и метеорологических наблюдений. Остальные томы — результат работы специалистов-зоологов над материалами экспедиции.

В целях большей доступности и популяризации знаний П. К. Козлов в 1913 году выпустил в свет сильно сокращенное описание этого путешествия под заголовком: ‘Трехлетнее путешествие по Монголии и Тибету’. Как он сам указывает в предисловии, объём сочинения сокращен за счёт ‘специальных страниц книги, отведенных под описание климата, флоры, фауны, геологического строения и т. д.’ и оставлен целиком ‘живой рассказ о ходе самого путешествия и обрисовка номада’.

Труд П. К. Козлова ‘Монголия и Кам’ переиздается в несколько сокращенном виде. Сокращению подверглись отдельные места, не представляющие географического интереса.

Значительному сокращению подверглась первая глава — отъезд экспедиции и работа в пределах России. В следующих главах исключались беглые маршрутные заметки, изложение личных впечатлений и небольших эпизодов, обоснования предстоявших маршрутов, наконец, в редких случаях описание некоторых второстепенных монастырей и незначительных деталей в изложении быта населения. В результате новое издание сокращено менее чем на одну треть.

Считая, что это печатное произведение является ценным вкладом в географическую науку и до сих пор не утратило своего значения к познанию Центральной Азии, мы сохранили весь фактический материал, стараясь в то же время оставить нетронутым и живое, увлекательное описание картин природы.

Латинские названия растений и животных просмотрены специалистами соответствующих отраслей науки и приведены к современным. Карты съёмок изданы в уменьшенном виде без всякого изменения (как имеющие документальное значение), карты маршрутов даны на новой основе, причём нанесены маршруты и других экспедиций П. К. Козлова.

Все календарные числа оставлены в старом стиле. Однако в заметке Каминского, как в своем месте указано, числа — в новом стиле. Приложен список Трудов П. К. Козлова и список знаменательных дат его жизни, а также перечень некоторых малоизвестных терминов.

В. П. Козлов.

ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПЕТРА КУЗЬМИЧА КОЗЛОВА — ПУТЕШЕСТВЕННИКА, ИССЛЕДОВАТЕЛЯ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

В своем докладе на заседании Всесоюзного Географического общества 26 ноября 1935 года {Ровно через два месяца после кончины П. К. Козлова.}, посвященном памяти П. К. Козлова, академик Ю. Ш. Шокальский отнес время деятельности этого путешественника к эпохе больших путешествий и великих открытий, когда Центральная Азия была пересечена маршрутами известных исследователей: Пржевальского, Роборовского, Потанина, Грумм-Гржимайло, В. А. Обручева и других.

В 1944 году ту же мысль высказал на страницах Geographical journal Evert Barger. ‘Полстолетия исследования Центральной Азии, — пишет он, — которое только что истекло, было ‘золтым веком’ открытий. На международном научном языке оно, может быть, будет названо периодом великих путешественников, каждый из которых собирал данные, относящиеся к различным отраслям знаний, касавшихся изучения климата, физической географии, народов и истории стран, куда проникали исследователи’. И в первую очередь Е. Barger называет русских исследователей — Пржевальского и Козлова. Несомненно, что еще и теперь в Центральной Азии осталось немало глухих уголков, неведомых для культурного мира, и крупные экспедиции в далекие страны, ‘научные рекогносцировки’, как их называл H. M. Пржевальский, не утратили своего значения, но характер их в дальнейшем, очевидно, будет изменен в связи с развитием техники, которая поможет сократить время пребывания в экспедициях, а следовательно, условия для работы исследователей значительно облегчатся.

Надо отметить однако, что длительное пребывание путешественников среди населения изучаемых стран и притом в условиях, мало отличающихся от бытовых условий местных жителей, способствовало сближению исследователей с населением, что помогало шире и глубже изучить человека и окружающую его природу, общественные отношения и взаимоотношения с соседями данного племени.

В период путешествий Пржевальского и Козлова (1870—1926 годы) условия для жизни и деятельности в экспедиции были весьма трудны, и участие в этих больших работах отражалось на всей жизни исследователя. Достаточно сказать, что участники таких экспедиций отрывались от семьи и родины на 21/2 — 3 года, жили среди народов, стоявших на очень низком уровне развития, переходили через мало доступные перевалы на — высоте до 5 тыс. м, пересекали безводные пустыни, отражали нападения диких воинственных племен и прочее.

На начальнике экспедиции лежала огромная ответственность не только за выполнение плана, но и за жизнь каждого участника и сохранность экспедиционного имущества.

Начальник такой экспедиции должен быть хорошим организатором, учитывающим все необходимое до самых мелочей. Он должен установить связь с местным населением, что не всегда бывает легко сделать из-за недоверия к чужестранцам.

Так, француз Дютрейль де Ренс погиб в Тибете из-за допущенной им резкости в обращении с тибетцами, отсутствия военной подготовки у участников его экспедиции. Известно также, что геологи А. Шлагинтвейт и Хейорд были убиты во время экспедиции в Центральной Азии.

П. К. Козлов участвовал в шести больших экспедициях, причём был начальником в трёх из них и руководил экспедицией 1893—1895 годов после заболевания ее начальника В. И. Роборовского.

Из 52 лет научной деятельности, начиная с 20-летнего возраста, около 15 лет проведено им в экспедициях, то-есть на два года жизни в спокойной обстановке приходится около года странствований.

БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

Понятно, что каждый исследователь природы должен любить ее. Но для того, чтобы из года в год отправляться в дальние и притом длительные странствования, надо отрешиться от многого привычного в обыденной жизни, надо посвятить себя всецело великому делу познания природы. Из описаний путешествий, автобиографических заметок и высказываний о себе ясно видно, что всю свою жизнь и деятельность П. К. Козлов рассматривал в неразрывной связи с исследованием Центральной Азии, что он не мыслил для себя жизни с другими целями.

‘Вся моя жизнь прошла под знаменем исследователя природы и человека Центральной Азии, — пишет П. К. Козлов в своей автобиографии {П. К. Козлов о себе, ж. ‘Огонек’, 1927 г.}.— Сколько я себя помню, с отроческих лет мною владела одна мечта — о свободной страннической жизни в широких просторах пустынь и гор великого Азиатского материка’.

П. К. Козлов был очень скуп на рассказы о своем детстве. Повидимому, оно проходило в тяжелых условиях. Город Духовщина Смоленской области, где он 15 октября (нового стиля) 1863 года родился, редко отмечался в его воспоминаниях.

Только исключительные природные способности и твердая воля вывели П. К. Козлова на широкий путь учёного — исследователя природы.

В своих воспоминаниях детства П. К. Козлов останавливается на тех моментах, которые имели отношение к его последующей деятельности. Мы знаем, что отец Петра Кузьмича, скромный прасол города Духовщины, в семейном кругу часто рассказывал о своих странствованиях по Украине (откуда он пригонял скот в центральные губернии), что маленький Петр и сам всегда с охотой ездил в ночное пасти лошадей. Двенадцати лет он поступил в только что открывшееся тогда духовщинское городское училище. Петр Кузьмич всегда с признательностью вспоминал известного педагога В. П. Вахтерова, возбудившего в нем жажду знаний и приучившего его к систематическому труду над самообразованием.

Уже тогда пытливый ум его привел к попытке обследовать курганы в соседнем Поречском уезде, в результате чего он заслужил от школьного начальства строгий выговор. Однако эти курганы действительно представляли собой интересный научный объект и вскоре после этого привлекли к себе внимание специалистов из города Смоленска.

Воспоминания П. К. Козлова сразу делаются полнее, красочнее с того момента, когда он встретился с знаменитым путешественником H. M. Пржевальским.

Ввиду тяжелого материального положения семьи, по окончании городского училища Петр Кузьмич принужден был поступить на работу в частную контору в Слободе Поречского уезда Смоленской губернии и одновременно решил подготовиться для поступления в Виленский учительский институт.

‘В этой дикой девственной местами природе, — пишет П. К. Козлов в своей биографии, составленной примерно в 1895 г. {Архив Всесоюзного Географического общества.}, — юношей развивался, не знал ни городских удовольствий, ни театра. Рос свободный в свободной природе. Тут ещё больше читал, но не романы, которых терпеть не мог {Имеются в виду, конечно, романы легкого содержания, Лермонтова П. К. Козлов высоко ценил, и он оставался его любимым поэтом до конца его жизни.}, а попрежнему свои любимые книги по географии и естествознанию. Из поэтов любимыми были Некрасов, в особенности же Лермонтов, произведений которого много знал на память, а Кавказ и его герои тянули к себе. Ещё больше того горы и богатая, чудная дикая природа’.

Вот здесь, в Слободе, и произошло событие, оставившее неизгладимый след на всю жизнь в памяти Петра Кузьмича, — встреча с H. M. Пржевальским, прибывшим сюда с целью приобретения имения Слободы — этого живописного уголка дикой природы, где он собирался вдали от суеты городской жизни спокойно писать свой большой труд.

Петр Кузьмич еще раньше знал о великих открытиях, о крупных исследованиях Пржевальского, еще до встречи с ним в своем воображении представлял себе его сказочным, красивым, энергичным…

‘Когда я впервые увидел Пржевальского, — пишет Петр Кузьмич, — то сразу узнал его могучую фигуру, его властное, полное несокрушимой энергии и воли, благородное красивое лицо’. Встреча произошла следующим образом. ‘Однажды вечером, — пишет П. К. Козлов, — вскоре после приезда Пржевальского, я вышел в сад, как всегда, перенесся мыслью в Азию, сознавая при этом с затаённой радостью, что так близко около меня находится тот великий и чудесный, кого я уже всей душой любил. Меня оторвал от моих мыслей чей-то голос, спросивший меня:

— Что вы здесь делаете, молодой человек?

Я оглянулся. Передо мною в своем свободном широком экспедиционном костюме стоял Николай Михайлович. Получив ответ, что я здесь служу, а сейчас вышел подышать вечерней прохладой, Николай Михайлович вдруг спросил:

— А о чем вы сейчас так глубоко задумались, что даже не слышали, как я подошел к вам?

С едва сдерживаемым волнением я проговорил, не находя нужных слов:

— Я думал о том, что в далёком Тибете эти звезды должны казаться ещё гораздо ярче, чем здесь, и что мне никогда, никогда не придется любоваться ими с тех далёких пустынных хребтов.

Николай Михайлович помолчал, а потом тихо промолвил:

— Так вот о чем вы думали, юноша… Зайдите ко мне, я хочу поговорить с вами {Личные воспоминания о H. M. Пржевальском. Извест. Рус. Геогр. об-ва, 1929, т. 61, в. 2 (ред.).}.

Так совершилось первое знакомство, а за ним и сближение П. К. Козлова с H. M. Пржевальским. Это сближение, как увидим ниже, скоро вылилось в самую тесную, искреннюю дружбу путешественников двух поколений.

‘Осенью 1882 года, — вспоминает П. К. Козлов в 1929 году, — я уже перешел под кров Николая Михайловича и стал жить одной жизнью с ним. H. M. Пржевальский явился моим великим отцом: он воспитывал, учил и руководил общей и частной подготовкой к путешествию’.

В январе 1883 года П. К. Козлов успешно сдал в Смоленске экзамен за весь курс реального училища, затем поступил на военную службу в Москве в звании вольноопределяющегося. Военное обучение, как увидим ниже, было необходимо для участия в экспедициях Пржевальского, неоднократно подвергавшихся на территории Тибета нападениям вооруженных разбойников. Прослужив всего три месяца, П. К. Козлов уже в апреле был зачислен в состав четвёртой экспедиции Н. М. Пржевальского в Центральную Азию.

‘Сбылось несбыточное {Личные воспоминания о H. M. Пржевальском. Изв. Рус. Геогр. об-ва. 1929, т. 61, в. 2 (ред.).}, я уже официально состоял при начальнике экспедиции, путешественнике H. M. Пржевальском, его спутником. Первой сознательной тихой радости моей не было конца. В мае, в лучший период весны, я уже был с Николаем Михайловичем снова в Слободе, и счастливый, бесконечно счастливый, переживал мою первую весну настоящей жизни…’.

Очень характерно для Петра Кузьмича, что началом настоящей жизни он считает зачисление его в экспедицию. В дальнейшем он и не мыслил для себя жизнь помимо исследования величественной природы Азии.

В конце октября 1883 года началось путешествие H. M. Пржевальского, направившегося на истоки Жёлтой реки вдоль северной окраины Тибета и по бассейну Тарима. В этой экспедиции в чине вольноопределяющегося принял впервые участие П. К. Козлов. Экспедиция пересекла обширную пустыню Гоби и, перейдя через горные хребты, проникла в долину реки Тэтунг (левый приток реки Хуан-хэ). ‘Здесь на Тэтунге, — пишет П. К. Козлов в 1929 году, — я познал собственное влечение к красотам дикой горной природы’.

Дальнейший путь лежал в Северо-восточный Тибет, где экспедиции в течение лета удалось обследовать большой район в бассейнах Жёлтой реки и Янцзы-цзяна. На озёрах, близ истоков Хуан-хэ, H. M. Пржевальский с отрядом дважды подвергся вооруженным нападениям воинственного племени аголоков, однако обе атаки эти были блестяще отбиты. В этом испытании П. К. Козлов проявил большое мужество и хладнокровие. Участие в четвёртом путешествии Пржевальского явилось для П. К. Козлова высшей школой познания природы под руководством великого географа-естествоиспытателя.

Он научился производить глазомерную съёмку сильно пересечённой местности, определять высоты, а главное — уметь наблюдать природу и человека, отмечать основное, характерное и стройно записывать всё это в своем дневнике. Он на деле мог познакомиться также с организацией экспедиции в крайне трудных условиях работы.

Участие П. К. Козлова в экспедиции окончательно определило его жизненный путь. ‘С этого времени, — пишет П. К. Козлов в 1927 году, — исследование Центральной Азии стало для меня той путеводной нитью, которой определялся весь ход моей дальнейшей жизни’.

П. К. Козлов учился и у других больших людей своего времени. ‘Годы оседлой жизни на родине, — пишет он, — я посвящал усовершенствованию в естественных науках, этнографии и астрономии. После H. M. Пржевальского самое большое участие в моем дальнейшем развитии принимали географы П. П. Семенов-Тян-Шанский, А. В. Григорьев, М. В. Певцов, а по специальным отделам естествознания В. Л. Бианки и Е. Бихнер (зоологи)’.

С глубокой признательностью и чувством удовлетворения. П. К. Козлов вспоминает также об астрономе Ф. Ф. Витрам — руководителе его занятиями в Пулковской обсерватории.

Незадолго до отправления в свое второе путешествие, осенью, 1887 года, П. К. Козлов оканчивает военное училище, так как участие в экспедициях H. M. Пржевальского требовало продвижения и по этой линии.

П. К. Козлов в ту же осень едет к H. M. Пржевальскому в Слободу, где встречает самый сердечный прием. В это время уже начинается подготовка к новой экспедиции H. M. Пржевальского.

Как известно, преждевременная кончина H. M. Пржевальского не дала ему возможности осуществить свои планы: П. К. Козлов глубоко переживал смерть своего учителя и друга, скончавшегося в экспедиционной обстановке на берегу озера Иссык-куль в окружении своих ближайших помощников В. И. Роборовского и П. К. Козлова. ‘Слезы, горькие слезы душили каждого из нас… Мне казалось, такое горе пережить нельзя… да оно и теперь еще не пережито, — писал П. К. Козлэв в 1929 году, на склоне лет своих.— Однако эта боль не убила во мне воли к жизни, она содействовала моему духовному росту, ибо я сразу понял, что ныне остаюсь один и должен свято хранить заветы своего учителя’ (1927 год).

Экспедиция 1889—1890 годов состоялась под руководствомМ. В. Певцова. В ней видную роль играли бывшие спутники H. M. Пржевальского В. И. Роборовский и П. К. Козлов. Экспедиция обследовала Северный Тибет, Туркестан и Джунгарию.

П. К. Козлову были поручены специальные наблюдения над животным миром и сборы зоологических коллекций. Кроме того П. К. Козлов на обратном пути экспедиции совершил две самостоятельные экскурсии: обследовал левый приток Тарима, реку Конче-дарью и северный берег озера Баграш-куль. Эти исследования им были обстоятельно изложены и напечатаны в виде отдельных глав в Трудах Тибетской экспедиции 1889—1890 годов.

П. К. Козлов дает самое широкое географическое описание пройденных местностей. Помимо характера рельефа, растительности и животного мира, он останавливается также и на описании населения, его быта, экономических отношений, истории заселения края калмыками. Чтобы получить нужные сведения, надо уметь подойти к местным жителям, надо завоевать их расположение к себе. Молодой Козлов справляется и с этой трудной задачей. Не всегда радушно встречали его представители кочевников, однако Козлов всегда умел расположить их к себе. ‘Мы расстались с ним по-приятельски, — пишет он в 1896 году про одного надменного вначале старшину, — как вообще всегда расставались с обитателями всех калмыцких улусов, в которых приходилось ночевать’.

За выполнение первых самостоятельных работ в деле исследования Центральной Азии П. К. Козлов удостоился высокой и дорогой для него награды — медали Пржевальского.

В экспедицию 1893—1895 годов Петр Кузьмич мог проявить большую самостоятельность чем в предыдущую. Ввиду заболевания начальника экспедиции В. И. Роборовского, его старшего товарища, он на обратном пути берет на себя руководство экспедицией.

На этот раз его отчет выходит уже отдельным томом (291 стр.) как ‘Отчет помощника начальника экспедиции’ (1899 год). В предисловии к нему начальник экспедиции В. И. Роборовский пишет: ‘Кроме съёмки П. К. Козлов по возможности принимал участие в ведении метеорологического дневника и пополнениях всякого рода коллекций, из коих маммологическая и орнитологическая составлены почти исключительно П. К. Козловым’.

‘Все самостоятельные, отдельные от каравана поездки иногда на тысячи верст, равно как и все прочие работы пе экспедиции, П. К. Козлов делал с замечательным самоотвержением, рвением, весьма обдуманно и умело…’. Здесь же Всеволод Иванович выражает своему помощнику — товарищу — дружескую благодарность.

Участие П. К. Козлова в трех упомянутых выше экспедициях, в которых П. К. Козлов проявил свои большие способности в деле исследования природы и организации крупны’ экспедиций и выказал себя, таким образом, достойным преемником H. M. Пржевальского, привели к тому, что Географическое общество, через которое проходила организация всех крупных экспедиций того времени, сочло возможным возложить на него руководство следующей экспедицией в Центральную Азию.

Описанию Тибетской экспедиции 1899—1900 годов посвящена данная книга ‘Монголия и Кам’.

По оценке самого Петра Кузьмича ‘Тибетская экспедиция была особенно плодотворным исследованием богатой, оригинальной природы и малоизвестных или вовсе неизвестных восточно-тибетских племен’ (лхадосцы, дзачюкавасцы и другие). ‘Дикие ущелья Кама и Восточного Тибета, — пишет П. К. Козлов, — останутся в моей памяти навсегда одним из лучших воспоминаний моей страннической жизни… Ни в одну мою экспедицию, пожалуй, не удалось привезти такой большой и разнообразной естественно-исторической коллекции, таких интересных этнографических сведений о диких племенах Тибета, как именно в это Камское путешествие’ (1927 год).

Как увидим из этой книги, оно было очень опасным и трудным. Маршрут экспедиции пролегал по неисследованным, малодоступным пространствам Тибета, на 15 месяцев прерывалась связь экспедиции с родиной, и упорные слухи о гибели экспедиции проникли даже в газеты того времени. Однако экспедиция с честью выполнила возложенные на неё обязанности и вышла целой и невредимой из тяжелых испытаний.

Результаты Тибетского путешествия П. К. Козлова внесли очень много нового в познание Тибета. Исследования H. M. Пржевальского происходили в северной и восточной частях Тибетского нагорья. П. К. Козлов проник в юго-восточную часть Тибета, резко отличную от всего остального Тибета, а следовательно, представляющую собой исключительный интерес. Здесь зарождаются великие реки Азии — Хуан-хэ, Янцзы-цзян, Меконг, здесь проходит водораздельная линия между областями стока Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. Скалистые горные хребты, вздымающиеся выше 5 000 м, расчленены глубокими долинами и ущельями. Поэтому вертикальная зональность представлена здесь особенно широко.

Ввиду малодоступности местности население отличается самобытностью а некоторые племена даже не признают над собой никакой

Читайте также: