МОДНЫЙ ЖУРНАЛ
МОДНЫЙ ЖУРНАЛ
МОДНЫЙ ЖУРНАЛ
ПИСЬМО КУТУЗОВА
[4 июня 1930 г.]
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Модный журнал, Осоргин Михаил Андреевич, Год: 1930
Время на прочтение: 5 минут(ы)
М. А. Осоргин. Заметки старого книгоеда
Тут меня спрашивали знакомые: ‘Откуда вы, господин старый книгоед, берете свои сведения, что и всякую книжку проверяете, и описываете в ней картинки, и печатаете отрывочки из редких изданий?’ А чего же удивительного: кто что любит, тот то всегда разыщет! Иной обегает весь Париж, чтобы достать воблы или мятных пряников,— чем же книжка хуже? Это уж такая страсть! Конечно, кое что имею при себе — сохранил от хороших времен, а другое знаю по описаниям, хотя, конечно, случается и ошибиться, а иной раз не разыщешь.
Нынешний день, например, читал роман ‘Княгиня Лиговская’, сочинение Лермонтова, как Печорин посетил господина Красинского, а застал его матушку и стал с ней разговаривать о книжке под названием ‘Легчайший способ быть всегда богатым и счастливым’, сочинение Н. П., Москва, в типографии И. Глазунова, цена 25 копеек. Указание точное, а все же, по отсутствию надлежащих о новых книгах справочников (книге-то не больше ста лет), разыскать не мог. Я думаю так: за такую цену много не дашь и, вероятно, издатель выбрал и издал кусочки из известной книги ‘Истинный способ быть здоровым, долговечным и богатым, открытие особливых, редких, удобоисполнительных, испытанных и весьма дешевых секретов, посредством которых всякий может доставить себе прочное здоровье и обогатиться честным образом в кратчайшее время’. Такую книгу в 1809—1810 годах издал Панкратий Платонович Сумароков в трех частях, а в 1833 году была она перепечатана. А ведь что любопытно: значит, Михаил Юрьевич Лермонтов интересовался, как стать богатым и счастливым, если такие книжки читал и даже знал, что стоит им помянутая 25 копеек! Если бы не прочитал, не мог бы рассказать содержания, а у него Печорин говорит, что книжка эта была ‘резкое изображение мечтаний обманутых, надежд несбыточных, тщетных усилий представить себе в лучшем виде печальную существенность’. Старушка же, мать чиновника Красинского, со своей стороны заметила, что в книжке этой ‘ничего нет’,— верно, тоже не нашла, чего искала.
Должен также признать, что и благосклонный читатель иной раз мне помогает, описывая свои книжки, а иной даже присылает от чистого сердца, я же отдариваю справочкой. И до чего любопытно, как разошлась русская книжка по всем странам! Пишут мне о своих редкостях и из Каира, и из Америки, и с Балканского полуострова, а ныне прислали из Палестины, где оказалась у любителя книжка ‘Пестрые сказки с красным словцом, собранные Иринеем Модестовичем Гомозейкой, изданные В. Безгласным’. А ведь это псевдонимы князя В. Ф. Одоевского1, и в книжке есть три сказки, не вошедшие в собрание его сочинений. И вот такая книжка попала в город Тель-Авив, который и сам-то моложе молодой книжки!
А то зашел ко мне один читатель, принес амстердамское издание, а между прочим прибавляет:
— Купил,— говорит,— я на Марше-о-пюс немножко книжного мусора, да только вот это любопытно, а остальное пустяк: какая-то рукопись 18 века с описанием инвентаря турецкого посольства…
А знает ли благосклонный читатель, как ценно все, что описывает старый быт, и уж не говорю о рукописях, а и печатное! Так вот высоко ценим мы, книголюбы, редчайшую книжицу ‘Аптека домашняя и дорожная, лекарями пересмотренная, вместе с полным списком белью для хозяйств и путешествующих… Издание оригинальное, для воровского перепечатания с печатью моего имени замеченное. Лейпциг, у К. Г. Е. Арндта, во время ярмонок на площади в лавке близко верхнего фонаря на среднем главном ряду’. Издана в Лейпциге около 1816 года. И тем ценна, что имеются в ней не только средства от мозолей, от колики, от ветров в брюхе, от бородавок, от глистов, от клопов, от досадования и страха, от моли, ознобления, ожогов и прочего, но еще и совершенный реестр для белья по букварному порядку. А в реестре записаны из белья мужского, ныне не в употреблении, как то:
Жасо
Жилеты (камзольчики)
Камзолы
Карпетки
Колпаки спальные
Платки шейные разноцветные
Полусорочки
Шлафроки.
А из белья женского, детского и домашнего:
Епанчи
Исподницы
Камзолы спальные
Чепчики
Обвязки
Юпки (длинные кафтаны)
Юпочки
Шапки
Платки на покрывание
Наволочки на одну особу
—‘— на оконишные подушки —‘— на стулья и на канапеи
Занавесы постельные
—‘— подъемные (катки).
А при книжке аспидный грифель на аспидном, в стороне находящемся пергаменте.
Что же касается средства от блох, то вот оно:
‘В домах и комнатах чищение полу песком самым лучшим средствием будет. Но кто сам от блох беспокоится, тот лучше сделает вытрясать все свое платье в окошко направо и налево, так убежит труда ловить их и убить’.
А про других насекомых, по части головной, просто сказано:
‘Хотя опрятность есть лучшим способом от вшей, но и самому опрятному человеку случается нередко’.
О старом быте вспомнив, расскажу попутно для любезных читательниц о русском модном журнале, выходившем в Москве ежемесячно в 1791 году под титлом ‘Магазин аглинских, французских и немецких новых мод’ 2.
Как раз в этом году в Париже стали дамы носить ‘…чепец или наколки на манер цилиндра, вышиною равняющиеся настоящей голове сахару, так что по причине высоты прически в залах собрания все люстры и жирандоли повешены гораздо выше прежнего, для предупреждения пожару на головах красавиц’. Но и наши русские дамы не отставали, и вот что они носили:
1. Для балов в торжественные дни и для выездов: ‘Русские платья из объерей, двойных тафт и из разных как аглинских, так и французских материй, шитые шелками, или каменьями, или другого цвету, рукава бывают одинакового цвету с юпкою, пояса носят по корсету шитые шелками или каменьями, по приличию платья, на шее носят околки, или род косынок на вздержке, или с складками из блонд или из кружева, на грудь надевают закладку или рубашечку из итальянского или из простого флеру на вздержке, а ко вздержке пришивают блонды или кружева, рукавчики в два ряда, из блонд или из кружева складками, перевязываются лентами по пристойности к платью, голова причесывается буклями, большими и маленькими, по желанию, виски же отбираются и подрезываются наравне с ушами, шиньон гладкий, и конец его завивается буклею, на волоса накалывают ленты с перьями же и цветами, также гирлянды из цветов, ленты же и перья употребляются по приличию к цвету платья’.
2. Для выездов на партикулярные балы:
‘Сюртуки без фраков, флеровые и тафтяные полосатые с цветочками и одинаких тафт разных цветов с белыми флеровыми юпками, как с шитыми, так и с простыми, и с наклейкой белою и цветною с фалбалами, на шее платки и рубашечки с мужскими воротниками, флеровые, и линовые белые, и шитые цветными шелками, рукавчики такие ж, как и к русскому платью, пояса из лент с концами и с бантами и пряжки к поясам стальные или с каменьями, голова убирается также буклями, а на оной носят тюрбаны разных цветов, из цветных флеров, как полосатых, так и одинаких, с перьями и цветами, также и разные наколки’.
Вот как тогда было сложно одеваться! Еще требовались туркезы, лацканы и шемизы с фалбалами и с рубцами и по кисее печатные кушаки, а на выездах — шляпки а-ля Клош, т. е. наподобие колокола, либо а-ля Бержер — по-пастушечьи, на один бок, с лентами и гирляндами цветов.
А нынче — и на бал, и на прием, и на вокзал, и в клуб, и просто к добрым знакомым — надевают дамы подниз ничего, а сверху и того половинку.
А впрочем, тогдашний модный журнал давал дамам такое наставление:
Красавица, не тщитесь
За модой вслед бежать,
Искусством не учитесь
Натуру украшать.
Поверьте, и без шляпок,
Без тафт и без парчей,
Без лент, цветов и касок,
Без толстых обручей,
Она в простом наряде
Умеет дух пленять,
В приятном, скромном взгляде
Всю прелесть сохранять.
Мужчинам же предписывалось:
‘Прическа обыкновенная есть: в три букли на стороне, одна возле другой, и широкий алавержет. Шляпы к фракам круглые, остроконечные, перевязанные лентами. Шелковые половинчатые чулки, наподобие сапожков, до половины икры темного цвета, а от икры до колена белые’.
Таков был тех времен обиход и таковы одежды.
А вот каков был тех времен приятный стиль писем. Один любезный читатель переписал и прислал мне документ, им хранимый, а именно письмо генерал-фельдмаршала М. Кутузова к графу Александру Ивановичу Ри-бопьеру, обер-камергеру и члену Государственного совета, которого Кутузов именовал своим племянником. С разрешения владельца подлинника этого письма, Ив. Дм. Федоровского, проживающего в Праге, позволю себе к удовольствию любителей старого стиля впервые это письмо здесь опубликовать:
‘Любезный и очень милой Александр Иванович. Я обрадован несказанно, получа письмо ваше, знав Катерину Михайловну еще дитятию и видая ее иногда уже взрослой, а более всего наслышась о ней, уверяю вас, что мои седые волосы не могли мне помешать завидовать вашему щастью, а все, что бы мог я еще вам сказать, увидите из письма моего к Катерине Михайловне, примите мое пророчество: вы оба будете непременно щастливы. Остаюсь верный и покорный слуга Михаила Г[оленищев-]Кутузов. Вильна, 22 августа’.
Екатерина Михайловна Потемкина была невестой Рибопьера, и письмо писано по случаю помолвки в 1809 году.
ПН, 1930, No 3360, 4 июня
1 Книга В. Ф. Одоевского ‘Пестрые сказки…’ вышла в Петербурге в 1833 г.
2 Первый русский журнал мод.