МНЕНИЕ О НАУКЕ ЕСТЕСТВЕННОГО ПРАВА,
1823
МНЕНИЕ О НАУКЕ ЕСТЕСТВЕННОГО ПРАВА,
1823
1.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Мнение о науке естественного права, Магницкий Михаил Леонтьевич, Год: 1823
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Магницкий M. Л. Православное просвещение
М.: Институт русской цивилизации, Родная страна, 2014.
Оставаясь при моем мнении против общего заключения Главного правления училищ в рассуждении необходимости приостановить во всех наших университетах преподавание естественного права, доколе рассмотрятся требуемые от них тетради оного и составится наука сия не на правилах разрушительных, но согласно с учением Евангельским, я почитаю себя обязанным объявить причины, к сему упорству в моем мнении меня принуждающие. Оне суть следующие:
1. Наука естественного права, без которой обходился Древний Рим, будучи королевством, республикой и империей и оставивший нам не только образцы совершеннейших юрисконсультов, но и совершеннейшего гражданского законоположения, без которой обходилась Франция 800 лет, без которой обходятся и доныне все университеты Англии и Италии и славятся отличнейшими юристами, наука естественного права, сия метафизика прав и приделка к народному, публичному и положительному праву есть изобретение неверия новейших времен Северной Германии.
2. Она всегда была опасна, но когда Кант1 посадил в претор2 так называемый им чистый разум, который вопросил истину Божию: что есть истина? и вышел вон, тогда наука естественного права сделалась умозрительною и полною системой всего того, что мы видели в революции Французской на самом деле, опаснейшим подменом Евангельского Откровения: не опровергает его, но проходит в молчании, начинается с предположения, что его никогда не было, исторгает из руки Божией начальное звено золотой цепи законодательства и бросает его в хаос своих лжемудрований и, наконец, опровергнув алтарь Христов, наносит святотатственные удары престолу царей, властям и таинству супружеского союза, подпиливает в основании сии три столпа, на коих лежит свод общественного здания.
Сия опасность науки естественного права доказана во вчерашнем незабвенном в истории нашей заседании Главного училищ правления:
а) христианскими, сильными и как свет ясными мнениями многих гг. членов правления,
б) рассмотрением и осуждением разрушительной системы профессора Куницына и самого лица его,
c) единогласным положением правления о пере-делании науки естественного права по новому плану и, наконец,
d) сильнейшее, речью г-на ректора здешнего университета, который с известным его благочестием, с обширным просвещением, с красноречием мужа ученого, свободно излагая, при общем молчании, в продолжение нескольких часов систему того естественного права, которое, по мнению его, может преподаваться безвредно, никак не мог уладить сей науки с верой христианской и должен был признаться, что:
а) она не предполагает Откровения, ибо преподается в началах целому человеческому роду общих, то есть христианину, брамину и идолопоклоннику,
б) она не предполагает падения,
c) она не предполагает власти царской от Бога, но почитает ее вверенною одному лицу для безопасности общественной,
d) она полагает брак договором.
Я осмеливаюсь вопросить: и с сей лучшей стороны может ли быть сия наука безвредною? Можно ли согласить ее с наставлением, ученому комитету данным, в коем именно сии начала запрещаются? Можно ли опасаться приостановить повсеместно ее преподавание, когда без всякого опасения утвердить можно, что не в одном из наших университетов не выбран, изо ста и более классических ее авторов, ни Мартини, ни Бурмалаки, сочинители, ежели не совершенно христианские, то по крайней мере упоминающие о Евангелии и из которых первый по именному повелению императора исключительно допускается в австрийских университетах?
Должно ли опасаться, что университеты наши не могут обойтися без сей науки, положим, год, когда жили без нее и обходились Древний Рим 500, а Франция 800 лет?
Наконец признаюсь, что я трепещу перед всяким систематическим неверием философии, сколько по непобедимому внутреннему к нему отвращению, столько и особенно потому, что в истории XVII и XVIII столетий ясно и кровавыми литерами читаю, что сначала поколебалась и исчезла вера, потом взволновались мнения, изменился образ мыслей только переменою и подменом слов, и от сего неприметного и как бы литературного подкопа алтарь Христов и тысячелетний трон древних государей взорваны, кровавая шапка свободы оскверняет главу помазанника Божия и вскоре повергает ее на плаху. Вот ход того, что называли тогда только философия и литература и что называется уже ныне либерализм.
Печатается по рукописному оригиналу, хранящемуся в РГАЛИ. Ф. 574. Оп. 1, ед. хр. 30.
1 Кант И. (1724-1804). родоначальник немецкой классической философии.
2 Посадил в претор, т. е. сделал судьей.