‘Міръ Божій’, No 6, 1898
Михель и Рихард Вагнер в роли героев 1848 года, Вагнер Рихард, Год: 1898
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Михель и Рихардъ Вагнеръ въ роли героевъ 1848 года. Германская печать, по случаю празднованія юбилея 1848 года, помщаетъ различные отрывки изъ воспоминаній о берлинскихъ волненіяхъ, представляющіе тотъ интересъ въ данную минуту, что нтъ почти ни одной изъ существующихъ политическихъ партій въ Германіи, въ рядахъ которой нельзя было бы найти бывшихъ дятелей 1848 года. Газеты, отрывая прошлое того или другого изъ ныншнихъ государственныхъ людей Германіи, весьма ловко иногда сопоставляютъ ихъ прежніе взгляды съ ныншними. Въ особенности это произвело эффектъ, когда на сцену былъ выведенъ Михель, ныншній министръ и по всей вроятности будущій канцлеръ. Микель принадлежитъ къ числу знаменитыхъ ‘покаявшихся’, которыя, избжавъ казни или тюрьмы, въ конц концовъ становятся ближайшими совтниками правительства. Таковъ былъ Андраши, таковъ Бриспи. Впрочемъ, какъ замчаютъ нкоторыя изъ германскихъ газетъ, случай съ Михелемъ носитъ нсколько опереточный характеръ.
Это было въ Гейдельберг, Микель, тогда студентъ гейдельбергскаго университета, принадлежалъ къ числу самыхъ пылкихъ и нетерпливыхъ представителей ‘молодой Германіи’. Онъ и его пріятель, будущій знаменитый писатель Готфридъ Келлеръ, находившій, что онъ въ качеств швейцарца долженъ стоять за свободу, ршили отправиться во Франкфуртъ, чтобы напомнить франкфуртскому парламенту о его обязанностяхъ и устроить вооруженную демонстрацію. Захвативъ своя рапиры, и собравъ товарищей, они сли на поздъ, отходящій во Франкфуртъ. Сначала все шло какъ по маслу… до Дармштадта, и они уже заране предвкушала славу и побду. Но въ Дармштадт вагоны, въ которыхъ они находились, были отцплены и поставлены на запасный путь и, кром того, кондуктора заперли ихъ на ключъ тутъ только товарищи замтили, что они находятся въ плну. Такъ продолжалось нкоторое время я терпніе ихъ уже начало истощаться, когда вдругъ они замтили, что рабочіе катятъ боченки съ пивомъ и укладываютъ ихъ за платформ какъ разъ противъ вагона, гд находились изнывающіе отъ нетерпнія, жары и жажды заключенные. На крикъ ихъ и зовъ никто не обращалъ вниманія и рабочіе преспокойно удалились, сдлавъ свое дло.
Наконецъ, на платформ показался офицеръ и, обратившись къ студентамъ, насмшливымъ тономъ, предложилъ имъ идти на капитуляцію. Если они согласны, то имъ откроютъ двери вагоновъ и откупорятъ для нихъ боченки съ пивомъ и, освжившись, они могутъ преспокойно вернуться къ своей веселой университетской жизни. Такъ какъ изъ планъ сдлался извстенъ, то, конечно, они могутъ быть уврены, что. ихъ не допустятъ во Франкфуртъ, ни въ какомъ случа, сказалъ офицеръ. Имъ предоставляется выборъ: капитуляція и боченки съ пивомъ или же насильственное возвращеніе восвояси. Что было длать, какъ бороться противъ роковой судьбы, жажды и гессенъ-дармштадтскаго правительства? Поразмысливъ, Микель и его товарищи крикнули: ‘Мы уступаемъ сил!’ Офицеръ улыбнулся, приказалъ откупорить боченки съ пивомъ и проектированная демонстрація закончилась угощеніемъ и возвращеніемъ восвояси. Этимъ только и выразилось участіе Микеля въ революціи 1848 года. ‘Чмъ же виноваты Микель и Готфридъ Келлеръ,— восклицаетъ одна изъ газетъ,— что имъ не удалось пострадать за идею и въ то время, когда другіе проливали свою кровь, онъ долженъ былъ распивать пиво — только пиво тираніи!’
Не очень-то пріятны будущему германскому кавцлеру такія ретроспективныя воспоминанія и, конечно, они должны были подбавить горечи въ то пиво, которое онъ теперь распиваетъ. Любопытны также воспоминанія другого германскаго писателя Стефана Борна, принимавшаго участіе въ саксонской революціи и описывающаго свою встрчу съ Рихардомъ Вагнеромъ въ такой моментъ, когда каждый думалъ только о своемъ спасеніи. Вагнеръ былъ гораздо серьезне замшавъ въ движеніи 1848 года, нежели Микель, и, повидимому, искренно увлекался. Въ самый разгаръ отступленія онъ все-таки продолжалъ врить въ побду. Вотъ что пишетъ по этому поводу Стефанъ Борнъ:
‘Когда я пріхалъ во Фрейбургъ и пришелъ къ Гейбнеру, единственному изъ членовъ временного правительства, который оставался въ ратуш до тхъ поръ, пока не было скомандовано отступленіе, то нашелъ тамъ нсколько человкъ, совершенно мн неизвстныхъ, и одинъ изъ нихъ, молодой энтузіастъ, бросился мн на шею съ восклицаніемъ: ‘Ничто не погибло, о нтъ! Молодежь’ о молодежь! она съуметъ все исправить, все спасти!’
‘Это былъ Рихардъ Вагнеръ. Что могло побудить придворнаго королевскаго капельмейстера настолько скомпроментировать себя участіемъ въ революціи, чтобы быть вынужденнымъ искать спасенія въ бгств — до сихъ поръ для меня неясно. Я даже ни разу не разспрашивалъ объ этомъ Вагнера. Впрочемъ, саксонскому двору особенно не везло въ этомъ отношеніи и онъ потерялъ нсколькихъ артистовъ, замшанныхъ въ майской революціи. Музыкальный директоръ Гекель былъ раненъ въ ногу и арестованъ, онъ вмст съ Гейбнеромъ впослдствіи былъ заключенъ въ тюрьму.
‘Я изложилъ свой планъ: попробовать организовать сопротивленіе во Фрейбург, но Гейбнеръ просилъ меня отказаться отъ этого намренія и избавятъ его родной городъ отъ такой опасности. Гейбнеръ, Вагнеръ и другіе намревались отправиться въ Хемницъ и оттуда дале.
‘Мы пожали другъ другу руки. Я вернулся къ своимъ вооруженнымъ волонтерамъ и нашелъ среди нихъ Бакунина, который старался убдить меня перейти границу и отправиться въ Богемію, вмст со своими приверженцами. ‘Вы съ ума сошли,— сказалъ я ему.— Вы отправимся въ Богемію къ вашимъ друзьямъ чехамъ, которые предложили свои услуги реакціи?’ — ‘Мало ли что,— сказалъ онъ.— Васъ тамъ встртятъ съ распростертыми объятіями’.— ‘Да’ да,— возразилъ я.— Знаю, какъ насъ примутъ, васъ выдадутъ австрійскому правительству’.
‘На этомъ мы разстались. Я посовтовалъ всмъ майскимъ борцамъ, явившимся сюда изъ Дрездена, отправиться домой, но только маленькими группами.
Вс находились въ подавленномъ настроеніи духа, сознаніе пораженія дйствовало угнетающимъ образомъ на всхъ. ‘Умоляю васъ, не останавливайтесь въ емвиц въ отел!’ крикнулъ я имъ на прощаніе. Гейбнеръ и Бакунинъ поступили какъ разъ наоборотъ и въ ту же ночь были арестованы и затмъ выданы пруссакамъ. Но Вагнеръ послушался совта и остановился у своей сестры, вслдствіе чего избжалъ общей участи?’.
Такимъ образомъ будущій совтникъ и приближенный короля Людовика баварскаго былъ спасенъ отъ кары и этимъ, повидимому, завершилась для него едва увлеченій.