Михаилъ Александровичъ Бестужевъ.
Михаилъ Александровичъ Бестужевъ.
——
С. Венгеровъ.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/01-113.jpg)
Михаил Александрович Бестужев, Венгеров Семен Афанасьевич, Год: 1907
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Галлерея Шлиссельбургскихъ узниковъ
Подъ редакціею: Н. . Анненскаго, В. Я. Богучарскаго, В. И. Семевскаго и П. Ф. Якубовича
Часть I. Съ 29 портретами.
Весь чистый доходъ предназначается въ пользу бывшихъ шлиссельбургскихъ узниковъ.
С.-Петербургъ. Типографія М. М. Стасюлевича, Bac. остр., 5 лин., 28. 1907.
Младшій изъ двухъ братьевъ-декабристовъ, Михаилъ Александровичъ Бестужевъ родился въ 1800 г. Потерявъ отца, когда ему было 10 лтъ, онъ остался на попеченіи старшаго брата Николая. Въ 1817 г. кончилъ морской корпусъ и тотчасъ же попалъ въ плаваніе у береговъ Франціи. Путешествіе и знакомство съ европейской жизнью, а также сближеніе съ французскими офицерами и нкоторыми англичанами произвели на юнаго офицера столь же сильное впечатлніе, какъ на старшаго брата. Въ его голов забродили вольнолюбивыя мечты. Второй разъ Бестужевъ попалъ за границу черезъ 4 года, когда, проздомъ изъ Архангельска въ Кронштадтъ, остановился въ Копенгаген. Опять пошли разговоры съ иностранными моряками, посл которыхъ, какъ онъ показывалъ на суд, ‘заимствованныя во Франціи понятія боле укрпились’. Т же заграничныя плаванія производили неотразимое впечатлніе на многихъ офицеровъ русскаго флота. Встрчаясь съ боле старыми товарищами, которые еще въ 1812 г. побыв&іи въ Англіи и ежегодно посщали разные иностранные порты, Бестужевъ убдился, что тотъ же процессъ усвоенія конституціонныхъ идей переживается очень многими изъ его среды. Разсказы товарищей, показывалъ онъ на суд, ‘невольно питали полученныя мною понятія’. Въ томъ же направленіи дйствовали извстія о революціонныхъ броженіяхъ въ Италіи, Испаніи и Германіи.
Въ 1824 г. Бестужевъ былъ введенъ въ тайное общество капитаномъ Торсономъ, который за нсколько лтъ до того жилъ съ нимъ въ одной квартир и оказывалъ ему покровительство по служб. Въ 1825 г. Бестужевъ перешелъ въ Московскій полкъ съ чиномъ штабсъ-капитана. 14 декабря, въ 10 часовъ утра, онъ, вмст съ штабсъ-капитаномъ кн. Щепинымъ-Ростовскимъ и другими единомышленниками, обходилъ роты Московскаго полка, разсказывая солдатамъ, что Константинъ Павловичъ вовсе не отказался отъ престола и убждалъ солдатъ не давать присяги императору Николаю. Потомъ, приказавъ 3-ей рот, которая состояла подъ его командой, захватить боевые патроны, Бестужевъ повелъ ее на Сенатскую площадь, вмст съ тремя другими ротами, шедшими подъ командой кн. Щепина-Ростовскаго и Александра Бестужева.
Арестованный въ тотъ же день, Бестужевъ былъ посаженъ сначала въ Петропавловскую крпость, а въ сентябр 1826 г., въ одинъ день съ братомъ Николаемъ, переведенъ въ Шлиссельбургскую. Отсюда въ сентябр 1827 г. вмст съ братомъ Николаемъ былъ отправленъ въ Сибирь. Пока каторжныя работы отбывались въ Чит, жилось очень тяжело. Съ переводомъ въ 1830 г. въ Петровскій заводъ положеніе улучшилось и оставалось много времени для работы надъ своимъ образованіемъ. Еще сидя въ крпости, Бестужевъ увлекся изученіемъ языковъ. Въ Сибири онъ продолжалъ свои лингвистическія занятія и хорошо усвоилъ не только вс главные европейскіе языки, но и такіе, какъ испанскій и польскій. Вмст съ тмъ онъ примкнулъ къ кружку товарищей, который систематически изучалъ философію и исторію и для этого кружка онъ написалъ рядъ рефератовъ. Въ 1839 г. его выпустили на поселеніе, и онъ основался, какъ и Николай Бестужевъ, въ Селенгинск. Здсь онъ пріобрлъ усадьбу и со свойственнымъ ему увлеченіемъ отдался сельскому хозяйству.
Какъ и вс Бестужевы, Михаилъ Александр. былъ на вс руки мастеръ, зналъ множество ремеслъ и, вышедши на волю, прилагалъ свои способности къ разнаго рода затямъ и изобртеніямъ. Ему между прочимъ приписываютъ устройство очень удобной телжки — ‘сидйки’, получившей въ Сибири большое распространеніе подъ именемъ ‘бестужевки’. Но мастеромъ въ смысл извлеченія выгодъ для себя лично онъ былъ плохимъ, дла его и зати шли плохо и на нихъ ушли остатки того, что досталось отъ отца и что давало литературное наслдство знаменитаго брата Александра. Дла и женитьба прочно привязали его къ Сибири, и онъ долго не пользовался амнистіей 1856 года. Только въ 1867 году выбрался Бестужевъ въ Москву, гд умеръ въ 1871 году.
Человкъ разностороннихъ дарованій, Михаилъ Бестужевъ слишкомъ разбрасывался и ни на чемъ опредленномъ не сосредоточилъ свои таланты. Онъ много и усердно писалъ въ проз и стихахъ, но имлъ достаточно вкуса, чтобы не отдавать въ печать. Подъ старость онъ написалъ интересныя записки о дн 14 декабря и жить-быть декабристовъ въ Сибири (‘Рус. Старина’ 1870, т. I и II, 1881 г. т. XXXII) и цнныя воспоминанія о брат Александр (‘Рус. Слово’ 1860, декабрь).
Одно изъ проявленій разностороннихъ способностей Михаила Бестужева, увы! обезпечиваетъ, однако, долгую память о немъ. Сидя въ крпости, онъ придумалъ ‘стнную азбуку’, и это ‘изобртеніе’ переходитъ изъ рода въ родъ вотъ уже 80 лтъ.
Въ ‘Галлере Шлиссельбургскихъ узниковъ’ представятъ извстный интересъ нкоторыя данныя изъ записокъ Михаила Бестужева о томъ, какъ содержали декабристовъ въ Шлиcсельбург:
‘Въ сентябр 1826 г. насъ съ братомъ повезли въ Шлиссельбургъ, тамъ мы пробыли до сентября 1827 г. въ заведеніи, подобномъ Алексевскому равелину, ухудшенному отдаленностью отъ столицы и 30-лтнимъ управленіемъ генералъ-маіора Плутанова, обратившаго, наконецъ, это заведеніе въ родъ аренды для себя и своихъ тюремщиковъ на счетъ желудковъ несчастныхъ затворниковъ, получавшихъ едва гривну мдью на дневной харчъ, когда положено было выдавать по 50-ти коп. ассигнаціями. Этотъ Плутановъ въ свое 30-лтнее управленіе до такой степени одеревенлъ къ страданіямъ затворниковъ, что со своими затверженными фразами состраданія походилъ скоре на автомата, чмъ на человка, сотвореннаго Богомъ. Когда я его просилъ купить на остальныя мои деньги какихъ-либо книгъ, онъ мн отказалъ, ссылаясь на строгое запрещеніе. Я просилъ его купить по крайней мр французскую, итальянскую и латинскую библіи. Онъ все общалъ, подарилъ мн собственную французскую библію въ знакъ памяти и умеръ, не приславъ ее, хотя я всякій день напоминалъ ему черезъ тюремщиковъ и каждую недлю лично ему, когда онъ являлся съ пошлыми утшеніями.
Съ братомъ Николаемъ онъ гд-то въ Петербург познакомился, и когда Плутановъ сталъ его приглашать къ себ въ Шлиссельбургъ, то братъ, смючись, отвчалъ, что ‘непремнно прідетъ, а если вздумаетъ не пріхать, то привезутъ’. Этотъ намекъ, пропущенный имъ безъ вниманія, Плутановъ пригюмнилъ при нашемъ ему представленіи.
Я былъ помщенъ въ маленькую комнатку въ 4 квадратныхъ шага, изъ этого надо вычесть печь, выступавшую въ комнату, мсто для кровати, стола и табурета. Это была та самая комната, гд содержался въ желзной клтк Иванъ Л. Ульрихъ, гд и былъ убить при замыслахъ Мировича. Комната стояла отдльно, не въ ряду съ другими нумерами, гд помщались братъ Николай, Иванъ Пущинъ, Пестовъ, Дивовъ и другіе: т комнаты были просторны и свтлы и имли ту выгоду, что, будучи расположены рядомъ по одному фасу зданія, доставляли заключенникамъ возможность со общаться посредствомъ мною изобртенной азбуки, а лтомъ, при растворенныхъ окнахъ, даже разговаривать въ общей бесд. Когда Плутановъ умеръ у ногъ императора Николая Павловича, пораженный апоплексическимъ ударомъ при подач еженедльнаго рапорта, назначенъ былъ генералъ Фритбергъ для исправленія всхъ упущеній, вкравшихся въ 30-лтнее управленіе прежняго коменданта. Мы вздохнули свободне. Онъ далъ намъ все по положенію: халаты, блье, тюфяки, постельное блье и устроилъ общее приготовленіе нищи, что дало намъ возможность имть табакъ и даже чай. Комнаты начали поправлять и блить. Меня временно перевели въ одну изъ комнатъ общаго фаса, просторную, свтлую и чистую. Погода стояла теплая, окно было открыто. Я подошелъ къ нему и оцпенлъ отъ восторга, услышавъ въ едва слышныхъ постукиваніяхъ, подобныхъ скрипу червячка, точащаго дерево, — услышавъ вопросъ (какъ я узналъ посл) Пущина, который спрашивалъ Пестова: ‘узнай, кто новый гость въ твоемъ сосдств?’ Не помня себя, позабывъ обычную осторожность, я бросился къ окну началъ стучать, и тмъ чуть не испортилъ дла. Меня во время остановили, и я, узнавъ вс законы ихъ воздушной корреспонденціи, часто разговаривалъ даже съ братомъ Николаемъ сидвшимъ въ самомъ крайнемъ нумер, такъ что между нами находилось шесть комнатъ’ {См. разсказъ М. Бестужева о стнной азбук въ ‘Русской Старин’, 1880, т. I.}.