Мавритянка.
Мавритянка.
(Анекдотъ изъ Испанской Исторіи.)
(Сочин. г-жи Дюфрене, изъ франц. Мерк.— У.)
——
Мавритянка, Дюфренуа Аделаида, Год: 1817
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Филиппъ III, въ 1598 году возшедшій на престолъ Испаніи, соединялъ въ себ многія качества государя добродтельнаго — кротость, человколюбіе, чистоту нравовъ, но былъ характера безпечнаго, непостояннаго, робкаго и слабаго. Заботу правленія предоставилъ онъ Министрамъ, неспособнымъ нести тяжкое бремя длъ столь обширнаго государства, какъ Испанія, и, если прекрасная страна сія неподверглась въ ето время ужаснымъ бдствіямъ, то цлостію своею она обязана единственно смятеніямъ, опустошавшимъ тогда сосдственныя земли, и той громкой слав, которую приобрли себ старые полководцы, образовавшіеся въ школ Филиппа II. Казалось, что Испанцы, неисключая и самыхъ знатныхъ фамилій, тогда уже потеряли величіе духа, которымъ отличались благородные ихъ предки. Полуостровъ, боле столтія грозившій чрезвычайнымъ могуществомъ своимъ независимости Европы, скоро пересталъ бытъ для нее страшнымъ, особливо когда фанатизмъ, нанесшій испанской Монархіи тяжкіе удары, лишилъ ее навсегда тхъ обильныхъ источниковъ богатства, изъ коихъ проистекало ея благосостояніе.
Набожность, неподкрпляемая благоразуміемъ, иногда въ слабомъ человк производитъ суевріе. Филиппъ былъ подверженъ сей жестокой нравственной болзни, изсушающей въ насъ смена всхъ добродтелей. Честолюбивые Министры и подлые царедворцы, воспользовавшись суеврнымъ страхомъ Короля, заставили его подписать, ужасное опредленіе объ изгнаніи цлаго народа изъ государства.
Гоненія, претерпнныя Маврами въ Королевств Гренадскомъ отъ Фердинанда, покорявшаго страну сію, подали причину Баронамъ Королевства Валенціи безпокоиться объ участи своихъ подданныхъ, они исходатайствовали y Фердинанда утвержденіе постановленнаго въ 1510 году собраніемъ Кортесовъ закона, силою котораго никто не могъ поселившихся въ етой части Испаніи Мавровъ изгонять вонъ, или насильственно принуждать къ принятію хрістіанской вры.
Бароны внесли законъ сей въ форму присяги Королей своихъ, которые, вступая на престолъ Испанскій, должны были давать въ ненарушимости закона клятвенное общаніе:
‘1 е. Никогда и ни подъ какимъ предлогомъ неизгонять Мавровъ изъ Королевства Валенціи.
‘2 е. Никогда непринуждать ихъ силою къ принятію хрістіанской вры.
‘3 е. Никогда, ни самимъ собою, ни чрезъ посредство другихъ, не искать y Папы разршенія отъ сей присяги, и даже не принимать его, если бы оно было предложено.’
Могущество Карла V возрасло во время гражданскихъ смятеній, и утвердилось на yничиженіи власти дворянства. Климентъ VII прислалъ ему разршеніе отъ данной имъ присяги, и Мавры, жертва коварныхъ общаній, увидли себя между двумя крайностями, то есть или должны были сдлаться хрістіанами, или ожидать смертной казни. Слдствіемъ сего было, что въ 1525 году въ цлой Испаніи не находилось можетъ быть ни одного Мавра, которой непринялъ бы крещенія. Новое исповданіе подчинило ихъ власти Инквизиціи, которая ежегодно предавала огню множество сихъ несчастныхъ.
Вра не есть дло принужденія, насильственныя мры, употреблемыя для обращенія Мавровъ въ хрістіанство, воспламеняли въ нихъ большую ревность къ гонимой своей религіи, напоминавшей имъ о слав Царствъ, предками ихъ основанныхъ. Каждый Мавръ, исполненный ненависти къ своимъ жестокимъ побдителямъ, питалъ въ душ своей отрадную надежду, что оружіе Турковъ рано или поздно освободитъ его отъ ига преемниковъ Карла .
Несмотря на безпокойства, которыхъ надлежало опасаться со стороны Мавровъ въ случа нападенія Турковъ, или Варварійцевъ на Испанію, Карлъ V и Филиппъ II, государи, прославившіеся глубокою своею политикой, очень ясно предвидли, сколь ужасные безпорядки возникли бы отъ изгнанія изъ отечества толикаго числа подданныхъ, а потому никакъ немогли на сіе ршиться, и духовенство несмло длать имъ подобныхъ предложеній. Напротивъ того боязнь и слабость Филиппа III и любимца ето Лермы ободрили высшее духовенство, побуждаемое сребролюбіемъ, равно какъ желаніемъ видть исполненіе надеждъ своихъ и нетруднымъ средствомъ избавиться отъ новой подати, требуемой правительствомъ на содержаніе священниковъ, которые занимались обращеніемъ неврныхъ ко хрістіанству.
Рибера, Архіепископъ Валенціи, подалъ Королю весьма длинный докладъ, гд на нсколькихъ листахъ усиливался онъ доказать совершенную невозможность обращенія Мавровъ въ хрістіанскую вру, обвинялъ ихъ въ преступленіяхъ всякаго рода, стращалъ Монарха гнвомъ Божіимъ, долженствующимъ будто бы постигнутъ Испанію, если государство сіе небудетъ въ скоромъ времени очищено отъ служителей Магомета. Истину угрозъ своихъ подтверждалъ исчисленіемъ разныхъ чудесныхъ явленій.
Многіе изъ знатныхъ духовныхъ особъ приняли живйшее участіе въ дл, начатомъ Риберою. Въ числ ихъ былъ Донъ Бернардо Роасси, Сандоваль, братъ, Дюка Лермы, Кардиналъ, Архіепископъ Толедскій, Главныхъ инквизиторъ и Канцлеръ Испаніи.
Сандоваль простеръ, было жестокость требованій своихъ несравненно дале. Изгнаніе Мавровъ казалось ему поступкомъ, несовмстнымъ съ правотою, онъ утверждалъ, что благоразуміе повелваетъ все разсянное по Испаніи племя неврныхъ безжалостно истребить мечемъ, не разбирая ни пола, ни возраста.
Дюкъ Лерма, всего боле желавшій снискать благосклонность къ себ, Римскаго Двора, принялъ сторону брата. Будучи первымъ Министромъ государства и пользуясь одинъ всею довренностію Короля, онъ весьма легко могъ склонить его на ужасное дло — на изгнаніе въ одно время всхъ Мавровъ изъ Испаніи.
Святый Отецъ отрекся утвердить столь жестокій приговоръ, которому не было еще примра въ Исторіи, но Испанскіе Епископы соборомъ подписали единодушное свое мнніе, что ‘никогда не возможно надяться какого-либо успха въ обращеніи Мавровъ на путь истины,’ и ето мнніе, представленное Двору, утвердило Монарха въ страшномъ предприятіи, къ которому склонило его духовенство.
Между тмъ Дворъ, опасаясь, чтобы Мавры, побуждаемые къ возмущенію Баронами, вдругъ не принялись за оружіе, ршился скрывать намренія свои подъ непроницаемою завсою. И потому Филиппъ далъ повелніе начальникамъ флотовъ, стоявшихъ въ гаваняхъ Испанскихъ, Португальскихъ и Италіянскихъ, взять на свои корабли извстное число войска и отравился немедленно въ Аликантъ, Денію и другія пристани Королевства Валенціи, и съ тамошнимъ Вице-Королемъ принять, вс нужныя мры къ предотвращенію бунта. Бароны однакожъ скоро проникли въ тайны Кабинета, узнали настоящія причины морскаго вооруженія и подали Королю бумагу, въ которой ршительно предсказывали ему неизбжное разореніе Королевства Валенціи, если выгнаны будутъ изъ него Мавры. Имъ объявлено въ отвтъ, что прозьба ихъ получена не во время, и что законъ объ изгнаніи Мавровъ уже подписанъ.
Законъ сей былъ обнародованъ Вице-Koролемъ въ начал Сентября 1609 года. Въ немъ заключалось повелніе, чтобы вс неврные, безъ различія пола и возраста, подъ опасеніемъ смертной казни, были въ три дня гошовы хать къ назначеннымъ для нихъ морскимъ пристанямъ, и тамъ сли бы на корабли, коимъ приказано отплыть съ ними въ чужія земли. Мавры, которые оставятъ жилища свои до прибытія чиновниковъ, имющихъ обязанность препроводить ихъ къ морскому берегу, равно какъ и т, которые возмутъ пожитки свои безъ дозволенія помщиковъ, подвергались такой же казни. Впрочемъ Баронамъ предоставлено было право, изъ каждой сотни семействъ назначить на шести, которымъ дозволялось жить въ Королевсгав для обученія хрістіанъ мануфактурнымъ работамъ, сверхъ того закономъ же дозволено было оставить въ Испаніи четырехлтнихъ дтей, если только отцы, матери, или опекуны ихъ будутъ на то согласны. Симъ правомъ могли пользоваться также дти шести и семи лтъ, равно какъ и ихъ матери, хотя бы он происходили и отъ природныхъ Мавровъ, въ такомъ случа если отцы и матери упомянутыхъ дтей съ давняго уже времени исповдуютъ хрістіанскую вру. Но если отцы держались религіи Магометовой, то законъ осуждалъ ихъ на вчное изгнаніе, a женамъ ихъ отдавалъ на произволъ или слдовать за мужьями, или оставаться съ дтьми своими въ отечеств. Т изъ Мавровъ, которые брали свидтельства отъ священниковъ своего прихода и предъявляли ихъ въ доказательство, что они два уже года совершенно оставили Магометанство, могли по прежнему жить свободно въ Королевств. Наконецъ всмъ прочимъ Маврамъ позволено было хать въ земли, въ какія кто пожелаетъ, лишь бы только не въ Испанскія области, и при томъ если они отправятся съ полуострова въ срокъ, опредленный закономъ,
Фанатизмъ до такой степени тяготилъ желзнымъ игомъ своимъ Испанію, что духовенство и дворъ законъ сей почитали подвигомъ милосердія, Мавры, ужасомъ и изумленіемъ пораженные, подали Вице-Королю просьбу, въ ней объявляли, что они были вовсе невиновны ни въ одномъ изъ взводимыхъ на нихъ преступленій, предлагали Королю вооружить извстное число галеръ для охраненія береговъ Испаніи отъ Варварійцевъ, построить вновь многія крпости и содержать въ нихъ, равно какъ и въ прежнихъ, гарнизоны на своемъ иждивеніи, обязывались выкупать во всякое время хрістіанъ Валенціи изъ плну Варварійцевъ, и наконецъ внести въ казну Королевскую значительную сумму денегъ, если Королъ согласится уничтожить приговоръ, вынужденный у него духовенствомъ. На все ето было сказано имъ въ отвтъ, что Филиппъ непоколебимъ въ своемъ намреніи.
Мавры, доведенные до крайняго отчаянія, пылая негодованіемъ на лицемрное снисхожденіе къ нимъ, изъявленное въ гибельномъ закон и имвшее цлію одну собственную пользу Испанцевъ, ршились было оружіемъ защищать свободу свою и имущество. Бароны, нсколько утшенные правомъ оставить при себ изо ста по шести Маврскихъ семействъ, боясь, чтобы ожесточенные Мавры не произвели въ дйство своего намренія, самыми трогательными прозьбами, самыми лестными общаніями исходатайствовать имъ свободу отправленія религіи убдили ихъ оставить свой замыселъ, которой могъ бы имть пагубныя слдствія для блага Испаніи, но тщетно Бароны и сильнйшій между ими Дюкъ Гавдія, тщетно умоляли Вице-Короля о дозволеніи Маврамъ свободно отправлять ихъ богослуженія по крайней мр до тхъ поръ, пока хрістіане научатся производить работы на фабрикахъ. Вице-Король отвчалъ, что онъ не можетъ отсрочить ниже на одни сутки. Слдствіемъ сего было то, что полтораста тысячь Мавровъ вдругъ ршились покинуть домы свои и имнія. Они съ презрніемъ отвергли предложеніе оставить дтей своихъ въ земл жестокихъ гонителей, и лучше желали подвергнуть младенчество ихъ всмъ опасностямъ, лучше хотли быть свидтелями ихъ погибели, нежели предать ихъ въ руки такому народу, которой играетъ своими клятвами, и безчеловчіе почитаетъ своей обязанностью.
Поведніе Кородя немедленно приведено было въ исполненіе. Двадцать тысячь подданныхъ Дюка Гавдіи отправились въ путь первые, и скоро пристали къ Орану Испанской крпости на брегахъ Варварійскихъ, Графъ Агиласъ, Комендантъ крпости, принялъ ихъ благосклонно, и просилъ для нихъ покровительства y Вице-Короля города Тремезома, главнаго въ провинціи сего имени, въ которой нашли они себ новое отечество. Дорогою сіи несчастные проливали горькія слезы, сравнивая песчаныя и пустыя степи Африки съ очаровательными и плодоносными полями Королевства Валенціи.
Печаль ихъ нсколько уменьшилась, когда они прибыли въ Тремезомъ. Здсь не только было дозволено имъ владть спокойно принесенными богатствами, но и предоставлены т же самыя права и выгоды, которыми пользовались природные жители.
Радостное извстіе, полученное Маврами въ Испаніи о судьб своихъ собратій, пробудило въ нихъ бодрость. Мучимые нетерпніемъ увидть и обнять гостепріимную землю, они поспшно стекались толпами съ женами и дтьми своими на берегъ, многіе изъ нихъ, желая какъ можно скоре избавиться отъ мучительнаго взора своихъ гонителей, нанимали на собственной счетъ корабли и немедленно пускались къ отраднымъ берегамъ Африки. Такимъ образомъ около ста двадцати тысячь жителей, мущинъ, женщинъ и дтей, удалилось изъ Королевства Валенціи, a вмст съ ними искусства и промышленность. Между изгнанниками находилось много такихъ, которые званіемъ своимъ отличались отъ прочихъ согражданъ, и которыхъ предки отъ Карла V пожалованы были дворянствомъ во время принятія ими крещенія.
Бароны, презрвъ жестокое право, дозволенное имъ закономъ, оказывали подданнымъ своимъ возможную помощь и принимали великодушное въ судьб ихъ участіе. Они позволили имъ располагать по своей вол тмъ имуществомъ, которое могли обратить въ деньги, позволили имъ свезти на корабли драгоцннейшія мебели и самыя нужныя вещи для ихъ рукодлій. Бароны неограничили тмъ благородной своей попечительности, они провожали изгнанниковъ до самаго моря, а нкоторые изъ нихъ даже до берега Африки, Дюкъ Гавдія находился въ числ сихъ послднихъ.
Но дятельная предусмотрительность и любовь Бароновъ къ своимъ подданнымъ только на короткое время могли облегчить плачевную ихъ участь. Одни изъ нихъ претерпли кораблекрушеніе и кончили дни свои, невидавъ береговъ Африки, другіе погибли среди моря отъ злодйствъ матросовъ. Мущины были умерщвляемы въ глазахъ женъ и дтей своихъ, матери и дти бьажалоспгно. предаваемы были ярости волнъ, самая красота немогла поселить чувства состраданія къ несчастіямъ своимъ въ ожесточенныхъ варварахъ.
Судьба изгнанниковъ, достигшихъ Варвваріи, была немене достойна сожалнія. Три четверти сихъ несчастныхъ во время продолжительнаго путешествія чрезъ знойныя степи Африки лишились жизни отъ усталости, голода и жажды, другіе погибли отъ меча Арабовъ Бедуиновъ, дикихъ Африканскихъ разбойниковъ, живущихъ въ шалашахъ и промышляющихъ ловлею зврей и грабительствомъ. Изо ста сорока тысячь Мавровъ, отправленныхъ на берега Африки, въ нсколько мсяцовъ боле ста тысячь сдлались жертвою ужасной смерти.
Бдствія, постигшія изгнанниковъ, казалисъ непреклонному Филипу и служителямъ олтарей знакомъ Божескаго мщенія, и ето еще боле утвердило Короля и духовенство въ намренія изгнать Мавровъ изъ всхъ частей Испаніи. Но прежде надлежало привести къ повиновенію тхъ изъ нихъ, которые ушли въ горы Королевства Валенціи, въ намреніи защищать свободу свою до послдней крайности. Ихъ было немене тридцати тысячь, но неопытность въ военномъ дл и недостатокъ въ състныхъ припасахъ лишили ихъ возможности долго сопротивлятъся нападеніямъ отборнаго отряда войскъ регулярныхъ Три тысячи Мавровъ погибло во время преслдованія, и кровожадный побдитель непощадилъ ни стариковъ, ни женъ, ни самыхъ дтей, лобызавшихъ колна его и просившихъ о помилованіи. Двадцать дв тысячи отдавшихся въ плнъ были немедленно отвезены въ Африку, исключая дтей семилтняго возраста, подаренныхъ солдатамъ, которымъ велно было продать ихъ въ рабство.
Кром побитыхъ и взятыхъ въ плнъ было очень много такихъ, которые, по непреодолимой привязанности къ земл отечественной, искали убжища въ лсахъ и между утесами, гд надялись они укрыться отъ поисковъ неумолимыхъ своихъ неприятелей, но ихъ били и ловили точно такимъ образомъ, какъ дикихъ зврей на охот, и ни одинъ изъ сихъ несчастныхъ неукрылся отъ бшенаго свирпства. Многіе изъ невинныхъ жертвъ безумія Испанцевъ хотли лучше умереть отъ голода и стужи, нежели отдаться въ руки кровожадныхъ мучителей, Начальникъ ихъ, скрывавшійся съ женою и дтьми своими въ самой неприступной части горъ, былъ пойманъ, отвезенъ въ Валенцію, отданъ на поруганіе неистовой черни и потомъ злодйски лишенъ жизни.
Одинъ родственникъ сего предводителя Мавровъ, по имени Алмуземъ, отправился съ дочерью своею Кальмирою въ Африку въ то самое время, когда были изгнаны подданные Дюка Гавдіи. Шестеро сыновей, которыми прежде Алмуземъ гордился, потеряли жизнь свою подъ знаменами Короля Испанскаго, и отъ всего семейства добродтельнаго Мавра оставалась одна только дочь его Кальмира. Ей было тогда семьнадцать лтъ, съ прелестями красоты соединяла она очаровательную кротость и рдкую твердость духа. Обучившись въ дтств Латинскому языку, она въ свободные часы свои углублялась въ чтеніе знаменитыхъ историковъ и великихъ философовъ древности, научилась отъ нихъ презирать вс блага, которыя столь высоко цнятъ люди обыкновенные, любила только добродтель и ненавидла только порокъ, свободно могла безъ всего обойться, нетолько всегда отказывала себ въ потребностяхъ, порожденныхъ затйливой роскошью, но часто втайн лишала себя вещей самыхъ необходимыхъ, единственно для того чтобы заране приготовиться къ перенесенію всхъ превратностей жизни, наконецъ она думала, что мы непринадлежимъ самимъ себ, и что тогда только можемъ сохранить свободу свою, когда умемъ жить въ бдности.
Изданный противъ Мавровъ законъ произвелъ въ ней сильное негодованіе, но не поселилъ въ сердц ея страха. Она безъ всякаго сожалнія оставила неблагодарное отечество, для защиты коего братья ея пролили кровь свою на пол брани, и въ которомъ несчастная мать ея лишилась жизни, тоскуя по преждевременной, хотя славной, кончин дтей своихъ.
Дюкъ Гавдія, безотлучно находившійся въ пристани во все время приготовленія къ отплытію Мавровъ, особенно отличился человколюбіемъ своимъ и нжною попечительностію о несчастныхъ. Онъ защищалъ ихъ отъ обидъ, доставлялъ имъ вс удобности, какія только можно имть на мор, и провожалъ ихъ до самаго Орана на томъ самомъ корабл, на которомъ находился Алмуземъ. Въ продолженіе переправы добродтельный Дюкъ много разъ имлъ случай удивляться спокойствію Кальмиры. Изъ всхъ Мавритянокъ одна только она не показывала ни страха, ни печали, ни нетерпнія. Въ то время, когда прочія подруги ея предавались слезамъ и горести, она старалась утшать ихъ, совтовала имъ съ твердостію и упованіемъ на благій Промыслъ сносить неизбжное несчастіе, и если слова ея не могли влить отрады въ сердца безутшныхъ, она жалла объ нихъ, но никогда не жаловалась на свою участь. Чувствительная къ горести другихъ и нечувствительная къ самой себ, всегда спокойная, но не предающаяся рзвой веселости, Кальмира, раздляя плачевную судьбу своихъ соотечественниковъ, казалась ангеломъ, низпосланмымъ съ неба для облегченія страданій несчастныхъ.
Величіе духа юной двицы, наполняя отеческое сердце Алмузема благородной гордостію и нжной любовію къ дочери, служило ему лучшимъ утшеніемъ въ печали и мирило его съ судьбою. И какихъ утратъ не могло замнить ето единое оставшееся у него сокровище!
Удивленіе Дюка Гавдіи возрастало отъ часу боле, такъ что наконецъ не могъ онъ отказать себ въ удовольствіи изъявить его Кальмир. ‘Равнодшіе,’ отвчала она ‘которое оказываю къ общему нашему бдствію, ни мало не заслуживаетъ, чтобы вы ему удивлялись, я заране приучала себя терпливо переносить вс несчастія. Здравый и основательный умъ можетъ изъ самыхъ неблагоприятныхъ случаевъ жизни извлекать для себя нкоторую пользу, также точно какъ рука искуснаго повара уметъ изъ горькихъ и противныхъ веществъ приготовить здоровыя и приятныя для вкуса яствы. Что мы длаемъ, когда хотимъ защитить себя отъ дождя, отъ суровости непогоды? Употребляемъ въ помощь огонь, запасаемся покрывалами, равнымъ образомъ и при ударахъ судьбы призовемъ на помощь утшительную философію. Люди, отъ природы печальные, недовольные своимъ состояніемъ, склонные къ безпрестаннымъ жалобамъ, собираютъ въ голов своей все, что ни есть худшаго въ ихъ участи, безпрестанно помышляя о томъ, они берутъ сторону своего неприятеля, и самое полезное для себя длаютъ вреднымъ. Мудрые, говоритъ Плутархъ, выбрасываютъ изъ своихъ приключеній всю примсь худаго и неприятнаго, и тмъ услаждаютъ жизнь свою. Особливо въ такихъ случаяхъ, когда причиною печали нашей бываетъ одно воображеніе, надобно поступать такъ точно, какъ мы поступаемъ съ дтьми, когда хотимъ отучить отъ пустаго страха, производимаго въ нихъ отвратительными личинами: мы показываемъ ихъ испуганнымъ дтямъ вблизи, позволяемъ прикасаться къ нимъ, и повторяемъ ето до тхъ поръ, пока смшной страхъ тотъ совершенно не исчезнетъ. Равнымъ образомъ должны мы приучить себя нестрашиться мысли объ изгнаніи, отдливъ напередъ отъ нее вс ложныя понятія и презрвъ народное мнніе, смшивающее порокъ съ несчастіемъ. Человкъ, говоритъ Платонъ, есть не то, что растніе, коего неподвижные корни прикрплены къ земл. Онъ перемняетъ мсто, онъ можетъ жить во всхъ странахъ свта. Люди, почитающіе изгнаніе безчестнымъ, походятъ на тхъ глупцовъ, которые упрекаютъ кого нибудь бдностію, недостаткомъ волосъ, малымъ ростомъ, или даже еще нединаковымъ съ ними происхожденіемъ, но люди благомыслящіе уважаютъ въ другихъ одну только доблесть и приносятъ ей даръ удивленія, гд бы ни нашли ее, въ иностранц, или въ изгнанник. Большая часть превосходныхъ сочиненій была написана въ заточеніи. укидидъ трудился надъ Исторіею войны Аинской и Пелопонесской — во ракіи, Ксенофонтъ написалъ Исторію свою въ Силлонт, что въ Елид, Филистъ сочинилъ свою въ Епир, Тимей, уроженецъ Сицилійскій, занимался твореніемъ своимъ въ Аинахъ, Андролгіонъ Аинянинъ писалъ въ Мегар, Поетъ Бахилидъ сочинялъ стихи свои въ Пелопонес: вс сіи и многіе другіе писатели неунывали и непредавались отчаянію въ изгнаніи своемъ, напротивъ того почитали его благосклонностію фортуны, дарующей имъ удобный способъ прославиться. Но оставя все прочее, спросимъ: что мы на земл? Странники, жители чуждой страны, изгнанные! Другой міръ ожидаетъ насъ, небо есть истинное наше отечество!’
Дюкъ Гавдія слушалъ Кальмиру съ благоговйнымъ вниманіемъ, и такъ былъ тронутъ ея рчью, что долго немогъ произнести ни одного слова. Наконецъ онъ сказалъ: ‘Законъ, осудившіи Мавровъ на изгнаніе, лишаетъ меня великихъ доходовъ, но вы показали мн способъ приобрсть такія богатства, которыя будутъ несравыенно прочне всхъ прежнихъ. Теперь я чувствую себя способнымъ перенести вс несчастія, какія только угодно будетъ Провиднію собрать надъ моею головою, и если когда либо стану ослабвать подъ бременемъ золъ, то одно воспоминаніе о васъ подкрпитъ во мн изнемогающія силы.’
По прибытіи въ Оранъ, Дюкъ Гавдія принялъ на себя трудъ представить Алмузема и дочь его Губернатору города, Графу Агвилару. Начальникъ сей, очарованный красотою и еще боле душевными качествами Кальмиры, отдалъ ее съ Алмуземомъ подъ охраненіе одному изъ своихъ приближенныхъ, который сопровождалъ ихъ до самаго Тремезема. Здсь чрезъ покровительство Графа Агвилара имли они особливую аудіенцію у Вице-Короля? которой принялъ ихъ весьма благосклонно и веллъ выдавать имъ ежегодно по пяти сотъ піастровъ.
Признательный Алмуземъ постарался основать и привелъ въ цвтущее состояніе мануфактуры въ Тремезем. Счастіе увнчало вс его предприятія, и Кальмира, предметъ всеобщаго удивленія и нжной любви родителя, соединилась узами брака съ сыномъ Агвилара, почитавшаго сіе родство особеннымъ для себя благополучіемъ.
Дюкъ Гавдія, по возвращеніи въ Королевство Валенцію, воспользовался примромъ, которой подала ему Кальмира. Лишившись почти всего своего имущества, онъ посвятилъ себя уединенію, проводилъ время какъ мудрецъ, и въ мирныхъ ученыхъ занятіяхъ обрлъ то спокойствіе и счастіе, которыми не умлъ наслаждаться во дня своего благополучія.
Дюфренуа А.Ж.Б. Мавритянка: (Анекдот из испанской истории [времен Филиппа III]) / (Сочин. г-жи Дюфрене, из Франц. Мерк. [1816. T.66, N 35] — У.) // Вестн. Европы. — 1817. — Ч.93, N 10. — С.81-100.