Евгений Шкляр
Евгений Шкляр
Майронис, как предтеча литовского ренессанса
Майронис, как предтеча литовского ренессанса
Майронис, как предтеча литовского ренессанса, Шкляр Евгений Львович, Год: 1925
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Для людей, интересующихся дипломатической суетой сует, Литва всегда являлась предметом политического краснобайства, именно вследствие исторических притязаний литовского народа (кстати, ничего общего со славянами, а тем паче с поляками, не имеющего) на Вильно.
Но не было случая, чтобы дипломат, прекрасно осведомленный о внешнем, государственном положении Литвы, заинтересовался культурным ростом молодой страны, заглянув глубже не в тексты договоров, нот и соглашений, а в народное творчество, музеи и песни, дающие совершенно своеобразное представление о маленькой стране с великим прошлым.
Прав был тот литовский посланник, который в беседе с представителями одного недавно образовавшегося государства, указывавшими на рост страны, финансов, армии и т. д., хладнокровно спросил:
— А музеи у вас есть?
Такой вопрос в Литве был бы совершенно немыслим, ибо все прошлое Литвы — богатейший, разнообразный и редкий музей когда-то величайшего государства…
Развалины, говорящие так много, кресты, почерневшие от времени, тысячелетние руины языческих капищ, монастыри, сохранившие пыль средневековья, остатки обширных владений бернардинского, францисканского и иезуитского орденов, реки, через которые переправлялись воины Атиллы, Грознаго и Бонапарта — это памятники говорящего прошлаго…
Неудивительно, что на фоне этой исторической красоты выросла и поднялась целая плеяда народных певцов, поэтов и сказителей, совершенно неведомых за рубежом своей родины, благодаря труднейшему и созвучному из языков, ведущему происхождение от санскрита…
А между тем — литовские поэты вправе занять почетное место среди современных певцов Скандинавии и восточных государств.
Это в Литве — вырос и окреп гений Адама Мицкевича, есть и теперь в Ковне домик великого поэта, есть даже камень, на котором рукой поэта начертаны его инициалы. И хотя он писал по-польски, но высочайшей, сыновней любовью звучат слова, обращенные к родному краю:
О, Литва, отчизна моя!
А. Мицкевич — весь в прошлом, его учат, изучают, совершенно несправедливо оставляя в стороне изучение подлинного, литовского, большого поэта, ‘мужа великой скорби’ И. Майрониса-Мачюлявичюса, свыше тридцати лет поющего свою родину.
Если Пушкин явился предтечей будущих судеб России, если Генрик Сенкевич вознес до беззакатных вершин имя польской культуры, то в полной мере заслужил почетное звание духовного вождя Майронис по отношению к Литве.
Ибо Литва без Майрониса — это Россия без Пушкина, Польша без Сенкевича, Латвия без Райниса…
Сходны пути обоих крупных поэтов — литовского Майрониса и латышского — Райниса.
У обоих народов в прошлом заслуги пред своими народами, оба предчувствовали зарю независимости и оба — торжественно-печальны в своих песнопениях. Но пути, но пути — разные…
Имя Райниса известно далеко за пределами Латвии, его пьесы ставятся лучшими театрами Европы, его песни, дышущие красивой простотой — суть достояние мира, ибо переведены на европейские языки. Майронис же, безусловно заслуживающий европейского признания, так мало известен. В этом — тяжкий грех литовской общественности, либо излишняя скромность и нежелание (цитирую стихи Майрониса).
Лучше бы не видеть и не слышать,
И на все, на все закрыть глаза…
Майронис — духовное лицо, прелат, проповедник, горячий и страстный в своих сокровенных думах — стихах.
И по отношению к нему, как нельзя лучше, применима острая фраза Мицкевича: ‘Проклятие народу, губящему своих пророков!’
Майронис — олицетворенная Литва с ее горестями, болями и радостями. И патриотизм его — нутряной, глубокий и не бьющий на эффект. Он безумно влюблен в свою страну и приемлет ее такой, какой она есть, — бедной, простой и страдающей:
Пусть песня несется по краю родному,
Где Неман играет волнами,
Где все мне так мило, где все так знакомо,
Руины, сады с цветниками…
(перевод автора)
В своей первой книге Майронис замыкается ‘ключами сердца’ в тереме своей ‘тайной скорби’, несмотря на то, что книге присвоено звенящее и радостное название ‘Pavasario Balsai’ (‘Весенние Голоса’). Надо приметить, что из края ‘руин и садов’ вышли все государственные деятели Литвы, воспитанные на непримесной, чистейшей лирике Майрониса.
‘Весенние голоса’ в свое время явились для немногих, мысливших по-литовски, великим и знаменательным откровением: перед народом вставала заманчивая заря свободного существования.
Появился поэт, писавший, не стеснявшийся писать на ‘хлопском’, отвергаемом горожанами, языке, поэт, осмелившийся сказать ‘мужичьими’ словами прекрасную правду любви…
Особенной популярностью в этой книжке, выдержавшей семь или восемь зданий, пользуется ‘Любимая Литва’, где поэт описывает всю красоту хуторов и садов, всегда зеленых, затем ‘Народная песня’. Особенно чтится народом: известное стихотворение (из той же книги) ‘Песня юности’, полная тончайшего лиризма, точно так же ‘Лес и литовец’ — героическая поэма.
При посещении Майрониса Швейцарии написана им замечательная баллада ‘Озеро четырех кантонов’, где в самых ярких красках рисуется то беспримерное очарование, которое произвели на Майрониса ‘бриллиантовые выси’ Альп.
Имя Майрониса стало еще более популярным в Литве после появления в печати его большой поэмы ‘Jaunoji Lietuva’ (‘Молодая Литва’).
Перу Майрониса принадлежит также поэма на польском языке ‘Znad Biruty’, подписанная им псевдонимом ‘Галина из Полагена’.
Эта поэма вышла отдельным изданием в 1904 году, в далеком Бруклине, где было много литовцев-эмигрантов.
Творчество Майрониса многообразно и, в венке его славы, немеркнущим светом сверкает историческая драма ‘Смерть Кейстута’, неоднократно ставившаяся на сцене Литовского Государственного Театра. Она по впечатлению и силе, по внутренней экспрессии равноценна драматическому произведению Райниса ‘Огонь и ночь’…
Жаль, что по сие время она не переведена, и зритель нелитовец должен слышать о ней лишь по догадкам и случайным отзывам в печати. Жаль и того, что такой большой, многогранный талант до сих пор покрыт тенью безразличия окружающих, ничего не сделавших для широкого и достойного освещения произведений Майрониса.
Париж, 1925 г.
Балтийский альманах. 1928. No 5, 15 августа. С. 62.
Подготовка текста — Павел Лавринец, 2000.
Публикация — Русские творческие ресурсы Балтии, 2000.