М. Н. Семенов: биографическая справка, Семенов Михаил Николаевич, Год: 2010 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 16 минут(ы)

Михаил Николаевич СемКнов

Место и дата рождения: Москва, 3 (15) марта 1873 г.

Место и дата смерти: Неаполь, 4 декабря 1952 г.

Писал на русском и итальянском языке беллетризованные мемуары и очерки, в которых трудно отличить биографические факты от вымысла и заимствований. Отец, Николай Михайлович Семёнов (1829-1877), помощник начальника и младший естествоиспытатель экспедиции К. М. Бэра во время ее работы на Каспийское море в Новопетровском укреплении в 1854 году. Посланный с образцами и препаратами в Москву он по дороге, в Сарепте (Волгоград), встретил, влюбился и похитил дочь остзейского колониста Иларию Николаевну фон Слем, с которой тайно обвенчался без согласия ее родителей. Однако через несколько лет брака Н. Семенов понял, что жена бесплодна, и, не разведясь с ней, женился на другой девице, русской дворянке Марии Леонтьевне Епанчиной, с которой также тайно обвенчался у беглого попа, став таким образом двоеженцем. От нее и родился сын Михаил, подолгу живший с матерью в ее имении Кикино, расположенном в Кораблинской волости Ряжского уезда Рязанской губернии. С первой женой Николай Михайлович отношений не порвал и бывал у нее. Илария Николаевна, узнав о рождении Михаила в марте 1873 г., настоятельно просила, чтобы он переписал сына на нее, что тот и исполнил, подчистив в метрике имя матери Мария на Илария. После смерти Николая Михайловича у двух его жен был спор из-за мальчика (Из устного семейного предания). Мише не было пяти лет, когда отец, хранитель Ботанического музея при Московском университете, скончался, оставив в наследство сыну только долги. Мать вскоре вторично вышла замуж и отчим получил все права на имение в селе Кикино, так как Михаил юридически больше не являлся ее сыном и наследником. Опекунами мальчика стали его дяди, дтс Павел Николаевич Семенов, сенатор Николай Петрович Семенов, и Петр Петрович Семенов Тянь-Шанский, секретарь Комиссии по освобождению крестьян, знаменитый географ, путешественник. С этого периода Михаил творчески ‘расширяет’ свою биографию. У него был троюродный брат, которого также звали Михаил Николаевич Семенов (1867-1933), который после окончания кадетского корпуса, дослужившись до чина гвардейского пехотного поручика, уходит в отставку и поселяется в родовом поместье Алмазовка при с. Урусове (Ранненбургского уезда, Рязанской губ.). По секретному донесению Директора Охранного отделения ДП (21 марта 1914 г. N 6094За N 107017 — 1913 г.) он принадлежал к тайному кружку мартинистов (1914) и масонской фракции ‘Денница’ (ГАРФ, ф. 102, оп. 5, ОО, 1905, д. 12, ч. 2, прод. 6. Особый Архив, ф. 730, оп. 1, д. 65А, л. 31-35).

В течение всей последующей жизни C. время от времени для престижа присваивает полезные ему в данный момент биографические и анкетные данные своего троюродного брата, или просто лжет, как Хлестаков, выдавая себя то за богатого помещика, сына сенатора, наследника огромного имения Алмазовка, то за офицера, то за масона, то за сына богача. Так, например, в Италии он представлялся ‘сыном крупного московского промышленника, которому принадлежала железнодорожная ветка от Санкт-Петербурга до Одессы’ (Ф. Дзеффирелли).

Основным источником биографии С. служат изданные им по-русски и по-итальянски Воспоминания (‘На перепутье’, Bacco e sirene. Memorie di Michail Semenov) и пять очерков мемуарного характера, однако следует отметить, что многие изложенные автором факты и оценки входят в резкое противоречие с объективными документальными источниками и непредвзятыми воспоминаниями современников, что заставляет относиться к ним с осторожностью, как к беллетризованной автобиографической прозе.

В семилетнем возрасте Михаил по детской шалости получает тяжелую травму — у него в руках взрывается коробка с порохом, в результате чего он получает ожог лица и нервное расстройство, помешавшее ему впоследствии получить полноценное образование. По собственным словам СемКнова, ‘это мое первое детское приключение открыло целую серию случайностей и неожиданностей, которые довлели потом в моей бестолковой, беспорядочной, несуразной, полной авантюр жизни’. Сменив несколько гимназий в Москве, Рязани, Орле, Туле, где его последовательно оставляют на второй год, а затем исключают за плохое поведение и неуспеваемость, он в 1892 г., воспользовавшись связями, наконец, сдает фиктивный экзамен на аттестат зрелости в Коломне.

С ранней молодости М. Семенов страдал периодическими приступами нервно-психического расстройства в форме депрессии, чередовавшимися с приливами активности. В 17-летнем возрасте С., получив небольшое наследство, впервые выезжает в Европу, которая с годами становится его вторым домом. Рассказ о его любовных похождениях в Париже записывает с его слов в 1904 г. М. Волошин (Волошин), а через 40 лет они в сильно измененном изложении попадают в 1-ый том Воспоминаний.

В том же году он, ‘за компанию’ с тогдашним приятелем В. Россинским, С. поступает в Московское Училище живописи и ваяния, откуда его вскоре отчисляют за невнесение платы. В 1892 г., арестованный вместе с другими участниками студенческой политической сходки, привлекает к себе внимание Охранного Отделения, но в результате заступничества дяди сенатора избегает наказания. В поисках заработка он переезжает в СПб, устраивается в Комиссию по переписи населения при СПб Университете и поступает на естественно-научный факультет вольнослушателем. В 1891-92 гг. С. увлекается учением Л. Н. Толстого, завязывает дружбу с толстовцами Л. А. Сулержицким, П. И. Бирюковым, И. И. Горбуновым, В. А. Хавкиным, будущим большевиком В. Д. Бонч-Бруевичем и с семьей толстовцев-революционеров Величкиных, вступает в переписку с Толстым (письма не найдены), а впоследствии приходит к нему в дом (в журналах посетителей и дневниках этот визит не отмечен), участвует под его влиянием в помощи голодающим, самоотверженно работает санитаром в холерном бараке в с. Еголдаеве (Bacco e sirene, p. 89, 99), демонстративно отказывается от исполнения воинской обязанности, примыкает к социал-демократическим и народническим кружкам. Чтобы избежать уголовного преследования, он решает покинуть столицу, сдает экзамен на звание сельского учителя, освобождающее от армейской службы, и весной 1893 г. выезжает на работу в с. Еголдаево (Ряжского уезда, Рязанской губ.), где в течении трех с половиной лет преподает в начальной школе.

В 1895 г., приехав в Рязань, знакомится и завязывает дружбу с политическими ссыльными: либералами П. Н. Милюковым Н. А. Рубакиным, Г. А. Джаншиевым, народоволцем В. А. Бодаевым, социал-демократом И. А. Давыдовым, народником Н. С. Корвин-Круковским, членом Союзного совета А. Н. Покровским. Вместе с ними и местным либеральным дворянством С. собирает средства в Спб и М. для строительства нового здания сельской школы, пишет очерк о своих бюрократических злоключениях. Следует отметить, что в этой заметке и в последующих Воспоминаниях С. излагает одни и те же истории весьма по-разному, что характерно и для всех его последующих публикаций.

В октябре 1896 г. С. перебирается в Петербург (и в ноябре попадает под надзор полиции), а в начале 1897 г. вместе с марксистом В. Поссе принимает на себя обязанности издателя журнала ‘Новое Слово’, прежний народнический состав которого распался и журнал становится первым легальным марксистским изданием в России. Они перекупают права у прежних издателей супругов А. Н. и О. Н. Поповых, получив долгосрочный кредит в 50.000 руб. под залог имения ‘Алмазовка’, якобы принадлежащего С-ву. Из секретного донесения директора Депертамента полиции: 709/97с.с. О солидарности и тесной связи Семенова с Бонч-Бруевичем по издательству свидетельствует следующее письмо последнего к Ольге Вадбольской, в котором он сообщает: ‘Расскажите ему (мужу адресатки), что мое издательство перешло теперь к моему товарищу и другу Мих. Ник. Семенову. Я с ним составил компанию. Он купил журнал ‘Новое Слово’, так что издательство мое будет очень на месте’.

В октябре 1897 Главное Управление по делам печати обратилось в Департамент Полиции с запросом, не встречается ли препятствий к удовлетворению ходатайства Семенова о назначении вторым редактором ‘Нового Слова’ Туган-Барановского, вследствие чего Департамент уведомил, что препятствий к сему не встречается. Во время издательства Семеновым ‘Нового Слова’, состоявшего под фиктивной редакцией Поповой, но в действительности руководимого Струве и Туган-Барановским, при участии Водовозова, Протопопова, Михайловского и других писателей, известных своим враждебным отношением к самодержавию, журнал принял противуправительственное направление, помещая в оном статьи, имеющие целью дискредитировать правительство и доказывали необходимость революции в России (ГАРФ, ф. 102). В журнале под псевдонимами печатаются В. И. Ульянов и Г. В. Плеханов, писатели Станюкович, Потапенко и входящий в моду М. Горький. С. заведовал отделом Письма из провинции.

Одесский поэт А. Фёдоров в письме к И. Бунину от 18.2.1897 дает характеристику новому издателю: ‘Это мальчик лет 20 — марксист до мозга костей’ [Бунин И. А. Письма 1885-1904 годов. М. 2003. С. 559]. Сам Бунин в письме к брату Юлию отзывается о нем же весьма сурово: ‘Я видел этого Семенова — молодой малый, бывший сельский учитель, всё мыкался по Петербургу, собирал деньги на школы. С литературой не имеет ничего общего’ [Там же, с. 233]. Кратковременный петербургский период издательской и политической деятельности в среде молодых марксистов заканчивается закрытием журнала ‘Новое слово’ постановлением Комитета министров, скрепленным подписью царя. С. лишается всех средств существования.

К этому периоду относится его знакомство и сближение с дочерью Ф. М. Достоевского Любовью Федоровной, которая регулярно приглашает С. на партию виста. К этой же компании принадлежит ее подруга — предположительно, это Мария Николаевна Ризенкампф (активная поборница женского равноправия, дочь генерала Николая Александровича Ризенкампфа и внучка Александра Егоровича Ризенкампфа (1821-1895), врача, друга молодости Ф. М. Достоевского), невеста с большим приданным, готовая отдать его на ‘дело революции’ (в Воспоминаниях она зашифрована под именем ‘княгиня’). Л. Ф.Достоевская и ее кузен А. А. Достоевский заключают пари с Анной Григорьевной на то, что сосватают С. и Марию Николаевну [См.: Письма Л. Ф. Достоевской к А. А. Достоевскому. ОР РГБ. Ф.] и выигрывают его. С. в 1898 женится на ‘княгине’, но молодая жена вскоре убегает от него с любовником, не оставив ему приданного.

Здесь начинается его литературная деятельность: он публикует в народническом/марксистском журнале ‘Новое слово’ три статьи в разделе Обозрение внутренней жизни: М. Семенов, ‘Из Ряжского уезда, Рязанской губернии’, 1896, No 7, с. 208-217, о низком спросе на серьезную литературу среди сельских жителей, ‘Одно из многих. Из Касимова, Рязанской губ., за подписью Бывший, 1897, No 3, с. 184-192 о тяжелом материальном положении сельских школ и учителей, ‘Из Ряжска, Рязанской губ. (На земском собрании)’, Отставной учитель. 1897, No 7, 179-188. В этот период завязывается активная переписка между С. и В. Бонч-Бруевичем, скрывающимся от преследования в Швейцарии, а позже в Англии, организатором сети нелегальных типографий в России и распространения книг марксистского направления. Вся переписка копируется и помещается в оперативное дело Семенова в Охранном отделении ДП (ГАРФ, Ф. 102, ДПОО, ед. хр.316).

После внезапного закрытия ‘Нового слова’ С. открывает в центре СПб осенью 1898 книжный магазин, (а позже, по его признанию в результате тайных махинаций и подкупа полицейских, филиал в Смоленском, рабочем р-не), который он называет ‘Знание’, и таким образом вскоре выправляет свое материальное положение. В то же время (согласно перлюстрированной корреспонденции Бонч-Бруевича и С.) участвует в издании и распространении нелегальной литературы социалистического и марксистского направления и собирается организовать в своем магазине тайную типографию.

Записка
по Отделению по Охране общественной безопасности и порядка в столице. No 13937. 29 сентября 1898.

Его Высокородию Л. А. Ратаеву. Секретно.

Семенов Михаил Николаев, дворянин Раненбургского уезда, 25 лет, проживающий в доме No13 по Садовой улице, кв. No 9 с 27 августа сего года. Он состоит главным уполномоченным лицом от С.-Петербургской 2-ой Гильдии купца Алексея Аркадьевича Лейферта по делам книжного магазина последнего под фирмою ‘Знание’. Помещение под этот магазин в том же доме No 13 по Садовой нанято на имя Семенова, и артельщик магазина состоит прислугою у Семенова. Кроме последнего компаньоном Лейферта еще состоит и известный Березин Николай Ильин.

О чем имею честь сообщить Вашему Высокородию на отношение от 25 сентября за No1574.

Полковник В. Пирамидов

[ГАРФ. ООДП, ф.102. Ед.хр.316, л.18. На бланке ОО].

С.с. 2203/98. вх. 2690. No1695. 30 сентября 1898 г. &lt,фамилия и должность адресата отсутствуют&gt,

Андрей Дмитриевич,

Имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство не отказать в зависящих от Вас распоряжениях об учреждении внимательного наблюдения за корреспонденцией, направляемой по адресу книжного магазина ‘Знание’, Садовая ул. No 13, для Михаила Николаевича Семенова и Николая Ильича Березина.

Примите и проч.

С. Зволянский

[ГАРФ, ф.102, ДПОО, л.19. На бланке ОО].

Всю последующую жизнь С., блестящий застольный говорун, рассказывает, что в этот период он знакомится на конспиративной квартире Величкиных с В. Ульяновым (товарищем Лео, такой клички в Справочном томе ПСС Ленина не отмечено) и тот поручает ему перевести партию нелегальной литературы в Вильно и Юзовку, что С. успешно выполняет. Дорожные происшествия и эротические приключения по ходу выполнения этого задания С. описал в Воспоминаниях под явным влиянием романов Ст. Пшибышевского (Сыны Земли, Homo Sapiens) и потому проверке на достоверность они не подлежат.

Весною 1899 Департамент полиции пресекает деятельность группы, подвергнув обыску их общую квартиру и временно задержав подпольщиков. После освобождения под подписку о невыезде С. вместе с тремя другими соучастниками (Н. Березиным и сестрами Писаревыми) скрываются в Финляндии в дер. Мустамяки на даче Б.-Б-ча.

Пытаясь вырваться из-под ‘колпака’ ОО, С. выезжает в начале 1900 в Европу и начинает долгое странствие по университетским городам Германии и Швейцарии, слушая курсы истории искусств в Лейпциге, Берне и Гейдельберге, но вследствие нервного расстройства так и не получает диплома. Вслед ему Директор Департамента Полиции Зволянский посылает письмо начальнику заграничного отделения ОО ДП письмо за No 414. от 26 февраля 1900 П. Н. Рачковскому в котором просит ‘принять к сведению, что по полученным сведениям дворянин Рязанской губернии Михаил Николаев Семенов выехал за границу с намерением направиться в Швейцарию’.

Как человек весьма контактный, обладающий даром очаровывать, эмоционально привязывать к себе людей и умело использовать эти отношения, С. погружается в бурную жизнь бурша, одновременно сохраняя связи в кругах русских политэмигрантов и функционеров российских революционных партий во Франции, Италии и Швейцарии. В Женеве он живет в доме Плеханова и дает уроки русского языка его дочерям, тесно общается с Б.-Б-чем и толстовцами. Его состоятельные друзья, в будущем крупные историки искусства, Т. Трапезников и В. Зубов, охотно поддерживают лишившегося всех источников доходов Михаила. По инициативе и при деятельном участии Семенова В.Зубов основывает за свой счет в СПб Институт истории искусств (Зубовский институт), существующий поныне (Зубов 1968).

По многократным утверждениям С. в 1900 он пишет для журнала ‘Мир искусства’ отчет о Мюнхенской выставке современного искусства и таким образом становится постоянным сотрудником журнала и другом С. П. Дягилева. Однако в результате полного просмотра годовых комплектов журнала ‘Мир искусства’ за 1899-1904 гг. не найдено ни одной публикации, подписанной Семеновым. Знакомство на самом деле происходит во время их совместного с В. Брюсовым посещения в СПб редакционного заседания ‘Мира Искусств’ Брюсов в дневнике под датой 20 ноября 1903 записал: ‘Был в ‘Мире искусства’ на редакционном ‘вторнике’. Были Философов Д. В., Дягилев С. П., толстый господин Х., Бакст, после Нувель. Со мной был Семенов. Говорили о московской выставке ‘Мира искусства’, о которой шумят газеты, о том, закрывать ли литературный отдел в ‘Мире Искусства’ — я очень советовал не закрывать. Меня очень просили не оставлять сотрудничества. Спорили много об индивидуализме. Дягилев менее мне понравился, чем Философов, очень он ‘Сереженька’ [Брюсов 2002, с. 144].

Дальнейшая литературная судьба Семенова оказалась тесно переплетена с его личной судьбой. В 1900 году он по его утверждению на свой страх и риск переводит роман ‘Homo Sapiens’ польско-немецкого писателя Ст. Пшибышевского, находившегося тогда в зените популярности, в 1901 привозит рукопись в Москву и лично передает ее С. А. Полякову, основателю и спонсору недавно открывшегося символистского издательства ‘Скорпион’. В. Брюсов принимает рукопись и после долгих переговоров, цензурных купюр и ‘финансовых вливаний’ в карманы чиновников Цензурного комитета роман издают [Котрелев 1985, с. 112-114]. О предприимчивости Семенова, к тому же обладавшего известными связями (племянник двух сенаторов) можно судить по письму Брюсова к Полякову: ‘Ах, что это за неоцененный человек, т. е. для ‘деловых дел’. Куда мы с Вами. Смотрю на него и завидую. Если б распоряжался ‘Скорпионом’ он, издательство приносило бы тысячи в год доходу’ [ИМЛИ, ф. 76.3.00, письмо от 23 ноября 1902 г]. С. вместе с В. Брюсовым, К. Бальмонтом, Ю. Балтрушайтисом входит в состав редакции ‘Скорпиона’, а с октября 1904 в редакционный комитет журнала ‘Весы’.

В 1903 году С. женится на сестре С. Полякова, Анне Александровне, обладательнице огромного состояния (тайнобрачием по причине резко отрицательного отношения к этому браку родителей невесты, но впоследствии С. получает развод от ‘княгини’), и тем самым одним скачком достигает положения в высшем имущественном слое. О трех поэтах-учредителях ‘Весов’ С. оставил в Воспоминаниях биографические очерки, рисующие их (и себя) пьяницами, скандалистами и эротоманами.

В 1904 году он после свадебного путешествия по Европе и Северной Африке по поручению Брюсова задерживается в Париже, где вместе с М. Волошиным образует полуофициальное заграничное корреспондентское бюро журнала ‘Весы’. Они пишут рецензии и обзоры для ежемесячной хроники культурной жизни Европы и привлекают именитых иностранных авторов к сотрудничеству в ‘Весах’.Не совсем ясно, как С-ву это удавалось, учитывая его признание в письме С. Полякову от 8 октября 1904 г. из Парижа: ‘Все мое несчастье заключается в том, что я не говорю по-французски, а Волошин бестолков до невероятности’ — так объяснял Семенов в письме С. А. Полякову свои первые неудачи в Париже, в том числе при закупке произведений живописи [ИМЛИ. Ф. 76. Оп. 3. Ед. хр. 182]. Это подтверждает и Волошин в письме Брюсову: ‘Париж. 4/17 ноября 1904 г. &lt,…&gt, Часто вижусь с М. Н. Семеновым. Он что-то туго ассимилируется в Париже. Слишком он проникнут Германией. Еще один конфиденциальный вопрос: должен ли я его мнения считать за мнения редакции?’. Тем не менее Брюсов в ответном письме Волошину пишет: ‘Мнения Мих&lt,аила&gt, Ник&lt,олаевича&gt, бесспорно и безусловно ‘редакционные» [цит. по: Брюсов 1994, с. 352-353]. Однако из-за периодических приступов депрессии активность Семенова снижается и постепенно к 1909 году сходит практически на нет. В том же году в Италии, где семья Семеновых с 1904 г. проводит каждую зиму, рождается его четвертая дочь. В Риме он чуть было не покупает на деньги жены Виллу Боргезе вместе с парком и коллекцией живописи великих итальянских художников, которая тогда обедневшими хозяевами была выставлена на продажу.

О причинах своего переезда в Европу сам С. позже в застольях рассказывал следующую легенду, дошедшую до нас в устном пересказе ‘Семенов всегда был окружен балеринами, большими звездами. Он был видным мужчиной. Его любили женщины. Скандал произошел с одной из звезд балета, имя которой я не помню. Ей покровительствовал родственник царя, гвардейский офицер. Потом, говорят, была дуэль (документальных подтверждений этого факта, правда, нет). Но из-за дуэли он должен был бежать из Петербурга, сел в поезд своего отца, доехал до Одессы, там на корабль, который направлялся в наши края, и таким образом покинул Россию и прибыл сюда. Увидевши Позитано, он воскликнул: ‘Я хочу всё, я покупаю всё!’. За небольшую сумму он купил палаццо конца 18-го века и несколько старинных вил’ [Ф. Дзеффирелли 2004]. В поисках заработка он отправляется в Париж и становится нелегальным торговцем произведениями искусства, выступает посредником между коллекционерами братьями Щукиными и художниками парижской школы Пикассо, Модильяни, Леже и др., дружит с поэтом Полем Фором. В марте 1907 С. присутствует в зале масонской ложи ‘Великий Восток’ Франции на докладе Д. Мережковского ‘Спор о Самодержавии’, о чем публикует статью ‘Мережковский в Париже’ (Утро. 9.3.1907), а через четыре месяца статью о мистическом анархизме: Semenoff Michele. ‘Lettres russes. Le mysticisme anarchique (Mercurе de France, n. 242, 8.7.1907). В 1906-08 гг. С. много разъезжает по Италии, пользуясь рекомендациями своего дяди Семенова-Тянь-Шанского, известных итальянских писателей Грации Деледда (Нобелевская премия), Джованни Папини, Дж. Ванниколы подолгу живет на Капри, Сардинии, в Милане и Флоренции.

Жизнь в Италии

В марте 1909, когда С. окончательно перебрался в Рим, став корреспондентом ‘Нового времени’, он попадает в уголовный скандал: газета ‘Tribuna’ публикует анонимное письмо, в котором С. и его друг граф В. Зубов обвиняются в убийстве польского революционера-террориста Э. Тарантовича, тело которого было найдено в сундуке в гостиничном номере после посещения его двумя неизвестными русскими. Вызванный на допрос С. моментально распознает автора анонимки (Моисей Берлянд) и по настоянию полиции подает на него в суд обвинив его в клевете. На состоявшемся 22 мая 1909 г. судебном заседании адвокат С-ва блестяще выигрывает дело: клеветник Берлянд после двухмесячного заключения высылается из Италии. Тем не менее плотная слежка за журналистом продолжается: заведенное на С-ва секретное досье в Дирекции общественной безопасности Италии, в котором хранятся документы оперативного наблюдения за русским ‘аполидом, замешанным в политическом убийстве на улице Фраттина, процесс над которым не состоялся по причине невозможности выносить на публичное обсуждение некоторые имена и факты’. Кроме того существуют воспоминания Миланского полицмейстера А. Бонди, в которых он недвусмысленно намекает на то, что С. и русский господин, страдающий нервным тиком, снявший номер в гостинице на свое имя и посетивший жертву перед смертью известен ему по внешнему наблюдению как двойной политический агент (осведомитель ОО и функционер русской подрывной организации) — одно лицо. Досье начинается с отчета о его ‘враждебных политических антиправительственных высказываниях, опубликованных им в политических корреспонденциях в газете ‘Новое время’, а также устной форме в пьяном виде в Римском Клубе печати, предлагается выслать его в Россию как ‘нежелательное лицо’. Сам С. через 30 лет возвращается к этой травмирующей его темной истории, опубликовав в фашистском литературном официозе Quadrivio в 1939 г. очерк ‘Преступление на улице Фраттина’, в котором все эти травмирующие его события объясняются жидомасонским заговором против двух русских дворян право-патриотических взглядов, а заканчивается очерк молитвенным славословием Муссолини, освободившим народ Италии от еврейских козней. Мотивы и цель публикации С-ым этого очерка через тридцать лет после описанных в нем событий, компрометирующих его, порождает неразрешимую психологическую проблему для комментатора. Такая же психологическая загадка связана с публикацией через месяц в том же органе второго автобиографического очерка Как меня высылали из Италии через двадцать лет после закончившихся благополучно для Семенова драматических событий, здесь автор сам признает, что от высылки из Италии в 1919 г. его в последний момент наоборот спасло вмешательство масонов, жестоко преследуемых фашистским режимом в 1939 г.

В третьем очерке, Братья Флоринские, опубликованном уже после II мировой войны в РМ, Семенов посмертно сводит счеты с двумя незадачливыми царскими дипломатами, братьями Флоринскими, один из которых перешел на службу к советской власти, и к тому времени уже расстрелян на Лубянке. При этом автор проявляет необъяснимое злорадство и ничем не подтверждаемую осведомленность в их злоключениях в советской России.

Четвёртый очерк, Джино Бегэ, анархический Дионис, — последняя публикация Семенова. В ней он пытается воскресить память своего друга и собутыльника, давно забытого соотечественниками загадочного итальянского архитектора, якобы преуспевшего в России, однако в фантасмагорическом нагромождении описаний пьяных оргий личность героя окончательно теряет исторические очертания.

Летом 1914 года Семенов провожает семью в Россию, а сам возвращается в Италию. С началом войны семья Семеновых распалась: Михаил никогда больше не видел жену, четырех дочерей и Россию. Освободившись от семьи, он вновь теряет все средства к существованию, но находит подругу, итальянскую журналистку Валерию Тейя, предоставившую ему свою квартиру в центре Рима и прожиточный минимум. В 1916 в Италию на гастроли приезжает труппа ‘Русские балеты’. С. Дягилев приглашает старого друга на должность администратора. С. выступает посредником между итальянскими художниками-футуристами Ф. Деперо, В. Кардарелли, А. Барилли, Н. Бальдини и знаменитым русским импресарио. На полученное вознаграждение С. покупает в г. Позитано на Амальфитанском побережье Кампании, старую заброшенную водяную мельницу Ариенцо и несколько заброшенных домов по окрестности, которые он отремонтировав сдает в аренду. Мельницу он постепенно перестраивает в роскошную виллу, где он исцелятся от неврастении ‘вином и солнцем’ куда приезжают погостить его друзья: С. Дягилев, П. Пикассо, Жан Кокто, С. Лифарь, Л. Бакст, В. Нижинский, Л. Мясин, И. Стравинский, Ф. Маринетти.

После прихода к власти Муссолини С., беспаспортный корреспондент несуществующей русской газеты вступает в иностранную секцию Национальной фашистской партии, сохранив старые профессиональные и личные связи, он постепенно сближается с высшими ‘иерархами’ итальянского фашистского режима: с министром иностранных дел графом Галеаццо Чано и его женой Эддой Муссолини, министром пропаганды Э. Амикуччи, министром финансов и банкиром А. Озио (последний выделяет ему беспроцентную ссуду в 30.000 лир для организации ‘рыболовецкого кооператива’, который через два года прогорает), с высшим генералитетом, все это ради одной цели — получить итальянский паспорт (или хотя бы вид на жительство) без которого ему ежедневно угрожает высылка из Италии. Он засыпает письмами МВД, обращается с письмом лично к Муссолини, но всё напрасно: его считают ‘русским шпоном и убийцей’ и шаг за шагом до предела ограничивают его передвижение по стране. В середине 30-ых годов С. активно идет на сотрудничество со сверхсекретной спецслужбой, агенты которой контролируют политическую лояльность граждан фашистскому режиму от высших чиновников до рядовых граждан. Под шифром АСS, POLPOL, fascicoli personali, De Semenoff Michele — хранится другое досье Семенова, организацией OVRA, занимавшейся политическим сыском и расправой с антифашистами, c которой Семенов вступил в контакт через своего друга, Итало Таволато, штатного агента этой организации. Оно содержит историю вербовки Семенова и его донесения о настроениях и разговорах высших руководителей режима на регулярно посещаемых им вечеринках на вилле Артура Озио.

К концу войны ему уже запрещено покидать Позитано. В вынужденной изоляции на своей приморской вилле ‘Мельница Ариенцо’, он написал воспоминания, составившие более 1000 рукописных страниц, разделенные хронологически на два тома: I, ‘Вакх и сирены. Воспоминания М. Н. Семенова’: 1881-1914, II, ‘Мельница Ариенцо’. Воспоминания рыбака’: 1914-1943, которые были закончены к концу Второй мировой войны и тогда же переведены на итальянский язык. В письме С-ва к Вяч. Иванову от 25.2.1945 он пишет: ‘Я &lt,…&gt, занят своей грубой прозой, которую с помощью моей Синьоры перевожу с русского на итальянский. Мы уже на четырехсотой странице. И еще столько же осталось. В ней сильный аромат клубнички (только Вы можете понять эту фразу). Что поделаешь — горбатого только могила исправит!’ [Архив Вяч. Иванова, оп. 3, к. 179, л. 6 об.].

Первый том был частично опубликован по-русски в РМ в 1950 (политическая и нравственная цензура редакции вырезала все критические высказывания о дореволюционной России и все эротические сцены) и вскоре вышел по-итальянски. Судьба II тома оказалась менее успешной — от него сохранились лишь название и несколько глав, ранее опубликованных в журналах. Возможно, это объясняется опасением дать окончательную оценку недавно пережитым и текущим событиям (особенно политическим и военным), не дождавшись их завершения. Поэтому работа над рукописью 2-го тома была завершена лишь в 1948 г., когда публикация книги в Италии была уже немыслима (хотя рукопись в миланское издательство Бомпиани передал с положительной рекомендацией сам Джузеппе Унгаретти), поскольку С. не захотел выбросить из нее сочувственные описания некоторых фашистских вождей, и одну откровенно антисемитскую главу (Преступление на улице Фраттина). Вяч. Иванов, ознакомившись с обоими томами в рукописи, пишет 29.3.1948 Семенову: ‘Записки свои (или ‘воспоминания’) бережно храните: они сослужат большую службу в будущем. Ведь и написаны они были ‘впрок’, как и я пишу самое для меня важное для посмертного спроса. На издателей же, переводчиков и советчиков, предлагающих тут сократить, там урезать, или посмягчить какую ни есть нескромность, или кому, чем следует угодить, — и этот последний расчет всегда неверен, — мудрому подобает плюнуть’ [Там же, л. 16].

В 1948-50 гг. году в письмах Вяч. Иванову, И. Бунину и Ф. Степуну С. сообщает, что безуспешно пытается найти немецкого и английского издателя для своих книг, а в 1951 планирует опубликовать в итальянском издательстве подготовленный им альбом с фотографиями С. Дягилева и знаменитых труппы ‘Русские балеты’ со своими комментариями, а также составить сборник ‘эротических воспоминаний для чтения в дороге’ [письмо к М. Лели от 12.2.1951]. Но этим проектам не суждено было осуществиться. После смерти С. в 1952 вилла была продана, а архив отдан старьевщику. Уцелела лишь небольшая часть его переписки с издателем еженедельника Omnibus Массимо Лели, опубликовавшем несколько глав из книги Bacco e sirene до выхода книги Воспоминаний. В заранее составленном завещании С. не предавать его тело земле, а поместить в мешок и бросить в море подальше от берега (исполнено не было), а на оставленные им деньги каждый год устраивать веселые поминки — хватило только на один раз. На остальные деньги на могиле был поставлен бронзовый бюст.

Издания

‘На бездорожье. Воспоминания молодости’. Русская мысль. Париж. No 206 от 13.1.1950, No 253 от 28.6.1950.

Братья Флоринские //’Русская мысль’, 1950, No 39.

M. N. Semenov. Bacco e sirene. Memorie di M. N. Semenov. Roma. De Carlo. 1950.

Memorie di Michail Semenov, ‘Omnibus’, Milano 1950, NoNo 1-11. (Избранные главы).

Michele de Semenoff, Il delitto di via Frattina, Un’oscura vendetta ebraica, ‘Quadrivio’ N. 17, 19 Febbraio 1939.

Michele de Semenoff, Gino BeghИ, Dioniso dell’anarchia, ‘Omnibus’, marzo 1951, N® 12, p.14-15.

Michele de Semenoff, Come fui espulso dall’Italia. Un russo bianco racconta, ‘Quadrivio’ N. 31. 25 Maggio 1939.

Michele de Semenoff, Gino BeghИ, Dioniso dell’anarchia, ‘Omnibus’, marzo 1951, N® 12, p.14-15.

Литература

Азадовский К. М., Максимов Д. Е. Брюсов и ‘Весы’ (К истории издания) // В. Брюсов: Литературное наследство. Т. 85. Москва 1976. С. 257-324.

Брюсов В. Дневники. Письма. Автобиографическая проза. Сост., вступ. ст. Е. В. Ивановой. Москва 2002.

Волошин М. История моей души. Составитель и комментатор В. Купченко. Москва, Аграф, 1999.

Зубов В. Страдные годы России. Мюнхен 1968.

Котрелёв Н. В. Переводная литература в деятельности издательства ‘Скорпион’ // Социально-культурные функции книгоиздательской деятельности. ВГБИЛ. Сборник научных статей. Москва 1985. С. 68-133 [фрагмент: М. Семенов — переводчик Ст. Пшибышевского, включая ‘Каталог переводных книг, изданных ‘Скорпионом’].

Котрелёв Н. В. Комментарии к: В. Брюсов и его корреспонденты. Т.1, Т.2. Кн.1,2. Москва 1976, 1993,1998.

Лавров А., Максимов Д. ‘Весы’ // Литературный процесс и русская журналистика конца 19 — начала 20 века (1890-1904). Либерально-буржуазные и модернистские издания. Москва 1981.

Максимова В. ‘Новое слово’ и ‘Начало’ // Литературный процесс и русская журналистика конца 19 — начала 20 века (1890-1904). Социал-демократические и общедемократические издания. Москва, Наука, 1981.

Мясин Л. Моя жизнь в балете. Москва 1997.

Паклин Н. Русские в Италии. Москва 1990.

Полянский В. Марксистская периодическая печать, 1896-97 гг. // Красный архив, 1925, No 2.

Попов А. Вопрос о четырех нравственных основаниях пред судом чести Союза русских писателей СПб. 1897.

Поссе В. Мой жизненный путь. М.-Л. 1929.

Садовской Б. А. ‘Весы’ (Воспоминания сотрудника) // Минувшее: Исторический альманах. Т.13. СПб.1993.

Архивы

Archivio Centrale dello Stato, Ministero dell’Interno, Direzione generale della Pubblica sicurezza, Affari generali e riservati, A4, busta 107, Semenoff de Michele / Semenov Mikhail ed altri.

Archivio Centrale dello Stato, Ministero dell’Interno, Direzione generale della Pubblica sicurezza, Divisione Polizia Politica, fascicoli personali.

Владимир Кейдан

Оригинал здесь: http://www.russinitalia.it/dettaglio.php?id=142