КРИТИКА.
М. Л. Косманъ. Динамика внутренней жизни. Система психологіи. Москва, 1917 г. изд. ‘Трудъ’, стр. IV+516.
С. Голованенко.
М. Л. Косман. Динамика внутренней жизни. Система психологии. Москва, 1917 г, Голованенко Сергей Алексеевич, Год: 1917
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Голованенко С. А. [Рец. на:] Косман М. Л. Динамика внутренней жизни: Система психологии. М., 1917 // Богословский вестник 1917. T. 1. No 2/3. С. 375-378 (2-я пагин.).
‘Борьба субъекта съ объектомъ, борьба живого индивида, брошеннаго судьбою въ міровое движеніе… Это Leitmotiv всей моей психологіи — это сама дйствительность’…
Въ системахъ современной психологіи, подъ несомнннымъ вліяніемъ обще-философскихъ настроеній, идея психологическаго субъекта или распыляется въ текучестяхъ полуобморочнаго сознанія, или прикрпляется къ комплексамъ кое-какъ координированныхъ элементовъ. Въ ‘Динамик внутренней жизни’ рчь идетъ о субъект, какъ живой, реальной сил. Эта сила кроется, прежде всего, въ родовыхъ, филогенетическихъ корняхъ: живой индивидъ есть макрокосмъ, есть государство живыхъ клтокъ. Все живое — панпсихично, и психическое, дифференцируясь въ сложныхъ организмахъ, не уничтожаетъ своихъ рудиментовъ даже въ отдльныхъ клткахъ. Но, и простйшая клтка, и сложный организмъ представляютъ собою психофизіологическій клубокъ: живое, какъ психофизіологическое, не слитное и нераздльное, двуединство есть перво-тайна жизни и перводанность психологіи. М. Л. Косманъ, отвергая крайности спиритуализма и матеріализма и отклоняясь отъ невнятнаго лицемрія параллелизма, принимаетъ эту перво-тайну и, тмъ самымъ, утверждаетъ реальность субъекта, какъ психофизіологическаго цлаго. Въ самой жизни субъекта, неисчерпаемо-богатой и безконечно-разнообразной,— все динамично, и попытки ввести психическое въ жесткіе берега всегда приводили къ однограннымъ теоріямъ. Психологи видли фокусъ внутренней жизни въ представленіяхъ (Гербартъ), въ чувствахъ (Горвицъ), въ вол (Вундтъ), между тмъ какъ жизнь субъекта, несводимая ни къ какимъ приматамъ, трех-основна, тріедина. ‘Трех-основное единство нашего существа, заполненное чувствомъ, волей и интелектомъ, въ глубоко-интимномъ сліяніи проявляется въ каждой вспышк, въ каждой реакціи — именно въ этомъ трехгранномъ сліяніи’. Естественно, что живой субъектъ не можетъ относиться къ окружающему его міру ни рабски-пассивно, ни математически-функціонально: онъ борется съ міромъ, и во всякой реакціи субъекта есть три момента: импульсивный, задерживательный и императивный. ‘Протеканіе реакціи слагается изъ внутренняго влеченія, импульса, столкновенія ихъ въ перцепціи и вспыхивающихъ вслдъ физіологическихъ, психическихъ измненій и порывовъ къ вншнему движенію. Все многообразіе реакцій, кристаллизующееся постепенно чрезъ трехгранныя — интеллектуальныя, эмоціональныя, волевыя — сужденія въ міръ сознанія,— опредляется и направляется глубинными влеченіями субъекта’. ‘Міръ опредляетъ направленіе движеній субъекта только своимъ пассивнымъ сопротивленіемъ, само же движеніе и его направленіе первопричинно опредляются самимъ субъектомъ’. И субъектъ, въ своихъ первоосновахъ, какъ ‘динамическое волевое тріединство’, какъ самосознающее ‘я’ — свободенъ, на поверхности же, какъ приспособляющійся къ вншнимъ импульсамъ, какъ сознающій объекты и перепутанный ассоціаціями, въ особенности, интелектуальнаго типа — онъ детерминированъ. Хотя реакціи объекта ‘протекаютъ по одновременно дйствующимъ законамъ ассоціацій и волевого тріединства’, но послднее пріятіе и окончательная оцнка принадлежитъ самосознающему свободному субъекту, который можетъ претворять жизнь текущаго сознанія, разрывая ткани ассоціацій. Эта борьба самосознанія съ текущимъ познаніемъ, будучи видоизмненіемъ борьбы субъекта съ объектомъ, есть борьба за жизнь, за свободное творчество…
Мы, не затрагивая богатаго содержанія ‘Динамики внутренней жизни’, очертили лишь пограничные края системы Космана, потому что они проясняютъ смыслъ всей системы. Сразу же ясно, что и біологическое подножіе системы и ея верхи тсно связаны съ обще-философскими. Если психологія, по Косману, есть ‘ученіе о борьб субъекта съ объектомъ’, то вс наши недоумнія и вопросы, въ предлахъ поставленной задами, однимъ пупкомъ падаютъ на слово объектъ. Намъ кажется, что Косманъ, по праву освобождающій психологическаго субъекта отъ рабской зависимости, все таки напуганъ объектомъ: пониманіе объекта въ его книг замтно двоится. Во-первыхъ, вншній міръ представляется міромъ количества: какъ будто-бы вн субъекта есть только разностепенное безкачественное, глухонмое, движеніе, а самъ субъектъ есть какая-то встворящая монада.
Если психологи видли въ субъект зеркальное отраженіе объектовъ, то Косманъ иногда готовъ отказать міру въ жизни, распыливъ въ круговорот движеній его стихіи. Но это первое,— неясное и врывающееся некстати въ систему, пониманіе объекта уступаетъ второму, гд объектъ мстительно-силенъ. Есть страницы, посл которыхъ хочется сказать: постарому царятъ объекты, хотя и подъ шумъ восхваленій субъекта. Двоящееся пониманіе объекта высвтляется въ двойной борьб субъекта: субъектъ борется съ непосредственнымъ объектомъ, въ перцепціи и съ опосредствованнымъ, въ самосознаніи, въ послднемъ случа, содержаніе сознанія является отраженіемъ міра объектовъ. Спрашивается, въ чемъ заключается творчество перваго порядка? Если вн субъекта нтъ живого міра объектовъ, а жизнь вспыхиваетъ въ перцепціи, въ потенціалахъ клтокъ, то нтъ творческаго соотношенія между субъектомъ и объектомъ. Если творчество субъекта въ направленіи и регуляціи вншнихъ силъ, то объективный міръ — сила реально-качественная. Здсь въ систем Космана несомннный изъянъ, уводящій насъ въ область гносеологіи. Отчетливе творчество второго порядка въ борьб самосознанія съ текущимъ сознаніемъ, зеркаломъ объектовъ. Личность, подавляемая содержаніемъ самосознанія, можетъ разорвать его и проявить свою ипселевую энергію’. ‘Міръ даетъ намъ содержаніе, въ которомъ мы невольны, но претворяя это содержаніе, мы сами создаемъ свои потенціалы и если мы при ихъ разряженіи невольны опять въ ихъ содержаніи, и міръ отраженный держитъ насъ въ рамкахъ пережитого, то все-таки вольны бороться за направленіе своихъ переживаній и, если мы въ силахъ, побдить’. Но неужели въ этомъ творчество и свобода? Вдь субъектъ, невольникъ даннаго содержанія, только оформляетъ, направляетъ?.. Разв предъ нами не то же метафизическое раздвоеніе, которое замтне всего у Риккерта и Бергсона? То міръ объектовъ распыляется въ движеніяхъ, то самосознающее ‘я’, ипсеволевая энергія оказываются направляющимъ регулятивнымъ влеченіемъ безъ своего особаго содержанія, безъ своихъ рождающихъ ндръ… Въ лучшемъ случа эти глубинныя влеченія — капли и струйки обще-творческаго витальнаго потока. Такъ черезчуръ близкое сосдство съ біологіей обезличиваетъ психологическаго субъекта. Оборотной стороной такого обезличенія является обычный животно-жизненный эгоизмъ. И Косманъ, неминуемо вторгаясь въ этико-метафизическія сферы, признаетъ эгоистическое первоосновной стихіей живого. Альтруистическія и идеальныя стремленія (религія, нравственность) наростаютъ гораздо позже и, какъ наросты, мене устойчивы и мене значительны. Самъ собою напрашивается двоящійся выводъ: самосознающій субъектъ, если и можетъ съ надеждою бороться, то или во имя вс-жизни, во имя ничье, или во имя свое — эгоистическое, и его ипсеволевая энергія, по истокамъ, будетъ солипселевой… Такъ подспудное философское освщеніе расплавляетъ психологическаго субъекта. Въ чемъ же дло? До тхъ поръ, пока психологія не признаетъ новое духовцое бытіе, пока она не будетъ явно освщаться общефилософскими излученіями, она не сможетъ правильно начертить ученія о психологическомъ субъект. Въ этомъ отношеніи характерны колебанія Космана, Косманъ, отрекаясь частично отъ научности, отъ экспериментальной и описательной психологіи, самъ остается въ заново-отведенной черт научности, вритъ въ эволюцію, въ свои психологическіе законы и даже въ построенія Геккеля, и все это потому, что авторъ не осознаетъ своихъ обще-философскихъ предпосылокъ. Итакъ, явное сосдство психологіи Космана съ біологіей и тайныя обще-философскія утвержденія, раскрывающіяся въ двух-значномъ пониманіи объекта, искажаютъ идею психологическаго субъекта, общипываютъ то цнно-вчное зерно, которое и придаетъ многимъ отдламъ книги Космана исключительную живость.