Лорд Клайв (Январь, 1840), Маколей Томас Бабингтон, Год: 1840 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Маколей. Полное собраніе сочиненій.

Томъ IV. Критическіе и историческіе опыты

Изданіе Николая Тиблена.

Санктпетербургъ. 1862

ЛОРДЪ КЛАЙВЪ.
(Январь, 1840).

‘The Life of Robert Clive, collected from the Family Papers, communicated by the Earl of Powisn. By Major-General Sir John Malcolm K. G. B. 3 vol. 8-vo. London. 1830.

‘Жизнеописаніе Роберта Клайва, составленное по семейнымъ бумагамъ, сообщеннымъ графомъ Повисомъ‘. Соч. сэра Джона Малькольма, генералъ-маіора, командора ордена Бани. 3 тома. 8-то. Лондонъ. 1836.

Роберт Клайв в военной форме. Портрет работы Натаниэля Дэнса.

Мы всегда находили страннымъ, что въ то время, какъ исторія испанскихъ владній въ Америк подробно извстна всмъ народамъ Европы, великія дянія нашихъ соотечественниковъ на Восток возбуждаютъ мало интереса даже между нами самими. Каждый школьникъ знаетъ, кто заточилъ Монтезуму и кто удавилъ Атагуальпу. Но мы сомнваемся, чтобы изъ десяти высоко образованныхъ англичанъ хоть одинъ могъ сказать, кто выигралъ сраженіе при Букоар, кто совершилъ рзню въ Патн, царствовалъ ли Сураджа-Даула въ Ауд или Траванкор, былъ ли Холкаръ индусъ или мусульманинъ. А между тмъ побды Кортеса были одержаны надъ дикарями, которые не знали буквъ, не умли употреблять металловъ, не пріучили ни одно животное къ труду? не имли инаго оружіемъ, кром приготовленнаго изъ палокъ, камней и рыбьихъ костей, смотрли на всадника какъ на чудовище, вполовину человка и вполовину звря, принимали людей, вооруженныхъ пищалями, за колдуновъ, умющихъ метать громъ и молнію небесъ. Населеніе же Индіи, когда мы его покорили, было вдесятеро многочисленне американскаго, порабощеннаго испанцами, и почти такъ же высоко образовано, какъ эти побдители. Оно построило города, обширнйшіе и прелестнйшіе, чмъ Сарагосса и Толедо, воздвигло зданія, прекраснйшія и богатйшія, чмъ каедральный соборъ въ Севиль. Оно могло указать банкировъ, которые были богаче самыхъ богатыхъ фирмъ Барселоны и Кадикса, вицекоролей, которые пышностью далеко превосходили Фердинанда Католика, могло выставить миріады кавалеріи и длинные обозы артиллеріи, которые изумили бы Великаго Капитана {Пизарро.}. Можно бы было ожидать, что каждый англичанинъ, интересующійся какою-нибудь частью исторіи, полюбопытствуетъ узнать, какъ горсть его соотечественниковъ, отдленныхъ отъ своей родины неизмримымъ океаномъ, покорила, въ теченіе немногихъ лтъ, одну изъ величайшихъ имперій въ мір. Однако, если мы не ошибаемся, предметъ этотъ, для большинства читателей, нетолько лишенъ интереса, но положительно скученъ.

Можетъ быть, частью виноваты въ томъ историки. Книга м-ра Милля {‘History of British India’ by James Mill.}, хотя несомннно обладаетъ большимъ и рдкимъ достоинствомъ, недостаточно оживлена и картинно изложена, чтобы привлекать читающихъ для развлеченія. Ормъ, неуступающій ни одному англійскому историку въ слог и сил изображенія, подробенъ дотого, что наводитъ скуку. Въ одномъ том онъ посвящаетъ, среднимъ числомъ, событіямъ каждыхъ сорока-восьми часовъ сжато напечатанную страницу in-4® {‘The History of the Military Transactions of the Britisch Nation in Indostan.’}. Вслдствіе этого, его разсказъ, хотя онъ въ нашей литератур одинъ изъ достоврнйшихъ и прекраснйшихъ по изложенію, никогда не пользовался большою популярностью и теперь едвали кмъ-либо читается.

Мы боимся, что лежащіе предъ нами тоны не сильно привлекутъ читателей, которыхъ оттолкнули отъ предмета Ормъ и Милль. Матеріалы, доставленные въ распоряженіе сэра Джона Малькольма покойнымъ лордомъ Повисомъ, дйствительно, драгоцнны. Но мы не можемъ сказать, чтобы они были весьма искусно обработаны. Однако, было бы несправедливо строго судить о сочиненіи, которое, еслибы смерть не воспрепятствовала автору дополнить его и пересмотрть, усовершенствовалось бы, вроятно, сжатіемъ содержанія и лучшимъ распредленіемъ. Мы боле расположены къ исполненію пріятнаго долга выразить нашу признательность благородному семейству, которому публика обязана столь полезными и любопытными свдніями.

Производимое книгою впечатлніе,— если мы даже въ самыхъ широкихъ размрахъ примемъ въ соображеніе лицепріятіе доставившихъ, а равно и обработавшихъ матеріалы,— вообще, сильно возвышаетъ характеръ лорда Клайва. Мы далеко не сочувствуемъ вполн сэру Джону Малькольму, котораго любовь превосходитъ любовь біографовъ и который видитъ въ дйствіяхъ своего идола лишь мудрость и справедливость. Но мы, по крайней мр, столько же далеки отъ согласія со строгимъ сужденіемъ м-ра Милля, который, какъ мы думаемъ, выказалъ въ изображеніи Клайва мене прозорливости, чмъ въ какой-бы то ни было другой части своего прекраснаго сочиненія. Клайвъ, подобно большей части людей, рожденныхъ съ сильными страстями и подвергавшихся сильнымъ искушеніямъ, виновенъ во — многомъ. Но всякій, кто броситъ нелицепріятный и просвщенный взглядъ на все его поприще, долженъ будетъ сознаться, что нашъ островъ, породившій столько героевъ и государственныхъ людей, едвали когда-либо производилъ человка, который боле Клайва былъ бы истинно великъ на войн и въ совт.

Съ XII столтія Клайвы жили въ небольшомъ имніи близъ Маркетъ-Дрейтона въ Шропшир. Въ царствованіе Георга I это скромное, но древнее наслдство находилось во владніи Ричарда Клайва, который, какъ кажется, былъ человкъ простой и неодаренный ни большимъ тактомъ, ни способностями. Онъ сдлался юристомъ, длилъ свое время между должностными занятіями и развлеченіями мелкаго помщика, женился на урожденк Манчестера, по имени Гаскилль, и сталъ отцомъ многочисленнаго семейства. Старшій сынъ его, Робертъ, основатель британскаго владычества въ Индіи, родился, въ древнемъ имніи своихъ предковъ, 29 сентября 1725 года.

Нкоторыя черты характера человка рано проявились въ ребенк. Сохранившіяся письма его родственниковъ, писанныя, когда ему было 7 лтъ, показываютъ, что уже въ этотъ ранній возрастъ твердая воля и пылкія страсти мальчика, поддерживаемыя врожденною смлостью, которая казалась иногда несообразною со здравымъ смысломъ, начинали сильно безпокоить его семейство. ‘Страсть къ дракамъ, которымъ онъ чрезъ-мру преданъ, говоритъ одинъ изъ его дядей, длаетъ нравъ его столь необузданнымъ и повелительнымъ, что при каждомъ пустяшномъ случа онъ не владетъ собою.’ Старики окрестностей Маркетъ-Дрейтона до сихъ поръ помнятъ, изъ разсказовъ своихъ отцовъ, какъ Бобъ Клайвъ взлзъ на высокую колокольню и какъ жителя съ ужасомъ увидли его сидящимъ на каменномъ водосточномъ желоб близъ ея вершины. Разсказываютъ также, какъ онъ образовалъ изъ всхъ лнтяевъ-мальчишекъ города родъ разбойничей шайки и принудилъ лавочниковъ платить ему подать яблоками и полупенсами, за обезпеченіе цлости ихъ оконъ. Его посылали изъ одной школы въ другую, но онъ длалъ весьма мало успховъ въ наукахъ и везд пріобрталъ репутацію нестерпимаго шалуна. Одинъ только изъ его наставниковъ имлъ, говорятъ, достаточно проницательности, чтобы предсказать, что этотъ лнтяй будетъ современемъ играть важную роль въ свт. Общее же мнніе, какъ кажется, было, что бдный Робертъ дуракъ, если не отъявленный негодяй. Семейство Клайва не ожидало добра отъ такихъ плохихъ способностей и столь упрямаго нрава, и потому неудивительно, что когда Роберту минуло 17 лтъ, оно съ удовольствіемъ приняло для него мсто писца въ служб Остъ-Индской компаніи и отправило молодаго человка въ Мадрасъ составить карьеру или умереть отъ лихорадки.

Ожиданія Клайва были далеки отъ ожиданій тхъ молодыхъ людей, которыхъ остъ-индское училище отправляетъ теперь ежегодно въ президентства англійскихъ владній въ Азіи. Компанія была въ это время чисто торговою корпораціею. Ея владнія состояли изъ небольшаго числа квадратныхъ миль, за которыя платилась ежегодная подать туземнымъ правительствамъ. Ея войска едвали были достаточны для защиты батарей трехъ или четырехъ плохо-построенныхъ Фортовъ, имвшихъ назначеніе охранять складочные амбары. Туземцы, составлявшіе значительную часть этихъ малыхъ гарнизоновъ, еще не были пріучены къ европейской дисциплин и были вооружены частью мечами и щитами, частью луками и стрлами. Обязанности служащихъ въ компаніи не состояли, какъ теперь, въ управленіи судопроизводствомъ, Финансами и дипломатическими сношеніями огромной страны, а только въ полученіи уплатъ, въ выдач задатковъ ткачамъ, въ нагрузк кораблей и, преимущественно, въ строгомъ наблюденіи за частными торговцами, которые посмли бы нарушить монополію компаніи. Младшіе конторщики получали столь ничтожное содержаніе, что почти не могли существовать, не длая долговъ, старшіе обогащались, торгуя на собственный счетъ,— и т, которымъ удавалось дожить до высшихъ должностей, часто накопляли значительныя богатства.

Мадрасъ, куда назначили Клайва, былъ въ то время едвали не самымъ значительнымъ поселеніемъ компаніи. Въ предшествовавшее столтіе былъ воздвигнутъ на безплодномъ берегу, о который яростно разбивались морскія волны, Фортъ Ст. Джоржъ, и въ сосдств его выросъ городъ, населенный тысячами туземцевъ,— выросъ, какъ города обыкновенно выростаютъ на Восток, съ быстротою тыквы пророка {Іона, IV, 5—11.}. Въ окрестностяхъ города появилось много бленькихъ виллъ, окруженныхъ садами, куда богатые агенты компаніи удалялись по окончаніи занятій въ конторахъ и магазинахъ, чтобы насладиться прохладой, которая, при закат солнца, ветъ съ Бенгальскаго залива. Въ своихъ привычкахъ эти меркантильные вельможи были, кажется, расточительне, преданне роскоши и чванливе наслдовавшихъ имъ чиновниковъ, занимавшихъ высокія судебныя и политическія должности. Но комфорта они искали гораздо мене. Многія средства, служащія въ настоящее время европейцамъ къ огражденію себя отъ зноя этого климата, къ сохраненію здоровья и продленію жизни, были тогда неизвстны. Сообщеній съ Европою было гораздо мене, нежели въ настоящее время. Путешествіе вокругъ мыса Доброй Надежды, которое въ наше время бывало часто совершаемо въ 3 мсяца, оканчивалось тогда весьма рдко въ 6, а иногда длилось боле года. Вслдствіе этого, тогдашній англо-индіецъ былъ гораздо боле чуждъ своей родин, гораздо боле преданъ восточнымъ привычкамъ и гораздо мене ‘способенъ, вернувшись въ Европу, вновь вступить въ ея общество, нежели англо-индіецъ настоящаго времени.

Внутри форта и въ его округ губернаторы-англичане пользовались, съ разршенія туземныхъ правителей, обширною властью, равною той, какую каждый значительный индійскій землевладлецъ имлъ въ своихъ помстяхъ, но ни одинъ изъ губернаторовъ не мечталъ о независимости. Окрестною страною управлялъ карнатикскій набобъ, намстникъ вице-короля деканскаго, обыкновенно называемаго низамомъ, который, въ свою очередь, былъ только намстникомъ могущественнаго государя, извстнаго нашимъ предкамъ подъ именемъ великаго могола. Имена эти, нкогда столь священныя и грозныя, сохранились до настоящаго времени. До сихъ поръ есть набобъ Карнатика, живущій, пенсіею, выдаваемой ему компаніею изъ доходовъ страны, которая нкогда управлялась его предками. Есть и низамъ, столица котораго содержится въ страх лагеремъ англійскихъ войскъ, англійскій резидентъ даетъ низаму, подъ именемъ совтовъ, приказанія, ослушаться которыхъ нельзя. Существуетъ и великій моголъ, которому позволено забавляться представленіями ко двору я принятіемъ прошеній, но который обладаетъ меньшею властью оказать помощь или повредить, чмъ младшій изъ гражданскихъ чиновниковъ компаніи.

Путешествіе Клайва продолжалось необыкновенно долго даже и для того времени, корабль, на которомъ онъ плылъ, останавливался на нсколько мсяцевъ въ Бразиліи, гд молодой искатель приключеній пріобрлъ нкоторыя познанія въ португальскомъ язык и издержалъ вс свои карманныя деньги. Онъ прибылъ въ Индію боле чмъ черезъ годъ посл отъзда изъ Англіи. Положеніе его въ Мадрас было самое тяжелое: деньги были истрачены, а жалованье было незначительное. Онъ вошелъ въ долги, жилъ въ скверной квартир, что составляетъ не малое бдствіе въ климат, который можетъ быть сноснымъ для европейца только при помощи обширной и хорошо расположенной квартиры. Клайвъ имлъ рекомендательныя письма къ одному господину, который могъ бы оказать ему помощь, но по прибытія въ фортъ Ст. Джоржъ, Клайвъ узналъ, что это лицо отправилось въ Англію. Необщительный и гордый нравъ не позволилъ ему завести знакомства, и нсколько мсяцевъ прошло со времени прибытія Клайва въ Индію, прежде нежели онъ познакомился хотя съ однимъ семействомъ. Климатъ вредно подйствовалъ на его здоровье и расположеніе духа. Обязанности Клайва мало соотвтствовали его смлому и пылкому нраву. Онъ тосковалъ по родин, и въ письмахъ къ роднымъ чувства его выражены съ большею нжностью и грустью, нежели какой можно было ожидать отъ своеволія его ребяческихъ лтъ или отъ непоколебимой суровости позднйшихъ.— ‘Съ тхъ поръ, какъ я покинулъ мою родину, писалъ онъ, я не провелъ ни одного счастливаго дня’, и въ другомъ мст: ‘я долженъ признаться, что иногда мысль о дорогой родной Англіи трогаетъ меня совершенно особеннымъ образомъ…. Если-бы я былъ столь счастливъ, что постилъ бы мою родину, и особенно Манчестеръ, центръ всхъ моихъ мечтаній, то предо иною разомъ предстало бы все, чего я могу надяться или желать’.

Онъ нашелъ, впрочемъ, прекрасное утшеніе. Губернаторъ имлъ хорошую библіотеку и позволилъ Клайву пользоваться ею. Молодой человкъ посвящалъ много свободнаго времени чтенію и пріобрлъ въ это время почти все то книжное знаніе, которымъ онъ когда-либо обладалъ. Мальчикомъ онъ былъ слишкомъ лнивъ, чтобы заняться литературой, а возмужавъ, былъ скоро обремененъ другою работой.

Но ни климатъ, ни бдность, ни занятія, ни тоска изгнанника по родин не могли смирить отчаянную смлость его нрава. Относительно своихъ начальниковъ онъ велъ себя точно такъ же, какъ нкогда относительно своихъ наставниковъ, и нсколько разъ подвергался опасности потерять мсто. Живя въ зданіи, предназначенномъ для писцовъ, онъ два раза пытался лишить себя жизни, и оба раза пистолетъ, направленный въ его голову, оскался. Этотъ случай произвелъ на Клайва, какъ разсказываютъ, то же впечатлніе, какое произвело подобное же спасеніе отъ смерти на Валленштейна, убдившись, что пистолетъ былъ хорошо заряженъ, Клайвъ воскликнулъ, что, конечно, онъ предназначенъ для чего-нибудь великаго.

Въ это время одно происшествіе, которое, какъ казалось съ перваго взгляда, должно было разрушить вс его надежды, открыло передъ нимъ новый путь къ отличію. Европу уже нсколько лтъ раздирала война за австрійское наслдство. Георгъ II былъ врнымъ союзникомъ Маріи Терезіи. Бурбоны держались противной стороны. Хотя Англія была и тогда первою морскою державою, но она не обладала еще, какъ впослдствіи, превосходствомъ надъ совокупными морскими силами всхъ народовъ міра, и ей было трудно бороться съ соединенными флотами Франціи и Испаніи. Въ восточныхъ моряхъ Франція одержала верхъ. Лабурдонне, губернаторъ острова Маврикія, человкъ высокихъ способностей и нравственности, предпринялъ экспедицію на континентъ Индіи, несмотря на сопротивленіе англійскаго флота, онъ сдлалъ высадку, собралъ армію, явился передъ Мадрасомъ и принудилъ городъ и фортъ сдаться на капитуляцію. Ключи были выданы, французское знамя выставлено на форт Ст. Джоржъ, и все, что находилось въ магазинахъ компаніи, захвачено, въ вид военной добычи, побдителями. Условіями капитуляціи было опредлено, что англичане, жителя города, будутъ считаться военноплнными на-слово и что городъ останется въ рукахъ французовъ до выкупа. Лабурдонне далъ честное слово, что выкупная сумма, которую потребуютъ, будетъ умренна.

Но успхи Лабурдонне возбудили зависть его соотечественника Дюпле, губернатора Пондишери. Сверхъ того, Дюпле обдумывалъ уже гигантскіе замыслы, съ которыми отдача Мадраса англичанамъ была совершенно несовмстна. Онъ объявилъ, что Лабурдонне зашелъ за предлы своей власти, что завоеванія, сдланныя Французскимъ оружіемъ на континент Индіи, находятся въ распоряженіи одного только губернатора Пондишери и что Мадрасъ долженъ быть срытъ до основанія. Лабурдонне былъ принужденъ уступить. Гнвъ, возбужденный въ англичанахъ нарушеніемъ капитуляціи, былъ еще увеличенъ невеликодушнымъ обращеніемъ Дюпле съ главными должностными лицами компаніи. Губернаторъ и нкоторые изъ важнйшихъ жителей Форта Ст. Джоржъ были подъ стражею доставлены въ Пондишери и проведены, въ тріумфальной процессіи, черезъ весь городъ, передъ 50,000 зрителей. Основательно было думать, что столь грубое нарушеніе общественнаго доврія освобождало жителей Мадраса отъ обязательства, даннаго Лабурдонне. Клайвъ, ночью, въ одежд мусульманина, бжалъ и нашелъ убжище въ Форт Ст. Давидъ, одномъ изъ малыхъ англійскихъ поселеній, подчиненныхъ Мадрасу.

Обстоятельства, въ которыя онъ былъ теперь поставленъ, естественнымъ образомъ повели его къ избранію занятія боле соотвтствовавшаго его безпокойному и смлому нраву, нежели досмотръ товаровъ и веденіе счетовъ. Онъ просилъ и получилъ званіе прапорщика въ служб компаніи и на двадцать второмъ году вступилъ на военное поприще. Личная храбрость, которую онъ выказалъ, бывши еще писцомъ, отчаяннымъ поединкомъ съ однимъ военнымъ сорванцомъ, нагонявшимъ ужасъ на жителей Форта Ст. Давида, быстро дала ему видное мсто между сотнями храбрецовъ. На новомъ поприщ онъ скоро проявилъ качества, которыя до того времени не были въ немъ замтны: разсудительность, проницательность и уваженіе къ законной власти, онъ отличился во многихъ экспедиціяхъ противъ Французовъ и привлекъ на себя особенное вниманіе маіора Лоренса, почитавшагося тогда способнйшимъ изъ англійски’ офицеровъ въ Индіи.

Клайвъ усплъ пробыть въ арміи только нсколько мсяцевъ, когда пришло извстіе о заключеніи мира между Англіею и Франціею. Дюпле былъ, вслдствіе этого, вынужденъ возвратить Мадрасъ англійской компаніи, и молодой прапорщикъ могъ приняться за свои прежнія занятія. Онъ, дйствительно, на короткое время вернулся къ конторскимъ дламъ, но долженъ былъ опять оставить ихъ, чтобы помочь маіору Ломеису въ мелкихъ военныхъ дйствіяхъ противъ туземцевъ, и потомъ снова вернулся въ контору. Пока онъ колебался такимъ образомъ между военнымъ и коммерческимъ поприщами, обстоятельства ршили его выборъ. Политическія дла Индіи приняли новый видъ. Правительства Англіи и Франціи были въ мир, но между англійской и французской торговыми компаніями на Восток возгорлась полная событій и важная по послдствіямъ война, призомъ которой было великолпное наслдіе дома Тамерлана.

Имперія, основанная Баберомъ {Белъ Омаръ Шойхъ (Султанъ Сегиръ Эддипъ Магометъ Баберъ цли Бабуръ) былъ потомокъ Тамерлана, основатель имперіи великаго могола и родоначальникъ Бабуродовъ (1483—1530).} и его моголами въ XVI-мъ столтіи, была долго одною изъ самыхъ обширныхъ и богатыхъ въ мір. Нигд въ Европ но было такого огромнаго народонаселенія, подвластнаго одному монарху, и такихъ огромныхъ поступавшихъ въ казну доходовъ. Красота и великолпіе зданій, воздвигнутыхъ властителями Индустана, удивляли даже путешественниковъ, видвшихъ соборъ св. Петра. Безчисленныя свиты и роскошныя украшенія, окружавшія делійскій престолъ, ослпляли даже глазъ, привыкшій къ великолпію Версаля. Нкоторые изъ значительнйшихъ вицекоролей, управлявшихъ именемъ великаго могола, властвовали надъ столькими же подданными, какъ король Французскій или императоръ германскій. Даже намстники этихъ намстниковъ могли бы соперничать, въ обширности владній и количеств дохода, съ великимъ герцогомъ тосканскимъ или курфирстомъ саксонскимъ.

Почти не можетъ быть сомннія въ томъ, что эта громадная имперія, не смотря на поражавшія поверхностный взглядъ могущество и благоденствіе, была управляема, даже въ счастливйшее время своего существованія, гораздо хуже, нежели самое разстроенное изъ современныхъ намъ государствъ европейскихъ. Администрація ея была запятнана всми пороками, нераздльными съ восточнымъ деспотизномъ и господствомъ одного племени надъ другимъ. Столкновенія противорчивыхъ притязаній членовъ королевскаго дома вели за собою длинный рядъ злодяній и общественныхъ бдствій. Честолюбивые намстники государя стремились иногда къ независимости. Свирпыя племена индусовъ, неохотно подчинявшіяся чужому игу, часто отказывали въ дани, отражали арміи правительства отъ горныхъ твердынь и длали военные набги на обработанныя равнины. Не смотря, впрочемъ, на много постоянныхъ недостатковъ въ управленіи, несмотря на случайные перевороты, потрясавшіе весь организмъ общества, эта обширная монархія, вообще, сохраняла, въ теченіе нсколькихъ поколній, вншній видъ единства, величія и энергіи. Но во время всего длиннаго правленія Ауренгзеба имперія, несмотря на всю силу характера и искусство этого государя, стремилась къ упадку. Посл его смерти, послдовавшей въ 1707 году, паденіе было страшно быстро. Сильные удары извн дйствовали совокупно’ съ быстро усиливавшимся неисцлимымъ внутреннимъ разстройствомъ, и въ нсколько лтъ имперія подверглась совершенному разложенію.

Исторія наслдниковъ еодосія представляетъ большое сходство съ исторіею преемниковъ Ауренгзеба. Но паденіе Карловинговъ представляетъ, можетъ быть, самую близкую паралель съ паденіемъ моголовъ. Едва Карлъ Великій сошелъ въ могилу, какъ уже его преемники, своею глупостью и спорами, начали навлекать на себя общее презрніе и подвергать гибели своихъ подданныхъ. Обширныя владнія франковъ были раздроблены на тысячи частей. Презрннымъ наслдникамъ славнаго имени, Карлу Лысому, Карлу Толстому и Карлу Простому, не осталось ничего, кром номинальнаго достоинства. Свирпые хищники, отличавшіеся другъ отъ друга происхожденіемъ, языкомъ и религіею, стекались, какъ-бы условившись между собою, съ отдаленнйшихъ краевъ земли, для грабежа провинцій, которыхъ правительство уже не могло защищать. Пираты Свернаго моря распространили свои опустошенія отъ Эльбы до Пиренеевъ и, наконецъ, утвердились въ богатой долин Сены. Венгры, въ которыхъ трепетавшіе монахи видли Гога и Магога пророчества, увлекали въ глубь паннонскихъ лсовъ добычу, награбленную въ городахъ Ломбардіи. Сарацыны управляли Сициліею, раззоряли плодоносныя равнины Кампанія и распространяли ужасъ до самыхъ стнъ Рима. Среди этихъ страданій, въ имперіи произошла великая внутренняя перемна. Могильное разложеніе начало порождать новыя формы жизни. Въ то время, какъ весь организмъ, какъ одно цлое, находился въ состояніи оцпеннія и безсилія, каждый отдльный членъ начиналъ проявлять чувствительность и двигаться собственною силой. Именно въ это самое глухое и безотрадное время европейской исторіи появляются вс феодальныя привилегіи, все феодальное дворянство. Отсюда начинаются слды власти тхъ князей, по имени вассаловъ, но въ сущности независимыхъ, которые, съ титулами герцоговъ, маркизовъ и графовъ, долгое время управляли почти всми частями владній, нкогда подвластныхъ Карлу Великому.

Такова же или почти такова была перемна, происшедшая въ имперіи могола въ теченіе 40 лтъ, слдовавшихъ за смертью Ауренгзеба. Рядъ номинальныхъ государей, погруженныхъ въ лнь и развратъ, безпечно проводилъ жизнь въ замкнутыхъ дворцахъ, жуя бетель, лаская наложницъ и слушая шутовъ. Сквозь западные горные проходы спускались полчища свирпыхъ грабителей, поживиться незащищаемыми богатствами Индустана. Персидскій шахъ переправился черезъ Индъ, прошелъ сквозь ворота Дели и съ тріумфомъ унесъ т сокровища, великолпію которыхъ удивлялись Ро и Бернье: павлиній тронъ, на которомъ лучшія драгоцнности Голконды были расположены искуснйшими руками европейцевъ, и неоцнимую Гору Свта, которая, посл многихъ странныхъ приключеній, блистала послднее время въ браслет Реиджитъ-Синга, а теперь назначена украшать безобразный истуканъ Ориссы. За персіанами, чтобы докончить начатое ими дло раззоренія, слдовали авганы. Воинственные роды Раджпутаны свергли мусульманское иго. Отрядъ наемныхъ воиновъ занялъ Рогилькондъ. Шейхи господствовали на Инд. Джауты распространили ужасъ вдоль Джумны, а гористыя страны, окаймляющія западный берегъ Индустана, выслали еще боле опасное племя, долгое время бывшее ужасомъ всякой туземной власти, племя, которое только посл многихъ отчаянныхъ и нершительныхъ битвъ уступило счастью и генію Англіи. Эти дикіе хищники впервые спустились со своихъ горъ въ правленіе Ауренгзеба, а вскор посл его смерти каждый уголъ его обширнаго государства трепеталъ могущественнаго имени мараттовъ. Много плодоносныхъ вицекоролевствъ было покорено ими. Владнія мараттовъ простирались поперегъ полуострова отъ моря до моря, предводители ихъ царствовали въ Пун, въ Гваліор, въ Гузерат, въ Берар и въ Танджор. Но сдлавшись сильными государями, они не переставали грабить, а сохранили разбойничьи привычки своихъ предковъ. Каждая неподвластная имъ страна была подвержена ихъ набгамъ. Едва раздавался звукъ ихъ котловидныхъ барабановъ, крестьянинъ закидывалъ на плечо мшокъ съ рисомъ, скрывалъ въ пояс кое-какія сбереженныя деньги и бжалъ съ женою и дтьми въ горы или заросли, въ боле сносное сосдство гіены и тигра. Многія провинціи откупали свои жатвы цною ежегодной подати. Даже жалкій призракъ, все еще носившій титулъ императора, унизился до платежа этой постыдной дани. Бивачные огни одного изъ предводителей этихъ хищниковъ можно было видть съ вершины стнъ делійскаго дворца. Другой, во глав безчисленной конницы, ежегодно спускался на рисовыя поля Бенгала. Даже европейскіе купцы трепетали за свои магазины, и сто лтъ тому назадъ признано было необходимымъ укрпить Калькутту противу берарскихъ всадниковъ, названіе мараттскаго рва хранитъ до настоящаго времени воспоминаніе о минувшей опасности.

Тамъ, гд вицекороли, поставленные великимъ моголомъ, сохранили власть, они сдлались независимыми. На словахъ они все-еще признавали господство дома Тамерлана, такъ же, какъ графъ фландрскій или герцогъ бургундскій признаваія власть какого-нибудь самаго отъявленнаго глупца изъ послднихъ Карловинговъ. Случалось, что они посылали своему номинальному государю подарокъ или просили его о какомъ-нибудь почетномъ титул, но въ сущности это были уже не намстники, которыхъ можно было смнять по произволу, а независимые наслдственные владтели. Такимъ образомъ возникли т могущественные мусульманскіе роды, которые въ прежнее время управляли Бенгаломъ и Карнатикомъ и которые до настоящаго времени, хотя и въ состояніи вассальства, однако пользуются нкоторыми правами верховныхъ властителей въ Локнау и Гайдерабад.

Къ чему могъ привести этотъ безпорядокъ? Должна ли была борьба продолжаться цлые вка или кончиться образованіемъ новой великой имперіи? Мусульманину ли или маратту предстояло владычествовать въ Индіи? Не новый ли Баверъ долженъ былъ спуститься съ горъ и вести смлыя племена Кабула и Хорасана противъ богатаго и мене воинственнаго племени? Ни одно изъ этихъ предположеній не казалось невроятнымъ. Но самый проницательный человкъ едвали могъ подумать, чтобы торговая компанія, отдленная отъ Индіи 15,000 милей моря и владвшая въ ней, для коммерческихъ цлей, только нсколькими акрами земли, могла, мене чмъ въ 100 лтъ, распространить свое владычество отъ мыса Коморина до вчныхъ снговъ Гималая, могла принудить нараттовъ и магометанъ забыть взаимную вражду въ общемъ подданств, могла укротить даже т дикія племена, которыя сопротивлялись самымъ могущественнымъ изъ моголовъ, и, соединивъ подъ своимъ скипетровъ сотню милліоновъ подданныхъ, перенести свое побдоносное оружіе далеко на востокъ отъ Брамапутра и далеко на западъ отъ Гидаспа. Кто бы подумалъ, что эта компанія будетъ предписывать условія мира у воротъ Авы и посадитъ своего вассала на престолъ Кандагара!

Первый, кто понялъ возможность воздвигнуть европейское государство на развалинахъ монархіи могола, былъ Дюпли. Его обширный, безпокойный, изобртательный умъ замыслилъ это предпріятіе въ такое время, когда самые способные слуги англійской компаніи были единственно заняты фактурами и накладными. Онъ нетолько назначилъ себ цль дйствій. Онъ имлъ ясный и врный взглядъ на средства для ея достиженія. Онъ хорошо понялъ, что даже самыя большія арміи, которыя властители Индіи могли вывести въ поле, не могли бороться съ малымъ отрядомъ людей, пріученныхъ къ дисциплин и руководимыхъ тактикою Запада. Онъ понялъ также, что изъ туземцевъ Индіи могутъ быть, подъ начальствомъ европейцевъ, образованы армія, командовать которыми гордились бы Морицъ Саксонскій и Фридрихъ Великій. Онъ очень хорошо сознавалъ, что для европейскаго искателя приключеній самое удобное и легкое средство пріобрсти власть въ Индіи — было управлять движеніями и говорить устами какой-нибудь блестящей куклы, почтеной титуломъ набоба или низама. Тотъ родъ войны и политики, которыя, спустя нсколько лтъ, съ такимъ успхомъ служили англичанамъ, были въ первый разъ поняты и употреблены искуснымъ и предпріимчивымъ французомъ.

Положеніе Индіи было таково, что для всякаго нападенія можно было найти предлогъ или въ старинныхъ законахъ, или въ новйшихъ обычаяхъ. Вс права находились въ состояніи совершенной неопредленности, и европейцы, принимавшіе участіе въ спорахъ туземцевъ, еще увеличивали путаницу, прилагая къ азіатскимъ политическимъ дламъ общественные законы Запада и сравненія съ феодальною системою. Если было выгодно обращаться съ набобомъ, какъ съ независимымъ государемъ, то было къ тому совершенно достаточное основаніе: онъ въ сущности былъ независимъ. Если было выгодне обращаться съ нимъ какъ съ простымъ намстникомъ делійскаго двора, то и въ этомъ не было затрудненія: онъ былъ имъ въ теоріи. Если оказывалось удобне смотрть на его званіе какъ на наслдственное, или только какъ на пожизненное, или какъ на вполн зависящее отъ произвола великаго могола, то доказательства и прецеденты могли быть приведены въ пользу каждаго изъ этихъ воззрній. Партія, имвшая въ своихъ рукахъ наслдника Бабера, представляла его какъ несомнннаго, законнаго и неограниченнаго владтеля, повелніямъ котораго вс подчиненныя власти должны были повиноваться. Партія, противъ которой употреблялось его имя, не встрчала недостатка въ доказательствахъ, что имперія de facto распалась и что, хотя я было прилично оказывать моголу должное уваженіе, какъ почтенному останку миновавшагося порядка вещей, однако было бы безразсудно смотрть на него какъ на настоящаго властителя Индустана.

Въ 1748 году умеръ одинъ изъ самыхъ могущественныхъ между новыми властителями Индіи великій низамъ Аль-Молькъ, вицекороль Декана. Его власть перешла къ его сыну Назиръ-Джонгу. Изъ провинцій, подчиненныхъ этому высокому сановнику, Карнатикъ была самая богатая и обширная. Ею управлялъ старый набобъ, имя котораго англичане передлали въ Аилверди-Ханъ.

Но были претенденты на управленіе какъ вицекоролевствомъ, такъ и подчиненной ему провинціей. Мирзафа-Джонгъ, внукъ низама Аль-Молька, явился соперникомъ Назиръ-Джонга, Чонда-Саибъ, зять одного изъ прежнихъ набобовъ Карнатика, оспаривалъ права Анаверди-Хана. При неопредленности индійскихъ законовъ легко было и Мирз афа-Джонгу, и Чонда-Саибу представить нчто похожее на дйствительное право. Въ обществ, совершенно разстроенномъ, имъ было нетрудно найти алчныхъ удальцовъ, готовыхъ стать подъ ихъ знамена. Претенденты соединились, вторглись въ Карнатикъ и обратились съ просьбою о помощи къ французамъ, слава которыхъ возросла вслдствіе ихъ успховъ въ недавнюю войну съ англичанами на Коромандельскомъ берегу.

Для хитраго и честолюбиваго Дюпле ни что не могло быть пріятне. Создать набоба Карнатика, создать вице-короля Декана, управлять подъ ихъ именами всмъ югомъ Индіи — было дйствительно привлекательною перспективой. Дюпле вступилъ въ союзъ съ претендентами и послалъ имъ на помощь 400 французскихъ солдатъ и 2000 сипаевъ, обученныхъ на европейскій ладъ. Дано было сраженіе, французы покрыли себя славою, Анаверди-Ханъ былъ разбитъ и погибъ во время битвы. Сынъ его, Магонетъ-Али, извстный впослдствіи въ Англіи водъ именемъ набоба Аркотскаго и обязанный краснорчію Борка весьма незавиднымъ безсмертіемъ, бжалъ съ малыми остатками своей арміи въ Тричиндполи, и побдители разомъ овладли почти всмъ Карнатикомъ.

Это было началомъ величія Дюпле. Посл нсколькихъ мсяцевъ битвъ, переговоровъ и интригъ, его искусство и счастіе, казалось, везд одержали верхъ. Назиръ-Джонгъ погибъ отъ рукъ своихъ же товарищей. Мирзафа-Джоигъ сдлался властителемъ Декана, и побда французскаго оружія и политики была полная. Въ Пондишери все радовалось и торжествовало: съ батарей раздавалась пушечная пальба, въ церквахъ пли Te Deum. Новый низамъ прибылъ, для посщенія своихъ союзниковъ, въ Пондишери, гд церемонія его утвержденія въ сан была совершена съ большимъ торжествомъ. Дюпли, въ одежд знатнаго магометанина, вступилъ въ городъ въ одномъ паланкин съ низамомъ и въ послдовавшемъ торжеств первенствовалъ передъ всмъ дворомъ. Онъ былъ объявленъ губернаторомъ

ЛОРДЪ КЛАЙВЪ.(Январь, 1840).

Читайте также:

ЛОРДЪ КЛАЙВЪ.
(Январь, 1840).