Летуны, Минаев Константин Андреевич, Год: 1926

Детская
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Скачать в PDF

Константин Андреевич Минаев.
Летуны

0x01 graphic

0x01 graphic

0x01 graphic

УГОВОР

У Горы отец авиатор. В кожаных сапогах, брюках. Тужурка с меховым воротником. Шапка с ушами. Схватит сына, подкинет на колени.
— Ну, как, товарищ, — спрашивает, — полетишь со мной?
Гора быстро:
— Полечу.
— А не боишься?
Пришел отец с работы. Умывается. Переоделся и сел за стол обедать.
— Мать! — говорит он, прожевывая хлеб, — Горку я с собой беру.
Мать разливала суп, остановилась с ложкой на полдороге. Удивленно посмотрела.
— Ну, как бы еще! Ты выдумаешь.
А отец, нагнувшись над тарелкой, моргает Горке.
— Поедем… Не бойся!
Гора рад, знает, что отец сдержит слово.
Мама кусает губы.
— Гора! — на сына, — не болтай ногами. Ешь! И не кроши под столом.
— Я не хочу есть.
— Не хочешь — вылезай.
Горке того только и надо. Скорей на улицу к товарищу.
— Валька, Валька! Я еду с папой на аэроплане!
Вальке завидно.
— Ну, да, полетишь. Рассказывай…
— Мама с папой уже сколько раз летала и летом и зимой. А я еще нет.
Валька молчит.

ЛЕТУЧАЯ МАШИНА

Далеко от Москвы верст за тысячу, или две в одной деревушке жили-были деревенские ребята: Кирюха, Илюшка Филин, а звали его потому, что у него были круглые глаза и уши торчали, как у филина. Еще ребята: Иван Конопатый, да Аркашка.
Любил Кирюха с Филиным плотины прудить, весь день бывало возятся в грязи, колодцы какие-то роют.
А то начнут мельницу строить. Бочку найдут, ось в нее вставят, крылья приделают. Только не вертится сама мельница от ветра, приходится вертеть руками
Как-то на праздники сидел в гостях у Кирюхиной матери Пашка Кривой — писарь сельсовета. Пил чай и рассказывал, что есть-де, мол, такие машины, аэропланты, на которых будто бы люди по воздуху летают.
Вытаращил Кирюха на Павла глаза.
‘Как же это летать? — думает, — вот телега легче машины-то, а ее нешто сдвинешь с места? А тут летать…’
Ефим Кочетков, тоже гость, допил пятый стакан.
— Благодарствую за угощеньице, — проговорил он, оправляя свой поясок, — да… аэроплант это такое дело… Оченно их много было на фронте…
Ефим Кочетков недавно пришел из Красной армии. Много повидал кой-чего.
— Да… Бывало, как стая вороньев кружит над твоей головой. Идем, этта, мы в наступление у польской границы. Вдруг — жужжит… Что такое? Задрали головы — не видать. Слышим-команда. ‘Рас-сыпайся…а…’ А сберху бомбочки. Трах… Трах… Мы кто куда… — и начал рассказывать Ефим, как было дело на фронте.
Заслушался Кирюха про летучую машину, всю охоту к другим забавам отбила. Пристает к Пашке Кривому:
— А какие у этого аэроплана крылья и хвост? Длиннущий, верст десять?
— Эх, Кирюха, елова голова! — засмеялся Пашка, — совсем без хвоста, а только с рулем. В этом-то и вся штука…
И прищелкнул пальцем.

ОТЕЦ ЗА ГОРКУ

Уже весна. Земля за городом покрылась новой, зеленой травой. Бегает Гора с отцом на аэродром пристает к нему каждую минуту.
— Папа, когда полетим?.. Пап…
— Постой, Горка, — успокаивает отец, — потеплеет маленечко. Тогда тронемся…
— А куда, пап, куда? — и опять жеребенком около него.
— В деревню. Далеко. Вот я жду маршрут, путевку.
Гора, сломя голову, к матери.
— Мам! Мы с папой в деревню летим.
Мама сердита.
— Ты, Гора, лучше не думай. Я тебя никуда не пущу.
Горка в рев. Отец не выдержал.
— Ах, Нюта! — крикнул он на жену. — Что ты расстраиваешь мальчишку? Мамкиным сынком хочешь его сделать? Давай ему возможность больше развиваться. Небось, голову не свернет..
Отец долго бранился с матерью, а Гора в своей кровати не мог заснуть.
— Мама… Мамочка. Пусти, — шептал он, засыпая.

ЗАТЕЙЩИК КИРЮХА

Аэроплан совсем сбил с панталыку Кирюху. Начал парень бумажные змеи клеить. Сидит на полу и только и режет планки. Из муки клей замешивает.
Бумаги у того же Пашки Кривого выпросили, он как секретарь — много бумаги всякой держит. Большую газетину дал.
Филин тоже большой мастак насчет змеев. Умеет с трещотками делать.
У Кирюхи одна дума-аэроплан. Чешет вихры.
— Ну, вот тебе змей! — рассуждает, — пусти его навстречу ветра и взовьется, как голубь. А как же люди-то тут? Где сидят?
Взял Кирюха к змею своему прилепил такую сумочку, насовал всяких жучков, да букашек и червяков. Ну, что же? Полетели кверху. Все, значит, от ветра зависит.

0x01 graphic

Еще лучше можно сделать, если змей с фонарем под небо запустить?
Ребята согласились сообща змей такой делать. Ванька Конопатый у бабки свечку-огарок стащил. Пристроили… У Илюшки спички.
— Вечером пущать будем! — решил Кирюха, — только, Филин, давай длиннее бечевку: твою и мою вместе.
Долго у них не выходило. Только пустят — тухнет. Наконец Кирюха догадался откуда ветер задувает, заделал беду.
Вот и запустили ребята на выгоне. Летит змей с огненным глазом, виляет хвостом.
Ребята плясать.
— Змей Горыныч! Вот так Кирюха!
Выбежали бабы смотреть на затею ребят.
— Ровно звезда какая… — удивляются, качают головой. Старухи крестятся.
Уже совсем стемнело. Пора на ужин звать. Старики на завалинках сидят. Бросили про свои дела рассуждать, на змей поглядывают.
— Ишь ты, до чего додумались… Шуты гороховые.
Но вдруг фонарь стал моргать.
— Сглатывай! — кричит Кирюха, — свеча, значит, догорела.
Нечего кричать теперь. Поздно. Змей оторвался от бечевки и горящим комом, полыхая и кувыркаясь в воздухе, пошел книзу.
— Горит!.. Горит!..
Бросились за ним. Змей, все ярче загораясь, опустился на крышу большой избы.
— Караул! Батюшки! Горим!.. — выбежали бабы из ворот.
Кто за ведрами, кто с вилами. На крышу полезли. Затушили.
— Хорошо, что на соломенную крышу не сел, — охали мужики, — а то такого нам красного петуха пустили бы…
— Гляди, какой ветер… Всю деревню на смарку бы.
Филин, Илюшка и Конопатый уже давно дали стрекача.
А Кирюха попался деду Нефеду.
— Вот тебе, — волтузил его за вихры дед Нефед, — вот тебе, затейщику…
Здорово досталось Кирюхе.

В ПУТЬ-ДОРОГУ

‘Утро вечера мудренее. Наперед не загадывай!’-так всегда Горин отец приговаривает.
Вчера одно говорили, а сегодня по-другому вышло. Приходит отец домой, бросает свои большие рукавицы, кричит Горке.
— Ну, товарищ! В субботу мы того… отправляемся.
И вот до тех пор, пока мать не сдавалась- не раз ревел Гора, — а теперь, когда увидела, что дело не на шутку, стала собирать их в путь-дорогу.
— Наверху холодно, — рассказывает отец, — одевай его теплее
Мама сшила настоящую шапку-финку с ушами. Ходит Горка в своей финке и хвалится перед Валькой.
— Вот видишь, мы и улетаем!..
В последнюю ночь Гора в своей кровати уже летел по воздуху, размахивая руками и ногами.
Проснулся чуть свет и, надев свою финку, ждал, когда отец проснется.

МОСКОВСКИЕ ГОСТИ

Весь день ребята на лугу играли — Кирюха коноводом. И когда солнце стало меньше припекать и тени от деревьев становились длиннее, ребята, искупавшись в последний раз, собрались домой итти.
Место ровное, большое. Ранней весной сколько здесь колокольчиков лиловых, сколько полевого луку Ешь — не наешься. А сейчас щавелю много.
Вдруг Кирюха повернул голову. Не то трещит что-то, не то шипит. Затихнет и снова начнет трещать.
Вертят ребята головами туда-сюда, вверх-вниз. Нет, ничего не видно. Трещит, да и на!
Филин первый заметил.
— Гляди-ка, сюды летит…
На солнце больно глядеть, наставили руки к глазам, правда видно: большая серая птица летит.
— Кто это?…
А птица все кружится над лугом, блестит на солнце, фырчит сердито…
— Гляди, гляди! Крыльями не машет, повороты делает…
— Суды прет, суды!.. — визжит Илюшка.
Птица пофыркивает, дым из себя испускает. Целое облако… И вдруг прямо на них и не птица уже, а что-то не то ящик, не то рыдван.
— Это чудо-юдо!.. Тягай дальше. Сядет и придавит… Одно мокрое местечко останется…
Илюшка с визгом летел к опушке. За ним Аркашка, Ванька Конопатый. А Кирюха, как остолоп, вроде прирос к земле.
— Беги Кирюха!.. Слопает…
Так и есть — садится. Кирюха тоже дал стрекоча.
— Фры…ы… Фры…ы…
Оглянулся, видит, уже чудо-юдо катится на колесах по полю. Впереди на носу вертится вроде мельницы и все тише, тише, пока совсем не перестало.
Ребята сидят в кустах. Все видно. Вон вылезают из ящика черные люди. Двое. На шапках большие очки блестят. В рукавицах. Обходят чудо-юдо.

0x01 graphic

Стоят, разговаривают. На деревню рукой показывают.
Кирюха тихонько вылез из-под куста. За ним Филин. Зайцами поглядывают.
Их заметили. Стали рукой махать.
— Эй, эй!..
Илюшка шикает в кустах.
— Пригнись, Кирюха, пригнись… Утащит и слопает.
Черные люди пошли к опушке.
— Эй, ребятишки! Иди сюда!..
Кирюха за одно дерево с Филиным.
— А вы кто такие? — крикнул он.
— Мы?.. Мы из городу, из Москвы. Да что вы там прячетесь? Не бойся!..
— А зачем вы к нам приехали? — спрашивает Филин.
Черный высокий еще ближе подошел.
— Ребятишки! Где у вас тут сельсовет?-
Высокий человек, как человек. Говорит просто, не страшный. Только одежа больно у него чудная. Вся кожаная, шапка с ушами и на лбу стекла.
— Мы-летчики. Из города. У нас аэроплан испортился.
Тут уж больше криков ребят Кирюха не слышал — он бежал прямо к аэроплану. Навстречу из деревни на выгон тоже бежали мужики и бабы.
Окружили сразу. Осмелились, давай щупать и ковырять. Машина горячая, чуть-чуть поднимался пар кверху.
Высокий летчик открыл дверцу в боку аэроплана, закричал кому-то:
— Ну, Гора, вылезай! Приехали…
Вышел мальчик с белым лицом, в чудной шапке, такой же, как и у летчиков.
— Мы развозили литературу, — рассказывают гости-летуны, — бензин из бака потек. И чтоб хуже не было, решили снизиться. Увидели хороший ровный луг, нот и спустились.

НОВЫЙ ТОВАРИЩ

На другой день, чуть свет, народ уже вертелся около московских летунов. Кирюша с товарищами впереди всех. Во все штуки заглядывают. Ползают на корточках, винтики, паклю подбирают. Бензин понюхали.
Другой, пониже, летчик-моторист кряхтит и вздыхает. Весь измазался в бензине и масле. С щипцами в руках рылся в стальном брюхе аэроплана. Сердится-дело не выходит.
— Тьфу!.. Придется все разбирать… Задержимся с неделю, — бурчит он, — отойди отсюда, мальчики! Не мешайте!
Ребята на секунду шарахались, а потом опять снова подбирались.
Около высокого летчика все время жался белый мальчик. Поглядывал с недоверием на деревенских ребят.
— Эй, ты! — поймал высокий Кирюху, — ты, кажется, парень смышленый… Вот вам, ребята, новый товарищ, — казал он на Гору, — ступайте, играйте, а здесь и вправду не мешайте…
Гора исподлобья поглядывал на ребят. Кирюха подошел первый.
— Тебя как звать? — шмыгнул он носом.
— Гора.
— А меня Кирюха. Пойдешь купаться?
Гора молча кивнул головой.
Моторист опять заругался:
— Ну, айда, отсюда! — махнул он рукой. — Не до вас тут… Пшли!
Ребята побежали к реке. Илюшка впереди на ходу стаскивает рубаху.
— Ты не умеешь плавать? — спрашивает Кирюха Гору.
— Нет.
Вот и речка. Не особенно глубокая, мужику по горло, а чистая. Главное, мягкое дно выстлано песком. На том берегу росли ветвистые ивы, а дальше тянулись сады. Ребята поскидали портки и сложили в кучу.
— Ты какой белый… — проговорил Филин, разглядывая Гору, — а что у тебя креста-то нет. Гора оглядел ребят. У них, у всех на шее медные и костяные кресты на шнурках.
— Мы не веруем. У нас в городе бога нет, — ответил Гора, — и в школе нас так
учат.
— У тебя отец нешто коммунист?
— Нет. Мой папа красный летчик, — рассказывает Гора. — Папу на плакатах рисовали. Расклеивали по всему городу.
Илюшка уже болтыхался в воде. Кричал издалека:
— Тут с головкой! — поднимал руки кверху и тонул в воде. Потом — всплывал и кричал:
— Гляди, я по-лягушечьи умею плавать.
— А ты, как пароход, — просил Филин. Илюшка фыркал, брызгал ногами, плыл, как пароход.
А Филин нырял рыбой, и только ноги мелькали над водой. Доставал рукой песок со дна.

0x01 graphic

— Горка! — кричал Кирюха, — плыви сюда.
Горка по колено в воде полз по дну и отчаянно болтыхал ногами.
— Ты руками греби, по-бабьи…
Горка старался. С непривычки вода забивала в нос и рот. Но купаться приятно. Вода теплая, сколько ни сидишь-не хочется вылезать.
Илюшка посинел, волосы мочалой. Прыгает козлом по берегу на одной ножке, выжимает воду из ушей.
Гора прибежал к отцу босиком, ботинки с чулками в руках.
— Папа! Я научился плавать! — кричит он.
Отец разогнул спину от работы.
— Ну, и молодец! Валяй, бегай с ребятами!..

ПО ГНЕЗДАМ

Гора еще не проснулся, а его новые товарищи уже трещали, как воробьи.
— Идем, Горка!.. Идем!
Напился молока и на улицу.
— Куда?
— В лес.
Бежали в лес. Каждый хотел показать, похвалиться городскому товарищу,
В лесу прохладнее. Над головой где-то отчаянно кричали птенцы. Стрекотали белые сороки, дрыгая длинными хвостами.
Илюшка полез на дерево. А сороки еще сильней.
— Тут где-нибудь гнездо есть, — объясняет Аркашка.
— Ищи, ищи, Илюшка.
Илюшка шуршал на дереве, лопались ветки и падали вниз. Сороки каркали, бились, кружились над верхушкой дерева. И птенцы, чуя людей, еще сильнее надрывались.
— Вот она! Нашел! — кричит Илюшка.
— Достань одного! — снизу просит Филин.
Илюшка долго возится.
— Кусаются. Ой! — орет он и палец в рот, — щипят…
Он стал спускаться, держа под рубахой сорочонка.
— Горке, Горке покажи! — окружили ребята Илюшку.
В руку Горы положили теплого птенца. Он еще без перьев, желтый, слепой. Голова большая. Раскрывает широко свой длинный клюв.
— Неси домой, — сказал Филин
Кирюха против.
— Не надо. Околеет без матки. Илюшка, положь обратно.
Сорочонок всю руку и рубаху у Горки запачкал.
— Оботри листьями! — указал Кирюха, — на, вот!..
Илюшка обратно полез на дерево.
— Ишь ты, вонючий какой… И мне на рубаху нагадил…
Сороки успокоились, почуяв, что гнездо не тронули.
Пошли опять к реке. Купались до тех пор, пока животы не подвело.

ЗА СУСЛИКАМИ

Не успели из-за стола вылезть, окрошку со сметаной ели, Аркашка новое выдумывает
— Горка, пойдем сусликов ловить,
— Каких сусликов?
Побежали за выгон, к полям, где пшеница начинала колоситься.
— Вот, вон они! — указывает Илюшка.
Сусликов сразу не отличишь. Такие же серо-желтые, как песок и глина. Пригляделся
Гора, видит суслики сидят на лапках, кругом посматривают.
— Слышишь? Это они свистят.
Подбегут ребята ближе-они юрк в свою нору.
— Суслик хлеб ест, — говорит Филин, — их всех душить надо.
— Да, душить! — спорит Аркашка, — их сроду и не вытравишь. Гляди, их видимо невидимо.
Кирюха перебил:
— Брось, ребята, спорить! Надысь я в избе-читальне от учителя слышал, что этих сусликов хорошо удушливым газом вытравливать. Наставить в дыру и пускать. Ты, Горка, знаешь?
— Знаю. От газов люди умирают. Нам в школе рассказывали, как аэропланы бомбы с удушливыми газами сбрасывали. Картины такие показывали. Нужно маску надевать. У моего папы есть маска.
Далеко ушли от деревни. К самой запруде подошли. Филин бадейку с собой захватил. Начали по очереди воду таскать и в нору.
— Ишь ты, пропасть какая! Три ведра вылили…
— Лей, лей еще! Сейчас выглянет. Суслик воды боится.
Илюшка из веревки петлю такую приготовил, обложил отверстие норы. Как высунет голову, суслик так и попался.
— А ты, Горка, не бойся! Лей, лей, Филин! Гляди, вылезает, вылезает.

0x01 graphic

Из темной норы, царапаясь выглянул мокрый зверок, моргая глазами.
Ребята — враги, а в норе еще страшнее. Захлебнется.
— Лезет, лезет! Илюха, дергай скорей за веревку!
Задрыгал суслик в петле.
— А, попался! — тащит его Илюшка, — вот какой здоровущий, как кошка…
— Топить его пойдем!
— Постой! Дай Горке поглядеть!
После уже издохшего суслика Горке подарили.
А Кирюху все тянет к аэроплану Так бы вот и сидеть, да поглядывать, что летчики делают.
— У нас, в городе аэропланов много, — рассказывает Гора, — а ты, Кирюха, автомобиль видел?
Ребята автомобиля не видали.
— Он быстрее лошади в тысячу раз бегает.
Ну?
Пришлось Горке рассказывать про город. — Автомобиль на каждом шагу. Так и носится. Уж не попадайся на дороге… Удивлялись ребята рассказам Горки.

МОЛОКО И СЕНОВАЛ

Мать Кирюхи убралась по двору, ребят позвала.
— Идите, шарамыжники, ужинать, да гостя зовите.
Поставила мать на стол крынку, ребят усадила. Молоко холодное, прямо из погреба. На крынке дрожат и сверкают крупные капли пота.
— А лбы-то что не крестите? — указала мать.
— Вот Горка говорит, что бога нет, — ответил Филин, — он не молится!
Промолчала мать — гостя неудобно ругать. В большую чашку накрошила хлеба. Потом мать взяла ложку, разболтала застоявшееся молоко и вылила в чашку.
— Ну, хлебайте.
Бойко защелкали деревянные ложки. Матери только приходилось подливать.
— А в Москве много народу живет? — обернулся Кирюха к Горе.
— Мильён! Я с папой ходил на демонстрацию. Вот где народу-то…
— А ты, Горка, ешь, ешь, — угощала мать гостя, — после расскажешь.
— Я Троцкого видел! — проговорил Гора- такой сердитый. Черная борода. В очках.
— Он что же теперь заместо Ленинова? — спросила мать, усаживаясь к столу — этот Троцков? Ну, дохлебывайте, дохлебывайте и вон из-за стола…
— Спасибо, тетенька! — ответил Гора и стал вылезать. Кирюха за ним, подтягивая портки.
Уже совсем стемнело. Под сараем стояла скотина и тяжело сопела. Ребята все вместе спать на сеновал пошли. Темно в сеновале. Шуршит сено. Гора ничего не видит.
— Лезь сюда, лезь! — подсаживают его ребята.
Утонули в сене. Пахло полевыми цветами и травами. Надоедливо жужжит комар, все норовит сесть на лицо. Где-то в углу сарая сверчок чирикает.
— У нас сейчас, в Москве, в кино идут, — задумчиво проговорил Гора, — эх, люблю я ходить в кино!
— Эго живые картины? — спросил Филин. — Я знаю!
Горка стал рассказывать ребятам про похождения американца и ‘Черный бамбук’.
— И у нас зимой в волости будут показывать. Я слышал от учителя. Пойдем тогда, Кирюха?.. — засыпая спрашивал Филин.
Аркашка с Илюхой, уткнувшись в сено, уже спали. Уснул и Филин. Горка еле ворочал языком, рассказывал про тайну ‘Черной маски’. Наконец и он затих.
Один Кирюха долго не мог заснуть.

ЗАГОВОР

Летчики собрались лететь дня через два. Уже все готово, только смазать кое-где нужно.
Кирюха не стал больше бегать с ребятами, сидел на корточках около аэроплана.
— Пойдем, Кирюшка, в городки играть! — тянет его Филин. Но тот отмахивает рукой. Отвел Кирюха Горку на задний двор, тихонько от ребят.
— Горка! Возьми меня с собой, — проговорил Кирюха, — возьми… Горка!..
Удивился Горка.
— Нельзя. А как же ты от отца и матери? И не пустят тебя.
— Я так. Без спросу…
Нет, Кирюха не спроста говорит. Смотри и глаза у него горят неладно. Недаром он так все присматривался к аэроплану.
— Горка, возьми! Я не боюсь… Я живучий…
Но Горка покачал головой.
— Нет. Мой папа тебя не возьмет — и начал уговаривать.
Но Кирюха резко отпихнул его рукой.
— Уйди! Я с тобой больше не вожусь. Заяц!
— Нет, я не заяц! Я твой товарищ! Я… я… — закричал Горка.
— Не вожусь с тобой! Отстань!
А после, вечером, опять тихонько от ребят долго уговаривались.
— Твой отец не узнает, — просил Кирюха. — Я не покажусь ему. Буду сидеть и не шевелиться.
К ночи уговорились.
— Ты будешь Черная Маска, грабитель, — назвал его Горка, — как в кино показывали. А я буду Американец. Ладно?

ЧЕРНАЯ МАСКА И АМЕРИКАНЕЦ

От аэроплана летчики не отходили и других близко не подпускали. Напрасно Горка с Кирюхой подлезали — моториста не обманешь.
— Куда нос свой суешь? — кричал он на Кирюху, — что здесь нюхаешь?..
Только днем на час отрывался моторист и шел обедать. И с ним уходил и отец. Ребята только того и ждали.
Как ушли те подальше, из-за опушки, пригибаясь к земле, выбежали Горка с Кирюхой. Первый Горка, скорей за дверцу, в кабину.
— Черная Маска! Идем скорей!
Кирюха ящерицей, в руках какой-то сверток.
— Никого нет. Лезь скорей!
Черная Маска юркнула в кабину, только пятки сверкнули, за ним Американец.
Прошло минут десять, пока Гора опять не выглянул.
— Нет никого…
Тихо вылез, оглянулся и к двери.
— Ну, теперь сиди. Не шевелись. Хлеба я тебе притащу…
Отпрыгнул в сторону и хотел бежать.
— Эй? Ты чего здесь делаешь? — крикнул кто-то.
Эго был отец. Быстро шел к нему.
— Я… Я, папа, ищу Кирюху…
— Так разве здесь он? Поди в лес убежал…
Через минуту пришел и моторист. Спокойно продолжали свою работу.
А Горка-Американец сусликом поглядывал на них из-за куста опушки.

ОТЛЕТ

Отлет рано утром.
Последнюю ночь Американец спал беспокойно.
— Как с Черной Маской? Не поймает ли его моторист?
В деревне мужики встали с коровами. Не позавтракавши к лугу сходились. На подводах из других деревень сколько понаехалось. На московских летунов посмотреть. Ведь сроду аэропланов не видали.
Утро ясное, безветренное. Мужики кучей окружили машину, оглядывали кругом
— Вот бы нам такую штучку, — рассуждали.
— Да… И до чего теперь народ не додумается, — удивлялся старик Нефед, — под водой стали ездить, по воздуху летают…
Пашка Кривой смеется.
— Скоро к богу в гости полетят. Право слово!
— Скажи пожалуйста! — качают головой бабы.
— Да ну их! — плюется дед Нефед, — они и вправду норовят!
Гора уже сидел на своем месте, в кабине и поглядывал в окно.
— Прощай, Илюшка! Прощай, Конопатый…
Вот и отец надвинул покрепче свою шапку-финку, надел рукавицы, усаживается. Берется за руль. Моторист обошел, оглядел в последний раз.
— Граждане, разойдись в сторону! — кричит, — дай дорогу.
Куча расступилась. Моторист подошел к пропеллеру, ухватился и рванул.
Сорвался пропеллер, задрожал весь аэроплан, точно радуясь: вот-вот оторвется…
— Прощайте! Добрый путь! — кричали им мужики, но из-за шума пропеллера ничего не было слышно.
Летчики только поднимали руки в своих больших рукавицах и кивали головой.
Легко и плавно покатился аэроплан по ровной земле. Филин и Аркашка бросились вдогонку, размахивая руками.
Вот уже аэроплан отделился от земли и стал взбираться ввысь.
— Батюшки!.. Как ласточка! Гляди, гляди!..
Аэроплан уходил все выше и выше Затихало фырчанье. То сначала казался ястребом, потом поменьше, а потом точкой и, наконец, совсем скрылся.
Долго мужики не расходились с луга.

А ГДЕ КИРЮХА?

О Кирюхе хватились только к вечеру. Кому во время суматохи глядеть, где Кирюха и что он делает?
— Да куда запропастился мой парнишка, — удивлялась мать, — и не завтракал и обедать не приходил.
Прождали день, другой.
— Иди, тетка, в совет заявляй.
Пошла тетка к милиционеру.
— Парнишка мой куды-то провалился… Поискать бы… Сделай милость…
— Ладно! Пиши заявление.
— Неграмотная я… Ох, грех-то какой… Куды бы ему деться-то?
Филин с Аркашкой бегали по лесу с утра до вечера, надрывались.
— Кирюха… а… Где ты? А-у!..
Но молчаливый лес глухо и нехотя откликался.
— А-у… — Нет Кирюхи…
Илюшка с Конопатым бегали и по оврагам, забегали в соседнюю деревню.
Мать выходила за околицу, останавливала проезжающих.
— Не встречали вы парнишку такого-то и такого-то…
Проезжающие задерживали лошадь, чесали кнутом поясницу и долго думали.
— Нет, тетка… Как будто такого не встречали.
Мать голосила все дни.
— И на кого же ты меня спокинул, родной сыночек? И свою родную сторонушку… Ох…
А бабы-шабрихи решали:
— Значит утоп. Больше некуда ему деваться.
И не выдержала мать. Позвала грамотную Дуньку и попросила в поминание переписать ‘отрока Кирилла со здравья на упокой’.

В ВОЗДУХЕ

А ребята уже на другой день были далеко-далеко. Как взвились, Горка сейчас же к углу.
— Черная Маска! — разгреб руками кучу. Зашевелилось что-то в углу и сверкнули два глаза. — Черная Маска, летим!..
— Летим, говоришь?
— Летим, — ответил Американец, — посмотри…
Кирюха прилип к окну. Сначала ничего не мог разобрать. Один воздух. Белое… Белое…
— Ты посмотри вниз, — указывал Гора, — видишь вон речка… Лес.
Кирюха стал кое-что разбирать.
— Ой, как все чудно! Это нешто река такая? Вроде лужа. Мать честная, людей совсем не видать!
Впереди, где сидели, летчики, гудел мотор, ровно без перебоев. Аэроплан не качался.
— До неба можно долететь? — спросил Кирюха.
— Папа говорит, что на самом верху воздуху нет. Задохнемся.
Вдалеке показался большой город.
— Сейчас приедем! — проговорил Гора — лезь, Черная Маска, лезь скорей… Прячься! — Черная Маска жиганула на свое место.

ГОСТИНЕЦ

Затихает мотор, снижается над аэродромом. Вот стукнулся слегка и побежал на мягких колесах по ровному полю.
Горка, сидя в кабине, слышит, как подбежали люди, товарищи отца, здороваются. Сидит Горка, еще не дает о себе знать.
— Куда теперь деть Черную Маску?..
А Кирюха как нарочно все сильнее сопит и возится.
— Тс… Идут, — ткнул его ногой Горка,- не ворочайся!
Дверь открылась, и в кабину просунул голову отец.
— Ну, товарищ, вылезай, — весело проговорил отец. — Будет, налетались…
Горка не шевелился.
— Ты что? — удивился отец, — да вылезай же! Мать тоже ожидает. Ну, скорей.
Но тут отец вдруг насторожился. В углу кто-то сопит и страшно возится. Горка вздрогнул и оглянулся.
— Эй, кто там! — окрикнул летчик.
Куча сразу же перестала шевелиться, и вдруг: — Пчи-и!..
Не выдержал Кирюха, пакля в нос попала.
— Пчи! Пчи!
Кинулся отец, давай руками шарить.
— Кто здесь? Говори, кто здесь? Ого! Что-то живое… Ага, попался… Вора поймал.
Вытащил на свет, стряхнул, так и ахнул.
— Кирюшка!
Весь измазанный, испуганный глядел на него парнишка.
— Ты как это сюда?
— Папа! Это-верная Маска…
— Какая маска?
Выволокли Кирюху наружу.
— Смотрите-ка, вот это-то, гостинец привезли!
Окружили бедного парня, а Кирюха все еще испуганно оглядывался на чужих.

В МОСКВЕ

На окраине, за заставой дымит большими трубами завод Добролета.
Готовит этот черный огромный завод стальных друзей — советские аэропланы.
Много цехов на заводе, а еще больше людей. Вот и в сборочном цеху пробные моторы. Разговаривать нельзя — все заглушает шум. А в механическом до боли трещат станки Серебряной тонкой стружкой вьется сталь под ножом.
Прямо на полу, на корточках кудрявый подросток Старательно обтирает паклей части машин. Около него банка с маслом.

0x01 graphic

Старый слесарь Василич, заправив что нужно в станок-сверло, отошел. Сел на табуретку, стал свертывать цыгарку.
Посмотрел на подростка через очки.
— А что, Кирюха, мать не приехала?
Парнишка поднял голову и ощерился.
— Вчера приехала, — весело ответил он и принялся быстрей обтирать паклей.
— Ну, как ей Москва-то наша показалась?
Кирюха рассмеялся.
— Голова, говорит, закружилась. Еле-еле разузнала. Милиционер довел по адресу. Теперь сидит у меня в комнате и боится выходить. В коридоре запутается. Знаешь, ведь какой большой дом-то?..
Василич дымил цыгаркой, зорко одним глазом поглядывал, как стальная серебряная стружка целым пучком тянулась к полу.
— Рада мать-то?… — спросил Василич.
— Меня в живых не считали. Там дома-то, — бойко продолжал парнишка, — письма мои все не доходили… Полгода все мать собиралась приехать. Вот и приехала.
Уж скоро гудок. Рабочие отирают руки чистой паклей и умываются. Пихают газеты в сумки и толпятся у выхода.
Ну, вот и гудок. Шарахнулись рабочие из ворот.
— Пойдем, Кирюха! — зовет Василич.
Кирюха с сумкой первый из-за ворот.
Дом-коммуна, где жил Кирюха Пшенов — большое трехэтажное здание, недалеко от завода. Кирюха жил с двумя товарищами в одной комнате.
Быстро летел по ступенькам, на второй этаж. Скорей по коридору, в первую дверь.
— Вот и я! — крикнул Кирюха. Повесил свою сумку на гвоздь, повернулся.
— Ну, что, маманька, не соскучилась?
Мать — сгорбившаяся, с жилистыми руками. Засучив рукава, в тазу стирала белье.
— Портки тебе надо постирать, — заботливо говорит она, — давай еще рубахи, какие есть.
Принялась с первого дня стирать и обшивать. Пол вымыла.
— Все хорошо, сынок, только вот примус твой никак не разожгу. Боюсь…
Вечером Кирюха водил ее в кино, в заводской клуб. Ничего не поняла старуха, и что теперь делается на свете — голову не приложишь.
— Ты чай, сынок, теперь в коммунисты записался? — спросила она его.
— Нет. Меня еще не принимают. Вот осенью в фабзавуч поступлю, тогда в ячейку пойду.
Как-то к Кирюхе пришел и старый товарищ Горка. Мать было не узнала его, чистый больно, да вежливый.
— А помнишь, тетенька, как ты нас молоком кормила? — смеется Горка.
Оставляет Кирюха мать жить в городе, у себя. Большая подмога ему, и товарищи рады.
— Нет, сынок. Умирать поеду к себе на родину, — говорила она. — Куда уж мне, старухе… Это уж вам…
Завернула в тряпочку она подаренный сыном Кирюхой червонец, перекрестилась.
— Ну, проводи меня, сынок. Загостилась.
Наложили ребята московских гостинцев ей целый сундучок, на вокзал проводили.
— Кланяйся там, маманька, Филину, Аркашке. Скажи, что приеду обязательно!
Ехала старая мать из чужого, большого города и на сердце у ней были две радости.
Одна — что своего Кирюху нашла. Вторая — что не напрасно сына вырастила.

—————————————

Источник текста: Летуны. Рассказ / К. Минаев, Рис. И. Мрочковского. — М., Л.: Гос. изд., 1926. — 40 с., ил., 17 см. — (Новая дет. б-ка)
Минаев Константин Андреевич
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Белка, Богданов Модест Николаевич, Год: 1887
  2. Война сорок с лисицами, Богданов Модест Николаевич, Год: 1887
  3. Который лопнул, Азов Владимир Александрович, Год: 1911
  4. Скворец, Богданов Модест Николаевич, Год: 1887
  5. Домашний воробей, Богданов Модест Николаевич, Год: 1884
  6. История моей няни, Чистяков Михаил Борисович, Год: 1898
  7. Дедушка Джо, Гершензон Михаил Абрамович, Год: 1935
  8. Сивка-Бурка, Поленова Елена Дмитриевна, Год: 1898
Электронная библиотека