ЛЕТУЧИЕ ГОЛЛАНДЦЫ
ЛЕТУЧИЕ ГОЛЛАНДЦЫ
I
I
II
II
* * *
* * *
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Летучие голландцы, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1920
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во ‘Дмитрий Сечин’, 2015.
Сначала надо описать пейзаж:
Унылого вида вал за Перекопом… Растительности никакой, кроме нескольких запыленных кустиков чертополоха и ‘драконова зуба’… Песок и пыль, жара, побелевшее от угрюмого зноя небо и — безмолвие.
На фоне этого пейзажа — жанр: группа разноколиберно одетых людей с чемоданами в руках, саками и мешками за плечами.
Их сопровождает офицер с револьвером в руках.
Дойдя до ‘зоны’, офицер командует ‘стоп!’, вынимает шашку и, привязав на острие ее платок, поднимает кверху это известное всему миру сооружение.
В передовой линии красных — сенсация.
— Глянь-ко, товарищи! Никак белогвардейцы сдаются!
Экстренно вызванный красный офицер с двумя солдатами вразвалку приближается к размахивающей белым флагом группе.
Увидев его, ‘белый’ офицер опускает шашку, прикладывает руку к козырьку и тут же незаметным движением засовывает свою золотую часовую цепочку в глубь кармана тужурки.
— Сдаетесь? — спрашивает ‘красный’ офицер.
— Мм… не совсем. Вот их сдаем. Наш Главнокомандующий делает вам царский подарок: вся дюжина — люди, жаждущие советской власти и восхвалявшие социалистический рай. А мы никого не неволим: если они находят, что лучше у вас — пусть идут к вам.
— Милости просим, — кланяется красный офицер. — Мартынов, Козолуп, берите их вещи.
— Нет, зачем же… Мы сами понесем.
— Нет, у нас уж такой порядок. Тащи, Мартынов.
— Позвольте!.. Тут у меня ценные вещи, белье!
— Тащи!!
И вся группа быстро движется на север: впереди несутся Мартынов и Козолуп с чемоданами в руках, за ними, испуская жалобные крики, трусцой бегут ‘апологеты советской власти’, за ними — красный офицер, облегчивший-таки одного из дюжины на небольшой сак и теперь торопливо на ходу в него заглядывающий…
Русский офицер снимает с шашки платок, утирает им горячий лоб и поворачивает к себе, на юг.
Солнце печет.
Через неделю — тот же пейзаж: то же солнце, желтый вал, пески, пыль, чертополох, бледное от зноя небо…
И даже жанр тот же, только шиворот-навыворот: с севера приближается группа штатских людей разнокалиберно одетых под предводительством красного офицера с револьвером в руке.
И как на прошлой неделе — белый офицер — так теперь красный вынимает шашку, нацепляет на нее платок, энергично машет.
С юга показывается белый офицер с двумя солдатами, приближается…
— А что, братцы? В чем дело? Сдаетесь?
— Слушайте, кого вы нам прислали на прошлой неделе? Получайте обратно: все тут до единого.
— А что?
— Вы знаете, это не по-соседски: говорили, что посылаете большевиков, а подсунули публику всю сплошь с острым помешательством.
— Да что вы? А у нас они казались нормальными!
— Какое! С первого же дня стали заговариваться. Вдруг ни с того ни с сего один как заорет: ‘Вся власть советам!’. Каким советам? Что такое? При чем тут Советы? А он мне в ответ: ‘Товарищи, защищайте завоевания революции!’. Прямо с ума спятил. Мы его на работу ставим — у нас теперь обязательная десятичасовая трудовая повинность — а он ко мне с восьмичасовым рабочим днем пристает: какой такой восьмичасовой день? В чем дело?! Никто ничего не понимает! Так они… Знаете, что выкинули? Прибавки 100 проц, потребовали. Посмеялись мы, посмеялись, но однако думаем, все-таки гости, все-таки по своей воле к нам притащились — дали прибавку. И можете себе представить — через четыре дня — опять 100 проц, прибавки! Мы их, конечно, в шею, а они, — глядь! — профессиональный союз организовали да забастовку и ахнули! Это у нас-то, в Советской России! ‘Мы, говорят, защищаем завоевания революции!’. Посмотрел их наш фабричный врач, исследовал, ‘да они, говорит, сумасшедшие!’. Ну тут мы и решили погнать их к вам обратно. Что ж вы нам подмоченный товар шлете? Нехорошо. Забирайте!
— А где же наши чемоданы? — угрюмо спросил один из ‘дюжины’. — Верните вещи!
— Слышите? Заговариваться стали. И глаза какие-то мутные.
— Ну, вы… Пойдем, что ли?.. — устало сказал ‘южный’ офицер. — Надоели вы мне хуже горькой редьки!
Повел.
А в штабе был большой крик.
— Зачем вы их опять привели? Зачем приняли?.. Кто вас на это уполномочил? Ведите обратно! На кой черт они тут!
— Ну, вы… Пойдем обратно, — вздохнул офицер. — Наказание мне с вами!
Повел обратно. Повел на новое место, где его еще не знали.
Довел до ‘зоны’, вызвал красных, сплавил с рук и, с облегчением вздохнув, быстрыми шагами удалился.
А через неделю опять с севера показалась группа, ведомая красным офицером, опять был подъем платка, вызов белого офицера, опять…
Одним словом, ‘есть в народе слух ужасный’, что на нейтральной зоне появилась дюжина ‘летучих голландцев’, которые так и бродят с юга на север и с севера на юг — и Господь за их глупость на всю жизнь предопределил им, как легендарному ‘Летучему голландцу’, мотаться туда и обратно — с юга на север, с севера на юг.
Страшная, зловещая легенда, но она со дня на день может превратиться в быль.
Впервые: Юг России, 1920, 17 мая, No 40 (233). Печатается по тексту газеты.
И мая 1920 г. генерал Врангель приказом установил новое административное наказание: ‘Высылка в Советскую Россию лиц, изобличенных в явном сочувствии большевизму, в непомерной личной наживе на почве тяжелого экономического положения края и пр.’. Введение этой меры обосновывалось тем, что тюрьмы были переполнены, их едва хватало на уголовных преступников, а политических предполагалось отправлять за границы Крыма, за Перекоп.
Унылого вида вал за Перекопом… — Перекопский (Турецкий) вал — памятник фортификации эпохи турецкого владычества в Крыму. В наши дни длина его составляет 8475 м, ширина у основания — более 15 м, высота от дна рва — 18-20 м.