Н. А. Лейкинъ.
Н. А. Лейкинъ.
Мученики охоты.
Мученики охоты.
Юмористическіе разсказы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880.
КУРИЛЬЩИКЪ.
КУРИЛЬЩИКЪ.
Курильщик, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Собралось общество на ‘журфиксный’ вечеръ, какъ его называли.
— Неужели, Герасимъ Павлычъ, вы въ четверомъ при трехъ прислугахъ проживаете семь тысячъ рублей въ годъ? удивленно спрашивалъ хозяина дома толстенькій, добродушнаго вида гость, и при этомъ звонко, какъ труба, сморкнулся въ красный шелковый платокъ.— Вдь вы кажется не роскошествуете.
— Въ прошломъ году изъ копйки въ копйку семь тысячъ прожилъ и даже еще должишки кой-какія небольшіе остались, отвчалъ хриплымъ голосомъ худой и съ какимъ-то сраго цвта лицомъ хозяинъ, покуривая сигару и вмст съ тмъ покашливая.— Помилуйте, батюшка, вдь мн только одн сигары полторы тысячи рублей стоютъ въ годъ.
— Сигары полторы тысячи! Да что-же вы ими роту солдатъ каждый день подчуете или слоновъ кормите? удивленно воскликнули гости.
— Нтъ-съ-съ, одинъ въ единственномъ числ курю и даже очень скупъ на угощеніе сигарами. Я съ удовольствіемъ поднесу гостю сигару, но только такому, который въ нихъ что нибудь смыслитъ и курить уметъ, а метать бисеръ передъ…
— Недоговаривайте, знаемъ, знаемъ! проговорилъ толстенькій гость и почему-то весело расхохотался, увлекая за собой остальныхъ.— Но вдь это удивительно, ежели на полторы тысячи!
— Ничего тутъ нтъ удивительнаго! Я курю сигары дорогія. Кром того, у меня ихъ большой запасъ, и такъ сказать, цлая коллекція. Вдь сигары прежде всего должны вылежаться, чтобъ он были хороши. А коллекція сигаръ у меня замчательная. Но только гаванскія! Другихъ я не допускаю. Зато изъ гаванскихъ у меня есть вс сорта, которые- фабрикуются на земномъ шар. Относительно мста фабрикаціи я не разборчивъ, но непремнно, чтобы сигары были изъ настоящаго гаванскаго табаку. Да вотъ пожалуйте въ кабинетъ.
Гости поплелись за хозяиномъ въ кабинетъ, и онъ указалъ имъ на большой шкафъ со стеклами, сплошь набитый ящиками и коробками сигаръ. Ящики и коробки стояли и на шкафу.
— Батюшки! Да это совсмъ магазинъ Фейка! дивились гости.
— Нтъ-съ, и Фейку, и Тенкате, и Елисеву, и всмъ другимъ извстнымъ торговцамъ дорогихъ сигаръ какъ до звзды небесной до меня далеко! Они, батюшки, алтынники, а я жизнь свою въ этотъ шкафъ съ сигарами положилъ.
— Вотъ ужъ что врно, то врно! откликнулась жена хозяина дома.— Дйствительно, онъ жизнь свою положилъ. Вообразите., обратилась она къ гостямъ:— человкъ кашляетъ самымъ сквернымъ кашлемъ, доктора запрещаютъ ему курить, а онъ сигары изъ рта не выпускаетъ и какъ фабричная труба дымитъ!
— Вовсе я и не отъ сигаръ кашляю, а отъ тебя, огрызнулся хозяинъ.
— Какъ такъ отъ меня?
— Да такъ, отъ тебя. Цлые дни ты мн наносишь безпокойства изъ за моихъ сигаръ. То ты меня гложешь, какъ ржа желзо, то длаешь самыя безразсудныя выходки. Ну, можете вы думать — вдругъ вздумала третьяго дня жарить дома цикорій. Прихожу домой и чуть въ обморокъ не упалъ отъ страха. Цикорный чадъ забрался въ кабинетъ и даже зелено въ комнат сдлалось. Вонища стоитъ невообразимая! А разв можно въ той квартир цикорій жарить, гд имются дорогія сигары? Вдь он пропахнуть могутъ цикоріемъ и превратятся изъ рубля въ копйку. И зачмъ дома цикорій жарить, когда онъ уже въ лавк продается жареный и лучше и дешевле? Ну, разумется, я сейчасъ началъ кричать, сердиться, отворилъ вс фортки, простудился, и вотъ теперь кашляю. Значитъ, я не отъ сигаръ кашляю, а отъ тебя! подтвердилъ онъ жен.
— Врешь, врешь! Ты уже цлый годъ кашляешь! И именно отъ сигаръ. Это доктора говорятъ.
— Плюю я на докторовъ. Во-первыхъ, они ни уха ни рыла не смыслятъ, а во вторыхъ, скажите на милость, могу я не курить сигаръ, ежели это мое единственное утшеніе! Да я умирать буду, и на смертномъ одр, передъ послднимъ вздохомъ затянусь хорошей сигарой. Кстати-же у меня и сигары есть!.. На всъ брилліантовъ цна имъ. Ихъ всего три штучки. Первую я выкурю въ день нашей двадцатипятилтней свадьбы, вторую, когда получу чинъ дйствительнаго статскаго совтника, и третью въ день смерти, передъ послднимъ вздохомъ. Вотъ он голубушки! досталъ хозяинъ изъ шкафа три сигары, завернутыя въ оловянную бумагу. Эти три табачныя палочки выкрадены изъ ящика бразильскаго императора Педро. У него, можетъ быть, штукъ двадцать такихъ сигаръ осталось, да у меня три и больше ни у кого нтъ!
— Гд-же вы такую драгоцнность достали? спросили гости хозяина.
— Жидъ одинъ мн принесъ. Его тамъ хотли повсить, но онъ бжалъ и привезъ сюда четыре сигары, которыя мн и продалъ. Одну я выкурилъ. О, когда я курилъ, я былъ на седьмомъ неб блаженства! Это, доложу вамъ, не дымъ былъ, а божественный фиміамъ, амврозія, нектаръ боговъ. Курилъ я, и думалъ: вотъ бы теперь умереть!
— А ужъ какъ его жиды эти надуваютъ сигарами! замтила жена.— Иной притащитъ самыя обыкновенныя сигары Крафта или Шопфера, выдастъ ихъ за контрабанду и продастъ вмсто гаванскихъ, а онъ куритъ себ, да куритъ.
— Ахъ, Глашенька, только всего одинъ разъ это и было, перебилъ жену хозяинъ.— Дйствительно, одинъ разъ сижу я за воротами у себя на дач, на скамеечк — вдругъ жидъ… ‘Не хотите-ли, говоритъ, сигары есть настоящія гаванскія, за пять рублей сотню уступлю’? Вскрываю ящикъ, беру сигару, нюхаю — гаванская. Иду въ дачу за деньгами, плачу за ящикъ, приношу домой — семьдесятъ пять копекъ сотня цна. Подмнилъ, мерзавецъ!
— А т, что за краденыя у дворецкаго графа Ломтева купилъ? А ту регалію, которую теб назвавшійся придворнымъ истопникомъ принесъ? не унималась жена.
— Ну, три случая. Но что значитъ три случая? Да и кого изъ насъ не обманывали?
— А этотъ, назвавшійся миссіонеромъ съ острова Манилы, который еще теб разсказывалъ какъ тамъ невольники на голыхъ колнкахъ сигары крутятъ?
— Никогда этаго не было и никакого я миссіонера съ Манилы въ глаза не видалъ, отвчалъ хозяинъ и закашлялся.
— Стыдно признаться, оттого и скрываешь! Видишь, однако, какъ ты кашляешь!
— Съ твоего-же цикорію. Ты мн жизнь отравила. И отъ простуды вкусъ потерялъ къ сигарамъ. Курю вотъ теперь дорогую сигару, а во рту словно какая нибудь сильва дубиноза или регалія капустисимусъ изъ бессарабскаго табаку.
— Я даже вполн уврена, что это изъ бессарабскаго табаку.
— Глашенька, не раздражай меня! Ну, скажите пожалуста, разв можетъ дрянная сигара докуриться боле чмъ до половины и сохранить свой пепелъ неприкосновеннымъ? обратился хозяинъ къ гостямъ и показалъ дымящуюся сигару съ держащимся на ней длиннымъ кускомъ пепла.
— Ахъ, въ самомъ дл какъ это интересно! улыбнулся одинъ изъ гостей и сбросилъ пепелъ съ подставленной ему сигары.
Хозяинъ чуть не заплакалъ.
— Ну, что вы надлали! восклицалъ онъ.— Я испробываю достоинство сигары, а вы пепелъ съ нея сбиваете! Э-эхъ! Вотъ ужъ видно, что вы смыслите въ сигарахъ, какъ свинья въ апельсинахъ! Простите, мой милйшій, но я говорю правду.
— Дйствительно, знатоки дорожатъ пепломъ, поддакнулъ другой гость.
— Вотъ вамъ за это хорошая сигара! предложилъ ему хозяинъ.— Видите какъ я дорожу людьми, которые понимаютъ и цнятъ сигары!
Гость взялъ и закурилъ, но сигара у него потухла. Хозяинъ продолжалъ хвастаться ящиками, поименовывая самыя мудреныя названія. Гость началъ закуривать сигару вторично.
— Что вы длаете? Что вы длаете? Ну, кто-же закуриваетъ сигару по два раза? Нтъ, батюшка, должно быть вы и сами изъ готтентонтской страны уроженецъ, а я такимъ дикарямъ сигаръ не даю! кричалъ какъ ужаленный хозяинъ, и вырвавъ у гостя сигару, переломилъ ее пополамъ и бросилъ на полъ.