В. Б. Катаев
Куприн А. И.: биобиблиографическая справка, Куприн Александр Иванович, Год: 1990
Время на прочтение: 10 минут(ы)
КУПРИН, Александр Иванович [26.VIII(7.IX).1870, Наровчат Пензенской губ.— 25.VIII.1938, Ленинград] — писатель. Отца, Ивана Ивановича, мелкого чиновника-письмоводителя, умершего в 1871 г., К. не помнил. Первые его детские воспоминания связаны с Вдовьим домом в Москве, в Кудрине, где мать К. Любовь Алексеевна, происходившая из обедневшего рода татарских князей Кулунчаковых, поселилась с трехлетним сыном в 1873 г. В 1876 г. мать отдает К. в Московский Разумовский пансион. В сиротском пансионе К. испытывал ‘жгучие детские скорби’, тогда же впервые проявились черты характера будущего писателя: ‘упрямая воля, дух предприимчивости’ делали его предводителем во многих мальчишеских затеях, в том числе и неудавшемся побеге из пансиона. Его выделяли из сверстников неуемная фантазия, ‘рассказчичьи таланты’. Сочинявшиеся им ‘пестрые чудесные истории’ вызывали восторг товарищей и раздражение классных дам, для которых он был ‘мальчик-лгун’, ‘настоящий бунтарь’ (рассказ ‘Храбрые беглецы’).
К семилетнему возрасту относится первое сочиненное К. стихотворение. Любимым чтением в ранние годы были романы Ф. Купера, Г. Эмара, Ж. Верна.
Победа русской армии в русско-турецкой войне возбудила в мальчике желание стать военным. В 1880 г. он выдерживает экзамен во 2-ю Московскую военную академию, преобразованную вскоре в кадетский корпус. Впоследствии в повести ‘На переломе (Кадеты)’ К. описал уродства системы, готовящей будущих офицеров. ‘Воспоминания о розгах в кадетском корпусе остались у меня на всю жизнь’,— скажет К. незадолго до своей смерти. Лишь уроки преподавателя литературы Муханова оставили о себе светлую память. После окончания кадетского корпуса К. поступает в военное училище. О своем пребывании в Московском Александровском училище (1888—1890) он не раз будет писать впоследствии. Близкий автору герой повести ‘Поединок’ Ромашов, выпускник военного училища, скажет о Себе: ‘Моя душа была уже навеки опустошена, мертва и опозорена’. В кадетские и юнкерские годы у К. постепенно созрела мечта стать ‘поэтом или романистом’. Сохранились стихи, написанные им в возрасте 13—17 лет, среди них стихотворение о казни народовольцев ‘Сны’, сатирическая ‘Ода Каткову’. В эти годы К. особенно увлекается поэзией Г. Гейне. Он знакомится с литератором ‘искровской’ школы Л. И. Пальминым, который советует ему обратиться к прозе и содействует первому выступлению К. в печати. Основанный на газетной хронике рассказ о самоубийстве провинциальной актрисы ‘Первый дебют’ (Русский сатирический листок.— 1889.— No 48) вызвал любопытство товарищей-юнкеров. Однако, прочитав вскоре толстовских ‘Казаков’, юный автор критически переоценил свой подражательный рассказ, придя к выводу о ценности ‘жизненной правды’ в литературных произведениях. Местом своей армейской службы подпоручик К. выбрал наугад 46-й Днепровский пехотный полк, стоявший в Подольской губ.
Служба в 1891—1894 гг. в заштатных городках Проскурове и Волочиске дала К. возможность досконально узнать будничную жизнь царской армии, описанную им впоследствии во многих произведениях. В офицерской среде К. столкнулся с тем, что ежедневно будет видеть герой ‘Поединка’: муштра, шагистика, помыкание подчиненными, вечером, после службы, скука, пьянство, разврат — все это рождало ощущение ‘тяжелой и непонятной бессмыслицы военной службы’. В 1893 г. К. сделал попытку изменить ход своей жизни, сдать экзамены в Академию Генерального штаба, однако из-за стычки с полицейским чином, происшедшей в Киеве, по пути в Петербург, он был отстранен от сдачи экзаменов. Занятия литературной работой К. уже не оставлял. В повести ‘Впотьмах’, рассказах ‘Психея’, ‘Лунной ночью’, написанных в эти годы, преобладают еще искусственные сюжеты, условные приемы. Одним из первых произведений, основанных на лично пережитом и увиденном, стал рассказ из армейской жизни ‘Из отдаленного прошлого’ (‘Дознание’), опубликованный в петербургском журнале ‘Русское богатство’ (1894.— No 8). С ‘Дознания’ начинается цепочка произведений К., связанных с жизнью русской армии и постепенно подводящих к ‘Поединку’: ‘Ночлег’ (1897), ‘Ночная смена’ (1899), ‘Прапорщик армейский’ (1897), ‘Поход’ (1901) и др.
В августе 1894 г. К. в чине поручика выходит в отставку: продолжать служить в армии он не мог, но каких-либо определенных планов на дальнейшее не было, как не было и никакой гражданской специальности, ‘знаний ни научных, ни житейских’ (‘Автобиография’). В следующие годы (1894—1899) К. перепробовал множество занятий, странствуя по югу России. На киевских пристанях с артелью грузчиков разгружает баржи с арбузами, организует в Киеве атлетическое общество, совершает в 1896 г. поездку по шахтам и заводам Донбасса и работает несколько месяцев на одном из заводов, в 1897 г. на Волыни служит лесным объездчиком, управляющим имением, псаломщиком, занимается зубоврачебным делом, в 1899 г. на несколько месяцев вступает в провинциальную труппу, работает землемером, сближается с артистами цирка. Огромный запас наблюдений К. дополнял упорным самообразованием, чтением, (в частности, увлекся очерковыми произведениями Г. Успенского).
Именно в эти годы К. становится профессиональным литератором, сотрудничает с 1894 г. в газетах ‘Киевское слово’, ‘Жизнь и искусство’, ‘Киевлянин’. В полной мере К. познает ‘черное газетное дело’, ему приходилось писать ‘заметки об уличных происшествиях или смешные сценки из камер мировых судей’, рецензии, фельетоны, очерки. Оттачивалась писательская зоркость, накапливалось искусство точной социальной и психологической характеристики, что проявилось в цикле очерков ‘Киевские типы’, вышедшем в 1896 г. отдельной книжкой.
В декабре 1896 г. ‘Русское богатство’1 печатает повесть К. ‘Молох’, основанную на донецких впечатлениях. В повести еще немало литературных реминисценций. В описании пошлости провинциального семейства К. следует за А. П. Чеховым, автором ‘Учителя словесности’, герой повести инженер Бобров, с его нервностью, обостренной душевной чуткостью, обрисован во многом по-гаршински, в разговорах Боброва с доктором порой слышится гневная толстовская интонация, а ‘живые цифры’, иллюстрирующие жестокость капитализма, словно сошли со страниц очерков Успенского. Но главная тема повести, тема русского капитализма — Молоха, прозвучала так ново и значительно, что сделала это произведение этапным не только для К., а и для всей русской литературы. Молодой писатель смог не просто зарисовать быт заводчиков, а подняться до значительного художественного обобщения. Образ Молоха — попытка с помощью иносказания, символа выразить мысль о бесчеловечности промышленного переворота. Почти до конца повести рабочие изображаются как долготерпеливые жертвы Молоха, настойчиво звучит их сравнение с детьми. И вдруг в конце — взрыв, черная стена рабочих на фоне пламени. Эти образы призваны передать идею народного бунта. Выступление рабочих остается лишь эпизодом, бросившим грозный отсвет на судьбы героев ‘Молоха’. Но достоинство купринской повести в том, что еще за десять лет до романа Горького ‘Мать’ автор ее отозвался на ‘рев отдаленного моря’, грозное дыхание истории ворвалось на страницы ‘Молоха’ с известием о бунте рабочих.
В 1897 г. в Киеве выходит книга рассказов К. ‘Миниатюры’. Во многих из них, вначале печатавшихся в газетах, наметились темы, которые станут постоянными для К. В армейской среде происходит действие ‘Ночлега’ и ‘Брегета’, жизни, цирка посвящен рассказ ‘Allez!’, рассказ ‘Собачье счастье’ — одно из первых обращений К. к жизни животных. В 1898 г. в газете ‘Киевлянин’ печатается повесть ‘Олеся’ (с подзаголовком ‘Из воспоминаний о Волыни’) — одно из первых произведений, в котором К. предстает замечательным художником любви. Нежная, великодушная любовь лесной ‘колдуньи’ Олеси показана по контрасту с робостью и нерешительностью ее возлюбленного, ‘городского’ человека. К воспоминаниям о годах, проведенных в военной гимназии, К. обратился в повести ‘На первых порах’ (1900, позднее название ‘На переломе (Кадеты)’.
Скитания К. по югу продолжались. ‘Я толкался всюду и везде искал жизнь, чем она пахнет,— вспоминал К. впоследствии.— Среди грузчиков в одесском порту, воров, фокусников и уличных музыкантов встречались люди с самыми неожиданными биографиями — фантазеры и мечтатели с широкой и нежной душой’. В Одессе в 1897 г. состоялось знакомство К. с И. А. Буниным, двух писателей на долгие годы связала своеобразная дружба-соперничество в литературе. В 1901 г. К. знакомится с Чеховым, живет в его ялтинском доме, переписывается с ним, называя Чехова в одном из писем ‘учителем жизни’.
В эти же годы произведения К. привлекают внимание Л. Толстого, который одобрительно отозвался о рассказах ‘В цирке’, ‘Allez!’. Впоследствии Толстой не раз будет говорить о точности деталей, ‘удивительном языке’ купринских произведений.
В 1901 г. К. переезжает в Петербург, работает секретарем ‘Журнала для всех’. В 1902 г. женится на Марии Карловне Давыдовой, издательнице журнала ‘Мир божий’, в 1903 г. у них рождается дочь Лидия. }В петербургских журналах К. публикует рассказы ‘Болото’ (1902), ‘Конокрады’ (1903), ‘Белый пудель’ (1904) и др. В простых людях К. увидел стойкость, верность в дружбе, неподкупное достоинство.
Важной вехой в жизни К. стало знакомство в 1902 г. с М. Горьким, сближение с горьковским издательством ‘Знание’, которое в 1903 г. выпустило сборник К. ‘Рассказы’ (‘Молох’, ‘Ночная смена’, ‘Дознание’, ‘В цирке’ и др.). По предложению К. III сб. ‘Знание’ (1905) был посвящен памяти Чехова, в нем появились воспоминания К. о Чехове.
Посвящение Горькому стояло на первой странице повести К. ‘Поединок’, вышедшей в мае 1905 г. в VI сб. ‘Знание’. Окончив повесть, К. писал М. Горькому: ‘Все смелое и буйное в моей повести принадлежит Вам’. Повесть уходит корнями в предшествующее творчество писателя, но в ней качественно новое осмысление жизни русской армии. Из зарисовок быта захолустного гарнизона в ‘Поединке’ вырастает огромное социальное обобщение. Повесть воспринималась как картина разложения, которым поражена не только российская военная машина, но страна в целом, вся ее государственная система. ‘Поединок’ — повесть о кризисе, охватившем самые различные сферы русской жизни. Всеобщая ненависть, разъедающая армию,— это отражение вражды, охватившей всю царскую Россию: вражды наций, классов. Знаменательным обобщением предстает тщедушная фигурка левофлангового солдата Хлебникова: подобно тому как все отношения в полку построены на дисциплине насилия, лишь при помощи грубой силы держится в стране власть, враждебная миллионам ‘этих серых Хлебниковых’. Главным из обвинений против царской армии, высказанных в ‘Поединке’, оказывается гибель подпоручика Георгия Ромашова. Ромашов напоминает героя ‘Молоха’ инженера Боброва, но его характер психологически сложнее. К. рисует Ромашова с сочувствием и симпатией, но от его образа неотделима и авторская ирония. История Ромашова, внешне связанная с армией,— не просто история молодого офицера. Скорее, это история молодого человека, переживающего то, что К. называет ‘периодом созревания души’. Подобно толстовским героям, Ромашов нравственно вырастает, обретает ответы на крайне важные для него вопросы. Но в том, к каким конкретно ответам приходит Ромашов, он наименее оригинален. Ромашов обращается к философским учениям Л. Толстого и Ф. Ницше. Чисто толстовским путем приходит он к выводу о ненужности армии: ему открывается неестественность того, что раньше казалось естественным. И выход ему видится по-толстовски утопический: стоит всему человечеству сказать ‘не хочу!’ — и сейчас же война станет немыслимой, армия отомрет. Рядом с этим противоположные по своей направленности ницшеанские идеи о презрении к толпе, о замене любви к человечеству ‘божественной любовью к самому себе’: незадолго до своей гибели Ромашов с увлечением прислушивается к ним в горячечном монологе Назанского. Но важнее другое — сам разрыв Ромашова с окружающим, понимание того, что у каждого из солдат — свое ‘я’. Для него наметились совсем новые связи с миром. Заглавие повести имеет такое же обобщающее значение, как и ее основной конфликт. На протяжении всей повести идет поединок между молодым человеком, который возрождается для нового, и разнообразными силами старого. Не о поединке чести пишет К., а об убийстве на дуэли. Окончательный предательский удар нанесен Ромашову в любви. Та ницшеанская проповедь пренебрежения к слабым, ненависти к чувству жалости, которая звучала в монологах Назанского, практически осуществляется Шурочкой. Презирая окружающую среду и ее мораль, сама она оказывается ее неотъемлемой частью. Так символически завершается сюжет повести: против человека, начавшего расправлять крылья, старый мир бросает все силы.
Летом и осенью 1905 г. повесть К. всколыхнула читателей в русской армии и во всей стране. Большим успехом пользовались выступления писателя с чтением глав ‘Поединка’. Среди тех, кто осенью 1905 г. в охваченном революционным движением Севастополе приветствовал выступления К., был лейтенант П. П. Шмидт. Живя в Балаклаве под Севастополем, К. становится свидетелем восстания матросов на крейсере ‘Очаков’, помогает многим из них скрыться от карателей. Откликом на события революции 1905—1907 гг. стали очерк К. ‘События в Севастополе’ (1905), стихотворение в прозе ‘Искусство’, рассказы ‘Река жизни’ (оба — 1906), ‘Гамбринус’, ‘Механическое правосудие’, ‘Исполины’ (все — 1907), ‘Свадьба’ (1908) и др. Не обладая определенным политическим мировоззрением, К. твердо стоит на общедемократических позициях. Герой рассказа ‘Гамбринус’ музыкант Сашка из одесского кабачка обретает в революционные дни ту ‘непоколебимую душевную смелость’, которая помогает ему, искалеченному полицейскими, выйти победителем из схватки с темными силами жизни.
В 1907 г. К. женится (второй брак) на сестре милосердия Елизавете Марицевне Гейнрих. В 1908 г. у них рождается Дочь Ксения, Годы реакции, господства декадентства в русской литературе внесли в некоторые рассказы К. (‘Морская болезнь’, 1908, ‘Искушение’, 1910) ноты пессимизма и грубого натурализма. Противоречия творчества К. в годы между двумя революциями особенно наглядно проявились в повести ‘Яма’. Повесть создавалась долго, с перерывами. В I ее части (1909) много общего в авторской установке с ‘Поединком’. Говоря об узаконенности проституции, описывая типы и нравы ‘среднего’ публичного дома, К. ставит задачу вскрыть еще один социальный нарыв, обвинить власти, полицию, в целом буржуазное общество, которое не просто терпит зло, а его культивирует и наживается на нем. Во II и III частях ‘Ямы’, написанных через пять лет, явно сужены авторские задачи, понимание сути проблемы. Корень зла, как следует из ‘Ямы’, в самой природе человека, всем правит его необузданная натура.
Но в целом творчество К. этих лет противостояло упадочной литературе, оно проникнуто неизменно демократическими симпатиями. Жизнеутверждающее, здоровое начало присутствует в цикле очерков ‘Листригоны’ (1907—1911) о балаклавских рыбаках, потомках легендарных гомеровских листригонов, разбойников-рыболовов. Внимание ко всем проявлениям живого, зоркость наблюдений отличают рассказы К. о животных: ‘Изумруд’ (1907), ‘Скворцы’ (1906), позже — ‘Завирайка’ (1906), ‘Ю-ю’. О любви, озаряющей человеческую жизнь, К. пишет, изображая яркую страсть библейской красавицы Суламифи (‘Суламифь’, 1908), трогательное, безнадежное и самоотверженное чувство маленького чиновника Желткова, героя рассказа ‘Гранатовый браслет’ (1911).
Проза К. стала одним из заметных явлений русской литературы начала века, ее литературные традиции новаторски, оригинально обогащаются писателем. По сравнению с предшественниками К. заметно усилил в своих произведениях событийное, сюжетное начало. Обилие и разнообразие сюжетов подсказал К. его жизненный опыт. Им владеет любовь к приключениям,, интерес к ‘профессионалам риска’, людям ‘исключительных и опасных ремесел’. Свидетель начала эпохи воздухоплавания, он поднимается на воздушном шаре, в 1910 г. совершает полет на одном из первых в России аэропланов, изучает водолазное дело и опускается на морское дно, гордится дружбой с балаклавскими рыбаками, неизменно его влечет магия цирка. Все это вносит на страницы его произведений множество ярких красок, дух здоровой романтики. К., мастер увлекательного сюжета, изобразитель, порой странных и маловероятных событий (‘Штабс-капитан Рыбников’, ‘Капитан’, ‘Звезда Соломона’), противопоставляющий обыденности любовь, искусство, красоту, во многом подготовил появление в русской литературе, романтического творчества А. Грина.
С середины 10 гг. в творчестве К. постепенно наступает спад. Оттачивалось стилистическое мастерство К., разнообразие его сюжетов, но в них, как правило, отсутствует глубокое проникновение в суть быстро меняющейся историй ческой действительности. С 1911 г. К. с семье поселился в Гатчине под Петербургом. В 1912 и 1914 гг. совершает поездки во Францию и Италию. В годы первой мировой войны, особенно на начальном ее этапе, К. владеют ура-патриотические настроения, отразившиеся, в его публицистике, писателю кажется, что война помогает единению всех классов русского общества. В своем гатчинском имении К. устроил солдатский госпиталь. Он приветствует Февральскую революцию, редактирует эсеровскую газету ‘Свободная Россия’. В статьях К.., написанных в первые месяцы после Октября, отразилась двойственность и противоречивость его отношения к революции. Он пишет о ‘кристальной чистоте’ вождей большевиков, но выступает против конкретных шагов Советской власти — продразверстки, политики военного коммунизма, писателя страшат насильственные методы подавления контрреволюции. У него рождается план издания газеты для крестьянства ‘Земля’, в связи с этим в декабре 1918 г. он был принят В. И. Лениным. Изданию не суждено было осуществиться. В октябре 1919 г. войска Юденича заняли Гатчину. К. был мобилизован в белую армию и вместе с отступающими белогвардейцами покинул родину. Вначале он попадает в Эстонию, затем — в Финляндию, а с 1920 г. с женой и дочерью поселяется в Париже. В эмигрантские годы К. выпустил несколько сборников прозы: ‘Купол св. Исаакия Долматского’, ‘Елань’, ‘Колесо времени’, повесть ‘Жанета’, роман ‘Юнкера’. Подзаголовок одного из рассказов этих лет ‘Сашка и Яшка’ — ‘Про прошлое’ — можно отнести к большей части написанного К. в годы эмиграции. Основное содержание рассказов и романа — воспоминания о покинутой родине. Хотя по сюжету ‘Юнкеров’ (1928—1933) можно считать продолжением ‘Кадетов’, в позднем романе господствует совсем иная атмосфера. Это воспоминания человека на склоне лет о годах молодости, о юношеском открытии жизни.
К. тяжело переносил жизнь на чужбине, ему претили нравы эмигрантской среды. ‘Чем талантливее человек, тем труднее ему без России’,— пишет он в одном из писем. Все это привело писателя к решению вернуться на родину. В мае 1937 г. К. с женой прибывают в Москву, встречают горячий прием писательской общественности, новых поколений своих читателей. Он публикует очерк ‘Москва родная’, у него созревают новые творческие планы. Однако здоровье К. было подорвано, в августе 1938 г. он скончался от рака пищевода. Похоронен К. в Ленинграде на Литераторских мостках Волкова кладбища.
Соч.: Собр. соч.: В 9 т. / Вступ. ст. К. Чуковского.— М., 1964-1974.
Лит.: Берков П. Александр Иванович Куприн.— М., 1956, Корецкая И. Чехов и Куприн // Литературное наследство.— М., 1960.— Т. 68, Чуковский К. Куприн // Чуковский К. Современники.— М., 1963, Куприна-Иорданская М. К. Годы молодости.— 2-е изд.— т.— 1972, Лилин В. Александр Иванович Куприн.— Л., 1975, Куприна Ксения. Куприн — мой отец.— 2-е изд.— М., 1979, Волков А. Творчество А. И. Куприна.— 2-е изд.— М., 1981, Михайлов О. Куприн.— М., 1981, Кулешов Ф. Творческий путь А. И. Куприна. 1883—1907.— 2-е изд.— М., 1983.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 1. А—Л. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990