Д. Н. Садовников
Д. Н. Садовников
Кума.
Кума.
Кума, Садовников Дмитрий Николаевич, Год: 1882
Время на прочтение: 7 минут(ы)
I.
Всплывает месяц и горит
На высоте кремлёвских башен…
Весь Нижний спит глубоким сном,
Везде огонь давно погашен,
Лишь воеводе одному
В тот час не спится на постели, —
Мечты греховные его
В опочивальне одолели…
Он рад бы спать, не сон не идёт:
Нет, не даёт ему покою
Кума-красавица, вдова,
На перевозе за Окою…
И всё мерещится ему
То грудь налитая, то плечи,
То руки белые, что снег,
То глаз приманчивые речи…
И не глядел бы на жену!..
Княгини любящая ласка
Ему противна, сын забыт,
И не страшит его огласка…
Он встал, велит седлать коней,
Седлать коней вмиг дворня сбита,
Через минуту у крыльца
Бьют лошадиные копыта…
Князь сел, холоп спешит за ним
К раскрытым челядью воротам,
Несутся улицей и вот —
Пропали вдруг за поворотом…
II.
Проходит день, а князя нет,
Другой прошёл, — его не видно,
Никто не ведает, где он,
Княгине больно и обидно…
На третий день вернулся князь,
С женой — ни слова… Рвёт и мечет…
Ничто не радует его —
Ни травля, ни любимый кречет…
Томит его и тяготит
Необъяснимая кручина…
Бывало, прежде по часам
Не налюбуется на сына, —
Теперь семьи как будто нет,
Всё опротивело, постыло,
Куда-то ездит по ночам,
И прежде милое — не мило…
На грех заехал, видно, он
С охоты гостем запоздалым
На перевоз и до утра
Спал у кумы на постоялом.
Его, седого старика,
Попутал, видно, бес лукавый…
Кума — колдунья, у неё
Все приворотные есть травы,
В её сверкающих глазах
Недаром, говорят, есть сила,
Не мало в городе мужей
Она к себе приворожила…
Глазами вскинет — дрожь берёт,
В речах — какая-то отвага…
И что пьяней, — вино ль её
Иль речи, крепкие, как брага, —
Кто знает?.. Только силы нет
От этой груди оторваться,
С семьёй по-старому зажить,
С кумой подолгу не видаться,
Так, вот и тянет за Оку…
И скоро слух прошёл в народе,
Что приворотного дала
Колдунья зелья воеводе…
III.
Кромешный ад кипит в дому,
Не может сын добиться толку,
О чём его родная мать
Так часто плачет втихомолку…
Она молчит, не говорит
Любимцу-сыну ни полслова,
С терпеньем муки до конца
Она выдерживать готова…
Раз, как-то утром гневный муж
В сердцах занёс над нею руку, —
Лишь здесь решилась всё ж она
Свою тоску, всю сердца муку
Поверить сыну, в поздний час
Она, позвав его, сначала
Поколебалась, а затем
Заплакала и всё сказала:
‘ Вот кто разлучница моя,
Она его околдовала,
Она крушит меня тоской,
Моей любви ему, вишь, мало’!..
Сын всё узнал. Проснулись в нём
И к матери любовь, и злоба,
Всю ночь покоя не дала
Ему отцовская зазноба…
В его горячей голове
Кровавый замысел о мести —
Врасплох нагрянуть на куму
И положить её на месте…
Берёт он верных слуг своих,
Кинжал в серебряной оправе
И ночью, тайно ото всех,
Несётся к быстрой переправе…
IV.
На постоялом нет огня,
Кума не спит… Она готова
К приезду княжьего сынка,
К приёму гостя дорогого…
Чу! Слышен говор голосов…
Вот по земле стучат копыта…
Они… Через минуту дверь
Трещит, сдаётся и отбита…
Кума встаёт, зажгла свечу,
На шум идёт, полунагая,
Своих непрошенных гостей
С оплывшей свечкою встречая…
Но, видно, очи у кумы
Сильнее острого кинжала:
Взглянул сын княжий на неё
И словно к месту приковало…
Забыл, зачем сюда пришёл,
И вместо гневного проклятья
К колдунье руки протянул
Для поцелуя и объятья…
Такой волшебной красоты
Он не видал, живя на свете,
И понял, как отец-старик
Попал в расставленные сети…
А тут холоп ещё пристал
И, подстрекаем силой вражьей,
‘ Неплохо водки, — говорит, —
Сперва попробовать нам, княже’!
Глядят — дубовый стол накрыт,
Кума вином гостей обносит
И хлебом-солью закусить
С поклоном, улыбаясь, просит…
‘ Холопы! Эй, ступайте прочь!
Я позову, когда мне надо…
А вот, красавица, тебе
За угощение награда’!..
И в чашу перстень дорогой
Он опускает с изумрудом…
Всё по желанию кумы
Переменилось, словно чудом…
Поутру, на условный свист,
Ещё задолго до рассвета,
Вошли холопы, а кума
Сидит, царицей разодета
В парчовый, шитый сарафан,
А князь, забыв позор отцовский
Целует хитрую куму,
Опутан силою бесовской…
V.
Гуляет по двору весна…
Про новый грех гуляют слухи…
Княгиня целый день одна,
Она не плачет, очи сухи…
Был сын у ней, но и того
Колдунья злая погубила:
Ни муж. Ни сын не устоял…
И вот холопа для посыла
Княгиня кличет. Слух ходил,
Что за зелёными лесами,
На Кудьме, есть один старик
Колдун. Он знается с бесами,
Он ей из злых наборных трав
Сварит смертельную отраву,
Тогда с разлучницей-кумой
Она расправится на славу…
‘ Введи ко мне его’! Старик
Явился в полночь на свиданье…
Его к княгине провели,
И с нею тайное шептанье
Недолго длилось… ‘ Вот тебе, —
Сказал он, — склянка, из неё ты
Куму в вине и угости,
Тут зелье не простой работы,
Оно и в склянке-то кипит,
А с виду цвета золотого…
Пять капель, если отольёшь
Да выпить дашь, — и всё готово…
Прощай’! Ушёл седой колдун…
Княгиня всё с себя снимает,
На место шёлка и парчи
Наряд черницы надевает,
И в ночь, когда все в доме спят,
Полна и страхом, и тревогой,
Она выходит и пешком
Идёт знакомою дорогой…
VI.
Кума от пришлого не прочь,
Всех просит: милости пожалуй!
Богат ли, беден — всё во двор,
На то ведь он и постоялый…
Старуха-странница пришла,
И ей покой ведь то же надо…
‘ Иду я, милая, с Москвы,
Хочу пробраться до Царьграда…
Пусти, родимая, меня,
Я ночку здесь переночую’…
‘ Переночуй! Вот поедим
Да выпьем чарочку-другую…
Садись сюда… Ты пьёшь, аль нет’?..
‘ Когда не пить! Грешна’… ‘ Постой-ка,
Хмельной я бражки принесу’!..
Несёт, и началась попойка…
Налиты чарки до краёв…
‘ Отпей-ка’!.. ‘ Нет, уж ты сначала’…
Кума хлебнула раз, другой
И, покатившись, закричала:
‘ Змея! Меня ты извела,
Да про себя-то позабыла…
Недолго жить тебе! Смотри…
Одна у нас с тобой могила’!..
Едва сказала, старый князь
Вбежал, и не прошло минуты,
Как в горло белое жены
Впился он, словно коршун лютый,
И придушил… За ним вослед
Ворвался сын… Силён и молод,
Боролся долго он с отцом
И рядом с матерью заколот…
‘ Тащите в реку их! Пускай
Несёт, куда захочет’… Тупо
Глядит на слуг безумный князь,
На охладевшие три трупа…
Тела оттащены в Оку,
Как вдруг над сыном и женою
Зажглись всё яркие огни,
Сверкая радугой цветною,
А над кумою на ветру
Заколебалось, словно знамя,
Кидая зарево кругом,
Нечистое и злое пламя…
Холопы вскрикнули и прочь,