‘Русская Мысль’, кн.VII, 1891
Крымские очерки Валериана Светлова. Спб., 1891 г, Светлов Валериан Яковлевич, Год: 1891
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Крымскіе очерки Валеріана Свтлова. Спб., 1891 г. Цна 1 р. 25 к., съ пересылкой 1 р. 50 к. Судя по этимъ Очеркамъ, г. Свтловъ представляется намъ очень молодымъ человкомъ, легко увлекающимся красотами природы и миловидностью женщинъ на фон крымскимъ пейзажей. Въ своихъ писаніяхъ г. Свтловъ еще не отдлался отъ юношеской витіеватости, которою онъ, вроятно, щеголялъ въ своихъ гимназическихъ сочиненіяхъ и вызывалъ одобренія учителя и восторги товарищей. По гимназической привычк, авторъ выписываетъ въ каждомъ очерк отрывки стишковъ и такимъ не лишеннымъ наивности способомъ характеризуетъ настроеніе своихъ героевъ и героинь. Вотъ примръ: ‘На воздушномъ океан, безъ руля и безъ втрилъ, тихо плаваютъ въ туман хоры cройные свтилъ…— доносилось съ моря.— Часъ разлуки, часъ свиданья…’ и т. д. до конца: ‘будь къ земному безъ участья и безпечна, какъ они!… Тихо замерла псня… Послдній звукъ ея отзвучалъ надъ моремъ и безслдно куда-то исчезъ. У подножія генуэзской башни раздались рыданія. Это рыдалъ онъ,— человкъ, котораго заворожила эта лунная ночь’. Вообще герои и героини г. Свтлова очень впечатлительны къ лунному свту, склонны къ декламированію стиховъ подъ плескъ мора и къ рыданіямъ на прибрежныхъ камняхъ. Въ десяти очеркахъ, вошедшихъ въ эту книжку, описанія ясныхъ вечеровъ, закатовъ солнца, плеска волнъ, эффектовъ, производимыхъ луннымъ свтомъ, занимаютъ несоразмрно большое мсто. Иногда такимъ пейзажнымъ описаніемъ исчерпывается все содержаніе очерка, какъ, напримръ, того, въ которомъ ‘послдній звукъ отзвучалъ’, а онъ зарыдалъ. Иногда пейзажная риторика заводитъ автора въ такія стилистическія дебри, изъ которыхъ не знаешь какъ и выбраться. Такъ, въ очень хорошенькомъ, по существу, очерк Плющъ авторъ совсмъ запутался въ ‘зеленыхъ поросляхъ’. Онъ написалъ: ‘Съ моря потянулъ свжій втеръ. Кипарисы покачивали остроконечными верхушками, какъ бы соглашаясь съ нимъ, фиговыя деревья шелестли своею вырзною листвой, плющъ обвивалъ своими цпкими втками чуть не каждый стволъ дерева, какъ бы защищая его грудью и поклявшись не оставлять его ни въ какую минуту, на такомъ фон зелени, погруженной въ такую дрему лтней ночи, тамъ и сямъ пестрли цвты розъ и магнолій, кусты лагерстремій, обильно усянныхъ розово-лиловыми мелкими цвточками. Кое-гд въ этотъ темно-зеленый фонъ врывался обломокъ срой скалы, заросшей зеленою порослью, мохомъ или плющемъ. Плющъ везд,— на деревьяхъ, на скалахъ, на стнахъ: стны замка изъ темно-сраго песчаника сплошь затканы темно-зеленымъ плющемъ. Видъ этого плюща производилъ на него (на кого?) странное фантастическое впечатлніе: онъ не казался паразитомъ, вытягивающимъ соки изъ дерева и живущимъ на его счетъ, а, напротивъ, врнымъ другомъ, привязавшимся на всю жизнь. И когда онъ смотрлъ на темно-срый замокъ, на море, на черную кипарисовую рощу, на причудливые, красно-голые стволы арбутуса, на ливанскіе кедры, когда онъ вдругъ натыкался на лежащіе по дорожк толстые, извивавшіеся въ клубокъ, какъ зми, стволы дикаго винограда, — ему положительно казалось, что онъ перенесенъ силою волшебства въ нездшній міръ’. Содержаніе всхъ очерковъ довольно однообразно и незамысловато: это маленькіе ‘курортные’ романчики, пріуроченные іъ крымскимъ пейзажикамъ. При лунномъ свт завязываются и развязываются мелкія ‘любовишки’, то мужья убгаютъ отъ женъ, то жени отъ мужей, то разбжавшіеся сходятся опять, то другъ въ друг разочаровываются и опять расходятся, иные нервничаютъ, боле или мене ‘рыдаютъ’, иногда, подъ вліяніемъ аффекта, самоубиваются. Но, такъ какъ все это происходитъ въ ‘фантастическомъ’ освщеніи, при неясномъ мерцаніи луны и ‘немолчномъ’ плеск моря, такъ какъ росписываніе природы занимаетъ слишкомъ много мста, то фигурки героинь и героевъ представляются совсмъ крошечными и неясными, ихъ восторги и страданія въ перемежку съ стихотворными отступленіями кажутся не серьезными, ихъ чувства расплываются въ ‘красотахъ’ слога, образецъ котораго мы привели. Все это нисколько не мшаетъ намъ, однако же, думать, что г. Свтловъ,— если только онъ человкъ молодой и писатель начинающій,— отъ природы одаренъ чуткимъ сердцемъ и симпатичнымъ талантомъ, надъ развитіемъ котораго автору надо только серьезно поработать, не злобствовать на насъ за несовсмъ пріятный для него отзывъ о первыхъ его ‘очеркахъ’ и не увлекаться тми дружескими похвалами, какія могутъ вызвать эти опыты его писательства, а принимать къ свднію правдивыя указанія, вызванныя желаніемъ добра и тми надеждами, которыя мы возлагаемъ на дарованіе автора.