Александр Навроцкий. Крещение Литвы. Историческая драма в пяти действиях
Александр Навроцкий. Крещение Литвы. Историческая драма в пяти действиях
Необходимое предисловие *
Необходимое предисловие *
Крещение Литвы. Необходимое предисловие, Навроцкий Александр Александрович, Год: 1879
Время на прочтение: 10 минут(ы)
По юговосточному берегу Балтийскаго моря, а также и на пространстве между бассейном Вислы, западной Двины и верховьем Днепра с незапамятных времен поселилось литовское племя, происхождение котораго и поныне еще с достоверностью не определено. Из числа этого племени, пруссы поселились на западе, вдоль Балтийскаго побережья, собственно литовцы — вдоль по бассейну р. Немана и Вилии, и латыши — в нынешней Лифляндской губернии.
Благодаря природе своей страны, покрытой болотами и непроходимыми лесами, народы эти долго сохраняли дикость первоначальнаго быта и делали набеги на окрестныя страны, будучи недосягаемы в своей неприступной, по непроходимости, стране.
Долгое время народы эти были разбиты на мелкия, враждебныя друг другу общины. Ранее других соединились и получили общественное и религиозное устройство пруссы. На народном собрании в 503 году по Рожд. Христ. были избраны королем пруссов — Вейдавутис, а верховным жрецом — брат его, Брутенес, причем были установлены отношения народа к избранным им владыкам, а также условия отправления религиозных обрядов и суда. Вейдавутис и Брутенес не были пруссами, они пришли к ним, вместе с другими товарищами, из-за Одера, но откуда именно, определить невозможно. До их прибытия пруссы поклонялись фетишам, как то: огню, гадам и деревьям, причем главную роль играл дуб. Дубовыя рощи почитались священными, и в глуши их, под старейшими деревьями, приносились в жертву на кострах пленники, а также и те, которые добровольно обрекали себя на сожжение, чтобы, освятившись через огонь и сделавшись блаженными, веселиться вечно в царстве богов.
Брутенес выбрал место между двумя близко протекающими друг к другу реками, посреди котораго с давних времен стоял священный дуб, и поставил под ним, в трех нишах, трех идолов-богов: главнейшего, Перкунаса, бога грома и бога богов — посреди, Поклуса, бога ада, — по правую, и Атримпоса, бога моря и воды, — по левую сторону. Перед ними Брутенес устроил высокий алтарь для вечнаго огня, которому литовцы поклонялись и ранее, называя его Зничем, и все это место огородил стеною. Собранный Вейдавутисом народ признал этих идолов своими богами, и затем Брутенес установил, чтобы никто не смел отправлять служение богам, кроме особых, назначаемых им жрецов, называемых ‘креве’ (старший), сам же Брутенес торжественно признан Вейдавутисом за верховнаго жреца, объявителя воли богов и верховнаго судью, которому следовало повиноваться, как самим богам. Вследствие этого Брутенес принял название креве-кревейто, т. е. старший над старшими. Место, устроенное Брутенесом для поклонения богам, было названо им Ромнове, т. е. место тишины и спокойствия. Кроме этой главной святыни были учреждены и другия.
Дожив до глубокой старости, Вейдавутис разделил свои владения между своими сыновьями, после чего вместе с Брутенесом собрал князей и именитых мужей в Ромнове, где оба брата объявили им, что решились, для счастья народа, принести себя в жертву богам, причем Брутенес приказал народу быть послушным тому креве-кревейто, котораго изберут жрецы. Затем оба брата, благословив народ, пропели священную песнь, взялись за руки, смело взошли на приготовленный заранее возле священнаго дуба костер, приказали жрецам зажечь его и сгорели.
После смерти Брутенеса, установленные им порядки строго поддерживались его преемниками и распространялись между всеми литовскими племенами, признававшими креве-кревейто, живущаго в Ромнове, за своего верховнаго жреца.
Собственно литовцы также долгое время жили отдельными общинами. В Х веке прибыл к ним, откуда с точностью неизвестно, знаменитый вождь Палемон и с ним несколько воинов шляхетскаго рода, они положили основание разным династиям князей, которым и подчинились литовцы, причем борьба между общинами обратилась уже в борьбу личных интересов князей.
Пруссы точно также разделились на отдельныя княжества, враждовашия между собою и нападавшия на жителей соседних стран, причем более всех доставалось Мазовии. Князь мазовецкий Конрад, не имея возможности обороняться от постоянных набегов пруссов, отправил, в 1225 году, послов к магистру тевтонскаго ордена с предложением ордену занять землю Хельмскую или Кульмскую, с обязанностью защищать польския владения от язычников, в 1230 году орден, прибыв из Иерусалима, начал свою деятельность в Пруссии и после пятидесятилетней, упорно-кроваой борьбы совершенно покорил пруссов.
В Литве, из числа князей, стремившихся к единовластию, замечательным был, потомок Палемона, Миндовг (1203 — 1263). Литовцы, теснимые с запада рыцарями тевтонскаго ордена, а с севера орденом меченосцев, нападали преимущественно на окружавшую их юго-западную Русь и, пользуясь раздорами русских князей, постепенно покорили ее. Великий князь литовский Гедимин (Љ 1339 г.) завоевал всю юго-западную Русь и основал могущественное литовско-русское княжество, а внук его, Ягелло, в 1386 году принял католичество, причем был назван Владиславом, женился на королеве польской Гедвиге, вследствие чего был избран польским королем, и стал ревностно обращать литовцев в католичество. Окончательное соединение Литвы с Польшею состоялось при последнем из династии ягеллонов, короле Сигизмунде-Августе, посредством люблинской унии в 1569 году.
По мере покорения пруссов и обращения их в христианство, а в особенности со времени крещения самого креве-кревейто Аллепса в 1265 году, Ромнове уже перестало быть главнейшею святынею литовскаго племени. Избранный после Аллепса креве-кревейто удалился в более безопасное место на берегу Балтийскаго моря. Затем, преемники его, по мере завоевания Пруссии рыцарями, уходили от них в глубь лесов и, наконец, перенесли свою резиденцию в Литву, сначала в м. Керново, а потом в Вильну, причем многие их них, по примеру Брутенеса, кончали жизнь добровольным сожжением на костре.
На берегу р. Вилии, при впадении в нее р. Вилейки, с давних времен существовала священная дубовая роща, а впоследствии и идол бога Кристноса, покровителя умерших. В этой роще сожигались тела знаменитых мужей литовских.
В 1265 году, князь Гермунд сжег в этой роще прах своего отца Свенторога, отчего и место это получило название долины Свенторога. В память отца, Гермунд построил большой каменный храм Перкунаса, который имел 150 локтей длины, 100 локтей ширины и 15 локтей вышины. Храм был без крыши, с одним входом с западной стороны, против котораго была часовня, заключавшая в себе разные священные сосуды и другие предметы. Под нею был склеп, где хранились священные змеи, жабы и другие гады. Над часовней возвышалась высокая каменная галлерея на 16 локтей выше стен храма. Посреди ея стоял деревянный идол главнаго бога, бога молнии, Перкуна или Перкунаса, принесенный из священных лесов Полангена. Перед часовне помещался главный жертвенник на пьедестале из 12-ти окруженных перилами ступеней, из коих каждая имела пол-локтя высоты и 3 локтя ширины, жертвенник или алтарь был вышиною 3 локтя, а шириною 9 локтей и имел форму квадрата, окруженнаго вверху множеством зубровых рогов, вся высота жертвенника была 9 локтей. Каждая ступень была посвящена особому знаку зодиака, и на ней жгли жертвенные огни в тот день месяца, когда солнце вступало в соответствующий ступени знак, высшая ступень была посвящена знаку Рака, а низшая — Козерога. На жертвеннике горел неугасаемый огонь, называемый Зничем, который охранялся особыми жрецами. Огонь пылал в внутреннем углублении в стене, сделанном так искусно, что его не могли потушить ни дождь, ни ветер, который, напротив, только увеличивал пламя. Вдоль стен храма стояли статуи других богов.
Вскоре по создании храма переселился в Вильну из Кернова и сам креве-кревейто, а в 1322 г. великий князь литовско-русский Гедимин построил на горе, около храма Перкунаса, замок и сделал Вильну столицею княжества. Внук его Ягелло, по принятии католичества, передал храм Перкунаса духовенству, обратившему его в кафедральный собор св. Станислава, в котором и поныне главный алтарь находится на том месте, где стоял идол Перкунаса, а колокольня надстроена над башнею, с вершины которой креве-кревейто благославлял народ. Последним креве-кревейто в Вильне был Лездейко, но с его смертью звание это не уничтожилось в Литве. Приверженцы язычества удалились в глубину жмудских лесов, где был избран жрецами новый креве-кревейто, и звание это уничтожилось только со смертью последнего креве-кревейто (74-го от учреждения этого звания) Гинтовта, умершаго в 1414 году.
Обратимся теперь к описанию устройства языческаго духовенства Литвы. Во главе жрецов стоял креве-кревейто, т. е. жрец жрецов, духовный владыка и верховный судья всего литовскаго племени. Звание его было пожизненно. По смерти креве-кревейто, вайделоты, в великой тайне, избирали из своей среды новаго, котораго, на другой день по избрании, представляли народу, объявляя, что сами боги выбрали, из среды заслуженнейших жрецов, этого святаго человека, которому надлежит повиноваться как самим богам. Значение креве-кревейто бло весьма велико: все его постановления были законом, а прорицания — догматами веры.
Каждый был убежден, что получит счастье как в этой жизни, так и в будущей, если успеет увидеть креве-кревейто и получит от него уверение в счастливой будущности, он разбирал тяжбы между частными людьми, отдельными поселениями и целыми провинциями подвластных ему племен. Он сохранял между ними мир или возжигал войну потому что он считался ближайшим собеседником богов. К нему обращались за советом в политических, судебных и религиозных, и решения по всем важным делам основывались на его мнениях. Он имел огромное влияние на общественное мнение народа, для чего употреблял различныя средства: так он носил за пазухой маленький идол бога Поклуса, внезапное предъявление котораго наводило северный ужас, он также действовал на народ, предсказывая, от имени богов, грозы, наказания и награды, наконец, за ним одним признавалась власть вызывать тени умерших и другия сверхъестественныя качества, созданныя суеверным воображением народа. Когда креве-кревейто замышлял совещаться с богами, то приказывал приносить жертвы, которыя и складывались на жертвеннике или жертвенном костре, затем он повелевал вайделотам, которые несли его на носилках, поставить их на этот жертвенник и, посидевши некоторое время, объявлял вайделотам волю богов, которую те и оглашали народу, костер затем сожигался вместе со всеми принесенными жертвами, в присутствии креве-кревейто, с обычными торжественными обрядами. Существовало поверье, что если кто умер, не успев получить от жреца напутствия в будущую жизнь, то тень умершаго должна была пройти мимо дома креве-кревейто, чтобы через это получить счастливую будущность в загробной жизни.
Одеяние креве-кревейто ничем не отличалось от одежды знатных особ края, кроме пояса из тончайшаго белаго полотна, которым он обвивался 49 раз. Во время исполнения обрядов, он надевал белую одежду и возлагал на голову митру, на манер сахарной головы, украшенную галунами, цепями, бисером и драгоценными камнями. На верху митры было золотое яблоко. Надевал через правое плечо шарф или перевязь, на котором были изображены мистическия надписи и знаки Перкуна. Перед ним носили посох, который оканчивался тремя кривулями особой формы, к месту соединения которой были прикреплены три лоскута материи овальной формы. Посох этот имел весьма важное значение, так креве-кревейто, отправляя к кому либо посла, снабжал его подобным посохом, как удостоверением его звания. Содержание креве-кревейто шло из общественной казны, кроме того в его распоряжение отдавалась третья часть неприятельской добычи. Он мирил также удельных князей, которых на Литве было немало, и получал за то с них определенную дань. Когда князья собирали войско в поход, оно выстраивалось в разомкнутых шеренгах. Вайделоты, в торжественной процессии, проносили на носилках креве-кревейто. Войско падало ниц, а он осенял их красною хоругвью и чем-то их осыпал. Хоругвь эта, на которой были изображены три главные бога: Перкун, Поклус и Атримпос, считалась сященною и стояла в храме Перкуна в Вильне.
Вторую ступень в духовной иерархии языческой Литвы занимали креве. Это были начальники жрецов в известном, определенном округе и жили всегда при главной местной святыне, которую не имели права оставлять ни в каком случае, и даже при нашествии неприятеля обязаны были гибнуть у подножия жертвенника, но не оставлять его и не просить пощады. Они имели власть над целым округом или поветом. Они разбирали гражданския тяжбы, и апеляция на них подавалась только креве-кревейто или великому князю. Из постановлений и прав креве и образовалось впоследствии судебное литовское право. У них был склад собственности общественной и частной, им же отдавали на сохранение и драгоценные металлы. Одеждой они не отличались от вайделотов, но, во время службы, в торжественных случаях, надевали пояс из белаго полотна, которым обвивались семь раз. Отличительным знаком их достоинства был посох с двумя кривулями, который присылал им креве-кревейто. Кроме того, при каждой отдельной святыне были свои креве, которые имели посох с одною кривулею.
Наконец, третью и последнюю ступень жрецов составляли вайделоты и другие жрецы с разными названиями, исполнявшие особыя специальныя обязанности, как напр., погребение мертвых и т. п. Вайделоты были при каждой святыне, они совершали повседневныя жертвы каждому богу отдельно или всем вместе. Они должны были следить за течением солнца и луны и, сообразуясь тому, разделять время на часы и указывать праздничные дни, разделять также и время года, сообразно земледельческим работам, и объявлять о его наступлении. Они собирали народ для объявления им воли богов. Они же шли с войском на войну. Влияние их на народ было весьма велико, и они часто возбуждали народ к религиозным войнам и смутам, которыя отличались особою жестокостью. Они были духовными отцами и врачами народа, причем самым верным лекарством от болезни считался пепел от священнаго огня Знича. На них же лежала обязанность поддерживать священный огонь Знича, для чего они по очереди дежурили день и ночь в храме и поддерживали огонь посредством дубовых поленьев, срубленных из священных рощ и сложенных около храма в 12-ть отдельных куч, по одной на каждый месяц.
Одежда вайделотов состояла из длиннаго верхняго платья обыкновеннаго покроя, окаймленнаго белою полотняною тесьмою, которая застегивалась на груди на три пуговки, с тремя парами белых шнуровых петлиц, оканчивающихся кистями. Пояс имели белый полотняный, застегивающийся на пряжку или завязываемый тесьмою. Внизу одежды, вокруг, были нашиты изредка пучки звериных волос длиною около пяди. Когда служили богам, то надевали на головы венки, составленные из листьев священных деревьев и разных ароматических трав. При исполнении обрядов имели большие выдолбленные обрубки, обтянутые сырыми шкурами, их которых извлекали звуки подобные пушечным выстрелам.
Вайделоты при храме Перкунаса составляли свиту креве-кревейто и сопровождали его во всех процесиях, причем несли его на особых носилках, при пении разных молитв.
Чистота нравов составляла священную обязанность вайделотов, и если кто из них оказывался виновным в прелюбодеянии, то его сжигали живым на костре. Вообще жрецы не имели права жениться. Сначала это правило было установлено и для креве-кревейто, но впоследствии креве-кревейто начали вступать в брак и имели детей, причем та, на которую падал выбор креве-кревейто, не имела права ни в каком случае отказать ему, и весь ея род считал подобный выбор особой милостью богов.
При святынях, посвященных богиням, были особыя жрицы, называемыя вайделотками, на обязанности которых лежала также и поддержка священнаго огня. Были особыя жертвы, совершать которыя могли только вайделотки. На них же лежало наблюдение, в религиозном отношении, за всем, что касалось до женщин или их быта. Вайделотки были и при главной святыни Перкунаса. Они избирались из красивейших девиц почетных родов и обязаны были пребывать в девственности. За нарушение этого обета оне подвергались жестоким карам: так их распинали нагих на высоком дереве и сожигали живыми в земле, или зашивали вместе с котом, псом и ядовитым змеем в кожаный, наполненный камнями, мешок и топили в реке. Подобная строгость не помешала, однако, сыну Гедимина, князю Кейстуту, похитить из святыни Полангена вайделотку Бируту и жениться на ней. Вайделотки служили лишь до известнаго, зрелаго возраста, по наступлении котораго могли выходить замуж. Те же из них, которыя и затем желали посвятить себя служению богам, удалялись в уединенныя, пустынныя места, где и занимались предсказаниями и ворожбою. Об одежде вайделоток не сохранилось никаких преданий.
Если по вине вайделота или вайделотки угасал священный огонь, что считалось великим бедствием в религиозном отношении, то виновный сжигался живым, а жрецы добывали огонь из священнаго кремня, находившагося в правой руке бога Перкунаса, затем ползли на коленях к жертвеннику и зажигали, посредством трута, потухшия поленья.
Одежда первобытных литовцев отличалась от одежды окружающих их славян и финнов и более походила на древне-германскую с примесью азиатской. Женщины носили разноцветныя холщевыя одежды, голову обвивали покрывалом, стянутым на правом плече, носили браслетки, металическия цепочки на шее, шарики, бусы, бисер, колечки в ушах, маленькия квадратныя бляшки и иглы с подвижными кольцами. Девицы украшали волосы лентами, шнурками, галунами, замужния покрывали волосы повязкою, старухи носили фату, а престарелыя — шапочки. Одежда мужчин состояла из белой льняной рубахи, разрезанной до половины спереди, с высоким стоячим воротником, штаны носили длинные, не очень широкие, подвязанные над обувью, кафтан короткий, обтянутый, имевший мало складок, застегивающийся спереди на множество пуговиц и петлиц, украшения около которых означали принадлежность к известному сословию, а также и богатство. Сверху надевали бараний кожух или шубу из лесных зверей, часто вывороченную волосами кверху. Воины носили кафтаны особеннаго покроя, в роде спензеров, обтянутые и разрисованные сверху различными цветами. Головы защищали касками из звериных шкур и особыми шапками мохнатыми, или сделанными из войлока. Иногда носили шляпы, сплетенныя из соломы или из тростника. При последних великих князьях носили остроконечныя шапки. Длинная одежда вошла в употребление со времени завоевания Руси и носилась вельможами страны. Носили усы, бороду брили лет до 50, а после запускали. Спали на звериных шкурах. Впоследствии, князья и высший класс народа носили платье из разных дорогих материй и имели латы, шлемы и вообще боевое одеяние, сходное с соседями их — меченосцами и рыцарями тевтонскаго ордена.
Прилагаем описание одежды великаго князя литовскаго Витольда, двоюроднаго брата Ягелло, взятое из дневника посольства к нему от тевтонских рыцарей в 1397 году:
‘На голове его, Витольда, было легкое испанское сомбреро, камзол на нем был из желтаго шелка, застегнутый до самаго подборка на золотыя пуговицы с петлицами, штаны розовые, татарскаго покроя, из-под которых выглядывала обувь из красной кожи с золотыми шпорами. Камзол был стянут нешироким поясом из вышитой золотом тесьмы, застегнутым богатою пряжкой, к которому были прикреплены богато украшенныя скобки с крючками для сабли. Сверху камзола был надет кафтан гранатоваго цвета, литовскаго покроя, но коротко обрезанный. Из-под застегнутаго камзола, над поясом, выглядывала рукоятка кинжала, осыпанная драгоценными камнями. Когда посольство подошло к дверям приемной залы, то перед ним отворили двери, остерегаемые восемью гайдуками огромнаго роста, по четыре с обеих сторон дверей. В руках имели они серебряные бердыши с остриями из полированной стали, а на голове — черныя мохнатыя шапки в локоть величиною, обвитые спирально золотыми галунами, концы которых во множестве спадали им на плеча, шапки были застегнуты золотыми чешуями, каждый из них был с огромными усами, но без бороды. В глубине залы сидел великий князь Витольд на богато убранном кресле, по обеим сторонам котораго стояло по два молодых пажа, одетые все в белом, немного далее стояли два стола покрытые богатыми персидскими коврами, а за ними сидели на скамьях министры, советники и секретари’.
* Источники: Narbutt. Dzieje Narodu Litewskiego, t. 1—7, Narbutt. Pisma historyczne, Kraszewski. Wilna, t. 1 — 4, Balinski. Historia Wilna, t. 1—2, Stryjkowski. Kronika, История России Соловьева и пр.
Н. А. Вроцкий (А. А. Навроцкий). Крещение Литвы // Русская речь. 1879. Кн. IX. С. 11 — 76.
Подготовка текста: Лариса Лавринец, 2006.
Публикация: Русские творческие ресурсы Балтии, 2006.