Король забайкальской тайги, Куренная Ирина, Год: 2016 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

Ирина Куренная

Король забайкальской тайги

Русский писатель Павел Кузьмич Белецкий

Отряд шёл по крутым и высоким увалам нехоженой и труднодоступной тайги северо-восточного Забайкалья. В задачу этих мужественных людей — российских геологов-первопроходцев рубежа 19 и 20 веков — входило геологическое исследование водораздельного хребта между левыми притоками Амура и Олёкмы, начиная с верховьев реки Нерчи и до верховьев Олдоя. Возглавлял отряд 50-летний исследователь Яков Антонович Макеров, отправленный в экспедицию в качестве начальника партии Русским географическим обществом. В отряде выделялся необычный участник, уроженец города Ставрополя на Кавказе, который уникально совмещал обязанности геолога, фельдшера, этнографа и писателя. Это был талантливый выпускник военно-фельдшерской школы в Тифлисе — Павел Белецкий.

I.

Старая ‘Великая Россия’ совершенно по заслугам
пользовалась репутацией самой безвестной страны,
совершенно справедливо также было мнение, что
меньше всех из народов культурного мира о России
знают сами россияне’.
П. К. Белецкий

Жизнь Павла Белецкого не баловала. Он рано лишился отца, который как ‘николаевский солдат’ 25 лет провёл в кавказских сражениях и вышел в отставку унтер-офицером с пенсией ‘на раны и ордена’. Мать была дочерью крепостного крестьянина. В семье не было особого достатка, но она не голодовала. Положение улучшилось, когда юноша устроился на службу.

Поработав несколько лет военным фельдшером в Грозном и других городах Кавказа и Причерноморья, Белецкий отправился в путешествие по Дону, Поволжью, Карелии и Прибалтике. Он был молод, но уже имел за спиной достаточный жизненный опыт, чтобы, как ему казалось, мог высказать читающей публике России свои мысли через какой-либо общественный печатный орган. Дебют в печати — его юмористический рассказ ‘На почве новых понятий’.

В 1897 г. Белецкий въехал в столицу с твёрдым намерением заняться литературным творчеством. 25-летнему медику это отчасти удалось, сказался его небольшой публицистический опыт за год до этого в столичном журнале ‘Врач’, где было напечатано его ‘Письмо в редакцию’.

Устроившись фельдшером на петербургский завод ‘Молот’, он в журналах ‘Народ’, ‘Неделя’, ‘Новости’ и ‘Русский труд’ публикует статьи, в которых ставит злободневные вопросы гигиены и санитарии, оплаты труда и условий эксплуатации рабочей силы на производственных предприятиях Петербурга.

Однако какому же промышленнику понравится критика его детища, звучащая из уст малоизвестного медика-разночинца?! Белецким плотно занимается охранка, его ставят на учёт в полицию, причисляют к бунтовщикам, а к журналам, печатающим неугодные властям статьи, применяют цензурные ограничения, и они отказывают автору в предоставлении печатной площади.

Жить подающему надежды литератору и его молодой жене, с которой он обвенчался в 1900 году, становится не на что.

Павел Белецкий решает познать дальние рубежи Российской империи, что совпало с его страстным желанием навсегда избавиться от преследований Цензурного комитета, который слепо следовал инструкциям и мимо которого не проходили ни одна российская книга или журнал.

В мае 1898 года он отправляется в Забайкальскую область в составе экспедиции Я.А. Макерова, в которой оказался одним из незаменимых людей.

Немногим ранее Яков Макеров совершил научное открытие, впервые в отечественной геологии обследовав золотые рудники в верховьях рек Или и Онона. Теперь же в задачу экспедиции входило исследование горного рельефа стыка Забайкальской и Амурской областей. Для Макерова и всех других членов геологического отряда было совершенно неожиданным вместо пологих и низких склонов, обозначенных, как оказалось, на не соответствующих действительности старых картах, встретить огромную горную страну, состоящую из цепи гряд и перемежающихся с ними глубоких котловин.

Изучая в экспедиции местную фауну, Павел Белецкий препарирует животных, собирает геологические коллекции, описывает минералы.

Экспедиция установила, что комплекс открытых ею в междуречье рек Олёкмы и Шилки коротких кряжей, соединённых низкими седловинами, не связан со Становым хребтом. Позже эти научные данные использовали в своих выводах выдающиеся российские геологи, в том числе и В.А. Обручев. И то, что современные специалисты геологии, картографии, геоморфологии и орографии берут за основу в этой области исследования и выводы Я. А. Макерова, — большая заслуга и будущего русского писателя Павла Белецкого, пленённого красотами и тайнами восточных рубежей российской империи.

Исполняя в экспедиции фельдшерские обязанности, он знакомится с амурскими аборигенами, золотоискателями и рабочими приисков. Наблюдает их работу и сезонную жизнь, деля с ними краюху хлеба ‘у костра под куполом чистого неба’ или убогий быт в шалаше.

Через два года Белецкий возвращается в Петербург и публикует материалы в ‘Биржевых ведомостях’, ‘Обозрении Петербурга’, ‘Слове’, ‘Орловском вестнике’ и других журналах. Под псевдонимом ‘Гость’ печатает корреспонденции в иркутской газете ‘Восточное обозрение’ и выступает в официальной и скучной ‘Забайкальской нови’. Его имя становится известным и в столице, и сибирякам.

Однако надо было содержать семью. В 1903 г. Белецкий работает на железной дороге в Грозном, затем его вновь тянет на восток страны. Разрываясь между горячо любимой семьёй и ‘полудикой азиатской окраиной’, в 1904 году он возвращается в Забайкалье, без которого уже не мыслит своё дальнейшее существование и творчество. Но если по югу, центру России и балтийскому северу он часто путешествовал с семьёй, то взять её в суровую Сибирь Павел Кузьмич не решился. В 1910 г. он перевозит жену и сына к себе на родину и снова отправляется за Байкал.

Используя богатую медицинскую практику, Белецкий лечит рабочих Амурской железной дороги, ведёт приём всех, кто идёт к нему за помощью. В это время в ряде номеров газеты ‘Копейка’ публикует первое крупное произведение ‘Король тайги’, которое можно причислить к жанру приключенческого романа. Затем один за другим в российских журналах печатаются романы ‘В горах Даурии’ (1912, серия ‘Мир приключений’) и ‘Старый грех’ (1913).

В 1912 г. ‘пленённый своеобразием жизни и девственной красотой природы’ Белецкий снова отправляется в путешествие по Забайкалью и Дальнему Востоку. Верхом на лошади он проходит всё протяжение левого берега великого Амура до Охотского побережья, а после посещает часть средневековой Монголии и выходит в Маньчжурию. В Петербургскую академию наук исследователь доставляет уникальные зоологические и этнографические коллекции.

Богатые жизненные наблюдения позволили писателю воссоздать эпоху золотой лихорадки на окраинных границах империи, охватившей, подобно ‘эльдорадо’ Дикого Запада, огромные сибирские и дальневосточные территории.

В произведениях Белецкого в типично романтическом стиле применены традиции американского вестерна. Кражи, погони, схватки и доморощенный, благородный супергерой и его соратники, которые проявляют лучшие качества, чудеса храбрости и мужества. Автором выведены часто схематичные, но впечатляющие образы беглых каторжников и тех, кто самоотверженно борется за спасение золотого запаса края. Ярким примером этой тематики служит также очерк ‘К вопросу о реформе золотопромышленности’.

В предисловии к роману ‘В горах Даурии’ Белецкий озвучил настоящую лирическую песню Забайкалью, которое назвал ‘жемчужиной земли’: ‘Первобытно-прекрасная, живописно раскинувшаяся на многих тысячах квадратных километров и изобилующая всевозможными богатствами, она всё-таки не удостаивалась никакого внимания. Многие ли знают, что представляет собой этот обширный таинственный край, изрезанный в разных направлениях грядами причудливых гор и покрытый вековечным лесом. Многие ли знают, кто живёт там, в недрах глухой поэтической тайги на девственном лоне природы и как вообще проявляется там живая жизнь?’.

В 1914 г. в Петрограде в серии ‘Библиотека всходов’ была напечатана повесть Белецкого ‘На вольной земле’, в которой через чувства и любовные страсти заводского парня Ванюши и дочери местного богатея Насти, пожалуй, впервые в художественной литературе Сибири проходит тема переселения на Амур русских крестьян. Автор показывает отношение населения к сибирским далям: ‘В Сибирь? А тут что ж тебе? Голодно, что ли? Зачем она тебе Сибирь-то? Нужды хочешь хлебнуть, аль света посмотреть? В Сибирь даром не ходят. Туда дорога только голодному, беспутному или жадному’, — сетует дядя родному племяннику Ванюше.

Путь до конечной остановки на берегах Амур долог, но описан в динамике: яркие пасторальные картины обжитых мест обитания старых переселенцев сменяются пейзажными зарисовками нетронутых полей, межлесья и больших причудливых гор. При этом переселенцы-старожилы не хотят видеть в своей среде новых жителей, которых считают нахлебниками, пришедшими на всё готовое. А ведь именно они — старожилы — первыми появились здесь в 17 и 18 вв., именно они выкорчёвывали непроходимую тайгу, распахивали земли и обустраивали нелёгкий быт. Считая эту землю своей, они не разрешают селиться на ней пришлым соотечественникам и отправляют их дальше на восток державы.

Передавая впечатления о сибирском пути, автор заостряет внимание на благодатных землях — енисейских и иркутских, а вот Забайкалье, по его мнению, ‘не всегда сытно’. Переселенческая ‘Станция Сретенск, прилепившаяся к горе, на левом берегу Шилки, маленькая и тесная. Станционные здания, заполнив узкую прибрежную полоску земли, должны были выползти на гору’.

Вера в найденное счастье на новой земле не покидала переселенцев как во время пути, так и после того, как они узнали, что здешние условия жизни не соответствуют тем рассказам, которые они слышали от ходоков.

Фабула произведения — острый драматизм тысяч семей средней полосы России, преступно заманенных правительством и отправленных в безлюдные дали с отсутствием пахотных земель, необходимых условий проживания и медицинской помощи. И только упорство, мужество, трудолюбие и смекалка русского крестьянина помогают ему выжить в очень непростых жизненных ситуациях…

II.

В дореволюционной беллетристике его сравнивали с известными писателями приключенческого жанра, такими как Майн Рид и другими. Ставропольцы, желая восполнить пробелы в истории литературного процесса края и увековечить имя его уроженца, называют Белецкого ставропольским Фенимором Купером. Его именем названа премия местной журналистской организации. В Забайкалье же, своеобразием жизни и девственной красотой природы которого он был навсегда пленён и которому отдал годы жизни, имя этого литератора практически неизвестно.

Тяжёлое чувство в произведениях Белецкого вызывают страницы строительства Амурской железной дороги, на которой работают вольнонаёмники из безземельных крестьян. Исключительный этнографический интерес представляют зарисовки их жизни и быта. В очерке ‘Забайкальские раскольники’ с большой теплотой выписаны образы русских староверов.

Как общественный деятель и зрелый мастер писатель обращается в своей публицистике и к жизни коренного народа Забайкалья и Приамурья. Очерки ‘Слепой охотник’, ‘Голод’, ‘Таёжный бродяга’, ‘Баргузинские орочены’ посвящены забайкальским эвенкам, жизнь и нравы которых он кропотливо изучал, живя с ними в пещере на берегу бурной реки, или ‘в юрте местного дикаря-орочена’. Тематически к этой группе произведений примыкают рассказы писателя ‘У бурят’, ‘Мой спутник Ошир’, ‘В тайге’, посвящённые бурятам — древнему народу Глубинной Азии, представители которого были проводниками исследователя и всегда встречали и провожали его как доброго и верного друга, в их бедных юртах врач и этнограф всегда находил еду и кров.

Между тем самым главным героем произведений писателя является сибирская природа. Здесь он выступает как в роли мастера поэтического слова, так и исследователя: ‘Витим представлял собою зеркальную поверхность льда, благодаря тому, что прорывающаяся из глубоко промерзающих берегов и дна вода постоянно разливалась новыми слоями, немедленно замерзающими и образующими наледь’.

Художественная канва произведений Белецкого не всегда удовлетворила бы вкусы изысканного читателя, но как бытописатель он превосходит своим творчеством ряд подобных работ литераторов-сибиряков. Рассказы писателя дают большой этнографический материал. Это ‘Поклонники медведя’, ‘Герои тайги’ и очерк ‘Переправа через Байкал’.

Наряду с художественными страницами произведений, являющимися отражением его романтической натуры, вечный странник обращается к публицистике и к серьёзным профессиональным проблемам. С 1905 по 1912 гг. он опубликовал около 70 статей в журнале ‘Фельдшер’ в рубрике ‘Деревенский лекарь’.

Однажды Лев Толстой на встрече с фельдшерами — создателями журнала ‘Фельдшерская мысль’, выходившего в начале 20 в. в Ростове-на-Дону, заметил: ‘Вы знаете, это уже третий случай, когда ко мне обращаются люди вашей профессии, и все люди прекрасные, умные и с большими запросами духа. Помню Задеру, помню также милого Белецкого’.

В 1913 г. журнал ‘Фельдшерская мысль’ ( 11) с благодарностью писал, что, ‘отдаваясь общей литературе, путешествуя, живя в столице или тайге, пользуясь довольством или бедствуя’, Павел Кузьмич всегда помнил о своём брате — фельдшере. Мы не преувеличим, если скажем, что … Павлу Кузьмичу фельдшерское сословие обязано весьма многим’.

Будучи избранным в 1919 года секретарём общества литераторов и учёных Петрограда, Павел Белецкий вёл обширную переписку с В.Г. Короленко, А.М. Горьким, Н.К. Гариным-Михайловским, А.Ф. Кони и с другими известными писателями России. Но вследствие голода он покинул город его литературной мечты и, наконец, возвратился в Ставрополь.

Октябрьская революция и смена власти не особенно сказались на мировоззрении литератора. Ведь в Забайкалье и на Дальнем Востоке он своими глазами видел страшную нищету коренного и пришлого населения, колониальное разграбление золотых богатств огромного региона, дикие нравы Нерчинской каторги, средневековую отсталость в сельском хозяйстве, трудности в сфере развития промышленности, медицины и ветеринарии.

Белецкий был истинным интернационалистом. На Кавказе, по его воспоминаниям, он ‘рос в многочисленной компании товарищей — представителей всех слоёв и наций местного населения’. В Забайкалье же Белецкого уважали не только буряты и эвенки, но и старатели, беглые каторжане и переселенческие семьи. Все они видели, что знатный начальник (к этой категории они причисляли писателя) — один из немногих, кто относился к ним сочувственно и с болью в душе, а потому связывали его имя с надеждой на своё будущее счастье. Для них русский врач Кузьмич был чуть ли не главной фигурой их бытия и настоящим ‘королём тайги’.

Не лучше обстояло дело и в центральной России. Повсеместно он видел страдания низших слоёв общества, главным образом горных рабочих, пахарей и земледельцев, тех, от которых зависели развивающаяся экономика и благосостояние страны. Всё это дало ему повод искренне думать и говорить о скорой гибели существующего государственного строя.

Павел Кузьмич как гражданин и патриот России до конца жизни старался помочь как Российской империи, так и Советской республике своей общественной работой и многочисленными статьями в прессе, которые затрагивали самые разнообразные социальные вопросы его горячо любимой Родины. Кроме трёх романов, повестей и рассказов, Белецкий опубликовал около тысячи статей на самые разные животрепещущие вопросы современности. В Ставрополе по сибирским впечатлениям прозаик пишет новый роман ‘Потерянный клад», рассказы ‘У родных берегов’, ‘За золотом’, ‘Бывший человек’.

Став известным литератором, Белецкий до конца жизни не изменял своей первоначальной профессии. Организатор здравоохранения, он в разное время на родине при советской власти заведует фельдшерскими пунктами в селах Ставрополья. Помощь человеку, попавшему в трудные условия — главный критерий жизни писателя, который выражался как в лечении физического тела, так и его духовной составляющей.

Наиболее полная библиография писателя составлена Российской национальной библиотекой, в фондах которой хранятся около 30 его произведений, опубликованных в дореволюционных журналах и газетах. В то же время все его произведения разбросаны по российским периодическим изданиям разных территорий, которые отсутствуют во многих региональных библиотеках страны, в том числе в Забайкалье, где имя этого литератора практически не известно.

С самого детства Белецкого страстно тянуло к путешествиям, не стал он другим и в свои 60 лет. Узнав о плавании одного из рыболовецких траулеров в Баренцевом море, он напросился в команду в качестве исследователя, но сильно простудился на северном ветру и, уже вернувшись домой, умер 19 марта 1934 г.

Как будто предвидя судьбу своих произведений, Павел Кузьмич с горечью писал перед своей кончиной академику Э.К. Пекарскому: ‘Неужели придётся уйти в могилу, не оформив следа пребывания своего? Если собрать всё да подработать кое-что, то у меня наберётся не менее дюжины томов одной беллетристики. Выходит какая-то насмешка судьбы. Лучшие годы прожить литератором и умереть обывателем, даже следа не оставив. Разбросанное по журналам на протяжении десятков лет нельзя же считать следом?’.
Думается, настало время нашим современникам прислушаться к этим словам.

Источник текста: ‘Читинское обозрение’, No10 (1390) // 9.03.2016 г.

Исходник здесь: http://obozrenie-chita.ru/article/pavel-kuzmich-beleckij

Ирина Куренная

Король забайкальской тайги

I.

II.

Читайте также: