ДОН-AMИНАДО
ДОН-AMИНАДО
Король и принц
Король и принц
(Уроки истории)
ПРИМЕЧАНИЯ
Король и принц, Дон-Аминадо, Год: 1918
Время на прочтение: 3 минут(ы)
В. В. Маяковский: pro et contra / Сост., вступ. статья, коммент. В. Н. Дядичева. — СПб.: РХГА, 2006. (Русский Путь).
OCR Бычков М. Н.
Слушайте, как это случилось! Ибо случилось вот что:
В половине февраля 1918 года, в семь часов вечера, в городе Москве, на Лубянском проезде, в Политехническом музее произошло событие, настоящий смысл которого оценят только грядущие летописцы и историки.
Чуткая русская молодежь в невиданном дотоле количестве собралась в этот вечер для того, чтобы…
Нет, нет, не так!
Она собралась, эта чуткая молодежь, не для того, чтобы избрать военачальника добровольческих батальонов, предназначенных отразить нашествие врага!
И не для того, чтобы сформировать самые батальоны.
И не для того даже, чтобы вынести резкую резолюцию, запрещающую врагу приближаться к вратам города.
И не для того, чтобы соорудить самые врата.
Нет, нет и трижды нет!..
В тот самый час, когда его королевское высочество принц Леопольд Баварский вел свои железные армии по снежным русским полям, в тот самый миг, когда черные крылья прусского орла уже отбрасывали свою зловещую тень над обреченной страной, когда тяжелая медь вражьих труб рокотала над тихими садами, — русские юноши и девушки собрались на изысканный праздник, на великолепный турнир, на всероссийское состязание… поэтов!..
Весело, весело, весело!..
Гениальный Давид Бурлюк, прямой потомок Ружье-де-Лиль, с уверенностью опытного дрессировщика взошел на эстраду, презрительно поджав губы и поглядев на публику в серебряный лорнет, прокричал ‘стихи’ о беременных мужчинах…
Ни более и не менее.
Не успели смолкнуть аплодисменты, как пред очами восторженных юношей и девушек предстал г. Маяковский.
С добросовестностью неуклюжего семинариста он прочитал ‘Облако в штанах’ к немалому удовольствию собравшихся.
Голос у Маяковского богатырский, но в жаркой аудитории он несколько терялся и звучал гораздо хуже, чем три с лишним года назад на патриотическом митинге, митинге, когда, взобравшись на многострадального Скобелева, этот неукротимый энтузиаст призывал ‘стереть вражью кровь на русских саблях шелковым бельем берлинских кокоток…’
Ни более и не менее.
Продефилировал на эстраде еще добрый десяток трубадуров и миннезингеров, поэтов и поэтесс, всяческого звания и вероисповедания.
Читали они и о любви, и о Вечности, и о смерти, и о недрах земных, и о вершинах горних.
Юноши и девушки аплодировали, но чувствовалось, что это не то, что некто, отмеченный Роком, еще только грядет во полунощи!..
И он пришел.
Зал дрогнул, заволновался и зашумел, как море в час прибоя.
— ‘Я гений, Игорь Северянин!..’ — и настоящая буря восторгов прокатилась под старыми сводами.
— Это он, он, он!.. Он — наш король, а мы его подданные!.. Единственный!.. Державнейший!.. Преславный!.. Премудрый!..
И тысячи рук, незанятых никаким оружием, ни огнестрельным, ни холодным, потянулись к античным урнам, чтобы опустить в них четырехугольные знаки смиренного верноподданничества и через каких-нибудь пять минут предопределенное от века свершилось:
— Король был избран!
На него возложили венок из искусственной брусники и под рев и вопли всего зала повели к золотому трону поэзии.
Бурлюк и Маяковский стали по бокам в качестве приближенных феодалов.
Оба они о чем-то шептались и зловеще перемигивались.
Так начинались обычные придворные интриги.
Но его королевское величество, король русских поэтов, был доволен:
— В конце концов, история справедлива!.. — с грациозной улыбкой сказал свите Игорь Северянин.
Не менее доволен был и его королевское высочество, принц прусских прозаиков:
— В конце концов, история справедлива!.. — заметил приближенным Леопольд Баварский.
И приближенные не спорили.
Впервые: Рампа и жизнь (М.). 1918. No 0. 12 марта (27 февраля ст. ст.). С. 9—10. Печатается по этому тексту.
Дон-Аминадо Аминад Петрович (наст, имя и фамилия Аминодав Пейсахович Шполянский, 1888—1957) — поэт, юморист и сатирик, литературный и театральный критик, мемуарист. С 1910 — в Москве, сотрудничает в ряде центральных (‘Раннее утро’, ‘Утро России’, ‘Новь’) и провинциальных южнорусских газет, с 1914 стихотворения, литературные пародии, фельетоны Дон-Аминадо печатаются в журналах ‘Новый Сатирикон’, ‘Будильник’ и др. Стихотворения первого сборника ‘Песни войны’ (М., 1914, 2-е изд. — 1915) в целом написаны в приподнятом, пафосном тоне. В 1913—1915 в литературном кружке Б. М. Рунд (свояченицы В. Я. Брюсова) встречается с Маяковским, Ходасевичем, Шершеневичем и др. В 1917—1918 сотрудничает в основном в театральных изданиях, в 1918 уезжает в Киев. С 1920 — в эмиграции, где выходят его книги стихов и прозы ‘Дым без отечества’ (Париж, 1921), ‘Наша маленькая жизнь’ (Париж, 1927), ‘Накинув плащ’ (1928), ‘Нескучный сад’ (1935), ‘В те баснословные года’ (1951). В его мемуарной книге ‘Поезд на третьем пути’ (Нью-Йорк, 1954) ряд страниц посвящен Маяковскому.
С. 369. Ружье-де-Лиль (Руже де Лиль) Клод Жозеф (1760—1836) — французский поэт и композитор, автор ‘Марсельезы’, национального гимна Франции. Ироническая реплика автора заметки связана, с одной стороны, с упоминанием в лекциях Д. Бурлюка имен ряда французских поэтов, с другой стороны, с тем, что ‘Марсельеза’ после свержения царя февральской революцией 1917 использовалась в качестве гимна и в России.
С. 370. …взобравшись на многострадального Скобелева… призывал ‘стереть вражью кровь на русских саблях шелковым бельем берлинских кокоток’…— речь идет о чтении Маяковским стихотворения ‘Война объявлена’ на патриотическом митинге в Москве на Скобелевской площади 21 июля 1914. У Маяковского:
Постойте, шашки о шелк кокоток
вытрем, вытрем в бульварах Вены! (1, 65)
Скобелев Михаил Дмитриевич (1843—1882) — генерал от инфантерии, герой русско-турецкой войны 1877—1878. Памятник Скобелеву находился в Москве на Скобелевской (ныне — Тверской) площади.