Кормило кормчему, Чернышевский Николай Гаврилович, Год: 1871 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 19 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в пятнадцати томах

Том XVI (Дополнительный). Статьи, рецензии, письма и другие материалы (1843—1889)

ГИХЛ, ‘Москва’, 1953

КОРМИЛО КОРМЧЕМУ

(Перевод с татарского)

Глава первая

(1) Во дни Абд-Эль-Кадера и маршала Бюжо был в Алжирии, в горах Джурджурских, человек угодный богу. И имя ему было Махмуд-Абу-Джафар-Ибн Мустафа ¹. (2) И жил он в горах Джурджурских с отцом своим Мустафою и сыном своим Джафарой. (3) И был отец его Мустафа старец, исполненный долготою дней, и занимался богомыслием, земные же дела оставил. (4) И занимался ими сын его Махмуд-Абу-Джафар. И продавал Абу-Джафар втайне водку правоверным, въяве же,— девушек Джурджурских французским офицерам. (5) И ездил он в Алжир, и был угоден маршалу Бюжо. И ездил в смалу Абд-Эль-Кадера, и был угоден Абд-Эль-Кадеру. (6) И был он по званию марабут: ² и потому прозвали его марабут Абу-Джафар Продажная Душа. (7) И благо было ему с отцом его Мустафою, и сыном его Джафаром, и всем домом его. (8) Потому что был он угоден Абд-Эль-Кадеру и угоден маршалу Бюжо. И творил добро и был угоден богу.

(9) И по днях маршала Бюжо настали дни герцога Омальского. И генерал Ламорисьер взял в плен Абд-Эль-Кадера ³. (10) И не стало в Алжирии вождя правоверных, чтобы быть Абу-Джафару угодным вождю правоверных. А гяурам⁴ стало не нужно, чтобы Абу-Джафар был угоден им. (11) И восплакал Абу-Джафар плачем великим, с отцом своим Мустафою, и сыном своим Джафаром, и всем домом своим.

(12) И исполнились дни отца его Мустафы в плаче том, от печали великой, и умер Мустафа. (13) И оплакал Абу-Джафар смерть отца своего, и предал земле тело его, и перестал плакать об отце своем, (14) и продолжал плакать с сьгном своим Джафаром и всем домом своим от печали великой, что нет в Алжирии вождя правоверных, чтобы быть угодным вождю правоверных, а гяуры говорят: ‘нет нам надобности, чтобы ты был угоден нам’.

(15) И по немногих днях явился ему ночью в видении сна отец его Мустафа, и сказал: (16) ‘Восстань от гор Джурджурских, и иди в страну Восточную, в горы Кавказские. (17) Есть там вождь правоверных, и воюет с гяурами. И благо тебе будет в горах Кавказских, и сыну твоему Джафару. (18) И возбудившись от сна, поведал то Абу-Джафар сыну своему Джафару, и возрадовались оба радостью великою.

(19) И продал Абу-Джафар французским офицерам жен своих, и жен сына своего Джафара, и других домочадиц молодых своих, (20) а старым домочадицам своим и всем домочадцам своим дал по гяурской монете в пять франков, каждой старой домочадице и каждому домочадцу дал монету в пять франков, и отпустил их с миром. (21) Потому что был Абу-Джафар человек угодный богу и творил добро.

(22) И восставши с сыном своим Джафаром от гор Джурджурских, пошел в страну Восточную, на Кавказ. (23) И пришел с сыном своим Джафаром в горы Кавказские, и поселился там.

(24) И были на Кавказе дни Шамиля, и дни князя Воронцова. (25) И стал Абу-Джафар втайне продавать водку правоверным, въяве же девушек кавказских русским офицерам. (26) И ездил он в Тифлис, и был угоден князю Воронцову, и ездил в Гуниб к Шамилю, и был угоден Шамилю ⁵. (27) И благо ему было в горах Кавказских, лучше прежнего в горах Джурджурских, и сыну его, Джафару. И купил себе новых жен, лучше прежних, и домочадиц молодых новых, лучше прежних и больше числом. И сыну своему Джафару. (28) Потому что был он угоден Шамилю, и угоден князю Воронцову. (29) И творил добро, и был угоден богу.

Глава вторая

(1). И в двадцатое лето дней Шамиля, и в десятое лето дней князя Воронцова, в месяце Шеввале⁶, в первый день месяца, в праздник Великого Байрама, в первый день праздника, в седьмой час дня, пришел Абу-Джафар в Гуниб во двор Шамилев, и сын его Джафар с ним, и рукописание в руке сына его Джафара, (2) и стал Абу-Джафар во дворе Шамилевом, посреди двора, а возопил Абу-Джафар голосом великим:

(3) Услышь, о Шамиль Гимрийский, и услышьте, наибы Шамилевы и мюриды его, и весь народ ⁷.

(4). Я, марабут Махмуд Абу-Джафар Ибн-Мустафа Джурджурскин, человек угодный богу. (5) И жил я в стране Западной, в горах Джурджурских, и был я угоден Абд-Эль-Кадеру. (6) И по слову отца моего Мустафы, бывшему ко мне ночью в видении сна, восстал я от гор Джурджурских, от страны Западной, и пошел в страну Восточную, на Кавказ. (7) И живу в горах Кавказских, и угоден я Шамилю. (8) И вот пришел я во двор Шамилев в Гуниб, и стал во дворе Шамилевом, посреди двора, и сын мой Джафар со мною. (9) И стою я посреди двора Шамилева, и сын мой Джафар стоит при мне, и рукописание в руке Джафара. (10) И истинно слово мое.

(11). И вышел Шамиль, и вышли наибы Шамилевы и мюриды его из дому его, на средину двора его. И сошелся весь народ: (12) Кумыки, и Казы-Кумыки, и Авары, и Мизджехи, называемые Чеченцы, собравшиеся на праздник Великого Байрама в Гу-ниб, многое множество народа. (13) И стал народ окрест мюридов, и мюриды окрест наибов, и наибы окрест Шамиля, и Абу-Джафара, и сына его Джафара. (14) И стал Абу-Джафар перед Шамилем, и сын его Джафар, и рукописание в руке Джафара. (15) И возопил Абу-Джафар голосом великим:

(16). Я, марабут Абу-Джафар Джурджурский, человек угодный богу. Истинно слово мое. (17) И сын мой Джафар стоит при мне, свидетель мой, и рукописание в руке Джафара.

(18). Было мне, Абу-Джафару, видение сна. Явился мне ночью в видении сна Казы-Мулла⁸ и сказал: — (19) Абу-Джафар, человек угодный богу, выслушай слово мое. И да напишет сын твой Джафар слово мое к тебе, по слову твоему, и будет свидетель твой. (20) И иди в Гуниб во двор Шамилев, и сын твой Джафар с тобою, свидетель твой, и рукописание в руке его. (21) И стань во дворе Шамилеве на праздник Великого Байрама, в первый день праздника, и поведай Шамилю и наибам Шамилевым, и мюридам его, и всему народу слово Казы-Муллы, что прочел я, Казы-Мулла, в книге судеб.

(22). И возопил Абу-Джафар голосом великим:

(23). Слово Казы-Муллы к Абу-Джафару, и слово Абу-Джафара к Шамилю, и наибам Шамилевым, и мюридам его, и всему народу, по слову Казы-Муллы ко мне.

Глава третья

(1). И возопивши, возопил Абу-Джафар голосом великим, великим: Слово Казы-Муллы о судьбе Кавказа, как написано о судьбе Кавказа в Книге судеб.

(2). Будут дни Шамиля, и во дни Шамиля сокрушится Кавказ. Будут дни князя Воронцова, и во дни князя Воронцова сокрушится Кавказ.

(3). Не от князя Воронцова сокрушится Кавказ. Но будет во дни князя Воронцова Пожиратель Книг ⁹, и не от Пожирателя Книг сокрушится Кавказ. (4) Но будет во дни князя Воронцова Сейсмот Хадергет, и от Сейсмота Хадергета сокрушится Кавказ.

(5). И написано о том в книге судеб так:

(6). Во дни Махмуда Стамбульского и Мегемет-Али Каирского родится в самом большом городе на самой большой из гяурских рек ^|0 дитя мужеского пола, не умеющее читать. И назовут имя ему: Пожиратель Книг.

(7). И прежде, нежели выучится дитя ходить, выучится оно читать. Трудно для веры людей слово то. Но истинно.

(8). И выучившись читать, будет читать. (9) И по мере возрастания своего, будет все больше заслуживать данное ему имя: Пожиратель Книг.

(10). И изучит семьдесят семь глупых наук и семьдесят семь пустых наук. А для отдыха будет читать. (11) Потому что такова воля божия, чтоб у гяуров было 77 глупых наук, и 77 пустых наук, и чтоб это дитя по мере возрастания изучило их все. (12) Потому что велика немилость божия к гяурам, и велик его гнев на Пожирателя Книг. (13) Потому что от этого гяура будет много вреда правоверным.

(14). И когда он изучит 77 глупых наук и 77 пустых наук, начнет он изучать 77 хороших наук. И в это время начнут пробиваться у него усы. (15) Потому что такова воля божия, чтобы нельзя было гяурам изучать никакой хорошей науки, прежде чем начнут пробиваться усы, и то редко бывает, чтобы добивались гяуры до таких наук так рано. (16) И изучивши 77 хороших наук, выберет он из них семь, чтобы заниматься дальнейшего разработкою их. (17) И выбравши, станет разрабатывать их, а для отдыха будет читать всякие книги, попрежнему.

(18). И когда кончит писать семь томов сочинения по одной из семи наук, начнет писать сочинение в семь томов по другой. И в это время будет читать для отдыха 23-й том первой серии Энциклопедии Эрша и Грубера¹¹. (19) Потому что такова воля божия, чтоб был на свете человек, который читал бы для отдыха Энциклопедию Эрша и Грубера, от доски до доски. (20) И что такое Энциклопедия Эрша и Грубера, не толкуется то в Книге судеб, и неизвестно никому на небесах, (21) потому что такова воля божия, чтобы не было то известно никому на небесах.

(22). И когда он прочтет для отдыха 123 тома Эрша и Грубера, близка будет погибель правоверных на Кавказе. Потому что по прочтении ста двадцати трех томов Эрша и Грубера мало уж останется вышедших томов той Энциклопедии для прочтения в отдых Пожирателю Книг. (23) И будет то около праздника Великого Байрама в двадцатое лето дней Шамиля. (24) И пришло время то. И близка погибель Кавказа.

(25). Потому что уж немного остается вышедших томов Эрша и Грубера для прочтения в отдых Пожирателю Книг. (26) И прочитавши все, которые вышли, он вздумает, в ожидании следующих, читать для отдыха интегралы. (27) И что такое интегралы, не истолковано в Книге судеб и неизвестно никому на небесах, потому что такова воля божия.

(28). И когда прочтет для отдыха интегралы, станет он больше прежнего думать о механике. И механика толкуется в Квиге судеб: столпотворение Вавилонское.

(29). И будет он думать так: Мало у людей силы, чтобы делать столько работы, сколько нужно. (30) И у скота их мало силы, и дорого стоит содержать скот. (31) И выдумали люди пар, чтобы работать, и мало силы у пара, и дорого стоит топливо, чтобы делать пар. (32) И потому не могут люди наработать себе ничего столько, сколько нужно. И потому живут скудно.

(32). И напрасна мысль эта, написано в Книге судеб. Потому что написано в Книге судеб:

(33). Не потому бедность между людьми, что мало у них силы на работу, а потому, что нет правды между людьми. (34) И пока не будет правды между людьми, не поможет людям ничто.

Глава четвертая

(1). Нет правды в стране гяуров. (2) И пока не будет правды в стране, бедно будут жить люди страны той. Так написано в Книге судеб.

(3). Но не читал Пожиратель Книг Книгу судеб и не знает, что написано в Книге судеб. И напрасны мысли его:

(4). И мысли его: мало у людей силы работать, и у скота их, и у паровых машин их. И дорого стоит работа. И оттого бедность между людьми. И много силы у рек, и у моря, и у солнца. И сила та даром. И если брать силу у них на работу, будет работы, сколько нужно, потому что у них много силы. И работа их даром. И можно будет людям делать все, что нужно.

(5). И надобно, чтобы была такая машина, которая брала бы всякую силу на земле, и в воде, и в воздухе, и в небе, всякую большую силу, которая даром. Таковы мысли Пожирателя Книг. И прочитавши интегралы, будет он думать о той машине больше прежнего, и будет думать о ней правильно. Потому что правило тому в интегралах.

(6). И выдумает он такую машину. И можно будет делать ее такой силы, какой угодно. И работа ее даром.

(7). И годится она для всякой работы, и большой и малой. И малая работа ей: варить, и печь, и прясть, и ткать, и шить, и строить дома и топить, и возить людей, и возить товары, и пахать землю, и сеять, и жать, и собирать хлеб.

(8). И побольше малой, но не большая работа ей: строить дороги, и проводить каналы, и поправлять реки, и проводить канавами и ручьями и реками воду для поливания полей, и отводить воду канавами и реками, чтоб не было болот, и не было болезни от болот, потому что всякая болезнь от болот, и чтобы не было болезни. — И то побольше малой, но не большая работа машине той.

(9). И большая работа ей: чтобы не было ни песчаных степей, ни соленых пустынь, никакой бесплодной земли на лице земли, покрывать лицо земли плодородной землей, и делать равнины и долины, как нужно, и холмы и горы, как нужно, и бросать воду под облака дождем, и орошать землю дождем, и сосать воду из облаков, чтобы не было лишнего дождя, и дуть ветром, как нужно, и ставить до облаков загородки от ветра, и делать ветер и тихую погоду, ка.к нужно, и наводить облака, и разгонять облака, чтоб был вид земли, какой нужно, и почва земли, какую нужно, и дождь и ясная погода, как нужно.

(10). И подумает Пожиратель Книг: вот и будет все, как нужно людям, и будет всего у людей сколько нужно, и будут люди жить хорошо, от работы этой машины, и будет имя этой машине Эвергет ¹². — И толкуется Эвергет по разумению гяуров: благодетель, и толкуется по Книге судеб: добрая работа.

(11). И сделает Пожиратель Книг чертеж Эвергета, и отдаст чертеж.

(12). И возьмут чертеж Эвергета и спрячут ото всех. И начнут делать три бомбы, каждую бомбу в сто миллионов пудов. И толкуется, то: вес Сиона. И будут делать их втайне.

(13). И вид той бомбы: огромность горы, и крепки стены ее, как врата ада, и сила воспламенения ее, как сила пламени геенны.

(14). И сделают три бомбы. И тогда по чертежу Эвергета сделают машину такой меры, чтоб она бросала ту бомбу на тысячу верст в высоту, и толкуется то: сто высот облаков, и выше того. И будут делать машину ту с катапультою, и толкуется то: рукоять, и на рукояти ложка, и ложка та для бомбы, и рукоять та вертится. И будет то машина не для работы, будет то машина для бросания бомбы, И будут делать ее втайне.

(15). И сделавши машину, откроют, и скажут: имя этой машины Сейсмот, и толкуется то по разумению гяуров: Потрясатель земли, и толкуется то по Книге судеб: магер — шалал, и толкуется то: сильное оружие. — И откроют бомбы, и пустят машину заводить пружины, и охватят пружины одну бомбу, и будут подымать бомбу на катапульту.

(16). И увидев то, и услышав то, вострепещут народы и скажут в сердцах своих: На кого та бомба? Горе стране той, на которую та бомба!

(17). И посыплет пеплом голову свою Пожиратель Книг, и возрыдает, и скажет: не сделан Эвергет, вместо Эвергета сделан Сейсмот, и да будет проклят Сейсмот и да будет имя ему Хадергет. И толкуется то по разумению гяуров: Делатель геенны, и толкуется то по Книге судеб: Хаз-Базо. И толкуется то: Сейсмот Хадергет потрясатель земли силою геенны, и толкуется то Ма-гер-Шалал-Хаз-Базо, Сильный оружием вскоре разорится.

(18). Так написано в книге судеб: Магер-Шалал-Хаз-Базо, Сильный оружием вскоре разорится.

Глава пятая

(1). И возопивши, возопил Абу-Джафар голосом великим: ‘Потрясатель земли силою геенны, Сильный оружием вскоре разорится, так написано в Книге судеб.

(2). И откроется народам Сейсмот, и будет подымать на себя бомбу, и положит на себя, на катапульту. И начнет Сейсмот заводить пружину катапульты. И будут трепетать народы.

(3). И заведется пружина катапульты и спустится, и взмахнется катапульта, и полетит бомба. И будут смотреть народы, куда полетит бомба. Горе стране той!

(4). И поднимется бомба на тысячу верст в высоту и полетит на Кавказ. Горе Кавказу, горе!

(5). И возопил Абу-Джафар и, возопивши, возопил голосом великим: ‘Горе Кавказу, горе!’

(6). Потому что с тысячи верст высоты упадет бомба на Эльбрус. И пробьет Эльбрус до основания. И великое землетрясение будет по всему Кавказу. И десятая часть людей на Кавказе погибнет в расщелинах и под обрывами скал.

(7). Велико горе Кавказу от падения бомбы. И от взрыва ее — погибель.

(8). Взорвется бомба под Эльбрусом, под основанием Кавказа, и разнесет Кавказ, от моря до моря весь разнесет его, на все четыре ветра небес — в море и в море, и на север и юг разнесет она Кавказ обломками скал. И в этом взрыве и падении раздроблено будет в щепки всякое дерево, бывшее на Кавказе, и стерто будет с пылью в грязь всякое живое тело, бывшее на Кавказе, от человека до мухи и до блохи.

(9). Так написано в Книге судеб. Горе Кавказу, горе! — И возопивши, возопил Абу-Джафар голосом вопля великим, великим: Горе Кавказу, горе! Так написано в Книге судеб.

(10). И стояли наибы и мюриды, и плакали. И весь народ.

Глава шестая

(1). И возопил Абу-Джафар: Горе Кавказу, горе! Так написано в Книге судеб. (2) Но милосерд бог и милостив. И пошлет бог спасение Кавказу. И спасение то будет баран.

(3). Войдет баран во двор Шамилев в Гунибе и взлезет на кровлю дома Шамилева, (4) и заблеет баран по-козлиному, и спасется Кавказ.

(5). Потому что будет то весть от бога Кавказу: стал Пожиратель Книг читать для отдыха интегралы, и скоро выдумает Эвергета. (6) И не сделают гяуры Эвергета, сделан будет гяурами Хадергет. (7) Потому что так написано в Книге судеб: заблеет баран по-козлиному, и будет то знамение Кавказу о Пожирателе Книг. (8) Потому что баран символ качеств души Пожирателя Книг, голос же у этого гяура козлиный. Так написано в Книге судеб.

(9). И явится на кровле дома Шамилева знамение того гяура, и услышит народ козлогласование его, и поймет Кавказ: близка погибель Кавказу от Потрясателя Земли. (10) И смирится Кавказ, и спасется Кавказ. Так написано в Книге судеб. (11) И возопил Абу-Джафар: Так написано в Книге судеб! (12) И возопивши, возопил голосом великим: Смирится Кавказ, и спасется Кавказ!

(13). И плакали наибы и мюриды, и говорили: ‘Увы, если не смиримся, сокрушится Кавказ. Увы нам, ах!’ — И плакали плачем великим. И весь народ. (14) И возопил народ, и мюриды, и наибы возопили: Так написано в Книге судеб: Смирится Кавказ, и спасется Кавказ.

(15). И возопили воплем великим, как рев моря в плеске бури волнами о скалы Кавказа: смирится Кавказ, и спасется Кавказ! Так написано в Книге судеб. И смиримся, и спасемся.

Глава седьмая

(1). И сказал Шамиль наибам своим и мюридам своим и всему народу: — Кто вам сказал это?

(2). И сказали все: ‘Это сказал марабут Махмуд Абу-Джа-фар Ибн-Мустафа Джурджурский, человек угодный богу (3) и свидетель Абу-Джафару сын его Джафар, и рукописание в руке Джафара’.

(4). И сказал Шамиль: ‘Как же по прозванию этот марабут Махмуд?’

(5). И сказали все: ‘По прозванию он марабут Абу-Джафар Продажная Душа’.

(6). И сказал Шамиль: ‘Он человек угодный богу, богу ли только? Может быть, еще кому-нибудь?’

(7). И сказали все: ‘Он также угоден тебе, Шамиль’.

(8). И сказал Шамиль: ‘Мне он угоден, это точно. Но мне ли только?’

(9). И сказали все: ‘Нет, не тебе только, и князю Воронцову также’.

(10). И сказал Шамиль: ‘Хорошо. Он угоден и мне, и князю Воронцову. Одному бы кому из нас, еще годилось бы куда-нибудь. А то, угоден обоим нам. Как же может он быть угоден богу? — И сами вы говорите: по прозванию он Продажная Душа. — Понимаете, как вышло дело?’

(11). И сказали все: ‘Чего тут не понимать? Князь Воронцов подкупил его сказать так. И слово его лживое’. (12) И выхватили шашки наибы, и мюриды, и весь народ, изрубить Абу-Джафара и сына его Джафара в мелкие куски.

(13). И сказал Шамиль: ‘Младшему обманщику хорошо будет так, этого наказания довольно с него, потому что он лишь подговорен отцом. А старшему обманщику мало такого наказания. Сделайте вот так: возьмите большое бревно, толстое, и расколите вдоль, и выдолбьте, и вложите лживого пророка в это дерево и возьмите пилу, и распилите его’.

(14). И сказал Абу-Джафару: ‘А пока готово будет дерево, в котором пилить тебя, иди за мной’.

(15). И повел Шамиль Абу-Джафара в дом свой. (16) А Джафара изрубили мюриды в мелкие куски, и рукописание с ним.

Глава восьмая

(1). А Абу-Джафара Шамиль ввел в дом свой, в особый покой дома своего. (2) И дрожал Абу-Джафар, как дрожит лист осины в лесах гяуров, и был синий, как лед в ледниках Эльбруса. (3) И затворил Шамиль дверь покоя особого своего за собой и Абу-Джафаром, и поставил у двери Арслан-бея.

(4). И был наиб Арслан-бей мюрид из мюридов, и один из наибов и мюридов не восплакал и не сказал: ‘смиримся и спасемся’, когда восплакали все и сказали то. (5) И был Арслан-бей головой выше всех мюридов, и воин сильный пред богом. (6) И была праведна душа его, и не было коварства в сердце его, и не было обмана на языке его. (7) И добрый был человек Арслан-бей, и видна была доброта его на бесстрашном лице его.

(8). И поставил Шамиль наиба Арслан-бея на страже у двери покоя особого своего, а сам затворился с Абу-Джафаром, и сказал Абу-Джафару:

(9). ‘Марабут Абу-Джафар, ты мерзавец, ты хуже пса, и душа твоя грязнее нечистого тела свиньи. Но ты марабут. Как допускает бог таких людей быть марабутами, я не знаю. Но такова воля божия. — Знаю я, недорого купить тебя на всякое подлое дело. Но не подкуплен ты князем Воронцовым на такой совет. Сколько ни давать тебе, чтобы ты устраивал мир, ты будешь расстраивать мир. В том твоя выгода, чтобы не было мира. И знал ты, что ведет тебя на смерть такой совет. Своею волею не мог ты прийти сказать такое слово. Сила божия привела тебя против твоей воли. И знаю я, твое слово истинное’.

(10). И сказал Абу-Джафар: ‘Так. Знал я, что иду на смерть. И не хотел итти. И сын мой Джафар не хотел итти, и не хотел писать моего слова. Но велела ему писать сила божия, и повела его со мною, как повела меня’.

(11). И сказал Шамиль: ‘Как быть! Знал я то, что не виноват он, Но молодой человек не умел бы после молчать, что было это слово по воле божией и что истинно оно. Нельзя было мне поступить с ним иначе’.

(12). И сказал Абу-Джафар: ‘А меня ты помилуй’.

(13). И сказал Шамиль: ‘А что это было в руке у него? Написано было слово твое по слову Казы-Муллы, это конечно. Но было еще что? —От князя Воронцова было что-нибудь?’

(14). И сказал Абу-Джафар: ‘Было. Но ты помилуй меня’.

(15). И сказал Шамиль: ‘Так я и понимал, что было. Потому и дал изрубить его бумаги с ним. Говори, что было’.

(16). И сказал Абу-Джафар: ‘Ты помилуй меня’.

(17). И сказал Шамиль: ‘И просить не о чем. Зачем же я и увел тебя от тех бешеных? — Сына твоего нельзя было оставить живого. А ты будешь говорить всем, что твое слово было лживое. От тебя вреда не будет. А выгода мне от тебя большая. Нечего тебе бояться’.

(18). И обрадовался Абу-Джафар, и припал к ногам Шамилевым, и целовал их.

(19). И поднял его Шамиль, и сказал: ‘Ездил ты в Тифлис. Что там?’

(20). И сказал Абу-Джафар: ‘Идут на тебя полторы дивизии гяуров. И я сказал князю Воронцову, где найти тебя: в Хунд-захе’.

(21). И сказал Шамиль: ‘Хорошо сказал ты. Съезжу в Хундзах, чтобы прав ты был перед князем Воронцовым. А как и где они пойдут?’

(22). И стал говорить Абу-Джафар. И когда рассказал все, сказал: — Так я узнал. И о тебе рассказал я им все, что велел ты сказать, ничего не забыл. И дал мне князь Воронцов за то тысячу рублей. И другую тысячу, чтоб я отвез к тебе ту бумагу. И два дня и две ночи молился я богу, чтоб он научил меня, как не отдать ее.

(23). И улыбнулся Шамиль, и сказал: ‘Все ты говорил хорошо, а в этом соврал: не по страху ты хотел утаить ее, — отдать мне одному, втайне, какой же страх? А невыгодно было тебе, вот что’.

(24). И улыбнулся Абу-Джафар, и сказал: ‘Когда так, то правда. Жаль мне сына, а что бумага изрублена, хорошо’.

(25). И сказал Шамиль: ‘Что же, предлагал князь Воронцов условия лучше прежних?’

(26). И засмеялся Абу-Джафар, и сказал: ‘Что изрублено, то изрублено’.

(27). И сказал Шамиль: ‘Не бойся, не соблазнишь. Говори. Для соображения моего, не мешает же знать’.

(28). И сказал Абу-Джафар, какие условия для мира были в той бумаге.

(29). И задумался Шамиль, и сказал: ‘Дураки гяуры, предлагать такие условия. Лучше, нежели я думал, хоть и знал глупость гяуров’.

(30). И испугался Абу-Джафар, и сказал: ‘Вот оно так и есть’.

(31). И сказал Шамиль: ‘Не пугайся, друг. Я только дивлюсь глупости гяуров. Половину б их силы мне, взял бы я и Москву их, не то что эти горы. А соблазнить меня, не бойся: не соблазнят’.

(32). И обрадовался Абу-Джафар, и сказал: ‘Так не соблазняешься и на эти условия?’

(33). И сказал Шамиль: ‘Нечего спрашивать у орла, какие условия примет он, чтобы дать подрезать свои крылья. Теперь, этот разговор кончен, Абу-Джафар, и прошу тебя, доскажи, что там дальше в Книге судеб. Там было о трех бомбах. Первая — на Кавказ, а те две на кого будут?’

(34). И сказал Абу-Джафар: ‘Что слышал от Казы-Муллы, все сказал. Больше не слышал. Потому что, как услышал: ‘смирится Кавказ’, я очень испугался за такое слово, что должен сказать тебе такое слово при всем народе. И от испуга проснулся’.

(35). И сказал Шамиль: ‘Жаль. Надо бы мне узнать о тех двух бомбах’.

(36). И сказал Абу-Джафар: ‘Чего не знаю, того не знаю. Но, может быть, если помолюсь, откроет мне бог’.

(37). И сказал Шамиль: ‘Хорошо. Молись’. — И замолчал.

(38). И сидел Шамиль, и молчал. И сел Абу-Джафар, как садятся при совершении намаза, и молился в духе своем.

Глава девятая

(1). И встал Абу-Джафар, и знамение духа на лице его, и глаза его возведены вверх, и неподвижны глаза его, и раскрыты широко. И возопил Абу-Джа’фар:

(2). В неправде рожден я, и полна беззакония жизнь моя.

(3) Продажна душа моя, и алчет геенна пожрать душу мою.

(4) Но правы видения мои, и сила божия говорит устами моими в ўидениях моих.

(5). Возносится дух мой к богу, и возвожусь я в духе на вершину Эльбруса. (6) Долины Грузии подо мною на юге, и море на западе, (7) и обращается лицо мое ‘а север.

(8). И когда говорил Абу-Джафар: ‘обращается лицо мое в духе на север’, вошел Арслан-бей и сказал: ‘Шамиль, пришли мюриды’. (9) И сказал Шамиль Абу-Джафару: ‘Замолчи. Доскажешь в другой раз’. И не замолчал Абу-Джафар, и говорил в видении своем:

(10). На север обращено лицо мое, и степь гяуров подо мною.

(11). И дернул Шамиль Абу-Джафара за рукав одежды его, и покачнулся Абу-Джафар, и обозрелся, и увидел Шамиля и Арслан-бея, и удивился, и сказал Шамилю: ‘Не мешай же’.

(12). И сказал Шамиль Арслан-бею: ‘Держи его, а я завяжу ему рот’. И снял тюрбан свой. И сказал Абу-Джафар: ‘Что такое?’ — И сказал Шамиль: ‘Ничего’. — И распустил тюрбан свой, а Арслан-бей взял Абу-Джафара за руки. И сказал Абу-Джафар: ‘Как?’ — и задрожал, и стал синий. — И сказал Шамиль: ‘Нельзя иначе, Абу-Джафар’. И завязал ему рот тюрбаном своим. А Арслан-бей держал его.

(13). И закричал Шамиль мюридам: ‘Войдите’. — И вошли мюриды и сказали: ‘Готово, Шамиль’. И сказал Шамиль: ‘Хорошо. Возьмите его. И смотрите, чтобы он не сорвал повязку. Он богохульствовал здесь’.

(14). И взяли мюриды Абу-Джафара, и повели его. И вложили между двух половин расколотого дерева, выдолбленных, и связали половины. И положили пилу на грудь Абу-Джафару, на дерево против груди его.

(15). И стоял народ, и смотрел, и стоял Шамиль, и смотрел. И говорил народ: ‘Так и хорошо обманщику’. А мюриды пилили. А Шамиль говорил мюридам: ‘Вы не торопитесь, подольше, будет лучше ему. Он хотел обмануть народ’. — И пилили мюриды без торопливости. А народ говорил: ‘Так и хорошо ему. Он хотел обмануть народ’.

(16). И пилили Абу-Джафара, человека утодного богу. Да помилует душу его бог. Беззаконна была жизнь его. Но по воле божией умер он. — И молился за него Шамиль в сердце своем: ‘Да помилует бог душу его’.

(17). И когда распилили Абу-Джафара, сказал: ‘Бросьте тело его собакам’. И взяли мюриды тело его, бросить собакам.

(18). А Шамиль пошел назад в дом свой.

Глава десятая

(1). И вошел Шамиль в дом свой, и пошел в покой особый свой дому своего. И Арслан-бей с ним.

(2). И сказал Арслан-бей: ‘Разве он богохульствовал? Мне казалось не похоже на то. Было знамение духа на лице его’.

(3). И сказал Шамиль: ‘Так богу было угодно, чтоб умер он, как велел бог. И жаль мне, что рано пришли мюриды. Немножко бы еще, и услышал бы я от него о тех двух бомбах, на кого они будут’.

(4). И сказал Арслан-бей: ‘О тех двух бомбах? А точно. Понимаю, важно бы это. Может быть, те, на кого будут те бомбы, помогли бы нам, если |бы сказать им’.

(5). И сказал Шамиль: ‘Так’.

(6). И помолчавши, сказал Арслан-бей: ‘Как же ты убил истинного пророка, Шамиль? Не хорошо. Грех перед богом’.

(7). И оказал Шамиль: ‘Так надобно, Арслан-бей. Кто не делает так, не годится управлять народом. Вот, например, ты. Сражаться, ты хорош. А в правители не годишься. Потому что большая душа у тебя, правдивая. Сердце у тебя справедливое. Ты не мог бы понимать, как должно правителю. Грех мне, говоришь ты. Нет: на то воля божия. Когда поставил тебя бог управлять народом, то и воля божия на все, что надобно делать, по делам моим, чтобы оставаться на месте, на которое поставлен я’.— И помолчавши, сказал: ‘Арслан-бей, правдивая душа! Без обмана тут нельзя’.

(8). И сказал Арслан-бей: ‘Но когда слово его истинное, то все равно, сбудется же’.

(9). И сказал Шамиль: ‘Когда сбудется, то исбудется. А пока сбудется, не надобно позволять, чтобы смущали народ и мешали нашему делу’.

(10). И помолчавши, сказал Арслан-бей: ‘Но хоть бы о двух-то бомбах дать ему договорить’.

(11). И сказал Шамиль: ‘Хорошо бы, если бы можно. Но мюриды-то ждали бы, что подумали б они? — видно, Шамиль верит истине его слов, когда заставляет нас ждать,— подумали б они.

(12). И сказал Арслан-бей: ‘Так. А жаль, что не услышал ты о двух-то бомбах’.

(13). И сказал Шамиль: ‘Я и сам сказал: ‘жаль’.

(14). И сказал Арслан-бей: ‘Как же ты теперь? где найдешь другого пророка, чтобы узнать?’

(15). И сказал Шамиль: ‘Обойдусь. Что надобно мне видеть в видении, то я и сам все вижу’.

(16). И замолчал Арслан-бей. И замолчал Шамиль

(17). И сел Шамиль писать слова те, все, от слова до слова, для научения детям своим, если кто из них будет править народом. Потому что этого не знает Шамиль, и не может видеть в видении, будет ли кто из его детей править народом. Потому что такова воля божия. Что нужно видеть Шамилю, то дает ему бог видеть в видении. А чего бог не дает ему видеть, того он не знает.

(18). И да будет воля божия. И что написано в Книге судеб, то написано. Но милосерд бог и милостив. И может быть, кроме того, что сказал из Книги судеб Казы-Мулла Абу-Джафару, там написано и еще что-нибудь. И может быть, написано там, как спастись Кавказу и без покорности гяурам. Бог велик, и нет меры всемогуществу его, и нет конца благости его к правоверным. — Так написал Шамиль Гумрийский.

Да будет препрославлен бог!

ПРИМЕЧАНИЯ

12/24 января 1871 г. Н. Г. Чернышевский послал с оказией в Петербург О. С. Чернышевской письмо и посылку со своими произведениями, написанными им в Александровском Заводе (‘Пролог пролога’, ‘Дневник Левицкого’ и др., в том числе ‘Кормило кормчему’ и ‘Знамение на кровле’, см. наст. изд., т. XIV, стр. 505—507). Они были переданы А. Н. Пыпину и найдены после его смерти в его бумагах М. Н. Чернышевским, который и опубликовал их в 1906 г. в X томе ПСС Н. Г. Чернышевского.

Автограф рассказа ‘Кормило кормчему’, хранящийся в настоящее время в ЦГЛА (ф. I, ед. хр. 326), занимает несколько больше 5 страниц почтовой бумаги большого формата. На первой странице ‘Кормила кормчему’ вверху в правом углу пометка автора: ‘Эпизод из книги Эрато’, в левом углу — ‘Из чтений в Белом Зале’. В конце рассказа заметка: ‘За этим Знамение на кровле прямое продолжение рассказа, хотя в другой форме’. В конце рукописи пометка: ‘Конец отрывка’.

Форму восточного сказания Чернышевский использует для острого политического памфлета. Печатается по фотокопии автографа.

¹ Абд-Эль-Кадер (1807—1883) — эмир Алжира с 1832 г., с начала 1833 г. вел освободительную войну против французских колонизаторов.— Бюжо (1784—1849) — был послан французским правительством для подавления восстания в Алжире в 1836 г. С 1837 г. — главнокомандующий, с 1841 генерал-губернатор Алжира. —Махмуд-Абу-Джафар-Ибн-Мустафа — лицо вымышленное.

² Марабут — то есть посвятивший себя благочестию.

³ Омальский, герцог — с 1847 г. генерал-губернатор Алжира. — Ламорисьер Кристофор-Луи-Леон-Жюто (1806—1865) — французский генерал. Абд-Эль-Кадер был взят в плен Ламорисьером 22 декабря 1847 г.

⁴ Гяур — иноверец, немусульманин.

⁵ Шамиль (ок. 1798—1871) — один из вожаков националистического панисламистского движения на Кавказе, вдохновляемого и организованного султанской Турцией. За спиной Турции стояли английские колонизаторы, агентом которых по существу и был Шамиль.— Воронцов Михаил Семенович (1782—1856) — с 1844 до 1854 г. наместник Кавказа и главнокомандующий. Шамиль был окончательно разбит и пленен 6 сентября 1859 г. в ауле Гуниб — его последнем оплоте.

⁶ Шеввале — десятый месяц лунного мусульманского года.

⁷ Шамиль Гимрийский — ироническое титулование Шамиля, родившегося в ауле (деревушке) Гимри.— Наиб (арабск. — замещающий) — в данном случае приближенный Шамиля.— Мюрид (арабск. — послушник) — последователь религиозно-политического движения — мюридизма.

⁸ Казы-Мулла (ок. 1785—1832) (искаженное имя Гази-Мухаммеда) — первый имам Чечни и Дагестана, проповедник и организатор мюридизма, вожак так называемой ‘священной войны’, преднамеренно разжигаемой религиозными фанатиками в интересах английских колонизаторов, пытавшихся захватить Кавказ. Казы-Мулла убит в сражении 17 октября 1832 г. Одним из наиболее приближенных к нему мюридов был Шамиль.

⁹ ‘Пожирателем Книг’ Чернышевский называет в своей автобиографии самого себя.

¹⁰ Самая большая из гяурских рек, конечно, Волга.

¹¹ Эрш (1766—1828) и Грубер (1774—1851).— Издававшаяся ими ‘Всеобщая энциклопедия искусств и наук’ печаталась в Лейпциге. С 1818 г. по 1851 г. вышло 103 тома.

¹² Развиваемые в 4 главе рассказа ‘Кормило кормчему’ мысли о преобразовании природы с помощью науки и техники занимали Чернышевского еще в годы студенчества и учительской деятельности в Саратове. Отголоском их является часть четвертого сна Веры Павловны в романе ‘Что делать?’ (наст. изд., т. XI, стр. 280). Основная мысль Чернышевского: никакое развитие техники не может помочь народам, пока власть будет находиться в руках эксплоататорских классов.

‘Не потому бедность между людьми, что мало у них силы на работу, а потому что нет правды между людьми. И пока не будет правды между людьми, не поможет людям ничто’. (наст. том, стр. 342.)