КОНЕЦ ВЕЩЕЙ
(Изъяснение карикатуры, сообщенной в XXIV No ‘Вестника Европы’ 1808)(*)
(*) Оно выходит несколько поздно: просим извинения у наших читателей. Ж.
Лихтенберг
ПРИМЕЧАНИЯ
Н. Реморова
Конец вещей, Лихтенберг Георг Кристоф, Год: 1809
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем: В двадцати томах
Т. 10. Проза 1807— 1811 гг. Кн. 2.
М.: Языки славянской культуры, 2014.
Finis! Конец! — слова, изображенные на табачном дыме, который вместе с последним дыханием выпустит изо рта умирающее время, переломив свою трубку — вечная память покойнику! Оно докурило свой табак, теперь остается ему только высыпать золу и прилечь — оно то делает! Коса его переломлена, часы разбиты, из левой руки выпадает свиток — духовная, по которой наследником и исполнителем последней воли покойника назначается Хаос, три Парки подписались свидетелями. Лежащие на земле разные мебели расположены, кажется, самим Хаосом, по собственной, ему одному приличной методе: вот комедия, развернутая на последнем явлении, в конце которого читаете: exeunt omnes, все уходят, подле неё пустой разорванный кошелек и форменное объявление о банкрутстве Натуры (Nature bankrupt) с огромною печатью, далее — старая башмачная колодка с обрывком ремня, вытертая щетина подле изломанной короны, переломленного лука, треснувшей палитры Гогартовой, ружейного приклада и горестных развалин старого помела. Разбитый колокол брошен подле разорванной политической картинки, писанной самим Гогартом и называемой ‘The tintes’ (Времена)1 — эта картина, скажем мимоходом, была причиной многих неудовольствий для живописца: она навела на него гонения Вильксовой и Куршиллевой критики2. У самой картинки лежит огарок, который гаснет, зажигая картину в том самом месте, где видна надпись ‘The tintes’ — со Временем должно погибнуть и самое имя его! Далее представляется глазам нашим обрушившийся карниз, над ним наклонился столб, несколько похожий на виселицу, с вывеской разрушающегося мира — это натурально: если разрушается мир, то и сама вывеска его должна исчезнуть, жаль только, что этот несчастный мир представлен здесь, как беглый сочинитель пасквиля, повешенный en effigie3 — доказательство, что Гогарт не имел намерения польстить ему в своем надгробном панегирике. Далее видите развалившуюся башню с часами без стрелки, которой покойное время подписало при смерти отпускную, обрушившуюся хижину, иссохшие деревья, надгробные камни, утопающий корабль, потухший месяц, умирающее на колеснице солнце и вместе с ним тройку коней, издыхающих, опустив головы на облачные подушки. Смешна виселица, которая одна, невзирая на всеобщий паралич Натуры, стоит прямо и невредимо, со своим причетом4, как будто надеясь присоединиться на что-нибудь в шестом акте, при новом преобразовании вещей.
Эта карикатура есть самое забавное mmento mon (помни о смерти), или, лучше сказать, самое комическое изображение Натуры, лежащей на смертной постели. Посреди смешного встречаем, однако, и трогательное: я говорю об изломанной палитре живописца. С тех пор, как она брошена к ногам умирающего времени, ещё не явился ни один живописец-сатирик, способный заменить того человека, который натирал на неё свои краски. Картина сия была последним произведением творческой кисти Гогарта. Дописав её, он вдруг почувствовал в душе какое-то пророческое исступление, схватил опять оставленную кисть, изобразил на картине палитру свою и написал решительное слово Finis. ‘Всё кончено!’ — воскликнул он и навсегда перестал трудиться, не назначив, однако, по себе преемника: он умер спустя один месяц по окончании этой картины — анекдот не вымышленный и всем известный!
Автограф неизвестен.
Впервые: ВЕ. 1809. Ч. 43. No 4. Февраль. С. 299—302 — в рубрике ‘Литература и смесь’, с подписью в конце: Лихтенберг. В прижизненных изданиях отсутствует. Печатается по тексту первой публикации. Датируется: не позднее января — начала февраля 1809 г.
Источник перевода: Lichtenberg’s Ausfrliche Erklrung der Hogarthischen Kupfersteiche mit verkleinerten aber follstandigen Copien derselben von E. Riepen-hausen [Подробные описания Гогартовых гравюр]. Т. 8. S. 106—124 (Finis oder Das Ende aller Dinge [Finis или конец всех вещей]). Gttingen, 1801.
Последняя хогартовская гравюра, известная под названием ‘Finis’ (‘Конец’), в действительности называлась ‘The Bathos, or Manner of Sinking in sublime’ (‘Низменное, или падение возвышенного’). Последний абзац текста целиком принадлежит Жуковскому, представляя собой своего рода подведение итогов, некий реквием автору гравюры и её комментатору, который не довел свой замысел до конца, и его ‘Изъяснения…’ собирали для издания родственники покойного. См. комментарии к переводам ‘Путь развратного’ и ‘Брак по расчету’ в настоящем томе.
1 ‘The limes’ (Времена) — Гравюры ‘Времена’ были созданы У. Хогартом в 1762 г. за два года до смерти и проникнуты глубоким пессимизмом. Напр., на одной из гравюр изображён пожар Семилетней войны. Горящие здания символизируют европейские государства. Король Англии Георг III, стоя на пожарной машине в центре, тушит глобус, огонь на котором раздувает стоящий на ходулях Уильям Питт. На его шее висит жёрнов, олицетворяющий коррупцию, с надписью ‘3000 фунтов в год’ — пенсия Питта. Справа внизу изображена группа беженцев, убитых, сумасшедший со скрипкой. В левом нижнем углу — наживающийся на войне голландский коммерсант.
2 …гонения Вильксовой и Куршиллевой критики. — По всей видимости, речь идёт о выпадах английских критиков произведений Хогарта: публициста Джона Уилкса (1727—1797) и поэта-сатирика Чарльза Черчилля (1731—1764) на страницах издаваемой ими газеты ‘North Briton’ (‘Северный британец’) в 1762—1763 гг.
3 …en effigie — (франц.) как попало, неестественным образом
4… виселица… со своим причетом… — Причет — штат служителей православного культа при отдельной церкви. Иносказательно — с необходимыми аксессуарами, предметами, необходимыми при казни.