Н. А. ЛЕЙКИНЪ.
ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.
КОЕ-ЧТО ВЕЛИКОПОСТНОЕ.
КОЕ-ЧТО ВЕЛИКОПОСТНОЕ.
Кое-что великопостное, Лейкин Николай Александрович, Год: 1879
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Великій постъ. Утро чистаго понедльника. Трактиръ средней руки. Скоромные бутерброды на буфет замнены кочаномъ кислой капусты. На тарелкахъ лежатъ грузди, рыжики. У буфетчика подъ рукой появилась кадушка съ медомъ. Изъ кухни пахнетъ постнымъ масломъ, изъ церквей доносится заунывный звонъ къ часамъ. Трактирный органъ молчитъ. Немногочисленные постители мрачны, сидятъ насупившись и пьютъ чай, звонко глотая его съ блюдечковъ. Купцы, вмсто сахару, лижутъ медъ съ ложечекъ. Разговоры не клеятся.
— Гд былъ-то вчера? задаетъ вопросъ подстриженная борода одутлому лицу съ усиками и совершенно перекошенными отъ вчерашняго пьянства глазами.
— Охъ! Лучше ужъ и не спрашивай! слышится отвтъ и усы махаютъ рукой.
— Значитъ, на стеклянномъ инструмент игра была шибкая? То-то ликъ-то у тебя!…
— Не приведи Богъ! Помню, что здили на чухонц, гд-то были, а гд — ршительно не помню. Не знаю, какъ и домой попалъ. Сегодня въ карман какимъ-то манеромъ налимья голова очутилась и половина женскаго шиньона.
— Видно, гд нибудь взялъ?
— Конечно, взялъ, но гд — не помню. Помню только, что гд-то въ фортепьянныя струны бутылку портеру вылилъ и вышелъ скандалъ. Вотъ вся рука правая исцарапана.
— Не хорошо, не хорошо. А мы такъ прощеное воскресенье честно, благообразно… За завтракомъ, за блинами хлобыснулъ шесть штучекъ, но къ вечеру сталъ сбавлять пропорцію: за обдомъ четыре, за ужиномъ три и потомъ, отходя къ сну, выпилъ полъ чайной чашечки.
— Всетаки тринадцать рюмокъ.
— Да вдь какія рюмки-то! Младенцы, а не рюмки. Зато честно, благообразно… Сначала на сонъ грядущій супруга мн поклонилась въ ноги, потомъ я ей. Одно слово, какъ въ прощеное воскресенье подобаетъ. Сходилъ въ кухню и кухарк поклонился. Ежели иногда неровенъ часъ и стеганулъ по затылку или кислымъ словомъ обозвалъ, то всетаки надо покаяться. По благочестію-то жить хорошо. Вчера у насъ и сковороды отъ скоромнаго масла выжгли, мясное собакамъ стравили…
— А у меня такъ наоборотъ: сегодня съ женой категорія вышла. Спрашиваетъ, откуда шиньонъ ко мн въ карманъ попалъ, гд я налимью голову взялъ?
— Сырая налимья голова-то?
— Въ томъ то и удивленіе, что сырая!
— А я теб вотъ что скажу: сходи-ко ты сегодня въ баню, да на полокъ, а теперь пей чай до послдней устали.
Въ углу мрачно сидитъ красная какъ варенный ракъ личность.
— Боже очисти мя гршнаго!— вздыхаетъ онъ въ слухъ и, обратясь къ буфетчику, говоритъ:— Парамонычъ, пришли-ко мн съ мальченкой рюмку постной водки!
У буфета стоитъ чиновникъ въ вицмундир и съ портфелемъ подъ мышкой и жадно стъ съ тарелки кислую капусту. Къ буфету, потирая руки, подходитъ другой чиновникъ.
— Со вчерашняго угару? спрашиваетъ онъ.
— Да, была игра! Сегодня директору къ подписи бумаги надо нести, такъ вотъ запахъ задаю. Не хорошо, коли услышитъ перегаръ.
— Ты-бы лучше сухимъ чаемъ залъ или кофеемъ жженымъ. Глотокъ чернилъ иногда помогаетъ, но противно очень. А я забжалъ поправиться — клинъ клиномъ вышибить, поясняетъ онъ.— Два стакана огуречнаго разсолу дома выпилъ, но еще хуже! Вотъ она масляница-то! Иду сейчасъ по улиц, а въ глазахъ круги и все какъ будто свинячьи морды, а подъ ногами въ тротуар какъ бы ямы… И знаю, что ничего нтъ, а боюсь оступиться. Насыпьте-ко, господинъ буфетчикъ, рюмочку,— хочу съ солью попробовать. Ты, Сеня, не выпьешь за компанію?
— Говорю теб, что у насъ докладъ, отвчаетъ Сеня.
— У меня директорскій проектъ для переписки, а я, собственно, для поправленія рукъ, потому трясутся. Попробовалъ, почеркъ — словно слонъ брюхомъ ползаетъ.
— Нтъ, не соблазняй! Не по ныншнимъ днямъ. Люди и пищи не вкушаютъ.
— Да ты и не вкушай, а выпей. А въ водк что скоромнаго? Она постная, изъ хлба готовится.
— Это дйствительно! откликается мрачная личность. Даже и инокамъ во время разршенія вина и елея указана. Возьми вервіе, обмотай его кругомъ перста десныя твоея трижды и се будетъ высота красоули, а дважды — ширина оной. Дозвольте и намъ компанію сдлать?…
Чиновники не отвчаютъ на замчаніе и начинаютъ шептаться. Черезъ минуту Сеня восклицаетъ:
— Коли такъ, изобразимъ ужъ графинчикъ! Одно вотъ: генералъ…
— Съшь листъ папиросной бумаги, и затая духъ, подходи смло!
— А ежели икота?…
— Обвяжи мизинецъ ниткой. Великолпная симпатія!
Черезъ пять минутъ чиновники сидятъ за графинчикомъ.