Н. А. ЛЕЙКИНЪ.
ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.
НАЕМЪ ГОДОВАГО ДОКТОРА.
НАЕМЪ ГОДОВАГО ДОКТОРА.
Наем годового доктора, Лейкин Николай Александрович, Год: 1879
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Купеческое семейство средней руки. Докторъ, среднихъ лтъ мужчина, въ виц-мундирномъ фрак и съ казенной сильно поношенной физіономіей, украшенной маленькими бакенбардами въ вид колбасокъ, только вышелъ въ гостинную изъ спальной больного. Сзади его слдовали гурьбой вс члены многочисленнаго семейства. Вышла даже нянька съ ребенкомъ на рукахъ. Вс смотрли ему прямо въ ротъ и ждали, что скажетъ. Докторъ остановился около стола, задумался, оттопырилъ нижнюю губу, потеръ переносье и слъ писать рецептъ. Въ дверяхъ показалась кухарка, два-три молодца изъ лавки, и не смя войдти въ гостинную, тоже съ подобострастіемъ взирали на доктора. Ребенокъ ревлъ на рукахъ няньки, та унимала его.
— Ну, молчи! Вотъ сейчасъ отдамъ доктору. Онъ тебя и състъ!
Хозяинъ помстился за столомъ, какъ разъ противъ доктора. Ребятишки влзли на кресло, сзади доктора, и смотрли черезъ плечо его, что онъ пишетъ. Отецъ далъ имъ по подзатыльнику. Визгъ. Докторъ вывелъ какія-то каракули на бумагу и бросилъ перо.
— Да что, и писать не стоитъ! Закатите ему кастороваго масла на двугривенный — вотъ и длу конецъ,— сказалъ онъ про больного.
— Не опасно? Не тифъ у него?— спросилъ отецъ семейства.
— Да, теперь не опасно и не тифъ, но если-бы вы промедлили еще часа два и не послали бы за мной, то былъ-бы и тифъ,— отвчалъ докторъ и всталъ съ мста.— Ну, прощайте! Завтра я заду, а теперь мн некогда: у меня еще семеро тифозныхъ, дв родильницы и отнятіе ноги впереди,
Онъ схватилъ шляпу и побжалъ въ прихожую. Хозяинъ остановилъ его.
— Докторъ! еще одно слово…
— Не могу-съ. Въ четыре часа у меня раздробленіе черепа у одного статскаго совтника. Осколки вынимать надо…— замахалъ руками докторъ.— Впрочемъ, что вамъ? Можетъ, у васъ у самихъ какое-нибудь мсто заложило?
— У меня-то не заложило… Только прошу покорно приссть. Стоя не разскажешь.
Сли.
— Такъ-какъ теперича эта самая тифозная эпидемія въ воздух носится,— началъ хозяинъ: — и даже не доглядишь, какъ она въ питье или въ пищу упадетъ, наконецъ, просто во время сна въ ноздрю залзть можетъ…
— Ближе къ длу, господинъ хозяинъ! Ближе къ длу! Меня одинъ заслуженный полковникъ ждетъ. Кишки ему вправлять надо.
— Извольте-съ, коли ужъ такая спшка! Что-бы взяли къ примру, огуломъ, въ годъ, то-есть, чтобъ ничего у насъ не болло и за нутромъ нашимъ слдить?… Только ужъ, чтобъ и чадовъ и домочадцевъ…
— Ахъ, вы хотите меня взять годовымъ? Это дло другое. Сколько съ васъ взять-то? Народу-то у васъ ужъ очень много. По языку — полтора десятка языковъ, по пульсу — полтора десятка пульсовъ.
— Что длать, коли ужъ столько народили!— развелъ руками хозяинъ.
— Однако, приказчиковъ-то не вы народили, а мн ихъ все-таки щупать придется.
— На счетъ приказчиковъ будьте безъ сумннія. Они у меня народъ твердый. Разв пьяные на праздникахъ расшибутся — вотъ вся и болзнь ихъ. Теперича на масляниц у насъ посл трехъ блинныхъ дней у всхъ животы заболли, а они восемь денъ блины ли и ни въ одномъ глаз!..
— Такъ-то такъ, но вывихи вправлять и носы разбитые склеивать намъ еще трудне, чмъ животы чинить. Сейчасъ, поди, у васъ на первомъ план кровь жильную пущать, банки на загривки ставить?
— Это ужъ какъ водится, потому народъ простой и у него завсегда много всякой дряни въ крови накапливается, ну, она и томитъ, и просится наружу.
— Вотъ видите. Конечно, мн чужой крови не жаль, а все-таки работа и инструментъ портится. Триста рублей въ годъ вамъ будетъ не обидно заплатить?
— Что ты! Что ты! Я думалъ такъ, что половину!— отрзалъ хозяинъ.
— Нтъ, я вижу намъ долго торговаться! Я по двухрублевкамъ вдвое больше съ васъ натереблю!
Докторъ вскочилъ съ мста.
— Постой! Постой! Экой ретивый какой, ваше высокоблагородіе!— остановилъ его хозяинъ.— Коли ежели какая мудреная болзнь случится — мы тебя не обидимъ: и лошадк куль овса изъ своего лабаза пришлемъ, и самому конфетной мучки мшочекъ — шь на здоровье.
Докторъ задумался.
— Что мн мука! Вотъ ежели бы вы шелковыми товарами торговали, то я бы жену къ вамъ прислалъ. Ну, полно, господинъ купецъ, выворачивай двсти рублей за годъ. И такъ ужъ только съ тебя! Зато какой я вамъ декоктъ на водк пропишу — такъ ужъ останетесь довольны! Пейте вс по стаканчику и никакой болзнью хворать не будете!
— А навщать насъ по-скольку разъ въ недлю будешь?
— Ну, разъ въ недлю, ежели все будетъ обстоять благополучно. Вдь вамъ, поди, съ прощупиваніемъ всхъ животовъ надо?
— Да ужъ это безпремнно, потому изъ за животовъ только и нанимаемъ. Ну, чтобъ и носы наши осмотрть. Какъ жаръ — давай прохладительнаго.
— Вотъ видишь, значитъ двсти-то рублей будетъ и не много. Не сквалызничай! На пятьдесятъ рублей кого-нибудь надуть — вотъ теб и наверсталъ убытки.
— Возьми сто восемьдесятъ! По крайности буду знать, что по пятнадцати рублевъ въ мсяцъ!
— Нельзя. Себ дороже!
— Ну, Богъ съ тобой! Давай руку и лчи!
Хозяинъ взялъ доктора за руку, и потрясая ее, покрылъ полой своего сюртука.